тревожно
Этот текст был написан 8-го августа. Вторая часть - 28-го.
В последние дни мне очень тревожно из-за ситуации на Украине.
Россия стягивает на границу войска и обстреливает украинскую территорию. И это известно и понятно, кажется, всем, кроме наших соотечественников. Я боюсь, что всё это очень плохо кончится, что Россия таки введёт войска туда под видом миротворцев...
Мне больше не кажется это нереальным.
Я не знаю, что будет тогда. Война?
Куда мне тогда деться, из этой страны, развязавшей войну, из этого общества, утонувшего в ксенофобии, из этой замкнутой территории, отрезанной от остального мира?
Не то, что бы у меня паника, страх и всё такое. Но я стал думать об этом на совсем другом уровне. Из сугубо теоретической плоскости оно переползло в сферу вполне вероятного, и это означает необходимость серьёзно продумывать какие-то варианты...
Недавно я думал про страх и осознание правды, написал такой вот текст:
"Мне кажется, я не боюсь стремиться к правде и не отталкиваю её от себя, и я даже рад с каким-то ехидством наблюдать за тем, как российская экономика катится к чёрту (тут нет ничего хорошего, впрочем), потому что не боюсь ситуации, что мне придётся уехать жить в другую страну. Есть ощущение, что наша семья может себе это позволить и пережить. Это не катастрофа.
Если же у тебя нет никакого иного варианта, кроме как жить в России, всякая мысль о том, что единственный дом, в котором ты можешь жить, разваливается - страшна. Панически, потому что вариантов нет. При этом человеку свойственно отторгать страшные и неприятные мысли, в этой ситуации человек всеми силами будет искать другой взгляд на происходящее, в котором будет хоть какой-то отсвет позитива. В страшное никому верить не хочется. Человек будет желать, чтобы его убедили, что всё ок, и он находит утешение: федеральное телевидение - это как чернозём для мыслей, что всё неплохо, всё идёт по плану. Для такого человека осознать реальное положение дел - это большой и продолжительный стресс, это вредно для здоровья. Пока беда с неумолимой очевидностью не придёт на порог этого человека, он будет верить сначала, что всё хорошо, потом - что с ним это не случится, а потом и вовсе забудет, что всё может быть иначе, где-то в глубине сознания смирившись со своей судьбой. И о том, что где-то таки иначе - ему никто не расскажет."
Так вот, про "может себе позволить".
Меня огорчает и беспокоит возможная необходимость собирать в спешке какие-то вещи и уезжать в неизвестность неизвестно насколько. А кому я оставлю то, что здесь? А что с этим всем будет? Придётся кому-то поручить об этом заботиться?.. А что делать с бабушкой? А что делать, когда они всё это отнимут у нас, пока нас не будет тут? Ведь так же уже бывало. Я больше не верю в то, что так больше никогда не будет.
А что делать, если мы опоздаем? Если изоляция наступит раньше, чем мы поймём, что пора уже отсюда бежать?.. Как жить, ощущая себя оставшимся на обочине?
Вчера словил себя на мысли, что я начинаю в каком-то смысле понимать эмигрантов, которым пришлось в советские годы покинуть родину, стал живо им сопереживать. Неожиданно всё это стало мне гораздо ближе, чем было раньше. Стал представлять, что они, наверное, чувствовали, понимать тоску Бродского по Петербургу. Когда-то всё это, да равно как и пустые магазинные полки, продукты по карточкам, железный занавес, цензура, и, страшно подумать, тюрьмы - казалось мне из другой жизни. Ну какой-то той, из прошлого, ушедшего, слава богу, безвозвратно. Как Наполеон и времена, когда воевали шашками, верхом на лошадях - ну ведь уж точно в современном мире такого быть не может.
Но нет, оказывается, наивно было так думать. И вот уже кажется, что мне, родившемуся недавно и не успевшему вкусить все прелести СССР, таки придётся через всё это пройти, через всё то, о чём я только слышал и читал немножко. Я к этому уже морально готовлюсь. Пытаюсь относиться к этому как к испытанию, как к обстоятельствам, сквозь которые придётся прорываться, только бы не погибнуть в них, да не сойти с ума.
Всё уже кажется очень близким.
Невозможность уехать, невозможность приобрести, невозможность сказать громко, невозможность узнать правду, невозможность быть рядом.
Необходимость существовать вопреки.
Пропаганда по всем каналам средств массовой информации уже здесь. Мы как-то забыли и упустили этот момент: я помню, как на глазах рос рейтинг Навального перед выборами, когда на каждом углу раздавали газеты с его именем. Я был удивлён, что, оказывается, так просто и быстро можно изменить общественное мнение - дай лишь почитать газетку. Мне кажется сейчас, наивно думать, что это всё было потому, что кто-то прочёл и одумался, что-то понял.
Мне кажется, это просто банальный закон пропаганды: если возникает мощный информационный импульс, общество в своей массе начинает воспринимать эту информацию как истину. Нет никакого значения, правдива ли она на самом деле, или нет. Главное, что её много, что она повсюду. Я не раз замечал за собой, читая новости, что сначала верю и реагирую, как если бы я читал достоверную истину, и только потом уже задаюсь вопросом - а правда ли это вообще? Человеку свойственно почему-то, мне кажется, по умолчанию воспринимать любую информацию так, как будто его не обманывают. В этом-то и беда... Довольно сложно научиться недоверять. Во всяком случае, этому учат не самые приятные вещи.
