НЕОБРАТИМОСТЬ
Оригинал взят у r_dneprovskij в НЕОБРАТИМОСТЬ
Вот, видит Бог: не хотел я ничего писать на политические темы. Не хотел - но вдруг заметил, что после некоторых моих последних публикаций, в статистике посещений моего журнала стоит целая Рабоче-Крестьянская Красная Армия - с чапаями и суховыми, с петьками и петрухами, с анками и разными другими ППЖ, с тачанками, пулемётами и полевыми кухнями, со смердящими портянками, прибитыми к древкам, с конями, кобылами, комиссарами, политруками и прочими животными...
Рейтинг блога неуклонно растёт, а красные потихонечку обкладывают: самые смелые даже добавили меня в друзья. Ну что ж, мои маленькие пролетарии, коль ви просите огня и свинца песен, то их для вас есть у меня: о приватизации сегодня поговорим. О замечательном Событии в истории современной России, которому в этом году исполняется четверть века, и которое сделало принципиально невозможным возврат ни в какой "сы-сы-сэр", как бы вы ни убивались по этому поводу.
Я очень хорошо помню, как всё это начиналось; помню, как получал свой ваучер, как осенью девяносто второго по городу тут и там появились скупщики - сколько конкретно они платили за каждый ваучер, я уже и не помню, но на пару бутылок водки той суммы, как правило, хватало, да ещё и на сигареты оставалось. Это важно, и мы это запомним.
Среди скупщиков, стоявших возле входа в Центральный Рынок, мне попался на глаза мой старый знакомец - Борька по прозвищу Длинный: он тоже пасся здесь, держа в руке картоночку, на которой синим фломастером было криво выведено: "Куплю Ваучер". Длинный - он парень скрытный: жизнь уже тогда его кое-чему научила... Но мне не нужны были чужие секреты - мне нужно было знать, сколько ваучеров Длинный сможет купить у меня за раз, и почём.
- Неси, сколько есть, - осклабился Длинный, - все возьму! Лавэ при мне, плачу налом!
Через десять минут я уже был дома:
- Дед, где ваши с бабушкой ваучеры?
- У меня лежат, а что такое? - забеспокоился дед, - в чём дело?...
- Дед, отдай их сейчас мне, всё объясню потом...
- Что ты хочешь сделать?! - переполошился дед, - ты, что, хочешь продать наши ваучеры?!...
- Да, дед, я их хочу продать. Только не беспокойся, - я говорил быстро, чтобы мой любимый дедушка не успел в десятый или двадцатый раз прочесть мне лекцию о ваучерах, рынке акций и о том, что с их помощью я обеспечу себе безбедное и стабильное будущее, - пожалуйста не беспокойся: считай, что я занял у вас с бабушкой ваши ваучеры... до завтра, например... - видя, что дед ещё что-то хочет сказать мне, я быстро добавил: - к концу недели у нас будет уже штук двадцать ваучеров, или даже больше!...
Всё ещё поглядывая на меня с недоверием, дед полез в ящик письменного стола, где у него лежали документы, извлёк оттуда два ваучера - свой и бабушкин - и протянул их мне:
- На, держи... Но - смотри: я ведь говорил тебе, что это - твоё будущее... Смотри, не перехитри сам себя...
Мне в ту пору было всего двадцать - совсем мальчишка!... Однако, я уже, более менее, понимал, что к чему - и, к слову, многое понимал именно благодаря деду, который всю жизнь проработал в структурах Госснаба СССР, был там далеко не последним человеком, и в экономических процессах, худо-бедно, разбирался. Понимал я и то, что сейчас, отдавая мне свой и бабушкин ваучеры, дед очень волнуется и беспокоится - не за себя, конечно же, а за меня. Как я мог успокоить его? Я просто крепко обнял, и поцеловал своего старика:
- Не волнуйся, дед! Всё будет отлично! А la guerre - comme à la guerre! - и выскочил из квартиры.
Сосед Вовка, работавший таксистом, жил этажом ниже. Ещё когда я бежал с рынка домой, я заприметил у подъезда его машину - значит, Вовка приехал домой на обед. Я позвонил к нему в квартиру:
- Здорово, Рыжий! - приветствовал я его, - ты после обеда - как?
- Пока свободен, - Вовка хитро поглядел на меня, - Что, опять бизнес будем делать?
- Ага, - говорю, - через полчаса подъезжай на рынок, поедем с тобой, денежки поделаем...
- Понял! - оживился Вовка, - да я и сейчас свободен, пообедал уже! Если чо - поехали прям щщас!
- Нет, - говорю, - через полчаса на рынке свидимся, на стоянке! - сводить Вовку напрямую с Длинным совершенно не входило в мои планы, - давай, жду!
...Через полчаса три наших ваучера - мой, дедов и бабушкин - были проданы Длинному. С Вовкой мы рванули по привычному ему маршруту - на ликёро-водочный завод, где через знакомых тёток из Отдела реализации готовой продукции я совершенно легально и по оптовой цене приобрёл коробку водки, ровно двенадцать бутылок. Сидевший за рулём Вовка полагал, что мы опять поедем с ним по ночному времени торговать водкой "с колёс" - в те времена, как и сейчас, круглосуточной торговли алкоголем ещё не было, и мы с ним иногда "бармили" таким образом - но у меня в отношении этой водки были совсем другие планы.
