Как поссорились Маша Ветлугина и Нина Ланская
С прошлого года тянется этот конфликт между двумя девушками, удивительно меж собой похожими.
Обе парфетки. Обе дочери героев войны. Обе дружат с мовешками. Одни идеалы, одни жизненные принципы: честность, героизм, верность! Симпатизировали друг другу, присматривались одобрительно. Сближались медленно, но верно, как два крупных крейсера. Казалось, такие должны накрепко подружиться.
Но вдруг...
Началось с невинного: Нина на молебне во здравие Государя Императора стояла со всеми, но не крестилась и молебен не пела. И Маша на прогулке спросила: отчего, мол, твоего чудного голоса не было слышно?
Нина отвечала, что в Бога не верует, считает себя агностиком, а лицемерить в таком сереьзном деле, как вера, -- низко.
Заговорили про религию: мол, зачем человеку идея Бога. Нина сказала, что Христа она весьма уважает и очень его идеям сочувствует, но имя Бога зачастую используется для подкрепления своих социальных выгод и привилегий.
Слово за слово сошли на социальное, и беседа текла сперва миролюбиво и даже дружелюбно, но вдруг обе стороны стали вскипать, как пена за кормой, и девочки, слушавшие разговор, опомниться не успели, как пошли резкие тона. Точной записи разговора, конечно, не сохранилось, но протекала дискуссия примерно так:
-- Крестьяне в большинстве своем пьют горькую и гоняют лодыря. Их жаль, но они нам не ровня. Пусть занимают свое место, их дело -- работать!
-- Да что вы знаете о быте крестьян, чтобы их судить! По какому праву вы объявляете одних пригодными, других непригодными для того, чтобы мы их облагодетельствовали?
-- О, может, ты хочешь сказать, что крестьяне должны реформы проводить? Даже не хочу представить, чтобы крестьянин страной управлял, и никогда этого не будет.
-- Легко подвергнуть сарказму идею, которую просто передернул. И знайте, что мой дед, Андрей Шарапов, был из крепостных, получил Георгия и дослужился до капитана. Вот что может крестьянин в государстве. И не подавайте руки мне, мужчике, если угодно.
В итоге Ланская отвернулась, а Ветлугина, бросив последнюю непримируимую фразу, гордо удалилась с прогулки.
С тех пор девушки говорят друг другу "вы", если вообще обращаются друг к другу. При приближении друг друга то холодны, как лед, то нарочито веселы. Бывает, на уроке друг другу оппонируют по принципиальным вопросам с каменными лицами, холодно расставляя слова и не глядя на оппонента. Но подножек друг другу никаких не делают, на личности не переходят и по мелочи шпилек не вставляют: у них высокое, идейное разногласие!
А недавно -- вот досада! -- одновременно высказали идею, что нужно сделать на балу постановочный вальс "На сопках Манчжурии". И Шопенка сказала: а вот вы, девочки, и станцуйте друг с другом. Противницы и бровью не повели::извольте, согласны. Совершенно не трудно.
Теперь смолянки с любопытством ждут, что же выйдет из этого сладкого дуэта и не наступит ли кто кому на ногу...
Обе парфетки. Обе дочери героев войны. Обе дружат с мовешками. Одни идеалы, одни жизненные принципы: честность, героизм, верность! Симпатизировали друг другу, присматривались одобрительно. Сближались медленно, но верно, как два крупных крейсера. Казалось, такие должны накрепко подружиться.
Но вдруг...
Началось с невинного: Нина на молебне во здравие Государя Императора стояла со всеми, но не крестилась и молебен не пела. И Маша на прогулке спросила: отчего, мол, твоего чудного голоса не было слышно?
Нина отвечала, что в Бога не верует, считает себя агностиком, а лицемерить в таком сереьзном деле, как вера, -- низко.
Заговорили про религию: мол, зачем человеку идея Бога. Нина сказала, что Христа она весьма уважает и очень его идеям сочувствует, но имя Бога зачастую используется для подкрепления своих социальных выгод и привилегий.
Слово за слово сошли на социальное, и беседа текла сперва миролюбиво и даже дружелюбно, но вдруг обе стороны стали вскипать, как пена за кормой, и девочки, слушавшие разговор, опомниться не успели, как пошли резкие тона. Точной записи разговора, конечно, не сохранилось, но протекала дискуссия примерно так:
-- Крестьяне в большинстве своем пьют горькую и гоняют лодыря. Их жаль, но они нам не ровня. Пусть занимают свое место, их дело -- работать!
-- Да что вы знаете о быте крестьян, чтобы их судить! По какому праву вы объявляете одних пригодными, других непригодными для того, чтобы мы их облагодетельствовали?
-- О, может, ты хочешь сказать, что крестьяне должны реформы проводить? Даже не хочу представить, чтобы крестьянин страной управлял, и никогда этого не будет.
-- Легко подвергнуть сарказму идею, которую просто передернул. И знайте, что мой дед, Андрей Шарапов, был из крепостных, получил Георгия и дослужился до капитана. Вот что может крестьянин в государстве. И не подавайте руки мне, мужчике, если угодно.
В итоге Ланская отвернулась, а Ветлугина, бросив последнюю непримируимую фразу, гордо удалилась с прогулки.
С тех пор девушки говорят друг другу "вы", если вообще обращаются друг к другу. При приближении друг друга то холодны, как лед, то нарочито веселы. Бывает, на уроке друг другу оппонируют по принципиальным вопросам с каменными лицами, холодно расставляя слова и не глядя на оппонента. Но подножек друг другу никаких не делают, на личности не переходят и по мелочи шпилек не вставляют: у них высокое, идейное разногласие!
А недавно -- вот досада! -- одновременно высказали идею, что нужно сделать на балу постановочный вальс "На сопках Манчжурии". И Шопенка сказала: а вот вы, девочки, и станцуйте друг с другом. Противницы и бровью не повели::извольте, согласны. Совершенно не трудно.
Теперь смолянки с любопытством ждут, что же выйдет из этого сладкого дуэта и не наступит ли кто кому на ногу...