И сила этого закона, поразившая меня тогда, теперь действует в противоположную сторону. Я как-то забыл, что раз почти все средства массовой информации в руках правительства, то и ожидать ничего другого от него не приходится: ну раздал Навальный свои газетки, а мы теперь каждый день будем рассказывать по телевизору про киевскую хунту и погрязшую в пороках Европу - и всё. Так просто, не то, что бедолаге Навальному.
Я помню это странное чувство, которое во мне возникало, когда я читал отрывки из советских газет, каких-то статей... Они были написаны каким-то странным языком, в каком-то очень непривычном стиле. Новые новости по телевизору звучали как-то иначе. Разницу сформулировать было трудно, но я, не живший в советскую эпоху и не привыкший всё это слышать каждый день, ощущал её очень остро.
А теперь я её очень остро ощущаю в нынешних новостях и, в особенности, в цитатах представителей власти. Что не прочтёшь - и прямо разит от неё этим, тошнит, чувствуется этот гадостно пафосный и мерзкий стиль пропаганды, нашпигованный оценочными прилагательными. Тебе как бы сообщают факты, но при этом за тебя уже решили, как ты к этому отнесёшься. И мне не кажется, что люди в массе своей способны критически воспринимать информацию такого типа.
Антиутопии, написанные в недавние десятилетия, вдруг перестали быть антиутопиями. Люди, которые казались параноиками, вдруг стали просто дальновидными людьми. Ощущение нормы и границы возможного удивительным образом сместились. Незаметно, как стрелки часов, взглянешь на циферблат - ого, мы уже здесь? Ответные реакции на европейские санкции - это вообще какой-то параноический бред. Кажется, скоро я проснусь и удивлюсь, какая же нелепая фигня мне снится. Но нет. С каждым разом всё менее удивительно.
Вспоминается сатира N-летней давности, которая внезапно оказалась к месту. Та, что возникла тогда, когда стало возможным об этом говорить. Мне кажется, люди тогда вспоминали прошлое, вслух, потому что уже можно было. Теперь же я думаю о будущем, и, вешая что-то на свою стенку вконтакте, понимаю, что ещё можно. Пока.
Но хуже всего то, что я ощущаю себе в меньшинстве.
Пишут, что большинство россиян негативно настроено по отношению к Америке и Европе. И вот что можно сделать с этим большинством - это мне совсем не ясно. Им каждый день промывают мозги телевизором, радио и журналами, они, в сущности, - живой планктон. Аморфная, но серьёзная сила в умелых руках, их мнением так здорово научились манипулировать, оказалось - это так просто! Преподнеси им информацию под нужным соусом - и они поддержат всё что угодно. И в них сидит это вот имперское мироощущение где-то, наверное, в крови. Ощущение открытого мира им чуждо и неуютно, им куда понятней идея людей с песьими головами. Я не знаю, как это всё изменить, у меня нет даже идей никаких, и даже надежды, что это можно. Весь этот планктон, наверное, можно случайно обидеть, и тогда он взорвётся. Но это не сделает их толерантнее, это не уменьшит количество ненависти в них.
Вообще говоря, есть какое-то ощущение неожиданно возникшего осадного положения. Оно ещё не подобралось непосредственно к тебе, всё-таки, вокруг тебя есть прослойка друзей и знакомых, в интернете есть набор привычных ресурсов, на которых есть адекватные статьи и мнения, которые тебе близки. Но если заглянуть чуть дальше, за пределы "родного квартала" - то кажется, что там мрак. Ощущение начинающейся осады, лицемерие и враньё сверху, ксенофобия и тонны ненависти снизу. Не страшно, просто ужасно неприятно.
Надо сказать, что в 2008 году у меня было вполне однозначное мнение о конфликте в Южной Осетии. Я тогда был в Литве, видел краем глаза европейские новости, и у меня было чёткое ощущение, что весь информационный поток в Европу из Грузии - это лицемерное искажение фактов.
Может быть, оно так и было, но после украинских событий у меня появилось очень противное ощущение, что тогда, в 2008-ом, ориентируясь на российские сми, я был тоже обманут, точно так же, как обмануто сейчас большинство в нашей стране. Я не понимаю степень своего обмана, мне бы для этого надо было бы поизучать материалы про ту войну, но я больше не верю в свою адекватность тогда. Я верил тогда в то, что нам сообщали по телевизору, а теперь я вижу, что там сплошная ложь, и вижу, как до ужаса просто этот обман работает. Меня пугает это ощущение, что я был обманут, и что это было так просто, как щелчок пальцами.
Наткнулся недавно на такие слова: "...исследователи общественного мнения осторожно, между собой, обсуждали, что, вообще говоря, мы изучаем эффект СМИ, а не общественное мнение, о котором не может быть речи."
Количество ненависти вокруг ужасает, как-то всё медленно утопает в ней. Бессмысленной, самоуверенной ненависти. Нас учат этому по телевизору и в газетах. Достаточно лишь согласиться, что "киевская хунта", "происки госдепа" - это реалия, и вот ты уже ненавидишь. Кажется, что вся страна ненавидит. Открываешь журнал "Русский репортёр", читаешь вступительное слово редактора - а сквозь него сквозит ненависть. Читаешь заголовки новостей в интернете - и там ненависть. Подслушаешь бабушек у подъезда, заглянешь в комментарии пользователей в интернете... Страшно видеть и слышать, с какой яростью и уверенностью люди проклинают Россию, Украину, Европу, Америку... И я сам тоже ненавижу, я ненавижу Путина, Пескова и Лаврова, я ненавижу каждого члена Совета Федерации, я люто их всех ненавижу.