Мы поехали в одно из городских предместий, и остановились возле маленького гастрономического магазинчика, ютившегося в старом, дореволюционном ещё, деревянном домишке. Объяснить продавщице, что ей нужно делать, и заинтересовать её материально было делом пяти минут, после чего я вернулся в Володькин автомедон и уселся на переднее сиденье.
- А теперь - куда? - спросил Рыжий.
- Теперь - никуда. Теперь стоим и ждём клиентов, - ответил я.
...Через час по окрестным улочкам, переулкам и проездам уже разнёсся слух о том, что возле "Гастронома" стоит такси, и что в этом такси за ваучер можно взять бутылку водки. Час ушёл на ожидание, и ещё полчаса - на то, чтобы обменять двенадцать бутылок водки на двенадцать новеньких ваучеров. И ещё пять минут - на то, чтобы забежать в "Гастроном", сунуть продавщице полтиник, и проинструктировать её насчёт завтрашнего дня.
Схема была предельно проста, и даже примитивна до идиотизма: продав свои (вернее, свой, бабушкин и дедов) ваучеры, я получил небольшой стартовый капитал, который вложил в водку и обернул в ваучеры. Прибыль от первой сделки составила четыреста процентов. Вовка, который, по началу, не понимал, зачем это я меняю водку на ваучеры, когда её можно было бы хорошо продать ночью, к тому моменту, как я завершил свою первую алко-ваучерную сделку, уже не только всё понял, но и изъявил желание войти со своим паем в предприятие: пообещал сегодня же вечером вложить в это дело целых четыре ваучера: свой, жены, а также своей матери и едва живой бабушки.
- Согласен, - ответил я, - но твоя доля будет равна двадцати пяти процентам от всех наших сделок.
- Какого ж это хрена?! - возмутился Рыжий, - ты всего три ваучера вложил, а я четыре вкладываю...
- Во-первых, - говорю, - я знаю, куда и кому их сдавать; во-вторых, канал на ликёро-водочном заводе, где водку я беру по оптовой цене - тоже мой. В третьих, я ещё намерен вбить в это дело мамин и сестрёнкин ваучеры. Ну, и в-четвёртых, я вполне имею право вознаградить себя за столь умную мысль. Возражений нет?
Рыжему пришлось согласиться.
Следующие три или четыре месяца прошли, словно во сне: я почти перестал бывать на лекциях в Университете (и, конечно же, после неудачно сданной сессии мне пришлось сдавать "хвосты" - но всё это было уже потом). Каждый день мы с Рыжим мотались сначала по городским окраинам, а потом и по окрестным деревням, меняли приватизационные чеки на водку, один к одному. К тому времени, я уже взял за правило с каждой дюжины ваучеров (то есть, с каждой коробки водки) откладывать себе по два чека "на потом", а десяток оборачивать в деньги, на которые покупалась эта самая водка, и так далее... Несколько раз нам угрожали бандиты, однажды нам даже прокололи колесо - хорошо, что у Рыжего была запаска, и он успел заменить её и рвануть с места в тот самый момент, когда к нам уже подбегала ватага каких-то районных "братков"... В деревнях - вернее, на выездах из деревень - нас пару раз даже обстреливали: скорее всего, просто хотели отпугнуть конкурентов, потому, как оба раза мы выскочили целыми и невредимыми... И вообще: Бог любит рисковых мальчишек, и хранит их - а кто не рискует, тот не пьёт вечерами шампанское и коктейль "Рубин" в баре ресторана "Фихтельберг"... Я одного только до сих пор понять не могу: как это Вовка Рыжий ещё и таксовать успевал?...
О том, как я купил у Борьки Длинного прямой выход на тех, для кого он скупал ваучеры, я рассказывать не буду - тем более, что эти люди тоже были каким-то звеном в длинной цепочке, через которую шли деньги - а мне хватило ума не пытаться лезть на самый верх этой цепочки: меньше знаешь - лучше спишь. Так я и не узнал, для кого я, собственно, скупал эти самые чеки, но важно вовсе не это: важно то, что к тому моменту, когда их стало можно обменять не на какой-то там "МММ", а на акции серьёзных предприятий, чеков этих у меня уже было не два, и не три, и не десять, и даже не сто... А когда наша с Вовкой "ваучерная эпопея" подходила к концу, когда уже скупка чеков завершалась, я едва убедил совершенно ошалевшего к тому времени от лёгких денег Рыжего не продавать всю свою долю ваучеров, а хоть какую-то часть оставить себе с тем, чтобы вложить их потом в акции и получать гарантированную прибыль. И он, действительно, придержал сотню ваучеров, и очень быстро вложил их... ну, вы уже поняли, куда он их вложил, правда же? Как говорится, если человек - дурак, то это уже не лечится.
Я вспоминаю это время с нежностью и с ностальгией: ведь, кроме всего прочего, это были годы моей юности - той самой юности, когда принято совершать хорошие, добрые глупости. Ну что ж, и я их совершал тоже - и мне ещё более приятно, что на фоне всех этих глупостей я провернул хоть одно неглупое и прибыльное дело, которое позволяет мне до сих пор не слишком беспокоиться о завтрашнем дне. Я могу позволить себе не только такие маленькие радости жизни, как покупка на интернет-аукционе какой-нибудь старинной вещицы, или поездка на тёплое море - я могу себе позволить относиться к работе, не как к обязаловке и источнику заработка на жизнь, но как к интересному хобби. И могу позволить себе роскошь - страшно сказать! - не думать о пенсии... Миллионером я и не пытался стать: хватило ума не рисковать тем, что имеешь - но мелким собственником я стал, и могу подарить себе маленькие радости жизни - те самые радости, которых не могут позволить себе те, кто в девяносто втором продавал мне свои ваучеры за бутылку водки.
