А вы говорите Мединский... У нас кандидаты не хуже найдутся!
Как-то в одной из бесед я в шутливой форме высказал мысль, что до Мединского с его диссертацией докопались не только потому, что диссертация Мединского как-то уж особенно вопиюще плоха, а еще и потому, что Мединский - персона публичная, да еще и министр. А как известно, в каждой шутке есть только доля шутки. Это я не в том смысле, что диссертация Мединского не так уж и плоха. Она, судя по всему, ужасна. Об этом я могу судить хотя бы потому, что защитники научной репутации господина министра, кроме «бла-бла-бла» на общие темы и перехода на личности его критиков, ничего внятного на претензии к диссертации до сих пор возразить не смогли. А я за этой темой слежу.
Однако есть подозрения, что на фоне кучи откровенного шлака, защищенного в качестве докторских и кандидатских в «благословенные 90-е» и не менее благословенные двухтысячные, диссертация Мединского действительно ничего примечательного из себя не представляет.
В далеком теперь уже 2007 году в руки Вашего покорного слуги попал автореферат диссертации В.В. Гагина, именовавшийся не иначе как «История участия советских ВВС в локальных войнах и вооруженных конфликтах 1936-1940 гг.». В этом деле я мал-мал понимаю все-таки, поэтому автореферат прочел и, как бы это поделикатнее выразиться, слегка ох… офигел от прочитанного. Сходные чувства испытали и мои друзья-коллеги С. Абросов, А. Степанов и А. Сергеев (ака deruluft.) Ибо это был настоящие, кристально-чистые трэш и угар!
Гагин тогда только собирался защищаться в широко известном своими специалистами по советским ВВС вообще и 1930-х в частности Воронежском Государственном Педагогическом Университете, и у нас даже возникла шальная мысль съездить на защиту и малину всю обломать человеку. Но в итоге мы (ну т.е. я, чего уж там) заленились, и вскоре плеяду граждан, позорящих российскую историческую науку вообще и ученую степень кандидата исторических наук в частности, пополнил новоиспеченный КИН Владимир Владимирович Гагин.
Ладно, не будем голословными и перейдем к нашим, в смысле к нашему кандидату и его диссертации.
Уже в обзоре историографии будущий КИН потрясает просто вопиющей «осведомленностью».
А.С. Степанов: «Автор начинает с того, что указывает: «Актуальность темы исследования объясняется ее недостаточной изученностью и отсутствием обобщающих работ, связанных с историей участия советских военно-воздушных сил (ВВС) в локальных войнах и вооруженных конфликтах в 1936-1940 гг.».
Относительно обобщающих работ по теме исследования, якобы отсутствующих согласно заявлению автора, то здесь ситуация выглядит следующим образом.
Можно назвать как минимум три обобщающих исследования, которые полностью перекрывают заявленный автором как соответствующий тематический, так и хронологический ряд:
1) Шумихин В.С. Советская военная авиация 1917-1941 гг. М., 1986.
2) Зарецкий В.М., Перов А.Г. Боевые действия советской авиации в локальных конфликтах и войнах. 1921-1941 гг. М., 1991;
3) Степанов А.С. Развитие советской авиации накануне Великой Отечественной войны (1939 - первая половина 1941 г.г.). СПб, 2006.
Обращает на себя внимание и тот факт, что последняя монография в этом перечне, изданная в рамках подготовки к защите докторской диссертации, представляет собой дальнейшее развитие диссертационного исследования «Развитие советской военной авиации в конце 30-х - начале 40-х годов ХХ столетия», которое было успешно защищено еще в 2001 г. Примечательно, что вторая глава этой кандидатской диссертации под названием «Применение военной авиации СССР и изучение зарубежного военного опыта» открывалась параграфом «Боевые действия ВВС РККА в локальных войнах 30-х годов и начале Второй мировой войны» что абсолютно совпадало и по тематике и по хронологии с диссертационным исследованием В.В. Гагина!