И мне приходится с этим как-то жить, несмотря на то, что ненависть разъедает человека. Разъедает всех нас, вряд ли кто-то становится лучше от этого.
И ещё нас всех незаметно учат обобщать. Потому что как-то так само-собой получается, что вся Украина и вся Америка - это враги. Каждый, кто имеет несчастье там жить. И дело не в СМИ, это какая-то общечеловеческая напасть. Разумеется, есть многие люди (и это лучшие люди), которые всё это разделяют, но если честно, как-то напряжно теперь в Европе признаваться, что я из России.
Непонятно, что делать с людьми, как поступать, чтобы вся эта хрень не рассорила нас и не разъединила с теми, кто дорог и важен. Кажется, иногда лучше не заговаривать и не спорить - удивительно, как сильно и быстро разногласия на социально-политической почве отдаляют людей друг от друга. Даже не знаю, есть ли ещё какая-нибудь тема, столь же универсально разжигающая споры и вражду. Хорошо, если в одной семье все думают примерно одно и то же. Я читал про братьев, которые на Украине сейчас воюют друг против друга. Искал про то, что люди там думают - там очень много семей рассорилось...
Иногда я с трудом сохраняю спокойствие, когда мне говорят некоторые вещи. Услышать "крымнаш" - это как поставить клеймо на человека на долгие годы. Часто чувствую досаду, что не умею спокойно и ясно возразить. Каждый раз, пытаясь кого-то в чём-то переубедить, ты тратишь очень много сил, но силы эти в конечном итоге воспринимаются другим человеком иначе. Редко, когда они что-то меняют, зато часто люди воспринимают это просто как обиду и агрессию, и все твои силы, получается, уходят на ваше разобщение. С коллегами по работе лучше на заговаривать. А то ведь узнаешь про них такое, что потом и рабочие отношения строить будет очень трудно. Как сохранить дружбу, как не позволять всему этому отдалять людей друг от друга, как разделять это всё - не вполне понятно.
Тем не менее, мне кажется важным уметь спокойно и ясно об этом говорить, и даже с теми, кто не в ладах с логикой, кто насквозь прожжён пропагандой, со всеми. И с друзьями, как бы это ни было опасно. Потому что это всё кажется мне довольно важной частью жизни, это ведь всё о том, что вокруг нас. Если обо всём этом стараться не думать, то ты и вовсе оказываешься каким-то беззащитным, неспособным защитить даже самые простые жизненные истины, как те, что справедливость и доброта - это хорошо, что враньё и воровство - это плохо, что очень немногое способно оправдать смерть... Потому что всё остальное, что называется у нас "о политике", на самом деле, каким бы сложным ни казалось, вытекает из этих простых вещей, мне кажется. Может быть, не самым простым и очевидным образом, но всё равно это всё на самом деле об этом, об очень базовых в человеке вещах.
И уж они-то часть нашей жизни ничуть не в меньшей степени, чем шмотки, автомобили, работа, любовь и кофеварки.
-----
Уже потом прочёл вот эту статью: http://www.colta.ru/articles/society/4319
Неожиданно оказалось очень созвучно.
-----
Между тем, новости стали гораздо хуже. Я боялся ввода войск, но это уже произошло. Две недели постоянно приходили новости о том, что границу между Россией и Украиной пересекают втихаря вооружённые люди и перебрасывается военная техника. А вот теперь и вовсе, кажется, стали говорить об этом открыто.
Я хочу это зафиксировать. Не так просто это осознать, несколько месяцев назад я б и вовсе не поверил. И мне важно это зафиксировать для самого себя, понять, от чего теперь отталкиваться. Моя страна воюет с Украиной. Это не было объявлено, но, оказывается, этого можно и не объявлять. Моя страна ввела туда войска.
Мне сейчас ужасно некомфортно. Быть здесь, в этой стране. Чтобы я ни делал, меня преследует это новое для меня ощущение дискомфорта.
Есть ещё ужас, когда я думаю о том, как это всё нам преподнесут. Скажут, что спасают братский народ от этой <прилагательное> напасти. И кошмар в том, что большинство - поддержит. Благородное же дело. Чехословакия вспоминается, всё это уже было. Но никто не помнит.
Нет, тогда было иначе. Тогда погибло гораздо меньше.
Страшно ощущать, как мнение большинства распространяется на тебя тоже. То есть, я имею в виду, если большинство порождает тучу, которая начинает отбрасывать тень на всех, то тебе не убежать от этой тени. Если ты живёшь в стране, 80% которой поддерживает деятельность президента, а стало быть и эту войну, то ты не можешь так просто сказать "нет, я против! Отстаньте!" и отгородиться от всего это, будто ты с этим вообще никак не связан. Так не получается. Тебе может всё это не нравиться, но ты часть этой страны, ты как орган в теле огромного организма, ты не можешь существовать сам по себе. Ты всё равно часть всего этого.
Очень плохо сейчас быть частью всего этого.
