История Артура Райта
Майкл Джексон не был первым и единственным профессиональным певцом и танцором, потерявшим пигментацию своей кожи из-за витилиго. В ноябре 1978 года Ebony magazine опубликовал рассказ под названием “Человек, который стал белым” об Артуре Райте (Arthur Wright), чернокожем артисте, которому пришлось пройти через большие испытания после того, как он обнаружил у себя это заболевание.
Неизлечимая болезнь изменяет цвет кожи танцора и его жизнь
РОН ХАРРИС (RON HARRIS)
Пять лет назад Артур Райт сидел молча, в темноте, в одном из кинотеатров Нью-Йорка. Зрители вокруг него в это время громко смеялись и с удовольствием смотрели веселый комедийный фильм “Watermelon Man” - фильм об испытаниях и невзгодах черного человека, который, проснувшись однажды утром, в одночасье обнаружил, что его кожа стала белой.
Для случайного зрителя такая нелепица, очевидно, могла бы иметь юмористическую сторону. Райт, однако, не смеялся. Незаметный для других зрителей, он тихо плакал в темноте, и слезы струились по его лицу.
Для Райта эта экранная история была больше, чем фантазия, больше, чем надуманная ситуация. Для него это была жестокая, мучительная реальность. Артур Райт был как тот человек на экране - черный человек, который, проснувшись однажды утром, обнаружил, что его кожа стала белой.
На высоте многообещающей карьеры, которая включала сотрудничество с the Jean Leon Destine Company of Haitian Dancers, работу с Negro Dance Theatre, выступления перед президентом Кеннеди в Белом доме, бродвейский мюзикл, азиатские и европейские танцевальные туры, Райт проснулся однажды утром и обнаружил, что он стал жертвой витилиго - заболевания, которое лишает кожу ее природного цвета. Болезнь началась тихо, безболезненно: на его смуглой коже постепенно появились белые пятна. Райт был ошеломлен. Он не мог представить себе, что это с происходило именно с ним. И он понятия не имел, что это навсегда изменит его жизнь.
Витилиго поражает один-два процента американского населения, начинаясь, как правило, с белого пятна на руке или лице, и постепенно переходит на все тело. Дерматологи говорят, что им неизвестна причина этого заболевания и существует ли панацея от него.. Ученые исследовали витилиго около 40 лет. Врачи даже связывали с болезнью преждевременное появление седых волос. Заболевание протекает безболезненно, не влияет на другие органы тела и не является заразным. Физиологические повреждения от витилиго минимальны, заболевание не имеет разрушительных последствий, и не является опасным для жизни. Психологически, однако, оно является разрушительным, особенно для чернокожих пациентов. Внешне здоровый человек вдруг обнаруживает, что в одночасье он или она трансформировались в социальную ненормальность, в пятнистого «урода», «фрика», существуя при этом в обществе, где цвет кожи имеет в высшей степени статусное значение, где физический облик может означать разницу между хорошей работой или безработицей, социальной приемлемостью или отчуждением, общением или одиночеством. Для Райта, танцора, певца и артиста в расцвете перспективной театральной карьеры, этот опыт был чрезвычайно травматичным. В театре физический облик артиста имеет важное значение, зачастую даже большее, нежели талант. Многие некогда знаменитые талантливые артисты постепенно оказывались в забвении, как только их красота начинала угасать.
Райт обнаружил свою болезнь вечером 22 ноября 1961 года, через пять дней после закрытия Бродвейского мюзикла “Kwamina”. Райт, которому в то время было 34 года, переехал в свою Бруклинскую квартиру, имея в планах новую перспективную работу и подумывая о курсах актерского мастерства. «Это было в четверг утром», - рассказывает Райт, глядя на мраморный столик в своей квартире на Манхэттене, и не спеша вспоминая подробности того катастрофического дня. «Всю неделю я была дома, пытаясь отдохнуть и решить, что я буду делать дальше. Я пошел в ванную бриться, и, когда я включил свет, я увидел, что все те места, которые я обычно брею, побелели. Я просто смотрел в зеркало. Я не мог поверить в то, что я увидел. Наконец я выключил свет и мгновенно оказался в полутьме. Тогда я просто осел на пол, и стонал, и плакал.”