…в связи с вышеизложенным можно сделать выводы, что В.В. Гагин либо для приписывания себе заслуг в приоритете по научному исследованию данной темы сознательно обходил замалчиванием аналогичные исследования своих коллег (которые, вопреки его же заявлениям, берут свое начало два десятка лет назад - еще в советский период), либо попросту не знал об их существовании, что говорит о его низком профессиональном уровне как специалиста».
С.В. Абросов: «Вообще же подбор литературы также вызывает вопросы. Например, непонятно какое значение для диссертации имели «труды»:
-Колов С. Недолго «молния» блистала /С. Колов // Крылья Родины. - 1997. - № 1. - С. 29.
-Колов C. Аист с бомбами / С. Колов // Крылья Родины. - 1996. - № 1. - С. 26-28.
-Маслов М. Испанский пленник: Messerschmitt Bf 109 B-1 / М. Маслов. - М.: М-Хобби, 1995. - 24 с.
Посвященные соответственно самолетам Heinkel He 70 и Fiat BR.20 которые в ограниченном числе принимали участие в войне в Испании и к советским ВВС прямого отношения не имеют. Третье указанное произведение является фотоальбомом деталей и агрегатов (! - S-76) захваченного в Испании Ме-109 и по сути к основной части работы имеет сомнительное отношение.
При этом нет ни одной ссылки многочисленную литературу, посвященную «Легиону Кондор», также нет ссылки на такие произведения, как: Солидарность народов с испанской республикой. 1936-1939 гг. Наука. М. 1972 г., в которой описана помощь, оказанная СССР республиканской Испании, в т.ч. с указанием и конкретными именами (фотографиями) некоторых советских авиаторов и Ю. Рыбалкин. Советская помощь республиканской Испании (1936-1939). М. 2000. Нет ссылок на многочисленные работы В.Р. Кондратьева в журнале «Авиамастер», посвященные самолетам, принимавшим участие в войне в Испании и многие другие доступные исследования и мемуары».
В результате слабого знакомства с историографией вопроса, Владимир Владимирович был вынужден в историографический обзор лепить все подряд, что попадало по его руку, включая брошюру про немецкие самолеты «Альбатрос» времен первой мировой войны (!) собственного сочинения. А объясняет он это так: «В книге «Германские самолеты «Альбатрос» наряду с анализом беспрецедентных успехов австро-германской военной авиации, даже на фоне таких развитых империалистических держав, как Великобритания, США и Франция, подробно рассматривается история развития конструкций немецких боевых самолетов - образцов для подражания в течение целого десятилетия после окончания Первой мировой войны». К чему здесь это, спросите вы? Я без понятия…
Тяжелым катком несуразности автор диссертации прокатился и по ничего плохого не сделавшим ему авторам.
С.В. Абросов: «Вызывает недоумение оценка исследователей, которую приводит Гагин авторам, опубликовавшим работы по теме его диссертации. Так, например, я указан вместе с другими исследователями как автор «многочисленных работ» «о военно-техническом соперничестве советской и японской авиации в небе Китая и Монголии». Однако, кроме вышеуказанной книги, а также статьи про летчика-истребителя М.А. Федосеева (воевавшего в войне в Испании и Великой Отечественной войне) других опубликованных работ у меня нет. Наиболее же всего досталось финскому историку Карлу-Фредерику Геусту (хорошо знающему русский язык), который на протяжении последних лет много и плодотворно проводит время в РГВА. Однако по какой-то причине Гагин, считает, что Геуст лишен «доступа к советским государственным архивным источника», и делает на основе этого ложного утверждения не объективную оценку трудам финского историка».
Разобравшись с исследованиями, Гагин, как и положено, переключился на документальные материалы, или, как говорится, «источниковую базу исследования».