Три недели назад не было ещё этих дурацких конвоев.
Вообще, всё это выглядит как-то пугающе, если вдуматься. На формально твою территорию без разрешения въезжают грузовики, в которых до конца неясно, что находится. Ты этому не рад, и вроде бы ты имеешь все права этому противостоять. Но противостоять в сложившейся ситуации ты можешь лишь одним способом - уничтожить их. Но ты не можешь себе позволить их уничтожить! Получается, ты не можешь сделать вообще ничего. А Россия, наоборот, оказывается, может нарушать границы, делать на чужой территории что угодно, и ничего ей за это не будет. Можно даже, в принципе, разбомбить свой собственный же конвой, и заставить всех проверить, что это не ты - ну а почему нет? То есть, и вот что пугает: никакие международные договора и никакие права в реальной ситуации, оказывается, не работают. А работает лишь дворовый принцип: кто сильнее, тот и прав.
И все эти санкции тоже об этом. Мальчик Вася отбирает у мальчика Пети красивую игрушку, но на Васю нельзя подать в суд, посадить его в тюрьму и вернуть игрушку Пете. Васю можно только попытаться побольнее ударить в ответ. А в общем-то, и этого сделать не получается, ну разве что можно лишить сладкого. А Вася, от обиды, тоже хочет всех чего-нибудь лишить, и в итоге получается лишь не давать никому больше каких-нибудь шариков марблс, которые он раньше обменивал у одноклассников за возможность списать домашнее задание. Но как-то себе дороже получается... Так всё это и работает. А ещё у всех дома лежит по настоящему ружью. Теоретически, можешь прийти в школу и всех перестрелять. Ведь нет же никого, кто бы психически неуравновешенных в случае чего отвёл бы на приём к психиатру. Такого не бывает.
Но санкции, конвои - это всё фигня, по сравнению с войной.
Тем не менее, как будто бы в обществе ничего не меняется, и никого ничего не удивляет. Ходорковский в пустоту в призывает всех выйти с протестом против войны. Я рад быть не правым, но у меня такое ощущение.
Где-то я читал, что на Украине перед Майданом в обществе были настроения типа "всё сгнило, и мы не выберемся отсюда уже никогда" (и что Майдан стал для многих тогда неожиданностью). Вот примерно такие же ощущения у меня сейчас. Только ещё страшно, действительно страшно, потому что нет уже мыслей, что "ну вот это он уж точно не сделает". Успокаивающая стенка "хуже этого уж точно не будет" двигалась-двигалась, и вот исчезла вовсе, и оттуда из пропасти веет теперь совсем уж неприятно.
Слишком много всего стало возможным, и слишком быстро это всё превращается в норму, которую, если только ты не идёшь на Красную Площадь и далее в автозак (а неясно, что можно придумать умнее), приходится принимать. Раньше можно было сажать просто так своих граждан, теперь можно втихаря посылать солдат убивать чужих граждан, втихаря их потом хоронить и ломать черепа всем, кто задаёт слишком много вопросов - это тоже теперь, получается, норма. Кто живёт в этом мире, тот ты.
Думаю ещё о том, что так или иначе, почти в каждом неравнодушном происходит некоторое деление на своих и чужих, на хороших парней и на мерзавцев, стреляющих по мирным жителям. На защищающих родную землю и семьи, и на нападающих и отбирающих чужое. И одни оказываются правы, другие - нет.
Но всё не так. Мне кажется.
Меня учили тому, что война - это всегда страшно. Во всех своих проявлениях. Независимо от того, на какой ты стороне, или какой стороне сочувствуешь.
В сущности, это вот "правы", когда речь идёт о том, чтобы убивать других людей - это уже страшно. Может быть право государство, защищающее свою целостность, или не право государство, вторгающееся в другое, но невозможно эти категории распространять на тот человеческий уровень, где солдат воюет против солдата, где люди смотрят на то, как горят их собственные дома. На этом уровне нет хороших и плохих. Там нет места ни справедливости, ни благородству, там есть лишь один сплошной ад. Не думаю, что украинская армия ведёт себя чем-то принципиально лучше, чем те, против кого она воюет. Армия - просто инструмент. Это дело для прессы - романтизировать образ одной, и писать жуткие вещи про других. Всегда найдётся, что написать, вопрос лишь в том, о чём не писать. Они все там творят этот ад, и ничего, кроме ада и жестокости, там сейчас не происходит.
Это не меняет, наверное, сути дела. Просто хочется это разделять и осознавать. Будь ты хоть тысячу раз прав, тебе придётся устроить ад - и это та цена, которую ты заплатишь за свою правоту.
Я не знаю, если вдуматься, что важнее, и в каких ситуациях одно стоит другого.
Жалко, но мне очень трудно об этом всём разговаривать с друзьями и знакомыми, все обычно предпочитают чуть более приятные темы. А между тем, это всё меня действительно беспокоит и тревожит.
Извините, если что.
-----
Сегодня ночью снилась война. Неожиданно пустая и тёмная ночью, погасшая Москва и родной район. И вспышки зарниц в небе от залпов, совсем близко. Вспоминал там слова одной бабушки, услышанные мною в этом году около подъезда, где-то вскоре после 9-го мая: "Я эту войну как сейчас вижу, как началась и как закончилась. Умереть бы без войны."
Проснулся, вспомнил всё, и накатило вот это ощущение - боже, как хорошо...
