странная сказка
там больше
Девочка в весеннем лесу висит на березе, вцепившись в сук зубами.
прохожий грибник спрашивает:
- Девочка, что ты делаешь?
- отшшань, шок пью!
истинно народная анекдотическая мудрость жизни. истинно так.
Ткнувшись в пост с верхней фоткой ( оооо, сколько их там ) вспомнил, как в детстве любил крутить калейдоскоп с битыми стёклами,- щёлк и перед тобой яркий мир, играющий янтарными красками с синими вкраплениями, щёлк- и ты уже тонешь в багрянце, с отблеском лазуревых всплохов, щёлк,- и вот ты уже в изумрудном небе, и лишь где-то там вдалеке сверкают блёстки на грани ультрафиолета и инфракрасного, радуга кусающая себя за хвост, крутится, вертится, осыпая блёстками чешуи и капельками яда на зубах, великанский посох Ёрмунганд тянул за собой в океан Мидгарда.
Как велико было горе, когда весьма символичный молоток из детского набора инструментов хряпнулся с высот детского Рагнарёка и расколошматил трубу калейдоскопа вдребезги. Всего-то три зеркала, увеличительное стекло, кусочки битого цветного стекла и никакого тебе совсем волшебства- скука смертная. Впрочем, детское горе глубоко, но быстролётно, и вниманию есть на чём остановить свой взор, пока ты не станешь совсем взрослым и скучным, добровольно не позволишь надеть на себя цепи, и лишь острый клинок долженствования не будет свербить тебя, пока подобно Фенриру не возненавидишь всё так, что не сожрёшь и сам свет вокруг
Однако Отгард-Локи по всей видимости счёл месседж донесённым до адресата- кот поднял лапу. Адресат отнюдь не ты, о скучающий читатель, с наскучившей жизнью, разбавляющий пресность остротой, ещё больше и больше, пока ощущения не закроют тебе чувства вовсе, и вот несёт тебя за днём день, отринул ты всё, что важно было раньше, страхи расползлись под кроватью, радости нет у тебя, впрочем, тоже. Лишь мимолётная тень, томимая и утомлённая, мечется с укором за тобой. И ты, как тень, подобно глубоководной рыбине с выпученными глазами и гримасой оскаленного то ли приветствия то ли боли то ли злорадства опускаешься прямиком ко дну, всё глубже и глубже, там где нет ставшего тебя так раздражать отблеска света, там где нет бури, не бывает штормов, и лишь обруч давления стискивает тебе рёбра, выдавливая из тебя тебя самого, того, чем ты был, шёпотом несбывшегося и обращений к себе.
Серебристые пузырьки твоей жизни лишь тянутся вверх, им больше не по пути с тобой, прикованного взглядом к потолку- пустоте, бесконечной тяжести, что зовёт и манит к себе. И всё тише и тише телефонная трель,- да я конечно приду, давай на следующей неделе, потом, не сейчас, мне так жаль. Но жаль лишь себя, за стеклянной стеной аквариума для таких рыб, как ты, что старательно возводишь вокруг, не зная, что хочешь,- то ли руки и сердца, то ли мимолётного секса, то ли покоя, о да, ещё глубже на дно, туда, где диван, интернет, телевизор что-то бубнящий и обволакивающий ватой, покой.
И когда занимаясь гимнастикой потеющих тел с Хель, ты притянулся к ней, куда тебе было уже деваться, ведь весь свой свет ты растратил давно, старательно гася и топча, как осенний костёр пахнущий горечью и сизым дымом, пытающимся сбежать от тебя по огненной листве по последнему арьергарду Солнца, последним лучом, марширующим пропылёнными сапогами, прочь, прочь от тебя . Тебя влекло её лицо и тело, о да, лицо и тело, а во тьме не видно трупных пятен шикарных некогда ног.
Но ты шепчешь себе про планы, о да, ты архитектор планов, которым не суждено сбыться ни тут ни там, ни сейчас ни потом, сколько было планов, и ты веришь в то что правильно не было а есть и будет, да только кому ты врёшь, врёшь себе, и последний твой серебристый выдох несётся прочь от бездны, туда, где граница меж светом и тьмой, вперёд, вперёд, к своим, ко мне. Я слышу твои мысли, о рыбачитатель- сделать, увидеть, съездить, почитать, объяснить, попросить прощения и нахамить в ответ, избить в кровь, приготовить, завести и сводить,- но ты лишь глубже и глубже, там где теперь уже твои, там, где тьма. И в твоей груди уже не сердце, нет, и уже не пустота, лишь сосущая тьма чёрной дыры, в которую улетает всё и вся и те несчастные, что посмели нарушить твой летаргический сон.
Мне не туда, прости, прощай. Я перемазан этой чернотой сверху до низу, но тебя мне не утянуть. Может быть из-за прилипших отблесков калейдоскопа к глазному яблоку, как знать, но что-то свербит. Может быть просто потому, что слишком било в жизни.
Былые любера, мы получили военную закалку в круговерти 80-х в междуусобице, что растирала людей в порошок или учила стоять на ногах всегда, на ногах, на своём, вопреки, ни перед кем не вставая на колени, теперь не узнать и не понять. Лишь пугает кого спокойствие и владение собой, взятое когда-то у железа взаймы, под проценты, да всё не выплатить никак. Ещё, ещё, ещё, через боль, не могу, ещё сука, ещё. А теперь на правой, а теперь на левой.
Какие твои результаты? вставай с дивана со мной, делай как я, ты поймёшь нашу гордость, презрение к тем, кто мнил себя элитой, смешные халифы на час, лишь в одиночестве вспоминающие свою бессильную трусливую ненависть, ненависть, ненависть, пронесённую до 90-х, и далее без остановок, шипяще- свистящих про мускулы без интеллекта, за способность творить и защищать себя, рвение к совершенству. Не так ли сейчас? Не, не сюда ? К водке, ред буллу, ягуару, мобилокредитам, офисокондиционерам, сытым рабом, лишь бынедуматьнедуматьнедумать, не чувствовать боль, не трогали, не звонили, не теребили, отъебались все сразу и вдруг к ебеням? И этот голос где-то в глубине тебя уже не твой, он всё тише и тише. Тише, рыбочитатель, тише. Ну, ну. Плыви, рыба глубин к себе, своим, глубоко, в покой, тебе, тебя, тобой, без тебя, от себя самого, плывиплывивпокой.
Click to view