Когда кто-то пытается упрекнуть меня, что я поступал-де, "не по-христиански", что я "обманывал людей", и так далее, то первый (а зачастую, и последний) вопрос, который я задаю такому "морализатору", звучит так: а сам-то ты, дорогой, как распорядился своим приватизационным чеком?... ах, продал?... продал, потому, что "зарплату не платили, и детям нечего кушать было"?... Ну ладно, предположим - а вырученные деньги тупо проел, да? или - пропил? Выкроить часть денег на то, чтобы купить себе ещё один ваучер, продать, купить два, продать и их, купить три и т. д. - на это-то у тебя ума, конечно же, не хватило, да? Ну что ж... Как гласит старая пословица, сиди, дура, без подарка...
Совецкий Социалистический Свинарник Совок кичливо называл себя не только "первым в мире государством совков и нелюдей рабочих и крестьянов", но и "самой читающей страной". Что было, то было, да: и книжки издавались милионными тиражами, и в каждом микрорайоне, на каждом предприятии, в каждом доме отдыха библиотека была - про домашние библиотеки я уж и вовсе молчу - да вот только... Только - что толку? Как же вы, товарищи, книжки-то читали - всю эту зарубежную и русскую дореволюционную классику, если от словосочетаний "акционерное общество" и "фондовый рынок" впадали в ступор? Как вы в школах-то учились, что делали в старших классах на уроках обществоведения и истории?... а в институтах как учились, как экзамены по политэкономии сдавали?... А ведь вы с пеной у рта доказываете всем и каждому, что в вашем сы-сы-сэре было "самое лучшее, самое качественное в мире среднее и высшее образование"? Знать, не таким уж оно было хорошим и качественным, коль скоро простейшие экономические понятия и законы не смогло до вас донести? А может быть, дело - не в образовании, а в вас самих?... А может быть, и в дерьмовеньком образовании, и в вас самих, туповатых и ленивых?... а?...
И, кстати - специально для тех, кто любит порассуждать о том, насколько "по-христиански", или "не по-христиански" поступил тот или иной индивидуум - специально напоминаю им, что Господь Бог дал человеку два самых Своих великих дара. Помните, что это за дары? Правильно: это - свободная воля и разум. Что же делать, если многие из вас предпочли поступить даже с Божьими Дарами точно так же, как с приватизационными чеками? Молчали бы уж...
Мне часто вспоминается давнее интервью Анатолия Борисовича Чубайса, цитату из которого я поместил в иллюстрацию к этой записи. Не могу удержаться, чтобы не привести ниже самый важный фрагмент этого замечательного интервью Анатолия Борисовича, которое он дал шестнадцать лет назад, в 2001 году:
"...Не Западу судить! Мало что понимает в этом Запад. Мы занимались не сбором денег, а уничтожением коммунизма. Это разные задачи, с разной ценной. Мало кто на Западе понимает, что такое коммунизм на самом деле и какую цену заплатила наша страна за это. Мало кто это понимает на Западе.
Что такое приватизация для нормального западного профессора, для какого-нибудь Джеффри Сакса? Который пять раз уже менял позицию по этому поводу, и докатился до того, что надо отменить приватизацию и начать всё заново. Для него, в соответствии с западными учебниками, это классический экономический процесс, в ходе которого оптимизируется затраты на то, чтобы в максимальной степени эффективно разместить активы переданные государством в частные руки. А мы знали, что каждый проданный завод - это гвоздь в крышку гроба коммунизма. Дорого ли, дёшево, бесплатно, с приплатой - двадцатый вопрос, двадцатый. А первый вопрос один: каждый появившийся частный собственник в России - это необратимость. Это необратимость. Точно также как 1 сентября девяносто второго года первым выданным ваучером мы выхватили буквально из рук у красных решение об остановке приватизации в России, точно также каждым следующим шагом мы двигались ровно в том же самом направлении.
Приватизация в России до девяносто седьмого года вообще не была экономическим процессом. Она решала совершенно другого масштаба задачи, что мало кто понимал тогда, а уж тем более на Западе. Она решала главную задачу - остановить коммунизм. Эту задачу мы решили. Мы решили её полностью. Мы решили её с того момента, когда на выборах в 96-ом году Зюганов отказался от лозунга «национализация частной собственности». Отказался не потому, что он полюбил частную собственность, а потому что он понимал, что если хочешь власть в этой стране получить, безумие отнимать назад. У тебя самого отнимут так, что мало не покажется. Этим самым мы заставили его, независимо от его желания, играть по нашим правилам, ровно то, чего и надо было добиться. А для Сакса это дёшево, можно было дороже, нужно было процедуры изменить. Мы решали другую задачу, и эту задачу решили".
Я понимаю: очень и очень многих моих здешних читателей от приведённой выше цитаты затрясло и порвало. Их, этих читателей, ещё и прежде трясло и рвало на куски от злости - тогда, когда они читали мой рассказ о том, как мы с Вовкой ваучеры скупали - а уж откровенный монолог глубокоуважаемого Анатолия Борисовича заставил их плеваться в монитор точно так же, как плевался с трибуны их плешивый вождишко (извините, забыл его фамилию).