В последние дни мне очень тревожно из-за ситуации на Украине.
Россия стягивает на границу войска и обстреливает украинскую территорию. И это известно и понятно, кажется, всем, кроме наших соотечественников. Я боюсь, что всё это очень плохо кончится, что Россия таки введёт войска туда под видом миротворцев...
Мне больше не кажется это нереальным.
Я не знаю, что будет тогда. Война?
Куда мне тогда деться, из этой страны, развязавшей войну, из этого общества, утонувшего в ксенофобии, из этой замкнутой территории, отрезанной от остального мира?
Не то, что бы у меня паника, страх и всё такое. Но я стал думать об этом на совсем другом уровне. Из сугубо теоретической плоскости оно переползло в сферу вполне вероятного, и это означает необходимость серьёзно продумывать какие-то варианты...
Недавно я думал про страх и осознание правды, написал такой вот текст:
"Мне кажется, я не боюсь стремиться к правде и не отталкиваю её от себя, и я даже рад с каким-то ехидством наблюдать за тем, как российская экономика катится к чёрту (тут нет ничего хорошего, впрочем), потому что не боюсь ситуации, что мне придётся уехать жить в другую страну. Есть ощущение, что наша семья может себе это позволить и пережить. Это не катастрофа.
Если же у тебя нет никакого иного варианта, кроме как жить в России, всякая мысль о том, что единственный дом, в котором ты можешь жить, разваливается - страшна. Панически, потому что вариантов нет. При этом человеку свойственно отторгать страшные и неприятные мысли, в этой ситуации человек всеми силами будет искать другой взгляд на происходящее, в котором будет хоть какой-то отсвет позитива. В страшное никому верить не хочется. Человек будет желать, чтобы его убедили, что всё ок, и он находит утешение: федеральное телевидение - это как чернозём для мыслей, что всё неплохо, всё идёт по плану. Для такого человека осознать реальное положение дел - это большой и продолжительный стресс, это вредно для здоровья. Пока беда с неумолимой очевидностью не придёт на порог этого человека, он будет верить сначала, что всё хорошо, потом - что с ним это не случится, а потом и вовсе забудет, что всё может быть иначе, где-то в глубине сознания смирившись со своей судьбой. И о том, что где-то таки иначе - ему никто не расскажет."
Так вот, про "может себе позволить".
Меня огорчает и беспокоит возможная необходимость собирать в спешке какие-то вещи и уезжать в неизвестность неизвестно насколько. А кому я оставлю то, что здесь? А что с этим всем будет? Придётся кому-то поручить об этом заботиться?.. А что делать с бабушкой? А что делать, когда они всё это отнимут у нас, пока нас не будет тут? Ведь так же уже бывало. Я больше не верю в то, что так больше никогда не будет.
А что делать, если мы опоздаем? Если изоляция наступит раньше, чем мы поймём, что пора уже отсюда бежать?.. Как жить, ощущая себя оставшимся на обочине?
Вчера словил себя на мысли, что я начинаю в каком-то смысле понимать эмигрантов, которым пришлось в советские годы покинуть родину, стал живо им сопереживать. Неожиданно всё это стало мне гораздо ближе, чем было раньше. Стал представлять, что они, наверное, чувствовали, понимать тоску Бродского по Петербургу. Когда-то всё это, да равно как и пустые магазинные полки, продукты по карточкам, железный занавес, цензура, и, страшно подумать, тюрьмы - казалось мне из другой жизни. Ну какой-то той, из прошлого, ушедшего, слава богу, безвозвратно. Как Наполеон и времена, когда воевали шашками, верхом на лошадях - ну ведь уж точно в современном мире такого быть не может.
Но нет, оказывается, наивно было так думать. И вот уже кажется, что мне, родившемуся недавно и не успевшему вкусить все прелести СССР, таки придётся через всё это пройти, через всё то, о чём я только слышал и читал немножко. Я к этому уже морально готовлюсь. Пытаюсь относиться к этому как к испытанию, как к обстоятельствам, сквозь которые придётся прорываться, только бы не погибнуть в них, да не сойти с ума.
Всё уже кажется очень близким.
Невозможность уехать, невозможность приобрести, невозможность сказать громко, невозможность узнать правду, невозможность быть рядом.
Необходимость существовать вопреки.
Пропаганда по всем каналам средств массовой информации уже здесь. Мы как-то забыли и упустили этот момент: я помню, как на глазах рос рейтинг Навального перед выборами, когда на каждом углу раздавали газеты с его именем. Я был удивлён, что, оказывается, так просто и быстро можно изменить общественное мнение - дай лишь почитать газетку. Мне кажется сейчас, наивно думать, что это всё было потому, что кто-то прочёл и одумался, что-то понял.
Мне кажется, это просто банальный закон пропаганды: если возникает мощный информационный импульс, общество в своей массе начинает воспринимать эту информацию как истину. Нет никакого значения, правдива ли она на самом деле, или нет. Главное, что её много, что она повсюду. Я не раз замечал за собой, читая новости, что сначала верю и реагирую, как если бы я читал достоверную истину, и только потом уже задаюсь вопросом - а правда ли это вообще? Человеку свойственно почему-то, мне кажется, по умолчанию воспринимать любую информацию так, как будто его не обманывают. В этом-то и беда... Довольно сложно научиться недоверять. Во всяком случае, этому учат не самые приятные вещи.