Снова дадим слово А.С. Степанову: «[автором]было заявлено, что из документов Российского государственного военного архива (РГВА), касающихся войны в Испании, в исследовании было использовано четыре дела из состава двух описей. Однако, с учетом неточностей при оформлении ссылок (реальная опись под индексом 1а у автора почему-то проходит также и как опись 1), это небольшое исходное число следует сократить вдвое, из чего следует, что в реальности имеются ссылки только на два документа. При этом он утверждает, что эти документы - «впервые опубликованные в исследовании». Но данное утверждение не соответствует действительности, поскольку ещё четыре года назад в монографии С. Абросова, посвященной теме боевых действий советской авиации в Испании были приведены сведения из этих же документов - «Дневника боевых действий республиканской авиации в Испании, 01.09.36-31.12.37 гг.» и «Сборника информационных документов о боевых действиях истребительной авиации в Испании, 10.10.36-25.2.37 гг.»! Налицо явный плагиат, тем более грубый в силу того обстоятельства, что среди немногочисленных отечественных исследований на данную тему, на которые ссылается В.В. Гагин, указана и данная монография».
Уже от себя добавлю, что наш диссертант умудрился написать раздел по советско-финляндской войне напрочь проигнорировав не только огромный массив финских публикаций о «зимней войне», за исключением нескольких переводных статей К. Ф. Геуста, но и хранящиеся в РГВА документы из фонда Ленинградского военного округа, а также «Коллекцию документов о советско-финляндской войне 1939-40 гг.» (Фонд 34980) того же архива, где собрана большая часть документов об этой войне, включая итоговые отчеты частей, соединений и объединений ВВС РККА! Их вообще нет даже в перечне документальных источников. Похоже, автор был настолько «силен» в теме своего исследования, что просто не знал об их существовании. Не менее интересно, что в 29-м фонде РГВА, просматривая опись 56 В.В. Гагин счел необходимым сослаться на некую переписку по личному составу в начале 1940 года, но, вероятно, счел совершенно неинтересным имеющийся в той же описи здоровенный талмуд под названием: «Боевые действия ВВС КА в войне с Финляндией».
А, например, «польский поход» 1939 года не удостоился не то, чтобы отдельного раздела, а хотя бы просто упоминания в диссертации!
Вообще манера расстановки автором ссылок сама по себе невероятно забавляет. Вот, например, раздел по финской войне начинается со следующего абзаца:
«В обстановке, существовавшей с 1918 г. и крайне обострившейся к осени 1939 г., военное положение Советского Союза на северо-западных границах было весьма необеспеченным, и в случае объединенного похода капиталистических держав на СССР оборона подступов к Ленинграду и с суши, и с моря, а также ПВО была бы сопряжена с большими затруднениями. Поэтому контроль совершенствования боевой выучки ВВС ЛВО происходил в наркомате обороны непрерывно. Серьезное внимание уделялось и строительству оперативных аэродромов. Огромное значение территорий Финляндии и всей Прибалтики для успешности этой обороны в последние предвоенные годы учитывалось руководством страны. В свете создавшейся осенью 1939 г. военно-политической обстановки и надо рассматривать мероприятия советского правительства по заключению пактов о взаимопомощи с Эстонией, Латвией и Литвой и то противодействие, которым были встречены предложения, сделанные Советским Союзом Финляндии в октябре 1939 г. При поддержке враждебных Союзу ССР крупных капиталистических стран, рассматривавших Финляндию как плацдарм для развертывания своих сил в войне против СССР, с 1918 г. реакционные силы Финляндии жили единым стремлением - создать «Великую Финляндию» за счет захвата северных земель Европейской части Союза ССР».
Если верить автору, то для написания этого могучего и совсем не пахнущего нафталином текста ему потребовалось изучить не только одну статью и одну книгу, но и 5 (пять!) архивных дел, в том числе (названия дел в авторской редакции):
- Докладные записки Наркома обороны, начальника ВВС РККА и командующего войсками ЛВО о плане строительства оперативных аэродромов. 17 февраля-29 августа 1939 г.
- Отчет по боевым действиям 9-й Армии против Финляндии. 5.4.40-23.4.40 гг.
- Отчет по боевой подготовке ВС (ВВС) ЛВО на 1936-1937 гг.
- Общие вопросы по подготовке театров к боевым действиям в ПВО - в отношении (АЗО, МО и ВНОС). 1938 г.
- Тактико-техническое требование на аэростаты заграждений с потолком 8000 м, ПВО, переписка. 28.04.39 г.
Аэростаты, КАРЛ!!! Скажите, я параноик, или мне не одному кажется, что В.В. Гагин расставляет архивные ссылки просто «для красоты»?
