Всего одна буква
Тьма, пришедшая с Маркизовой лужи, накрыла ненавидимый многими город.Я с ужасом смотрел на иссиня черную тучу, быстро и решительно наползающую на нас.
И ужас был вполне объясним- после того, о чем мне поведал глухонемой рабочий, страх прочно поселился в моем сердце, душе и прочем организме.
А было все так- перед визитом В.И. на очередной завод ( вообще, я тут повспоминал, и понял что к визитам этой дамы нами делается чуть-ли не четверть общей работы), как обычно, в аврале доделывали мы фасад. Заказчик поставил задачу «подмондить» фасад, ну в смысле, просто покрасить. А мы, добрые души, решили все-же слегка его подшпаклевать- уж очень он погано выглядел. Тем более, что с другого объекта этого же заказчика оставалась шпаклевка. И вот теперь, я пришел с финальной инспекцией, смотреть как альпинисты докрашивают последние куски - на послезавтра и был намечен пресловутый визит.
Все было отлично, я как раз дал последние указания, что и где прибрать, как вдруг мое внимание было привлечено странным поведением одного рабочего, глухонемого парнишки. Он бегал вокруг мешка со шпаклевкой, мычал и делал странные жесты рукой, привлекая внимание. Заинтересовавшись его поведением, я подошел поближе. Глухонемой со страстью тыкал в мешок, в какую-то его часть, и мычал. Наклонившись поближе, я прочитал, то на что указывал рабочий-на название Плитонит Кп. И вот тут, у меня зашевелилось все, что шевелиться впринципе не могло.
Волосы встали дыбом, и, кажется, прямо на глазах начали седеть. Я издал вопль, полный ужаса, предчувствия массы неприятностей и похудения кошелька, немного подумал, снова издал вопль, схватился за телефон, и принялся орать уже туда, долго, со вкусом, разными интонациями, время отвремени меняя собеседников, но не изменяя тональность и общую направленностьразговора.
По результатам моих восновном монологов, собеседники начинали звонить кому-то еще,и иногда тоже орать- а потом перезванивали, и докладывали что узнали.
Да, увлекшись эмоциями, я не объяснил, из-за чего собственно вся паника, повлекшая за собой резкое повышение общительности довольно большого числа людей. Дело в том, что на мешке, должно было быть написано вместо Плитонит Кп - Плитонит Кф. Внешне абсолютно одинаковые, эти мешки различались только одной этой буквой. Внешне. А вот внутненне… Внутренне они были принципиально разные. Первый, Кп, которым работали альпинисты,предназначался исключительно для СУХИХ помещений, к которым фасад в Питерском климате уж не как не может быть отнесен. А вот Кф предназначался специально для фасадов, но его я на стройке как раз не наблюдал.
Ужас ситуации усугублялся тем, что на другом объекте, эта шпаклевка была использована на фасаде общей площадью 6000 кв. метров…
Расследование, проведенное в рекордно сжатые сроки и в основном по телефону, выявило, что увы, претензии предъявлять почти что некому.
Материал через наш отдел снабжения, заказывали альпинисты, которые работали на первом фасаде. Это была «суперпрофессиональная» бригада, и я доверил выбор материалов им. Они заказали шпаклевку «Плитонит». Отдел снабжения, сбросил заявку в «Строймастер», с которым мы тогда работали. На фасадную шпаклевку Плитонит. Менеджер, в «Строймастере», принимающая заказ, ошиблась одной строкой при отправке заявки логистам. Логисты ни в чем неошиблись, и привезли заказанное количество шпаклевки на объект. «Суперпрофессиональные» альпинисты выгрузили мешки, и принялись наносить шпаклевку на фасад, не утруждая себя чтением. Прорабы и все прочие, включая меня- тоже. Мешки то похожие, совершенно внешне одинаковые. Да и если читали -вдумываться в особенности маркировок никто не стал.
Ну а с этого фасада остатки материала попали на другой, около которого я стоял, и где, наконец, только один человек, из нескольких десятков, которые имели к этому отношение, догадался прочитать надписи на мешке.