И сила этого закона, поразившая меня тогда, теперь действует в противоположную сторону. Я как-то забыл, что раз почти все средства массовой информации в руках правительства, то и ожидать ничего другого от него не приходится: ну раздал Навальный свои газетки, а мы теперь каждый день будем рассказывать по телевизору про киевскую хунту и погрязшую в пороках Европу - и всё. Так просто, не то, что бедолаге Навальному.
Я помню это странное чувство, которое во мне возникало, когда я читал отрывки из советских газет, каких-то статей... Они были написаны каким-то странным языком, в каком-то очень непривычном стиле. Новые новости по телевизору звучали как-то иначе. Разницу сформулировать было трудно, но я, не живший в советскую эпоху и не привыкший всё это слышать каждый день, ощущал её очень остро.
А теперь я её очень остро ощущаю в нынешних новостях и, в особенности, в цитатах представителей власти. Что не прочтёшь - и прямо разит от неё этим, тошнит, чувствуется этот гадостно пафосный и мерзкий стиль пропаганды, нашпигованный оценочными прилагательными. Тебе как бы сообщают факты, но при этом за тебя уже решили, как ты к этому отнесёшься. И мне не кажется, что люди в массе своей способны критически воспринимать информацию такого типа.
Антиутопии, написанные в недавние десятилетия, вдруг перестали быть антиутопиями. Люди, которые казались параноиками, вдруг стали просто дальновидными людьми. Ощущение нормы и границы возможного удивительным образом сместились. Незаметно, как стрелки часов, взглянешь на циферблат - ого, мы уже здесь? Ответные реакции на европейские санкции - это вообще какой-то параноический бред. Кажется, скоро я проснусь и удивлюсь, какая же нелепая фигня мне снится. Но нет. С каждым разом всё менее удивительно.
Вспоминается сатира N-летней давности, которая внезапно оказалась к месту. Та, что возникла тогда, когда стало возможным об этом говорить. Мне кажется, люди тогда вспоминали прошлое, вслух, потому что уже можно было. Теперь же я думаю о будущем, и, вешая что-то на свою стенку вконтакте, понимаю, что ещё можно. Пока.
Но хуже всего то, что я ощущаю себе в меньшинстве.
Пишут, что большинство россиян негативно настроено по отношению к Америке и Европе. И вот что можно сделать с этим большинством - это мне совсем не ясно. Им каждый день промывают мозги телевизором, радио и журналами, они, в сущности, - живой планктон. Аморфная, но серьёзная сила в умелых руках, их мнением так здорово научились манипулировать, оказалось - это так просто! Преподнеси им информацию под нужным соусом - и они поддержат всё что угодно. И в них сидит это вот имперское мироощущение где-то, наверное, в крови. Ощущение открытого мира им чуждо и неуютно, им куда понятней идея людей с песьими головами. Я не знаю, как это всё изменить, у меня нет даже идей никаких, и даже надежды, что это можно. Весь этот планктон, наверное, можно случайно обидеть, и тогда он взорвётся. Но это не сделает их толерантнее, это не уменьшит количество ненависти в них.
Вообще говоря, есть какое-то ощущение неожиданно возникшего осадного положения. Оно ещё не подобралось непосредственно к тебе, всё-таки, вокруг тебя есть прослойка друзей и знакомых, в интернете есть набор привычных ресурсов, на которых есть адекватные статьи и мнения, которые тебе близки. Но если заглянуть чуть дальше, за пределы "родного квартала" - то кажется, что там мрак. Ощущение начинающейся осады, лицемерие и враньё сверху, ксенофобия и тонны ненависти снизу. Не страшно, просто ужасно неприятно.
Надо сказать, что в 2008 году у меня было вполне однозначное мнение о конфликте в Южной Осетии. Я тогда был в Литве, видел краем глаза европейские новости, и у меня было чёткое ощущение, что весь информационный поток в Европу из Грузии - это лицемерное искажение фактов.
Может быть, оно так и было, но после украинских событий у меня появилось очень противное ощущение, что тогда, в 2008-ом, ориентируясь на российские сми, я был тоже обманут, точно так же, как обмануто сейчас большинство в нашей стране. Я не понимаю степень своего обмана, мне бы для этого надо было бы поизучать материалы про ту войну, но я больше не верю в свою адекватность тогда. Я верил тогда в то, что нам сообщали по телевизору, а теперь я вижу, что там сплошная ложь, и вижу, как до ужаса просто этот обман работает. Меня пугает это ощущение, что я был обманут, и что это было так просто, как щелчок пальцами.
Наткнулся недавно на такие слова: "...исследователи общественного мнения осторожно, между собой, обсуждали, что, вообще говоря, мы изучаем эффект СМИ, а не общественное мнение, о котором не может быть речи."
Количество ненависти вокруг ужасает, как-то всё медленно утопает в ней. Бессмысленной, самоуверенной ненависти. Нас учат этому по телевизору и в газетах. Достаточно лишь согласиться, что "киевская хунта", "происки госдепа" - это реалия, и вот ты уже ненавидишь. Кажется, что вся страна ненавидит. Открываешь журнал "Русский репортёр", читаешь вступительное слово редактора - а сквозь него сквозит ненависть. Читаешь заголовки новостей в интернете - и там ненависть. Подслушаешь бабушек у подъезда, заглянешь в комментарии пользователей в интернете... Страшно видеть и слышать, с какой яростью и уверенностью люди проклинают Россию, Украину, Европу, Америку... И я сам тоже ненавижу, я ненавижу Путина, Пескова и Лаврова, я ненавижу каждого члена Совета Федерации, я люто их всех ненавижу.