Могу еще кучу примеров привести.
Ну вот хотя бы упомянутая выше «Переписка с военными округами о назначении личного состава ВВС на должности; списки личного состава. 01.01.1940-31.03.40 г.» (РГВА. Ф. 29. Оп. 56. Д. 766). Сам Гагин перечисляет это дело в числе «наиболее содержательных описей и дел названного архивного фонда». Что уж такого впечатляюще содержательного в этой переписке я не знаю, но сам Гагин на это «наиболее содержательное» дело ссылается в тексте всего дважды, причем:
- когда говорит о потерях советских самолетов (!),
- и когда пишет про ПВО Ленинграда в декабре(!) 1939 года.
И в обоих случаях ссылка вставлена в кучу ссылок на другие, связанные и не связанные с темой дела и публикации. Хитер бобер, ничего не скажешь...
Собственно описательная часть тоже «тихий ужас», с массой грубейших ошибок и какой-то дикой отсебятины. Ну раз я по финской специализируюсь - вкратце пройдемся и по этому разделу.
Возьмем, к примеру, периодизацию.
Собственно, штабом ВВС СЗФ в своем послевоенном отчете дана достаточно четкая периодизация войны с точки зрения действий ВВС. Согласно мнению штаба ВВС СЗФ этапы боевой деятельности ВВС были следующими:
1. 30 ноября - 18 декабря. Плохие метеоусловия. Авиация ограничено действует только первые два дня, нанося удары по аэродромам и коммуникациям противника.
2. 19 декабря - 17 января. Задачи - уничтожение войск противника в ближайшем тылу и в укреплениях и недопущение подвоза на Карельский перешеек подкреплений и резервов.
3. 18 января - 30 января. Боевые действия всей армейской и фронтовой авиации направлены на разрушение укреплений финских войск на Карельском перешейке.
4. 1 февраля - 18 февраля. Действия по подготовке и прорыву Укрепленного района. Армейские ВВС во взаимодействии с артиллерией продолжают действовать по узлам сопротивления в укрепленном районе, содействуя его прорыву наземными частями. Фронтовая авиация переносит свои усилия на объекты в тылу финской Армии Перешейка - города с крупными военно-промышленными объектами и в первую очередь ж/д коммуникации.
5. 18 февраля - 13 марта. Действия после прорыва укрепленного района, направленные на уничтожение резервов противника, блокирование коммуникаций в ближнем и оперативном тылу финских войск. (РГВА. Ф. 34980. Оп. 1. Д. 912. Лл. 23-25)
Но нашего будущего кандидата эта периодизация отчего-то не устроила. Наверное от того, что он с этим документом банально не знаком. Поэтому он дает свою, завязанную на действия сухопутных войск:
Первый этап - с 30 ноября по 5 декабря 1939 г.
Второй этап - с 5 декабря по 20 декабря 1939 г.
Третий этап - с 20 декабря 1939 г. по 10 февраля 1940 г.
Четвертый этап - с 10 февраля по 13 марта 1940 г
Почему первый период ограничен 5 декабря? Ведь со 2 по 18 декабря советские ВВС на Карельском перешейке боевых действий фактически не вели по причине плохих погодных условий. Совершенно ничем не выделяется и 20 декабря, зато от внимания автора ускользнуло 17 января, когда ВВС фронта и армий получили приказ начать интенсивные бомбардировки линии Маннергейма в рамках подготовки к штурму.
Говоря об особенностях применения ВВС РККА в зимней войне, автор зачастую рассказывает о каких-то сомнительных достижениях, вроде ВВС «не допустили ни одного вражеского самолета со стороны моря к Ленинграду». Тут надо понимать, что финская авиация ни разу и не пыталась прорваться к Ленинграду, поэтому говорить о том, что «советские ВВС не допустили» как минимум не корректно. Более того, есть все основания полагать, что при желании финские ВВС вполне могли бы нанести бомбардировочный удар по Ленинграду, например, ночью. В пользу этого говорят и факты. Так, 26 февраля одиночный финский бомбардировщик бомбил форт «Красная Горка» в непосредственной близости от Ленинграда. Но Гагин этого банально не знает, поскольку не удосужился ознакомиться с финскими исследованиями на данную тему.