“Я не мог поверить, что это происходит со мной. Я был танцором в полном здравии и вдруг это происходит. Почему я?” «Ну, я сразу же стал отшельником. Я не выходил из дома более чем неделю. Наконец, я понял, что мне придется выйти из дома, если я собираюсь работать, но что подумают обо мне люди? Мой сосед предложил мне попробовать использовать косметику, чтобы скрыть белые пятна. Работая в театре, я знал, как наносится макияж. Я стоял в ванной около часа, накладывая косметику, добиваясь того чтобы каждая мелочь стала идеальной перед тем, как я выйду из дома. Я живо помню, как мы прошли вниз по улице до угла, и тут я посмотрел в витрину магазина. То, что я увидел, было для меня шоком. В ванной комнате моей квартиры макияж, казалось, был такого же цвета, как мое лицо. Но в солнечном свете он был другого цвета, чем моя кожа. Я выглядел, как клоун. Я побежал обратно в свою квартиру и заплакал”.
За этим памятным днем последовало восемь лет страданий. Райт говорит: восемь лет, в течение которых над ним смеялись, обсуждали его и показывали на него пальцем. Это были годы, когда он ежедневно использовал макияж для лица. В конце концов, когда болезнь распространилась на грудь, бедра, руки и ноги, Райт должен был наносить макияж на все тело, прежде чем он мог появиться на сцене. Между тем, он проконсультировался у восьми врачей-дерматологов в Нью-Йорке, Чикаго, Вашингтоне и даже в Европе. Каждый предлагал свое лекарство. Но ничто не помогало. Были многочисленные таблетки, лосьоны, кремы и бальзамы, которые, якобы, могли помочь Райту восстановить когда-то глубокий коричневый цвет его кожи. Ничто не помогало. Была глубокая депрессия и, как результат лечения, прописанный одним дерматологом, было быстрое привыкание к барбитуратам. Была потеря друзей, расставание с девушками и был страх - страх, что маска, созданная при помощи макияжа, который он так старательно накладывал каждое утро, будет обнаружена, его состояние открыто, и вслед за этим, как обычно, последует очередное отторжение.
Чтобы избежать пристальных взглядов и едких комментариев, Райт, родом из крошечного городка Elizabeth, LA., погрузился в работу. «Мне нужно было работать» - говорит Райт, и его карие глаза умоляют о понимании. “Я знал, что пока мой разум был занят, я не зацикливался на болезни и на том, что происходит с моим телом. Работа стала почти навязчивой идеей. Я каждый день ходил на кастинги». Он нашел работу - это было годичное турне по Европе, где он был представлен как «The Colored Recording Star from America» - хотя он никогда не записал ни одного сольного трека. Он также работал в ночном клубе в Чикаго.
Но даже всей этой работы, включая работу в качестве почтового клерка, было недостаточно, чтобы стереть те страдания, которые испытывал Райт из-за своей болезни. В 1969 году, после восьми лет, проведенных в надежде, что будут сделаны какие-то новые открытия в области медицины, которые могли бы вернуть ему природный цвет кожи, он устал быть ни абсолютно черным, ни белым, и отправился в Вашингтон, чтобы повидаться с доктором Робертом Stolar, известным врачом-дерматологом. Под руководством д-ра Stolar он прошел курс депигментации, процесса по удалению темного цвета кожи с использованием специального крема. Доктор Stolar прописал такое лечение более чем 50-ти чернокожим пациантам, страдавшим от этой болезни.