И мне приходится с этим как-то жить, несмотря на то, что ненависть разъедает человека. Разъедает всех нас, вряд ли кто-то становится лучше от этого.
И ещё нас всех незаметно учат обобщать. Потому что как-то так само-собой получается, что вся Украина и вся Америка - это враги. Каждый, кто имеет несчастье там жить. И дело не в СМИ, это какая-то общечеловеческая напасть. Разумеется, есть многие люди (и это лучшие люди), которые всё это разделяют, но если честно, как-то напряжно теперь в Европе признаваться, что я из России.
Непонятно, что делать с людьми, как поступать, чтобы вся эта хрень не рассорила нас и не разъединила с теми, кто дорог и важен. Кажется, иногда лучше не заговаривать и не спорить - удивительно, как сильно и быстро разногласия на социально-политической почве отдаляют людей друг от друга. Даже не знаю, есть ли ещё какая-нибудь тема, столь же универсально разжигающая споры и вражду. Хорошо, если в одной семье все думают примерно одно и то же. Я читал про братьев, которые на Украине сейчас воюют друг против друга. Искал про то, что люди там думают - там очень много семей рассорилось...
Иногда я с трудом сохраняю спокойствие, когда мне говорят некоторые вещи. Услышать "крымнаш" - это как поставить клеймо на человека на долгие годы. Часто чувствую досаду, что не умею спокойно и ясно возразить. Каждый раз, пытаясь кого-то в чём-то переубедить, ты тратишь очень много сил, но силы эти в конечном итоге воспринимаются другим человеком иначе. Редко, когда они что-то меняют, зато часто люди воспринимают это просто как обиду и агрессию, и все твои силы, получается, уходят на ваше разобщение. С коллегами по работе лучше на заговаривать. А то ведь узнаешь про них такое, что потом и рабочие отношения строить будет очень трудно. Как сохранить дружбу, как не позволять всему этому отдалять людей друг от друга, как разделять это всё - не вполне понятно.
Тем не менее, мне кажется важным уметь спокойно и ясно об этом говорить, и даже с теми, кто не в ладах с логикой, кто насквозь прожжён пропагандой, со всеми. И с друзьями, как бы это ни было опасно. Потому что это всё кажется мне довольно важной частью жизни, это ведь всё о том, что вокруг нас. Если обо всём этом стараться не думать, то ты и вовсе оказываешься каким-то беззащитным, неспособным защитить даже самые простые жизненные истины, как те, что справедливость и доброта - это хорошо, что враньё и воровство - это плохо, что очень немногое способно оправдать смерть... Потому что всё остальное, что называется у нас "о политике", на самом деле, каким бы сложным ни казалось, вытекает из этих простых вещей, мне кажется. Может быть, не самым простым и очевидным образом, но всё равно это всё на самом деле об этом, об очень базовых в человеке вещах.
И уж они-то часть нашей жизни ничуть не в меньшей степени, чем шмотки, автомобили, работа, любовь и кофеварки.
-----
Уже потом прочёл вот эту статью: http://www.colta.ru/articles/society/4319
Неожиданно оказалось очень созвучно.
-----
Между тем, новости стали гораздо хуже. Я боялся ввода войск, но это уже произошло. Две недели постоянно приходили новости о том, что границу между Россией и Украиной пересекают втихаря вооружённые люди и перебрасывается военная техника. А вот теперь и вовсе, кажется, стали говорить об этом открыто.
Я хочу это зафиксировать. Не так просто это осознать, несколько месяцев назад я б и вовсе не поверил. И мне важно это зафиксировать для самого себя, понять, от чего теперь отталкиваться. Моя страна воюет с Украиной. Это не было объявлено, но, оказывается, этого можно и не объявлять. Моя страна ввела туда войска.
Мне сейчас ужасно некомфортно. Быть здесь, в этой стране. Чтобы я ни делал, меня преследует это новое для меня ощущение дискомфорта.
Есть ещё ужас, когда я думаю о том, как это всё нам преподнесут. Скажут, что спасают братский народ от этой <прилагательное> напасти. И кошмар в том, что большинство - поддержит. Благородное же дело. Чехословакия вспоминается, всё это уже было. Но никто не помнит.
Нет, тогда было иначе. Тогда погибло гораздо меньше.
Страшно ощущать, как мнение большинства распространяется на тебя тоже. То есть, я имею в виду, если большинство порождает тучу, которая начинает отбрасывать тень на всех, то тебе не убежать от этой тени. Если ты живёшь в стране, 80% которой поддерживает деятельность президента, а стало быть и эту войну, то ты не можешь так просто сказать "нет, я против! Отстаньте!" и отгородиться от всего это, будто ты с этим вообще никак не связан. Так не получается. Тебе может всё это не нравиться, но ты часть этой страны, ты как орган в теле огромного организма, ты не можешь существовать сам по себе. Ты всё равно часть всего этого.
Очень плохо сейчас быть частью всего этого.
Три недели назад не было ещё этих дурацких конвоев.