Покончив с первичным расследованием, я занялся двумя исконными русскими вопросами- Кто виноват? И что, блин делать?
На первый вопрос, ответ был в сущности неутешителен-виноваты почти все, а значит никто. Нет,«Строймастер» конечно признал свою вину, извинился и предложил обменять ошибочную шпаклевку на необходимую нам. Вот только сделать это было проблематично- та пачка, на которую указал мне глухой альпинист, была чуть лине последняя. Все остальное было уже на фасаде.
Второй вопрос ответ имел, но он нравился еще меньше. Консультации с производителями и специалистами ничего нового не дали- онитолько подтвердили, что и так было понятно сразу- единственный выход, счищатьэту шпаклевку, и делать заново. Никакие пропитки и грунтовки ситуацию не спасут.В.И. приезжала через день, а значит, все это следовало делать уже после ее визита.
И с такими невеселыми мыслями, пытаясь прикинуть хотя бы порядок убытков, я уехал с объекта.
Но неприятности как оказалось, на этом только начинались. На следующий день, как и было сказано вначале, на город наползла громадная туча. Туча обещала дождь. И не просто дождь, а ливень. Ливень с грозой и ветром. И, с достойным лучшего применения занудством, это обещание она сдержала. Дождь, если конечно эти потоки воды, шквалистым ветром усиливаемые стократ, можно было назвать дождем, смели всю пыль смоей машины не хуже автоматической мойки. Однако экономия на мойке меня не радовала. Буйство природы продолжалось не более пятнадцати минут, но оставило после себя озера воды на дорогах, и камень нехорошего предчувствия на моем сердце.
Бросив все дела, я помчался к фасаду. Увиденное там, превзошло мои самые худшие опасения. Шпаклевка для сухих помещений впитала в себя воду как губка. Кое- где она уже упала, а там где еще держалась, вспучилась пузырями, и отлетала от малейшего прикосновения. Было пять часов вечера. После ухода тучи на небе светило солнце, пели птички, и великолепная радуга радовала глаз- все в природе способствовало хорошему настроению. Однако я не мог отдаться ему- мое состояние было настолько поганым, как будто туча не унеслась дальше за горизонт, а вся, целиком , сконцентрировалась во мне, достигнув невиданных уровней тьмы. Единственным светлым моментом было то, что рабочий день на заводе заканчивался рано, и все начальство уже ушло.
Фасад выглядел гораздо хуже, чем когда мы его начинали делать- тогда на нем были лишь отдельные залысины, а сейчас он выглядел совсем ужасно, весь в пятнах облупившейся краски и в пузырях. А днем на завод приезжала В.И….
Что бы сделали с нами, увидев это, мне не хотелось и думать. Нужно было действовать. В распоряжении у нас оставалось примерно двадцать часов-слава богу, дело было летом, и Белые ночи еще были почти белые. Но подвергшийся катастрофе фасад был площадью почти четыре тысячи метров…
Машина за краской-вперед. Бригады всех альпинистов, что у нас работали- во вторую смену- сюда. Всех, до кого смогли дозвониться- тоже. На утро- подсобники на уборку. И к десяти часам вечера, можно было любоваться на занятную картину- на одном фасаде в лучах заходящего солнца, висело что-то около пятнадцати альпинистов. Они спускались вниз, счищая пузыри краски, и тут-же закрашивая образующиеся проплешины. К восьми утра- фасад был готов, и подсобники дометали остатки отшелушившейся краски с асфальта, так что когда начало приходить начальство, внешне все было в порядке. Никто ничего не понял.
В общем, все как всегда, закончилось благополучно. Визит прошел хорошо. Мы еще два или три раза выходили на фасад, убирая вскрывающиеся пузыри, но с каждым разом их было меньше, и в конце концов они перестали появляться. А фасад с которого все началось, вообще не пришлось переделывать-из-за его особенностей, на него почти не попадала вода, и все осталось на месте.