Зато о задаче, реально занимавшей значительное место в деятельности ВВС армий на северных участках фронта, а именно о снабжении с воздуха окруженных дивизий РККА, ничего путного вы в диссертации не найдете. А между тем, только ВВС 9-й армии на эти цели затратили до четверти своих боевых вылетов. А ведь Гагин, если верить его списку использованных документов, с отчетом ВВС 9-й армии имел дело.
Выводы автора не только в своем большинстве необъективны, но зачастую просто оскорбительны для участников советско-финляндской войны. Например, автор пишет: «Ремонт и восстановление материальной части протекали также по мирному распорядку, без учета возможного противодействия противника». С такой точкой зрения можно согласиться, только если допустить, что круглосуточная работа технических специалистов в сильные морозы, без специальных помещений, а зачастую еще и на льду озерных аэродромов, является соответствующей «мирному распорядку». Причем, что самое «замечательное», Гагин этот момент описывает! Т.е. автор демонстрирует полнейшую неспособность осмыслить даже то, что он в действительности прочитал. Действуя «по мирному распорядку» техсостав одной только 16 авиабригады вернул за время войны в строй пятьдесят бомбардировщиков СБ.
Таким же надуманным является и утверждение, что «ни одного бомбардировочного удара противника по нашим тыловым, в том числе и авиационным, объектам не было», являющееся очередным доказательством того, что автор совершенно не представляет себе ход борьбы в воздухе в ходе советско-финляндской войны.
В действительности финские бомбардировщики удары по аэродромам практиковали сравнительно широко, как одно из основных средств хоть как-то снизить активность советских истребителей. В большинстве случаев эти налеты не имели серьезных последствий, однако были и достаточно удачные. Так, в ночь на 23 января в результате налета на аэродром 7-го иап повреждения различной степени тяжести получили сразу 12 истребителей. Передовой аэродром ВВС 13 армии Метсяпирти вообще подвергался налетам финской артиллерии. Имелись случаи потерь среди личного состава авиачастей в результате налетов финской авиации и диверсионных групп. Ну, в общем-то можно еще долго продолжать, но и сказанного уже, полагаю, вполне достаточно для выводов.
Вот такие «кандидаты» тихой сапой пролезали в историческую науку с откровенно туфтовыми «диссертациями», которые и на реферат студенческий с трудом тянут. А вы говорите: Мединский, Мединский. Да их там толпы целые.
Однако есть подозрения, что на фоне кучи откровенного шлака, защищенного в качестве докторских и кандидатских в «благословенные 90-е» и не менее благословенные двухтысячные, диссертация Мединского действительно ничего примечательного из себя не представляет.
В далеком теперь уже 2007 году в руки Вашего покорного слуги попал автореферат диссертации В.В. Гагина, именовавшийся не иначе как «История участия советских ВВС в локальных войнах и вооруженных конфликтах 1936-1940 гг.». В этом деле я мал-мал понимаю все-таки, поэтому автореферат прочел и, как бы это поделикатнее выразиться, слегка ох… офигел от прочитанного. Сходные чувства испытали и мои друзья-коллеги С. Абросов, А. Степанов и А. Сергеев (ака deruluft.) Ибо это был настоящие, кристально-чистые трэш и угар!
Гагин тогда только собирался защищаться в широко известном своими специалистами по советским ВВС вообще и 1930-х в частности Воронежском Государственном Педагогическом Университете, и у нас даже возникла шальная мысль съездить на защиту и малину всю обломать человеку. Но в итоге мы (ну т.е. я, чего уж там) заленились, и вскоре плеяду граждан, позорящих российскую историческую науку вообще и ученую степень кандидата исторических наук в частности, пополнил новоиспеченный КИН Владимир Владимирович Гагин.
Ладно, не будем голословными и перейдем к нашим, в смысле к нашему кандидату и его диссертации.
Уже в обзоре историографии будущий КИН потрясает просто вопиющей «осведомленностью».