Вообще, всё это выглядит как-то пугающе, если вдуматься. На формально твою территорию без разрешения въезжают грузовики, в которых до конца неясно, что находится. Ты этому не рад, и вроде бы ты имеешь все права этому противостоять. Но противостоять в сложившейся ситуации ты можешь лишь одним способом - уничтожить их. Но ты не можешь себе позволить их уничтожить! Получается, ты не можешь сделать вообще ничего. А Россия, наоборот, оказывается, может нарушать границы, делать на чужой территории что угодно, и ничего ей за это не будет. Можно даже, в принципе, разбомбить свой собственный же конвой, и заставить всех проверить, что это не ты - ну а почему нет? То есть, и вот что пугает: никакие международные договора и никакие права в реальной ситуации, оказывается, не работают. А работает лишь дворовый принцип: кто сильнее, тот и прав.
И все эти санкции тоже об этом. Мальчик Вася отбирает у мальчика Пети красивую игрушку, но на Васю нельзя подать в суд, посадить его в тюрьму и вернуть игрушку Пете. Васю можно только попытаться побольнее ударить в ответ. А в общем-то, и этого сделать не получается, ну разве что можно лишить сладкого. А Вася, от обиды, тоже хочет всех чего-нибудь лишить, и в итоге получается лишь не давать никому больше каких-нибудь шариков марблс, которые он раньше обменивал у одноклассников за возможность списать домашнее задание. Но как-то себе дороже получается... Так всё это и работает. А ещё у всех дома лежит по настоящему ружью. Теоретически, можешь прийти в школу и всех перестрелять. Ведь нет же никого, кто бы психически неуравновешенных в случае чего отвёл бы на приём к психиатру. Такого не бывает.
Но санкции, конвои - это всё фигня, по сравнению с войной.
Тем не менее, как будто бы в обществе ничего не меняется, и никого ничего не удивляет. Ходорковский в пустоту в призывает всех выйти с протестом против войны. Я рад быть не правым, но у меня такое ощущение.
Где-то я читал, что на Украине перед Майданом в обществе были настроения типа "всё сгнило, и мы не выберемся отсюда уже никогда" (и что Майдан стал для многих тогда неожиданностью). Вот примерно такие же ощущения у меня сейчас. Только ещё страшно, действительно страшно, потому что нет уже мыслей, что "ну вот это он уж точно не сделает". Успокаивающая стенка "хуже этого уж точно не будет" двигалась-двигалась, и вот исчезла вовсе, и оттуда из пропасти веет теперь совсем уж неприятно.
Слишком много всего стало возможным, и слишком быстро это всё превращается в норму, которую, если только ты не идёшь на Красную Площадь и далее в автозак (а неясно, что можно придумать умнее), приходится принимать. Раньше можно было сажать просто так своих граждан, теперь можно втихаря посылать солдат убивать чужих граждан, втихаря их потом хоронить и ломать черепа всем, кто задаёт слишком много вопросов - это тоже теперь, получается, норма. Кто живёт в этом мире, тот ты.
Думаю ещё о том, что так или иначе, почти в каждом неравнодушном происходит некоторое деление на своих и чужих, на хороших парней и на мерзавцев, стреляющих по мирным жителям. На защищающих родную землю и семьи, и на нападающих и отбирающих чужое. И одни оказываются правы, другие - нет.
Но всё не так. Мне кажется.
Меня учили тому, что война - это всегда страшно. Во всех своих проявлениях. Независимо от того, на какой ты стороне, или какой стороне сочувствуешь.
В сущности, это вот "правы", когда речь идёт о том, чтобы убивать других людей - это уже страшно. Может быть право государство, защищающее свою целостность, или не право государство, вторгающееся в другое, но невозможно эти категории распространять на тот человеческий уровень, где солдат воюет против солдата, где люди смотрят на то, как горят их собственные дома. На этом уровне нет хороших и плохих. Там нет места ни справедливости, ни благородству, там есть лишь один сплошной ад. Не думаю, что украинская армия ведёт себя чем-то принципиально лучше, чем те, против кого она воюет. Армия - просто инструмент. Это дело для прессы - романтизировать образ одной, и писать жуткие вещи про других. Всегда найдётся, что написать, вопрос лишь в том, о чём не писать. Они все там творят этот ад, и ничего, кроме ада и жестокости, там сейчас не происходит.
Это не меняет, наверное, сути дела. Просто хочется это разделять и осознавать. Будь ты хоть тысячу раз прав, тебе придётся устроить ад - и это та цена, которую ты заплатишь за свою правоту.
Я не знаю, если вдуматься, что важнее, и в каких ситуациях одно стоит другого.
Жалко, но мне очень трудно об этом всём разговаривать с друзьями и знакомыми, все обычно предпочитают чуть более приятные темы. А между тем, это всё меня действительно беспокоит и тревожит.
Извините, если что.
-----
Сегодня ночью снилась война. Неожиданно пустая и тёмная ночью, погасшая Москва и родной район. И вспышки зарниц в небе от залпов, совсем близко. Вспоминал там слова одной бабушки, услышанные мною в этом году около подъезда, где-то вскоре после 9-го мая: "Я эту войну как сейчас вижу, как началась и как закончилась. Умереть бы без войны."
Проснулся, вспомнил всё, и накатило вот это ощущение - боже, как хорошо...