Оригинал тут: http://gsw-spb.livejournal.com/15886.html
И ужас был вполне объясним- после того, о чем мне поведал глухонемой рабочий, страх прочно поселился в моем сердце, душе и прочем организме.
А было все так- перед визитом В.И. на очередной завод ( вообще, я тут повспоминал, и понял что к визитам этой дамы нами делается чуть-ли не четверть общей работы), как обычно, в аврале доделывали мы фасад. Заказчик поставил задачу «подмондить» фасад, ну в смысле, просто покрасить. А мы, добрые души, решили все-же слегка его подшпаклевать- уж очень он погано выглядел. Тем более, что с другого объекта этого же заказчика оставалась шпаклевка. И вот теперь, я пришел с финальной инспекцией, смотреть как альпинисты докрашивают последние куски - на послезавтра и был намечен пресловутый визит.
Все было отлично, я как раз дал последние указания, что и где прибрать, как вдруг мое внимание было привлечено странным поведением одного рабочего, глухонемого парнишки. Он бегал вокруг мешка со шпаклевкой, мычал и делал странные жесты рукой, привлекая внимание. Заинтересовавшись его поведением, я подошел поближе. Глухонемой со страстью тыкал в мешок, в какую-то его часть, и мычал. Наклонившись поближе, я прочитал, то на что указывал рабочий-на название Плитонит Кп. И вот тут, у меня зашевелилось все, что шевелиться впринципе не могло.
Волосы встали дыбом, и, кажется, прямо на глазах начали седеть. Я издал вопль, полный ужаса, предчувствия массы неприятностей и похудения кошелька, немного подумал, снова издал вопль, схватился за телефон, и принялся орать уже туда, долго, со вкусом, разными интонациями, время отвремени меняя собеседников, но не изменяя тональность и общую направленностьразговора.
По результатам моих восновном монологов, собеседники начинали звонить кому-то еще,и иногда тоже орать- а потом перезванивали, и докладывали что узнали.
Да, увлекшись эмоциями, я не объяснил, из-за чего собственно вся паника, повлекшая за собой резкое повышение общительности довольно большого числа людей. Дело в том, что на мешке, должно было быть написано вместо Плитонит Кп - Плитонит Кф. Внешне абсолютно одинаковые, эти мешки различались только одной этой буквой. Внешне. А вот внутненне… Внутренне они были принципиально разные. Первый, Кп, которым работали альпинисты,предназначался исключительно для СУХИХ помещений, к которым фасад в Питерском климате уж не как не может быть отнесен. А вот Кф предназначался специально для фасадов, но его я на стройке как раз не наблюдал.
Ужас ситуации усугублялся тем, что на другом объекте, эта шпаклевка была использована на фасаде общей площадью 6000 кв. метров…
Расследование, проведенное в рекордно сжатые сроки и в основном по телефону, выявило, что увы, претензии предъявлять почти что некому.
Материал через наш отдел снабжения, заказывали альпинисты, которые работали на первом фасаде. Это была «суперпрофессиональная» бригада, и я доверил выбор материалов им. Они заказали шпаклевку «Плитонит». Отдел снабжения, сбросил заявку в «Строймастер», с которым мы тогда работали. На фасадную шпаклевку Плитонит. Менеджер, в «Строймастере», принимающая заказ, ошиблась одной строкой при отправке заявки логистам. Логисты ни в чем неошиблись, и привезли заказанное количество шпаклевки на объект. «Суперпрофессиональные» альпинисты выгрузили мешки, и принялись наносить шпаклевку на фасад, не утруждая себя чтением. Прорабы и все прочие, включая меня- тоже. Мешки то похожие, совершенно внешне одинаковые. Да и если читали -вдумываться в особенности маркировок никто не стал.
Ну а с этого фасада остатки материала попали на другой, около которого я стоял, и где, наконец, только один человек, из нескольких десятков, которые имели к этому отношение, догадался прочитать надписи на мешке.