“Потребовалось три года, чтобы принять решение, что делать,” - говорит Райт. “Я просто не мог поверить, что не существует способа, чтобы я мог получить свой собственный цвет обратно. Плюс, я не хотел, чтобы люди думали, что я хотел быть белым. Для меня всегда это было как - «Черное - это красиво» и «Гордись тем, что ты черный», а теперь я был готов пройти процесс, который превратит меня белого. Но я решил, что я не могу жить так, как я живу, всю свою оставшуюся жизнь. Я не мог всю жизнь убегать от людей и жить как отшельник. Я должен что-то делать, и депигментация, как мне казалось, была единственным выходом.”
Потребовалось пять лет для завершения всего процесса, но Райт перестал краситься уже после трех месяцев после того, как все его лицо стало белым. “Я был так счастлив, что мне теперь не надо наносить ни капли макияжа, что я не знал, что делать”, - говорит он, с ликованием сложив руки. “Вы не представляете, какое это было облегчение. Я был так рад освободиться от этой кабалы. Она стала настолько привычной, что это было так же естественно, как дышать, как чистить зубы или расчесывать свои волосы. Каждый раз, когда я шел в ванную комнату для этого ритуала, это было все равно что стоять перед зеркалом за кого-то другого, создавать этого другого человека и затем накладывать его на себя. Понимаете, без макияжа, это был не я. Я должен был признать свое лицо прежде, чем я мог бы выйти, а человек со всем теми пятнами был не я”.
Битва Райта с таинственным витилиго не только изменила его внешне, она также изменила его мнение о многих вещах, о самой жизни. За 12 лет болезни, которые прошли с момента ее обнаружения, он не мог говорить о своем состоянии. Сегодня он говорит о нем свободно. Он даже написал книгу о своем опыте, озаглавленную «Color-Me-White». Он до сих пор не может найти издателя и подумывает о публикации рукописи в Европе, наряду со второй книгой стихов, которую он писал в то время, когда подвергался депигментации в Вашингтоне. После переезда обратно в Нью-Йорк, Райт провел большую часть своего времени, занимаясь живописью и работая над своей книгой стихов.
Среди многочисленных бразильских, африканских и афро-американских картин, стены его квартиры украшают две его последние работы - абстракция и автопортрет. «Я начал рисовать, когда я был в Вашингтоне, чтобы скоротать время, но я действительно начал к этому привыкать”, - говорит он. Райт также стал возрождать свою певческую карьеру. “Я написал несколько мелодий, и у меня также есть несколько готовых вещей и баллад, которые я соединю вместе’, - говорит он. “Я никогда не смогу танцевать так, как раньше, но у меня до сих пор есть мой голос”. Райт говорит, что он больше не является объектом для постоянных взглядов и ехидных замечаний, хотя он признает : “я иногда получаю странные взгляды от людей азиатского происхождения. Но теперь я вообще не стесняюсь. Теперь, если кто-то на меня смотрит, это меня не беспокоит, потому что я знаю, что это не из-за пятен или из-за того, что я ношу макияж.
После 17 лет “пребывания в тюрьме”, Райт возобновил свою активную жизнь. У него нет такого количества друзей, как в 1961 году, но теперь это его выбор. “Мои старые друзья, которые стояли рядом со мной, здесь до сих пор, и есть несколько новых друзей, но мой подход к людям изменился. Я в восторге от моего нового себя, и я жду встреч с новыми людьми, но на этот раз отношения будут гораздо глубже, потому что это моя зрелость".
«Каким-то образом я знал, что все, что произошло, имело какой-то смысл, - негромко говорит он, - и это все было для того, чтобы сделать меня лучше. Этот опыт сделал меня гораздо более сострадательным человеком. Я много страдал из-за состояния моей кожи. Я был очень общительным человеком, когда это случилось, я был деятельным человеком, всегда в движении. Но после этого я стал чем-то вроде отшельника. Я потерял много друзей, и это было больно. Я боялся людей, боялся быть отвергнутым. У меня не было никакой интимной жизни в течение многих лет и совсем немного, когда я начал свое возвращение. Я бежал от каждого, кто проявлял ко мне интерес. Я не хотел быть отвергнут, но у меня не было возможности узнать, примут ли они меня с этими пятнами по всему телу.