Имя Анатолия Чубайса в Российской Федерации принято склонять на все лады: и "вор" он, и "жулик", и "прихватизатор", и "рыжий хап", ect. Самому Чубайсу, правда, на всё это плевать с высокой колокольни: настолько плевать, что в своём блоге он даже собирает коллекцию карикатур на самого себя и анекдотов про себя же, любимого (анекдоты, правда, все, как на подбор, тупые - ну, да это уже не его вина). Я же воспринимаю этого человека совершенно иначе: мне кажется, что более правдивого и честного политика Российская Федерация не знала за последние четверть века. Другое дело - что правда "от Чубайса" очень и очень неприятна всем тем, кто до сих пор тоскует по унылому и нищему совковому "раю", и тем, кто привык к тому, что государство с рождения и до старости обязано вытирать их грязные пролетарские задницы. Так что, не называйте Чубайса "обманщиком" и "лжецом": свою позицию в отношении совецкой Империи Зла Анатолий Борисович никогда особо и не скрывал:
"...Я ненавижу советскую власть. Более того, я мало что в жизни ненавижу так, как советскую власть. И особенно ее позднюю стадию. В моей жизни ничего омерзительнее, чем поздняя советская власть, не случалось. При всех претензиях к тому, что происходит в стране сейчас.
Это начиналось с утреннего включения радио и бодрого голоса с такой специальной омерзительной советской интонацией: "Здравствуйте, товарищи! Начинаем утреннюю зарядку!" Высоцкий Владимир Семенович, "Песня про зарядку" - помните? "Не страшны дурные вести - начинаем бег на месте". Это суть мерзости советской власти.
Сутью власти и всей советской жизни было продвижение вранья, серости, пошлости, лицемерия и остановка лучшего, индивидуального, яркого, свободного - при том, что на словах все, разумеется, было диаметрально противоположным. <...>
...Для многих нормальных людей школьные годы - это счастливое детство. А я ненавидел свою школу. Школа была с продвинутым военно-патриотическим воспитанием. Мы ходили на построения в форме с воротничком,
как у военных моряков, и пели песню: "Солнышко светит ясное, здравствуй, страна прекрасная!"
Не вызывает у меня моя школа нежных чувств. И главное воспоминание состоит в том, что мы с друзьями как-то раз решили ее разобрать на части, а лучше поджечь. Мы сумели оторвать только одну ступеньку на крыльце и чайку, приваренную на военно-патриотическом памятнике. Большего ущерба мы нанести ей не могли. Но ненавидели мы ее все вместе.
Что касается института, то мне всё время казалось, что жизнь никак не начнется и проходит зря. У меня было только одно чувство: когда же закончатся все разговоры и, наконец, удастся заняться каким-то нормальным полезным делом?"
По сути, Чубайс - романтик и авантюрист - в самом лучшем смысле этого слова! - это один из немногих людей, которому посчастливилось не только пронести сквозь всю жизнь, но и воплотить свою детскую мечту - уничтожить уже даже не отдельную "военно-патриотическую" школу, готовившую для совецкого режима юных хунвэйбинов - но уничтожить всю совецкую Империю Зла. А ведь нас, которые, подобно маленькому школьнику Толику Чубайсу, мечтали уничтожить ненавистный Совок, были тысячи, десятки тысяч. Сотни тысяч. Это мы в школьные годы поджигали ненавистные красные флаги, это мы уничтожали так называемую "наглядную агитацию", и это мы в тёмных подворотнях ставили на колени комсомольцев, заставляя их снять значок и порвать не куски комсомольский билет - это было весело! Просто, дети гораздо лучше взрослых чувствуют ложь и фальшь, и гораздо менее охотно готовы мириться с нею - а о том, что Совок был одной сплошной ложью и фальшью, знали в те годы все, от чистильщика уличных сортиров до генсека КПСС.
Империя Зла была уничтожена самым эффективным и изящным образом: её жители так, кажется, до сих пор и не поняли, что Анатолий Борисович Чубайс каждого из них сделал пусть маленьким, но - собственником, пусть крошечным, но - капиталистом. Или я не прав? Или вы за четверть века так и не приватизировали свою квартиру, свой дачный участок, свой гараж?... Ах, всё же, приватизировали? - так чего же вы там бормочите про то, что "всякая собственность есть кража"?... про какой такой "обновлённый сы-сы-сэр" мечтаете?... Снова хотите в коммуналку? Прекрасно! - начинайте процесс ре-приватизации жилья и прочей недвижимости, становитесь пролетарием, которому нечего терять, кроме своих цепей - и флаг вам в руки! Тот самый флаг, цвета менструальной крови, с серпом и молотком... Ах, вы уже не хотите оставаться без своей квартирёшки и без своих любимых шести соток? Ну-ну...
Именно приватизация 1992 года сделала принципиально невозможным возврат к Совку. Прав Чубайс: это - необратимость. И - спасибо ему за это! Поэтому, когда я слышу или читаю в ленте о том, что где-то какой-то районный суд постановил демонтировать какую-то мемориальную доску, или ещё что-то в этом же роде, то я не напрягаюсь: я прекрасно понимаю, что всё это - не более, чем заигрывания с электоратом. С не самой малой, но однозначно, не самой умной его частью - а именно, с теми, кто должен на ближайших выборах проголосовать, как надо. Вот и всё. Ну, а мемориальная доска... да не волнуйтесь вы: вернут вашу мемориальную доску на место - вот только дадут немного клоунам порезвиться, поиграть в "великий октябрь" - и вернут. А клоунов - сольют.
Так что, спите спокойно, господа: "Красного реванша" не будет, Белые - выиграли. Ещё в 1992 году.
