...
когда один соотечественник с помощью проволочки пускает под откос пару вагонов с парой сотен соотечественников - это шок, но не прям шок-шок. он в конце концов принимаемый и понимаемый. это, кагбе, наш мусор под нашим ковром - мы все про него знаем: и почему проволочка, и как, и зачем. у нас все на этой проволочке держится, в конце концов. наша первая игрушка во младенчестве - эта вот проволочка. мы над ней смеемся и гордимся ею одновременно (но не дай боже какому чужестранцу указать на ее убогость!)
совсем иное дело, когда наш соотечественник(и) пускает под откос пару сотен иноземцев. тут уже шок НЕпринимаемый и НЕпонимаемый. потому что своих-то мы можем гробить (и можем гробить миллионами - это у нас зовется эффективным менеджментом), но чужим от нас только каравай с солью и радушие - такие уж мы широкодушные красноармейцы-освободители. человек, говорящий по-русски, не может убить 80 иностранных детей - вы что?!
и тут на фоне болевого шока разум впадает в сон и рождает фантастических чудовищ. и стоим мы, прижимая свою проволочку к груди, и упрямо бормочем "не могли мы, не мы это, это вы сами. с проволочкой - мы, а этого мы не могли..."
первая стадия - отрицание...
совсем иное дело, когда наш соотечественник(и) пускает под откос пару сотен иноземцев. тут уже шок НЕпринимаемый и НЕпонимаемый. потому что своих-то мы можем гробить (и можем гробить миллионами - это у нас зовется эффективным менеджментом), но чужим от нас только каравай с солью и радушие - такие уж мы широкодушные красноармейцы-освободители. человек, говорящий по-русски, не может убить 80 иностранных детей - вы что?!
и тут на фоне болевого шока разум впадает в сон и рождает фантастических чудовищ. и стоим мы, прижимая свою проволочку к груди, и упрямо бормочем "не могли мы, не мы это, это вы сами. с проволочкой - мы, а этого мы не могли..."
первая стадия - отрицание...