“Я встречался с людьми, которые не хотели пожать мне руку, потому что на ней были пятна. Я был урод. Когда я ехал в метро, люди начинали смеяться, хихикать и показывать на меня, потому что макияж стирался с моих губ, и они были розовые, и там был этот темный цвет лица и розовые губы. Я обнаружил, что многие люди, о которых я думал, что они мои друзья, оказались фальшивыми людьми, и я начал избавляться от всех фальшивых людей вокруг меня. Все происшедшее заставило меня потерять веру в людей и их искренность. Это действительно заставило меня посмотреть на тупость среднестатистического человека при общении с другими людьми, на то, как они ранят людей вольно или невольно. Потому что это все было больно. Я был ожесточен, а иногда я был зол. Теперь я знаю, что это такое - иметь одну ногу или одну руку, и я понял это, хотя у меня самого совершенно здоровое тело... Я узнал, что только то, что внутри, что внутри, имеет значение. Это был урок, и на данный момент у меня самый огромный внутренний мир, который я когда-либо имел в своей жизни. После восьми лет внутреннего хаоса и насмешек со стороны, я нахожусь в мире с самим собой, и это значит для меня так много, так много...»
***
Еще две похожие истории:
46-летний Люк Дэвис, наполовину нигериец, наполовину ирландец, живет в Англии. 24 июля 2009 г. он написал о своем жизненном опыте в Daily Mai, и опроверг представление о том, что расизм умер:
http://www.dailymail.co.uk/femail/article-1201841/I-turned-black-white-How-skin-disordered-changed-mans-identity-place-world.html
Lee Thomas, написал в 2007 году в книгу о своем опыте с витилиго «White: A Memoir of Change»:
***
Еще несколько исторических документов, фотографий и открыток:
Были времена, когда за десять центов у всех желающих была возможность посмотреть на "черного человека, превратившегося в белого" (жаль, на билете не указан год):
"Леопардовый мальчик"
Без комментариев:
Источник:
http://vindicatemj.wordpress.com/2011/12/14/michael-jackson-was-not-the-first-black-entertainer-to-lose-his-pigmentation-due-to-vitiligo/
Неизлечимая болезнь изменяет цвет кожи танцора и его жизнь
РОН ХАРРИС (RON HARRIS)
Пять лет назад Артур Райт сидел молча, в темноте, в одном из кинотеатров Нью-Йорка. Зрители вокруг него в это время громко смеялись и с удовольствием смотрели веселый комедийный фильм “Watermelon Man” - фильм об испытаниях и невзгодах черного человека, который, проснувшись однажды утром, в одночасье обнаружил, что его кожа стала белой.
Для случайного зрителя такая нелепица, очевидно, могла бы иметь юмористическую сторону. Райт, однако, не смеялся. Незаметный для других зрителей, он тихо плакал в темноте, и слезы струились по его лицу.
Для Райта эта экранная история была больше, чем фантазия, больше, чем надуманная ситуация. Для него это была жестокая, мучительная реальность. Артур Райт был как тот человек на экране - черный человек, который, проснувшись однажды утром, обнаружил, что его кожа стала белой.
На высоте многообещающей карьеры, которая включала сотрудничество с the Jean Leon Destine Company of Haitian Dancers, работу с Negro Dance Theatre, выступления перед президентом Кеннеди в Белом доме, бродвейский мюзикл, азиатские и европейские танцевальные туры, Райт проснулся однажды утром и обнаружил, что он стал жертвой витилиго - заболевания, которое лишает кожу ее природного цвета. Болезнь началась тихо, безболезненно: на его смуглой коже постепенно появились белые пятна. Райт был ошеломлен. Он не мог представить себе, что это с происходило именно с ним. И он понятия не имел, что это навсегда изменит его жизнь.