И вообще... Есть такое хорошее слово: НЕОБРАТИМОСТЬ... ;)
Вот, видит Бог: не хотел я ничего писать на политические темы. Не хотел - но вдруг заметил, что после некоторых моих последних публикаций, в статистике посещений моего журнала стоит целая Рабоче-Крестьянская Красная Армия - с чапаями и суховыми, с петьками и петрухами, с анками и разными другими ППЖ, с тачанками, пулемётами и полевыми кухнями, со смердящими портянками, прибитыми к древкам, с конями, кобылами, комиссарами, политруками и прочими животными...
Рейтинг блога неуклонно растёт, а красные потихонечку обкладывают: самые смелые даже добавили меня в друзья. Ну что ж, мои маленькие пролетарии, коль ви просите огня и свинца песен, то их для вас есть у меня: о приватизации сегодня поговорим. О замечательном Событии в истории современной России, которому в этом году исполняется четверть века, и которое сделало принципиально невозможным возврат ни в какой "сы-сы-сэр", как бы вы ни убивались по этому поводу.
Я очень хорошо помню, как всё это начиналось; помню, как получал свой ваучер, как осенью девяносто второго по городу тут и там появились скупщики - сколько конкретно они платили за каждый ваучер, я уже и не помню, но на пару бутылок водки той суммы, как правило, хватало, да ещё и на сигареты оставалось. Это важно, и мы это запомним.
Среди скупщиков, стоявших возле входа в Центральный Рынок, мне попался на глаза мой старый знакомец - Борька по прозвищу Длинный: он тоже пасся здесь, держа в руке картоночку, на которой синим фломастером было криво выведено: "Куплю Ваучер". Длинный - он парень скрытный: жизнь уже тогда его кое-чему научила... Но мне не нужны были чужие секреты - мне нужно было знать, сколько ваучеров Длинный сможет купить у меня за раз, и почём.
- Неси, сколько есть, - осклабился Длинный, - все возьму! Лавэ при мне, плачу налом!
Через десять минут я уже был дома:
- Дед, где ваши с бабушкой ваучеры?
- У меня лежат, а что такое? - забеспокоился дед, - в чём дело?...
- Дед, отдай их сейчас мне, всё объясню потом...
- Что ты хочешь сделать?! - переполошился дед, - ты, что, хочешь продать наши ваучеры?!...
- Да, дед, я их хочу продать. Только не беспокойся, - я говорил быстро, чтобы мой любимый дедушка не успел в десятый или двадцатый раз прочесть мне лекцию о ваучерах, рынке акций и о том, что с их помощью я обеспечу себе безбедное и стабильное будущее, - пожалуйста не беспокойся: считай, что я занял у вас с бабушкой ваши ваучеры... до завтра, например... - видя, что дед ещё что-то хочет сказать мне, я быстро добавил: - к концу недели у нас будет уже штук двадцать ваучеров, или даже больше!...
Всё ещё поглядывая на меня с недоверием, дед полез в ящик письменного стола, где у него лежали документы, извлёк оттуда два ваучера - свой и бабушкин - и протянул их мне:
- На, держи... Но - смотри: я ведь говорил тебе, что это - твоё будущее... Смотри, не перехитри сам себя...
Мне в ту пору было всего двадцать - совсем мальчишка!... Однако, я уже, более менее, понимал, что к чему - и, к слову, многое понимал именно благодаря деду, который всю жизнь проработал в структурах Госснаба СССР, был там далеко не последним человеком, и в экономических процессах, худо-бедно, разбирался. Понимал я и то, что сейчас, отдавая мне свой и бабушкин ваучеры, дед очень волнуется и беспокоится - не за себя, конечно же, а за меня. Как я мог успокоить его? Я просто крепко обнял, и поцеловал своего старика:
- Не волнуйся, дед! Всё будет отлично! А la guerre - comme à la guerre! - и выскочил из квартиры.
Сосед Вовка, работавший таксистом, жил этажом ниже. Ещё когда я бежал с рынка домой, я заприметил у подъезда его машину - значит, Вовка приехал домой на обед. Я позвонил к нему в квартиру:
- Здорово, Рыжий! - приветствовал я его, - ты после обеда - как?
- Пока свободен, - Вовка хитро поглядел на меня, - Что, опять бизнес будем делать?
- Ага, - говорю, - через полчаса подъезжай на рынок, поедем с тобой, денежки поделаем...
- Понял! - оживился Вовка, - да я и сейчас свободен, пообедал уже! Если чо - поехали прям щщас!
- Нет, - говорю, - через полчаса на рынке свидимся, на стоянке! - сводить Вовку напрямую с Длинным совершенно не входило в мои планы, - давай, жду!
...Через полчаса три наших ваучера - мой, дедов и бабушкин - были проданы Длинному. С Вовкой мы рванули по привычному ему маршруту - на ликёро-водочный завод, где через знакомых тёток из Отдела реализации готовой продукции я совершенно легально и по оптовой цене приобрёл коробку водки, ровно двенадцать бутылок. Сидевший за рулём Вовка полагал, что мы опять поедем с ним по ночному времени торговать водкой "с колёс" - в те времена, как и сейчас, круглосуточной торговли алкоголем ещё не было, и мы с ним иногда "бармили" таким образом - но у меня в отношении этой водки были совсем другие планы.
Мы поехали в одно из городских предместий, и остановились возле маленького гастрономического магазинчика, ютившегося в старом, дореволюционном ещё, деревянном домишке. Объяснить продавщице, что ей нужно делать, и заинтересовать её материально было делом пяти минут, после чего я вернулся в Володькин автомедон и уселся на переднее сиденье.
