Вахтангов и Луначарский жили через дорогу
В год смерти Вахтангова в дом напротив на другой стороне Денежного переулка из Кремля переехал Первый нарком просвещения Анатолий Васильевич Луначарский.
Из письма Вахтангова Луначарскому (за несколько месяцев до смерти): «Сегодня сдаю последнюю мою работу "Принцессу Турандот" Гоцци. И, конечно, мне не везет. Я надолго заболел воспалением легких -- дойдет ли до меня Ваше мнение?
Если Вам, писателю, поэту, драматургу, чтецу, понятно мое режиссерское желание иметь от Вас хоть строчек пять, Вы напишете мне. А то я так много работаю и не знаю, как принимает меня Анатолий Васильевич, принимает ли вообще, считается ли с моим новым в каждой новой моей постановке.
Диктую, у меня температура, сам не могу написать ни одного слова.
С большим уважением к Вам.
Евгений Вахтангов
28 февраля 1922»
Письмо написано под его диктовку женой Надеждой Михайловной Вахтанговой.
И в этот же день (прошу обратить внимание: раньше е-mail и skype не было!), в этот же день, 28 февраля 1922 года после премьеры "Принцессы Турандот", получив от Вахтангова записку, Луначарский пишет ответ: «...В душе разбужен Вами такой безоблачный, легкокрылый, певучий праздник... и рядом с ним я узнал, что Вы больны. Выздоравливайте, милый, талантливый, богатый. Ваше дарование так разнообразно, так поэтично, глубоко, что нельзя не любить Вас, не гордиться Вами. Все Ваши спектакли, которые я видел, многообещающи и волнующи...»
А осенью после смерти режиссера Луначаркий произнес речь «Памяти Вахтангова»: «...Незадолго до того дня, когда мы узнали о кончине Евгения Богратионовича, в конце спектакля «Принцесса Турандот» я получил маленькую записочку, где Вахтангов просил меня сказать свое мнение о его работе в «Гадибук». Он спрашивал у меня: почему я ни слова не сказал ему при нашем свидании по окончании этого спектакля. Это было в первый спектакль «Принцессы Турандот». Мне было ужасно больно, что я тогда ему ничего не сказал, - а не говорил я потому, что буквально не находил слов. Я до такой степени был потрясен достижениями Вахтангова, что мне казалось невозможным высказывать какие-нибудь восторги или рассыпаться в похвалах. Я тогда написал Евгению Богратионовичу ответ, я сказал ему не только от своего имени, но и от имени многих, какой замечательный дар он нам принес и как много он мог еще дать...»
Как трогательно. Люди жили. Ходили друг к другу в гости. Писали письма. Переезжали. Умирали. Жизнь текла. Жизнь продолжалась. И не было Интернета. Не было ЖЖ, скайпа, твиттера, телевидения, макдональдса, автомобильных пробок, сирен и мигалок. И люди всё и везде успевали. В доходном доме архитектора Зелигсона в 20-е годы соседями Луначарского были композитор, Лауреат пяти Сталинских премий Николай Мясковский, историк профессор Московского университета, ученик Ключевского Сергей Бахрушин, в числе трудов которого много работ по истории Москвы, литературовед академик, "последний из могикан" русской либерально-буржуазной науки Павел Сакулин. У Луначарского бывал Маяковский (очевидцы вспоминают, что однажды в прихожей у Анатолия Васильевича у поэта из кармана выпал пакет с кокаином), в обнимку с Клюевым приходил Есенин (неподалеку жила первая жена Есенина Изряднова, у которой тот часто «занимал» денег), много кто бывал в доме у Первого наркома. Пока он был в чести. Луначарский также как Сурков писал романы и пьесы. Впрочем, литературные опыты Луначарского были слабыми и публиковались и ставились на сцене исключительно благодаря высокому положению автора. В 1933-м он был отправлен в почетную «ссылку» в Испанию, где тут же и скончался.
Вахтангов и Луначарский
Из письма Вахтангова Луначарскому (за несколько месяцев до смерти): «Сегодня сдаю последнюю мою работу "Принцессу Турандот" Гоцци. И, конечно, мне не везет. Я надолго заболел воспалением легких -- дойдет ли до меня Ваше мнение?
Если Вам, писателю, поэту, драматургу, чтецу, понятно мое режиссерское желание иметь от Вас хоть строчек пять, Вы напишете мне. А то я так много работаю и не знаю, как принимает меня Анатолий Васильевич, принимает ли вообще, считается ли с моим новым в каждой новой моей постановке.
Диктую, у меня температура, сам не могу написать ни одного слова.
С большим уважением к Вам.
Евгений Вахтангов
28 февраля 1922»
Письмо написано под его диктовку женой Надеждой Михайловной Вахтанговой.
И в этот же день (прошу обратить внимание: раньше е-mail и skype не было!), в этот же день, 28 февраля 1922 года после премьеры "Принцессы Турандот", получив от Вахтангова записку, Луначарский пишет ответ: «...В душе разбужен Вами такой безоблачный, легкокрылый, певучий праздник... и рядом с ним я узнал, что Вы больны. Выздоравливайте, милый, талантливый, богатый. Ваше дарование так разнообразно, так поэтично, глубоко, что нельзя не любить Вас, не гордиться Вами. Все Ваши спектакли, которые я видел, многообещающи и волнующи...»
А осенью после смерти режиссера Луначаркий произнес речь «Памяти Вахтангова»: «...Незадолго до того дня, когда мы узнали о кончине Евгения Богратионовича, в конце спектакля «Принцесса Турандот» я получил маленькую записочку, где Вахтангов просил меня сказать свое мнение о его работе в «Гадибук». Он спрашивал у меня: почему я ни слова не сказал ему при нашем свидании по окончании этого спектакля. Это было в первый спектакль «Принцессы Турандот». Мне было ужасно больно, что я тогда ему ничего не сказал, - а не говорил я потому, что буквально не находил слов. Я до такой степени был потрясен достижениями Вахтангова, что мне казалось невозможным высказывать какие-нибудь восторги или рассыпаться в похвалах. Я тогда написал Евгению Богратионовичу ответ, я сказал ему не только от своего имени, но и от имени многих, какой замечательный дар он нам принес и как много он мог еще дать...»
Как трогательно. Люди жили. Ходили друг к другу в гости. Писали письма. Переезжали. Умирали. Жизнь текла. Жизнь продолжалась. И не было Интернета. Не было ЖЖ, скайпа, твиттера, телевидения, макдональдса, автомобильных пробок, сирен и мигалок. И люди всё и везде успевали. В доходном доме архитектора Зелигсона в 20-е годы соседями Луначарского были композитор, Лауреат пяти Сталинских премий Николай Мясковский, историк профессор Московского университета, ученик Ключевского Сергей Бахрушин, в числе трудов которого много работ по истории Москвы, литературовед академик, "последний из могикан" русской либерально-буржуазной науки Павел Сакулин. У Луначарского бывал Маяковский (очевидцы вспоминают, что однажды в прихожей у Анатолия Васильевича у поэта из кармана выпал пакет с кокаином), в обнимку с Клюевым приходил Есенин (неподалеку жила первая жена Есенина Изряднова, у которой тот часто «занимал» денег), много кто бывал в доме у Первого наркома. Пока он был в чести. Луначарский также как Сурков писал романы и пьесы. Впрочем, литературные опыты Луначарского были слабыми и публиковались и ставились на сцене исключительно благодаря высокому положению автора. В 1933-м он был отправлен в почетную «ссылку» в Испанию, где тут же и скончался.
Вахтангов и Луначарский