Витилиго поражает один-два процента американского населения, начинаясь, как правило, с белого пятна на руке или лице, и постепенно переходит на все тело. Дерматологи говорят, что им неизвестна причина этого заболевания и существует ли панацея от него.. Ученые исследовали витилиго около 40 лет. Врачи даже связывали с болезнью преждевременное появление седых волос. Заболевание протекает безболезненно, не влияет на другие органы тела и не является заразным. Физиологические повреждения от витилиго минимальны, заболевание не имеет разрушительных последствий, и не является опасным для жизни. Психологически, однако, оно является разрушительным, особенно для чернокожих пациентов. Внешне здоровый человек вдруг обнаруживает, что в одночасье он или она трансформировались в социальную ненормальность, в пятнистого «урода», «фрика», существуя при этом в обществе, где цвет кожи имеет в высшей степени статусное значение, где физический облик может означать разницу между хорошей работой или безработицей, социальной приемлемостью или отчуждением, общением или одиночеством. Для Райта, танцора, певца и артиста в расцвете перспективной театральной карьеры, этот опыт был чрезвычайно травматичным. В театре физический облик артиста имеет важное значение, зачастую даже большее, нежели талант. Многие некогда знаменитые талантливые артисты постепенно оказывались в забвении, как только их красота начинала угасать.
Райт обнаружил свою болезнь вечером 22 ноября 1961 года, через пять дней после закрытия Бродвейского мюзикла “Kwamina”. Райт, которому в то время было 34 года, переехал в свою Бруклинскую квартиру, имея в планах новую перспективную работу и подумывая о курсах актерского мастерства. «Это было в четверг утром», - рассказывает Райт, глядя на мраморный столик в своей квартире на Манхэттене, и не спеша вспоминая подробности того катастрофического дня. «Всю неделю я была дома, пытаясь отдохнуть и решить, что я буду делать дальше. Я пошел в ванную бриться, и, когда я включил свет, я увидел, что все те места, которые я обычно брею, побелели. Я просто смотрел в зеркало. Я не мог поверить в то, что я увидел. Наконец я выключил свет и мгновенно оказался в полутьме. Тогда я просто осел на пол, и стонал, и плакал.”
“Я не мог поверить, что это происходит со мной. Я был танцором в полном здравии и вдруг это происходит. Почему я?” «Ну, я сразу же стал отшельником. Я не выходил из дома более чем неделю. Наконец, я понял, что мне придется выйти из дома, если я собираюсь работать, но что подумают обо мне люди? Мой сосед предложил мне попробовать использовать косметику, чтобы скрыть белые пятна. Работая в театре, я знал, как наносится макияж. Я стоял в ванной около часа, накладывая косметику, добиваясь того чтобы каждая мелочь стала идеальной перед тем, как я выйду из дома. Я живо помню, как мы прошли вниз по улице до угла, и тут я посмотрел в витрину магазина. То, что я увидел, было для меня шоком. В ванной комнате моей квартиры макияж, казалось, был такого же цвета, как мое лицо. Но в солнечном свете он был другого цвета, чем моя кожа. Я выглядел, как клоун. Я побежал обратно в свою квартиру и заплакал”.
За этим памятным днем последовало восемь лет страданий. Райт говорит: восемь лет, в течение которых над ним смеялись, обсуждали его и показывали на него пальцем. Это были годы, когда он ежедневно использовал макияж для лица. В конце концов, когда болезнь распространилась на грудь, бедра, руки и ноги, Райт должен был наносить макияж на все тело, прежде чем он мог появиться на сцене. Между тем, он проконсультировался у восьми врачей-дерматологов в Нью-Йорке, Чикаго, Вашингтоне и даже в Европе. Каждый предлагал свое лекарство. Но ничто не помогало. Были многочисленные таблетки, лосьоны, кремы и бальзамы, которые, якобы, могли помочь Райту восстановить когда-то глубокий коричневый цвет его кожи. Ничто не помогало. Была глубокая депрессия и, как результат лечения, прописанный одним дерматологом, было быстрое привыкание к барбитуратам. Была потеря друзей, расставание с девушками и был страх - страх, что маска, созданная при помощи макияжа, который он так старательно накладывал каждое утро, будет обнаружена, его состояние открыто, и вслед за этим, как обычно, последует очередное отторжение.