- А теперь - куда? - спросил Рыжий.
- Теперь - никуда. Теперь стоим и ждём клиентов, - ответил я.
...Через час по окрестным улочкам, переулкам и проездам уже разнёсся слух о том, что возле "Гастронома" стоит такси, и что в этом такси за ваучер можно взять бутылку водки. Час ушёл на ожидание, и ещё полчаса - на то, чтобы обменять двенадцать бутылок водки на двенадцать новеньких ваучеров. И ещё пять минут - на то, чтобы забежать в "Гастроном", сунуть продавщице полтиник, и проинструктировать её насчёт завтрашнего дня.
Схема была предельно проста, и даже примитивна до идиотизма: продав свои (вернее, свой, бабушкин и дедов) ваучеры, я получил небольшой стартовый капитал, который вложил в водку и обернул в ваучеры. Прибыль от первой сделки составила четыреста процентов. Вовка, который, по началу, не понимал, зачем это я меняю водку на ваучеры, когда её можно было бы хорошо продать ночью, к тому моменту, как я завершил свою первую алко-ваучерную сделку, уже не только всё понял, но и изъявил желание войти со своим паем в предприятие: пообещал сегодня же вечером вложить в это дело целых четыре ваучера: свой, жены, а также своей матери и едва живой бабушки.
- Согласен, - ответил я, - но твоя доля будет равна двадцати пяти процентам от всех наших сделок.
- Какого ж это хрена?! - возмутился Рыжий, - ты всего три ваучера вложил, а я четыре вкладываю...
- Во-первых, - говорю, - я знаю, куда и кому их сдавать; во-вторых, канал на ликёро-водочном заводе, где водку я беру по оптовой цене - тоже мой. В третьих, я ещё намерен вбить в это дело мамин и сестрёнкин ваучеры. Ну, и в-четвёртых, я вполне имею право вознаградить себя за столь умную мысль. Возражений нет?
Рыжему пришлось согласиться.
Следующие три или четыре месяца прошли, словно во сне: я почти перестал бывать на лекциях в Университете (и, конечно же, после неудачно сданной сессии мне пришлось сдавать "хвосты" - но всё это было уже потом). Каждый день мы с Рыжим мотались сначала по городским окраинам, а потом и по окрестным деревням, меняли приватизационные чеки на водку, один к одному. К тому времени, я уже взял за правило с каждой дюжины ваучеров (то есть, с каждой коробки водки) откладывать себе по два чека "на потом", а десяток оборачивать в деньги, на которые покупалась эта самая водка, и так далее... Несколько раз нам угрожали бандиты, однажды нам даже прокололи колесо - хорошо, что у Рыжего была запаска, и он успел заменить её и рвануть с места в тот самый момент, когда к нам уже подбегала ватага каких-то районных "братков"... В деревнях - вернее, на выездах из деревень - нас пару раз даже обстреливали: скорее всего, просто хотели отпугнуть конкурентов, потому, как оба раза мы выскочили целыми и невредимыми... И вообще: Бог любит рисковых мальчишек, и хранит их - а кто не рискует, тот не пьёт вечерами шампанское и коктейль "Рубин" в баре ресторана "Фихтельберг"... Я одного только до сих пор понять не могу: как это Вовка Рыжий ещё и таксовать успевал?...
О том, как я купил у Борьки Длинного прямой выход на тех, для кого он скупал ваучеры, я рассказывать не буду - тем более, что эти люди тоже были каким-то звеном в длинной цепочке, через которую шли деньги - а мне хватило ума не пытаться лезть на самый верх этой цепочки: меньше знаешь - лучше спишь. Так я и не узнал, для кого я, собственно, скупал эти самые чеки, но важно вовсе не это: важно то, что к тому моменту, когда их стало можно обменять не на какой-то там "МММ", а на акции серьёзных предприятий, чеков этих у меня уже было не два, и не три, и не десять, и даже не сто... А когда наша с Вовкой "ваучерная эпопея" подходила к концу, когда уже скупка чеков завершалась, я едва убедил совершенно ошалевшего к тому времени от лёгких денег Рыжего не продавать всю свою долю ваучеров, а хоть какую-то часть оставить себе с тем, чтобы вложить их потом в акции и получать гарантированную прибыль. И он, действительно, придержал сотню ваучеров, и очень быстро вложил их... ну, вы уже поняли, куда он их вложил, правда же? Как говорится, если человек - дурак, то это уже не лечится.
Я вспоминаю это время с нежностью и с ностальгией: ведь, кроме всего прочего, это были годы моей юности - той самой юности, когда принято совершать хорошие, добрые глупости. Ну что ж, и я их совершал тоже - и мне ещё более приятно, что на фоне всех этих глупостей я провернул хоть одно неглупое и прибыльное дело, которое позволяет мне до сих пор не слишком беспокоиться о завтрашнем дне. Я могу позволить себе не только такие маленькие радости жизни, как покупка на интернет-аукционе какой-нибудь старинной вещицы, или поездка на тёплое море - я могу себе позволить относиться к работе, не как к обязаловке и источнику заработка на жизнь, но как к интересному хобби. И могу позволить себе роскошь - страшно сказать! - не думать о пенсии... Миллионером я и не пытался стать: хватило ума не рисковать тем, что имеешь - но мелким собственником я стал, и могу подарить себе маленькие радости жизни - те самые радости, которых не могут позволить себе те, кто в девяносто втором продавал мне свои ваучеры за бутылку водки.