Покончив с первичным расследованием, я занялся двумя исконными русскими вопросами- Кто виноват? И что, блин делать?
На первый вопрос, ответ был в сущности неутешителен-виноваты почти все, а значит никто. Нет,«Строймастер» конечно признал свою вину, извинился и предложил обменять ошибочную шпаклевку на необходимую нам. Вот только сделать это было проблематично- та пачка, на которую указал мне глухой альпинист, была чуть лине последняя. Все остальное было уже на фасаде.
Второй вопрос ответ имел, но он нравился еще меньше. Консультации с производителями и специалистами ничего нового не дали- онитолько подтвердили, что и так было понятно сразу- единственный выход, счищатьэту шпаклевку, и делать заново. Никакие пропитки и грунтовки ситуацию не спасут.В.И. приезжала через день, а значит, все это следовало делать уже после ее визита.
И с такими невеселыми мыслями, пытаясь прикинуть хотя бы порядок убытков, я уехал с объекта.
Но неприятности как оказалось, на этом только начинались. На следующий день, как и было сказано вначале, на город наползла громадная туча. Туча обещала дождь. И не просто дождь, а ливень. Ливень с грозой и ветром. И, с достойным лучшего применения занудством, это обещание она сдержала. Дождь, если конечно эти потоки воды, шквалистым ветром усиливаемые стократ, можно было назвать дождем, смели всю пыль смоей машины не хуже автоматической мойки. Однако экономия на мойке меня не радовала. Буйство природы продолжалось не более пятнадцати минут, но оставило после себя озера воды на дорогах, и камень нехорошего предчувствия на моем сердце.
Бросив все дела, я помчался к фасаду. Увиденное там, превзошло мои самые худшие опасения. Шпаклевка для сухих помещений впитала в себя воду как губка. Кое- где она уже упала, а там где еще держалась, вспучилась пузырями, и отлетала от малейшего прикосновения. Было пять часов вечера. После ухода тучи на небе светило солнце, пели птички, и великолепная радуга радовала глаз- все в природе способствовало хорошему настроению. Однако я не мог отдаться ему- мое состояние было настолько поганым, как будто туча не унеслась дальше за горизонт, а вся, целиком , сконцентрировалась во мне, достигнув невиданных уровней тьмы. Единственным светлым моментом было то, что рабочий день на заводе заканчивался рано, и все начальство уже ушло.
Фасад выглядел гораздо хуже, чем когда мы его начинали делать- тогда на нем были лишь отдельные залысины, а сейчас он выглядел совсем ужасно, весь в пятнах облупившейся краски и в пузырях. А днем на завод приезжала В.И….
Что бы сделали с нами, увидев это, мне не хотелось и думать. Нужно было действовать. В распоряжении у нас оставалось примерно двадцать часов-слава богу, дело было летом, и Белые ночи еще были почти белые. Но подвергшийся катастрофе фасад был площадью почти четыре тысячи метров…
Машина за краской-вперед. Бригады всех альпинистов, что у нас работали- во вторую смену- сюда. Всех, до кого смогли дозвониться- тоже. На утро- подсобники на уборку. И к десяти часам вечера, можно было любоваться на занятную картину- на одном фасаде в лучах заходящего солнца, висело что-то около пятнадцати альпинистов. Они спускались вниз, счищая пузыри краски, и тут-же закрашивая образующиеся проплешины. К восьми утра- фасад был готов, и подсобники дометали остатки отшелушившейся краски с асфальта, так что когда начало приходить начальство, внешне все было в порядке. Никто ничего не понял.
В общем, все как всегда, закончилось благополучно. Визит прошел хорошо. Мы еще два или три раза выходили на фасад, убирая вскрывающиеся пузыри, но с каждым разом их было меньше, и в конце концов они перестали появляться. А фасад с которого все началось, вообще не пришлось переделывать-из-за его особенностей, на него почти не попадала вода, и все осталось на месте.
Оригинал тут: http://gsw-spb.livejournal.com/15886.html