Чтобы избежать пристальных взглядов и едких комментариев, Райт, родом из крошечного городка Elizabeth, LA., погрузился в работу. «Мне нужно было работать» - говорит Райт, и его карие глаза умоляют о понимании. “Я знал, что пока мой разум был занят, я не зацикливался на болезни и на том, что происходит с моим телом. Работа стала почти навязчивой идеей. Я каждый день ходил на кастинги». Он нашел работу - это было годичное турне по Европе, где он был представлен как «The Colored Recording Star from America» - хотя он никогда не записал ни одного сольного трека. Он также работал в ночном клубе в Чикаго.
Но даже всей этой работы, включая работу в качестве почтового клерка, было недостаточно, чтобы стереть те страдания, которые испытывал Райт из-за своей болезни. В 1969 году, после восьми лет, проведенных в надежде, что будут сделаны какие-то новые открытия в области медицины, которые могли бы вернуть ему природный цвет кожи, он устал быть ни абсолютно черным, ни белым, и отправился в Вашингтон, чтобы повидаться с доктором Робертом Stolar, известным врачом-дерматологом. Под руководством д-ра Stolar он прошел курс депигментации, процесса по удалению темного цвета кожи с использованием специального крема. Доктор Stolar прописал такое лечение более чем 50-ти чернокожим пациантам, страдавшим от этой болезни.
“Потребовалось три года, чтобы принять решение, что делать,” - говорит Райт. “Я просто не мог поверить, что не существует способа, чтобы я мог получить свой собственный цвет обратно. Плюс, я не хотел, чтобы люди думали, что я хотел быть белым. Для меня всегда это было как - «Черное - это красиво» и «Гордись тем, что ты черный», а теперь я был готов пройти процесс, который превратит меня белого. Но я решил, что я не могу жить так, как я живу, всю свою оставшуюся жизнь. Я не мог всю жизнь убегать от людей и жить как отшельник. Я должен что-то делать, и депигментация, как мне казалось, была единственным выходом.”
Потребовалось пять лет для завершения всего процесса, но Райт перестал краситься уже после трех месяцев после того, как все его лицо стало белым. “Я был так счастлив, что мне теперь не надо наносить ни капли макияжа, что я не знал, что делать”, - говорит он, с ликованием сложив руки. “Вы не представляете, какое это было облегчение. Я был так рад освободиться от этой кабалы. Она стала настолько привычной, что это было так же естественно, как дышать, как чистить зубы или расчесывать свои волосы. Каждый раз, когда я шел в ванную комнату для этого ритуала, это было все равно что стоять перед зеркалом за кого-то другого, создавать этого другого человека и затем накладывать его на себя. Понимаете, без макияжа, это был не я. Я должен был признать свое лицо прежде, чем я мог бы выйти, а человек со всем теми пятнами был не я”.
Битва Райта с таинственным витилиго не только изменила его внешне, она также изменила его мнение о многих вещах, о самой жизни. За 12 лет болезни, которые прошли с момента ее обнаружения, он не мог говорить о своем состоянии. Сегодня он говорит о нем свободно. Он даже написал книгу о своем опыте, озаглавленную «Color-Me-White». Он до сих пор не может найти издателя и подумывает о публикации рукописи в Европе, наряду со второй книгой стихов, которую он писал в то время, когда подвергался депигментации в Вашингтоне. После переезда обратно в Нью-Йорк, Райт провел большую часть своего времени, занимаясь живописью и работая над своей книгой стихов.