Когда кто-то пытается упрекнуть меня, что я поступал-де, "не по-христиански", что я "обманывал людей", и так далее, то первый (а зачастую, и последний) вопрос, который я задаю такому "морализатору", звучит так: а сам-то ты, дорогой, как распорядился своим приватизационным чеком?... ах, продал?... продал, потому, что "зарплату не платили, и детям нечего кушать было"?... Ну ладно, предположим - а вырученные деньги тупо проел, да? или - пропил? Выкроить часть денег на то, чтобы купить себе ещё один ваучер, продать, купить два, продать и их, купить три и т. д. - на это-то у тебя ума, конечно же, не хватило, да? Ну что ж... Как гласит старая пословица, сиди, дура, без подарка...
Совецкий Социалистический Свинарник Совок кичливо называл себя не только "первым в мире государством совков и нелюдей рабочих и крестьянов", но и "самой читающей страной". Что было, то было, да: и книжки издавались милионными тиражами, и в каждом микрорайоне, на каждом предприятии, в каждом доме отдыха библиотека была - про домашние библиотеки я уж и вовсе молчу - да вот только... Только - что толку? Как же вы, товарищи, книжки-то читали - всю эту зарубежную и русскую дореволюционную классику, если от словосочетаний "акционерное общество" и "фондовый рынок" впадали в ступор? Как вы в школах-то учились, что делали в старших классах на уроках обществоведения и истории?... а в институтах как учились, как экзамены по политэкономии сдавали?... А ведь вы с пеной у рта доказываете всем и каждому, что в вашем сы-сы-сэре было "самое лучшее, самое качественное в мире среднее и высшее образование"? Знать, не таким уж оно было хорошим и качественным, коль скоро простейшие экономические понятия и законы не смогло до вас донести? А может быть, дело - не в образовании, а в вас самих?... А может быть, и в дерьмовеньком образовании, и в вас самих, туповатых и ленивых?... а?...
И, кстати - специально для тех, кто любит порассуждать о том, насколько "по-христиански", или "не по-христиански" поступил тот или иной индивидуум - специально напоминаю им, что Господь Бог дал человеку два самых Своих великих дара. Помните, что это за дары? Правильно: это - свободная воля и разум. Что же делать, если многие из вас предпочли поступить даже с Божьими Дарами точно так же, как с приватизационными чеками? Молчали бы уж...
Мне часто вспоминается давнее интервью Анатолия Борисовича Чубайса, цитату из которого я поместил в иллюстрацию к этой записи. Не могу удержаться, чтобы не привести ниже самый важный фрагмент этого замечательного интервью Анатолия Борисовича, которое он дал шестнадцать лет назад, в 2001 году:
"...Не Западу судить! Мало что понимает в этом Запад. Мы занимались не сбором денег, а уничтожением коммунизма. Это разные задачи, с разной ценной. Мало кто на Западе понимает, что такое коммунизм на самом деле и какую цену заплатила наша страна за это. Мало кто это понимает на Западе.
Что такое приватизация для нормального западного профессора, для какого-нибудь Джеффри Сакса? Который пять раз уже менял позицию по этому поводу, и докатился до того, что надо отменить приватизацию и начать всё заново. Для него, в соответствии с западными учебниками, это классический экономический процесс, в ходе которого оптимизируется затраты на то, чтобы в максимальной степени эффективно разместить активы переданные государством в частные руки. А мы знали, что каждый проданный завод - это гвоздь в крышку гроба коммунизма. Дорого ли, дёшево, бесплатно, с приплатой - двадцатый вопрос, двадцатый. А первый вопрос один: каждый появившийся частный собственник в России - это необратимость. Это необратимость. Точно также как 1 сентября девяносто второго года первым выданным ваучером мы выхватили буквально из рук у красных решение об остановке приватизации в России, точно также каждым следующим шагом мы двигались ровно в том же самом направлении.
Приватизация в России до девяносто седьмого года вообще не была экономическим процессом. Она решала совершенно другого масштаба задачи, что мало кто понимал тогда, а уж тем более на Западе. Она решала главную задачу - остановить коммунизм. Эту задачу мы решили. Мы решили её полностью. Мы решили её с того момента, когда на выборах в 96-ом году Зюганов отказался от лозунга «национализация частной собственности». Отказался не потому, что он полюбил частную собственность, а потому что он понимал, что если хочешь власть в этой стране получить, безумие отнимать назад. У тебя самого отнимут так, что мало не покажется. Этим самым мы заставили его, независимо от его желания, играть по нашим правилам, ровно то, чего и надо было добиться. А для Сакса это дёшево, можно было дороже, нужно было процедуры изменить. Мы решали другую задачу, и эту задачу решили".
Я понимаю: очень и очень многих моих здешних читателей от приведённой выше цитаты затрясло и порвало. Их, этих читателей, ещё и прежде трясло и рвало на куски от злости - тогда, когда они читали мой рассказ о том, как мы с Вовкой ваучеры скупали - а уж откровенный монолог глубокоуважаемого Анатолия Борисовича заставил их плеваться в монитор точно так же, как плевался с трибуны их плешивый вождишко (извините, забыл его фамилию).
