Штиль
Осень - это то время, когда немного теряешь решимость в сентябрьском тумане и хочется сделать то, чего не делала много лет: вложить свою руку в чью-то и довериться ему, чтобы он показал тебе, куда идти. Это очень странное чувство, потому что обычно гораздо радостнее выбирать свой путь самой, и я забыла, что кто-то вообще может искать в этом помощи. Когда выходишь из той игры, в которую люди так стремятся попасть, то кажется, что выплываешь из бурного грозового моря на залитую солнцем гладь, и чем дальше ты скользишь по ней одна, тем меньше понимаешь, что хорошего было в шторме и как можно было лезть туда по своей воле.
Моё море давно уже спокойно. Я закрыла себя для любви и не знаю, как и зачем можно быть иначе, если без неё скользится так легко. Когда я смотрю на чужую любовь, то чувствую лёгкое удивление и недоумение - как можно так переживать из-за каких-то неизвестно почему выбранных людей с очевидными недостатками? Я даже не представляю себе уже, как десять лет назад любовь была смыслом каждой минуты жизни, и все вопросы вселенной имели только два ответа - да, есть шанс, и нет, ничего не случится. И всё было о любви, каждый опавший лист, каждый солнечный луч, каждая крупинка первого снега.
Сейчас я отдаю любовь, конечно, - родным, друзьям, работе, рассветам, моим фотографиям, чашке кофе. Но море спокойно, и всё идёт так ровно и хорошо, и ничего не хочется менять, даже если иногда мне и кажется, что я упускаю что-то важное за стеклом, защищающим меня. Я не хочу, чтобы это стекло разбивали, потому что кому нужно разбивать чужое стекло? - только коллекционеру, и тогда я стану бабочкой на булавке, которую затем выбросят вместе с пыльным альбомом. А другие люди не стучатся в закрытую дверь - и правильно делают, потому что пока будешь пробивать чужие стёкла, обязательно поранишь руки.
Мои дни полны, и после работы я возвращаюсь домой не позже девяти, потому что мне слишком не хочется рассказывать, где я была, и не высыпаться на следующий день, если я поздно легла спать. Я не хочу штормов, но всё-таки иногда я боюсь, что наступает осень, а мне в тумане некому дать руку. Иногда я так боюсь, что наступает осень.
Моё море давно уже спокойно. Я закрыла себя для любви и не знаю, как и зачем можно быть иначе, если без неё скользится так легко. Когда я смотрю на чужую любовь, то чувствую лёгкое удивление и недоумение - как можно так переживать из-за каких-то неизвестно почему выбранных людей с очевидными недостатками? Я даже не представляю себе уже, как десять лет назад любовь была смыслом каждой минуты жизни, и все вопросы вселенной имели только два ответа - да, есть шанс, и нет, ничего не случится. И всё было о любви, каждый опавший лист, каждый солнечный луч, каждая крупинка первого снега.
Сейчас я отдаю любовь, конечно, - родным, друзьям, работе, рассветам, моим фотографиям, чашке кофе. Но море спокойно, и всё идёт так ровно и хорошо, и ничего не хочется менять, даже если иногда мне и кажется, что я упускаю что-то важное за стеклом, защищающим меня. Я не хочу, чтобы это стекло разбивали, потому что кому нужно разбивать чужое стекло? - только коллекционеру, и тогда я стану бабочкой на булавке, которую затем выбросят вместе с пыльным альбомом. А другие люди не стучатся в закрытую дверь - и правильно делают, потому что пока будешь пробивать чужие стёкла, обязательно поранишь руки.
Мои дни полны, и после работы я возвращаюсь домой не позже девяти, потому что мне слишком не хочется рассказывать, где я была, и не высыпаться на следующий день, если я поздно легла спать. Я не хочу штормов, но всё-таки иногда я боюсь, что наступает осень, а мне в тумане некому дать руку. Иногда я так боюсь, что наступает осень.