Среди многочисленных бразильских, африканских и афро-американских картин, стены его квартиры украшают две его последние работы - абстракция и автопортрет. «Я начал рисовать, когда я был в Вашингтоне, чтобы скоротать время, но я действительно начал к этому привыкать”, - говорит он. Райт также стал возрождать свою певческую карьеру. “Я написал несколько мелодий, и у меня также есть несколько готовых вещей и баллад, которые я соединю вместе’, - говорит он. “Я никогда не смогу танцевать так, как раньше, но у меня до сих пор есть мой голос”. Райт говорит, что он больше не является объектом для постоянных взглядов и ехидных замечаний, хотя он признает : “я иногда получаю странные взгляды от людей азиатского происхождения. Но теперь я вообще не стесняюсь. Теперь, если кто-то на меня смотрит, это меня не беспокоит, потому что я знаю, что это не из-за пятен или из-за того, что я ношу макияж.
После 17 лет “пребывания в тюрьме”, Райт возобновил свою активную жизнь. У него нет такого количества друзей, как в 1961 году, но теперь это его выбор. “Мои старые друзья, которые стояли рядом со мной, здесь до сих пор, и есть несколько новых друзей, но мой подход к людям изменился. Я в восторге от моего нового себя, и я жду встреч с новыми людьми, но на этот раз отношения будут гораздо глубже, потому что это моя зрелость".
«Каким-то образом я знал, что все, что произошло, имело какой-то смысл, - негромко говорит он, - и это все было для того, чтобы сделать меня лучше. Этот опыт сделал меня гораздо более сострадательным человеком. Я много страдал из-за состояния моей кожи. Я был очень общительным человеком, когда это случилось, я был деятельным человеком, всегда в движении. Но после этого я стал чем-то вроде отшельника. Я потерял много друзей, и это было больно. Я боялся людей, боялся быть отвергнутым. У меня не было никакой интимной жизни в течение многих лет и совсем немного, когда я начал свое возвращение. Я бежал от каждого, кто проявлял ко мне интерес. Я не хотел быть отвергнут, но у меня не было возможности узнать, примут ли они меня с этими пятнами по всему телу.
“Я встречался с людьми, которые не хотели пожать мне руку, потому что на ней были пятна. Я был урод. Когда я ехал в метро, люди начинали смеяться, хихикать и показывать на меня, потому что макияж стирался с моих губ, и они были розовые, и там был этот темный цвет лица и розовые губы. Я обнаружил, что многие люди, о которых я думал, что они мои друзья, оказались фальшивыми людьми, и я начал избавляться от всех фальшивых людей вокруг меня. Все происшедшее заставило меня потерять веру в людей и их искренность. Это действительно заставило меня посмотреть на тупость среднестатистического человека при общении с другими людьми, на то, как они ранят людей вольно или невольно. Потому что это все было больно. Я был ожесточен, а иногда я был зол. Теперь я знаю, что это такое - иметь одну ногу или одну руку, и я понял это, хотя у меня самого совершенно здоровое тело... Я узнал, что только то, что внутри, что внутри, имеет значение. Это был урок, и на данный момент у меня самый огромный внутренний мир, который я когда-либо имел в своей жизни. После восьми лет внутреннего хаоса и насмешек со стороны, я нахожусь в мире с самим собой, и это значит для меня так много, так много...»
***
Еще две похожие истории:
46-летний Люк Дэвис, наполовину нигериец, наполовину ирландец, живет в Англии. 24 июля 2009 г. он написал о своем жизненном опыте в Daily Mai, и опроверг представление о том, что расизм умер:
http://www.dailymail.co.uk/femail/article-1201841/I-turned-black-white-How-skin-disordered-changed-mans-identity-place-world.html
Lee Thomas, написал в 2007 году в книгу о своем опыте с витилиго «White: A Memoir of Change»:
***
Еще несколько исторических документов, фотографий и открыток:
Были времена, когда за десять центов у всех желающих была возможность посмотреть на "черного человека, превратившегося в белого" (жаль, на билете не указан год):
"Леопардовый мальчик"
Без комментариев:
Источник:
http://vindicatemj.wordpress.com/2011/12/14/michael-jackson-was-not-the-first-black-entertainer-to-lose-his-pigmentation-due-to-vitiligo/