Имя Анатолия Чубайса в Российской Федерации принято склонять на все лады: и "вор" он, и "жулик", и "прихватизатор", и "рыжий хап", ect. Самому Чубайсу, правда, на всё это плевать с высокой колокольни: настолько плевать, что в своём блоге он даже собирает коллекцию карикатур на самого себя и анекдотов про себя же, любимого (анекдоты, правда, все, как на подбор, тупые - ну, да это уже не его вина). Я же воспринимаю этого человека совершенно иначе: мне кажется, что более правдивого и честного политика Российская Федерация не знала за последние четверть века. Другое дело - что правда "от Чубайса" очень и очень неприятна всем тем, кто до сих пор тоскует по унылому и нищему совковому "раю", и тем, кто привык к тому, что государство с рождения и до старости обязано вытирать их грязные пролетарские задницы. Так что, не называйте Чубайса "обманщиком" и "лжецом": свою позицию в отношении совецкой Империи Зла Анатолий Борисович никогда особо и не скрывал:
"...Я ненавижу советскую власть. Более того, я мало что в жизни ненавижу так, как советскую власть. И особенно ее позднюю стадию. В моей жизни ничего омерзительнее, чем поздняя советская власть, не случалось. При всех претензиях к тому, что происходит в стране сейчас.
Это начиналось с утреннего включения радио и бодрого голоса с такой специальной омерзительной советской интонацией: "Здравствуйте, товарищи! Начинаем утреннюю зарядку!" Высоцкий Владимир Семенович, "Песня про зарядку" - помните? "Не страшны дурные вести - начинаем бег на месте". Это суть мерзости советской власти.
Сутью власти и всей советской жизни было продвижение вранья, серости, пошлости, лицемерия и остановка лучшего, индивидуального, яркого, свободного - при том, что на словах все, разумеется, было диаметрально противоположным. <...>
...Для многих нормальных людей школьные годы - это счастливое детство. А я ненавидел свою школу. Школа была с продвинутым военно-патриотическим воспитанием. Мы ходили на построения в форме с воротничком,
как у военных моряков, и пели песню: "Солнышко светит ясное, здравствуй, страна прекрасная!"
Не вызывает у меня моя школа нежных чувств. И главное воспоминание состоит в том, что мы с друзьями как-то раз решили ее разобрать на части, а лучше поджечь. Мы сумели оторвать только одну ступеньку на крыльце и чайку, приваренную на военно-патриотическом памятнике. Большего ущерба мы нанести ей не могли. Но ненавидели мы ее все вместе.
Что касается института, то мне всё время казалось, что жизнь никак не начнется и проходит зря. У меня было только одно чувство: когда же закончатся все разговоры и, наконец, удастся заняться каким-то нормальным полезным делом?"
По сути, Чубайс - романтик и авантюрист - в самом лучшем смысле этого слова! - это один из немногих людей, которому посчастливилось не только пронести сквозь всю жизнь, но и воплотить свою детскую мечту - уничтожить уже даже не отдельную "военно-патриотическую" школу, готовившую для совецкого режима юных хунвэйбинов - но уничтожить всю совецкую Империю Зла. А ведь нас, которые, подобно маленькому школьнику Толику Чубайсу, мечтали уничтожить ненавистный Совок, были тысячи, десятки тысяч. Сотни тысяч. Это мы в школьные годы поджигали ненавистные красные флаги, это мы уничтожали так называемую "наглядную агитацию", и это мы в тёмных подворотнях ставили на колени комсомольцев, заставляя их снять значок и порвать не куски комсомольский билет - это было весело! Просто, дети гораздо лучше взрослых чувствуют ложь и фальшь, и гораздо менее охотно готовы мириться с нею - а о том, что Совок был одной сплошной ложью и фальшью, знали в те годы все, от чистильщика уличных сортиров до генсека КПСС.
Империя Зла была уничтожена самым эффективным и изящным образом: её жители так, кажется, до сих пор и не поняли, что Анатолий Борисович Чубайс каждого из них сделал пусть маленьким, но - собственником, пусть крошечным, но - капиталистом. Или я не прав? Или вы за четверть века так и не приватизировали свою квартиру, свой дачный участок, свой гараж?... Ах, всё же, приватизировали? - так чего же вы там бормочите про то, что "всякая собственность есть кража"?... про какой такой "обновлённый сы-сы-сэр" мечтаете?... Снова хотите в коммуналку? Прекрасно! - начинайте процесс ре-приватизации жилья и прочей недвижимости, становитесь пролетарием, которому нечего терять, кроме своих цепей - и флаг вам в руки! Тот самый флаг, цвета менструальной крови, с серпом и молотком... Ах, вы уже не хотите оставаться без своей квартирёшки и без своих любимых шести соток? Ну-ну...
Именно приватизация 1992 года сделала принципиально невозможным возврат к Совку. Прав Чубайс: это - необратимость. И - спасибо ему за это! Поэтому, когда я слышу или читаю в ленте о том, что где-то какой-то районный суд постановил демонтировать какую-то мемориальную доску, или ещё что-то в этом же роде, то я не напрягаюсь: я прекрасно понимаю, что всё это - не более, чем заигрывания с электоратом. С не самой малой, но однозначно, не самой умной его частью - а именно, с теми, кто должен на ближайших выборах проголосовать, как надо. Вот и всё. Ну, а мемориальная доска... да не волнуйтесь вы: вернут вашу мемориальную доску на место - вот только дадут немного клоунам порезвиться, поиграть в "великий октябрь" - и вернут. А клоунов - сольют.
Так что, спите спокойно, господа: "Красного реванша" не будет, Белые - выиграли. Ещё в 1992 году.
И вообще... Есть такое хорошее слово: НЕОБРАТИМОСТЬ... ;)