А.С. Степанов: «Автор начинает с того, что указывает: «Актуальность темы исследования объясняется ее недостаточной изученностью и отсутствием обобщающих работ, связанных с историей участия советских военно-воздушных сил (ВВС) в локальных войнах и вооруженных конфликтах в 1936-1940 гг.».
Относительно обобщающих работ по теме исследования, якобы отсутствующих согласно заявлению автора, то здесь ситуация выглядит следующим образом.
Можно назвать как минимум три обобщающих исследования, которые полностью перекрывают заявленный автором как соответствующий тематический, так и хронологический ряд:
1) Шумихин В.С. Советская военная авиация 1917-1941 гг. М., 1986.
2) Зарецкий В.М., Перов А.Г. Боевые действия советской авиации в локальных конфликтах и войнах. 1921-1941 гг. М., 1991;
3) Степанов А.С. Развитие советской авиации накануне Великой Отечественной войны (1939 - первая половина 1941 г.г.). СПб, 2006.
Обращает на себя внимание и тот факт, что последняя монография в этом перечне, изданная в рамках подготовки к защите докторской диссертации, представляет собой дальнейшее развитие диссертационного исследования «Развитие советской военной авиации в конце 30-х - начале 40-х годов ХХ столетия», которое было успешно защищено еще в 2001 г. Примечательно, что вторая глава этой кандидатской диссертации под названием «Применение военной авиации СССР и изучение зарубежного военного опыта» открывалась параграфом «Боевые действия ВВС РККА в локальных войнах 30-х годов и начале Второй мировой войны» что абсолютно совпадало и по тематике и по хронологии с диссертационным исследованием В.В. Гагина!
…в связи с вышеизложенным можно сделать выводы, что В.В. Гагин либо для приписывания себе заслуг в приоритете по научному исследованию данной темы сознательно обходил замалчиванием аналогичные исследования своих коллег (которые, вопреки его же заявлениям, берут свое начало два десятка лет назад - еще в советский период), либо попросту не знал об их существовании, что говорит о его низком профессиональном уровне как специалиста».
С.В. Абросов: «Вообще же подбор литературы также вызывает вопросы. Например, непонятно какое значение для диссертации имели «труды»:
-Колов С. Недолго «молния» блистала /С. Колов // Крылья Родины. - 1997. - № 1. - С. 29.
-Колов C. Аист с бомбами / С. Колов // Крылья Родины. - 1996. - № 1. - С. 26-28.
-Маслов М. Испанский пленник: Messerschmitt Bf 109 B-1 / М. Маслов. - М.: М-Хобби, 1995. - 24 с.
Посвященные соответственно самолетам Heinkel He 70 и Fiat BR.20 которые в ограниченном числе принимали участие в войне в Испании и к советским ВВС прямого отношения не имеют. Третье указанное произведение является фотоальбомом деталей и агрегатов (! - S-76) захваченного в Испании Ме-109 и по сути к основной части работы имеет сомнительное отношение.
При этом нет ни одной ссылки многочисленную литературу, посвященную «Легиону Кондор», также нет ссылки на такие произведения, как: Солидарность народов с испанской республикой. 1936-1939 гг. Наука. М. 1972 г., в которой описана помощь, оказанная СССР республиканской Испании, в т.ч. с указанием и конкретными именами (фотографиями) некоторых советских авиаторов и Ю. Рыбалкин. Советская помощь республиканской Испании (1936-1939). М. 2000. Нет ссылок на многочисленные работы В.Р. Кондратьева в журнале «Авиамастер», посвященные самолетам, принимавшим участие в войне в Испании и многие другие доступные исследования и мемуары».
В результате слабого знакомства с историографией вопроса, Владимир Владимирович был вынужден в историографический обзор лепить все подряд, что попадало по его руку, включая брошюру про немецкие самолеты «Альбатрос» времен первой мировой войны (!) собственного сочинения. А объясняет он это так: «В книге «Германские самолеты «Альбатрос» наряду с анализом беспрецедентных успехов австро-германской военной авиации, даже на фоне таких развитых империалистических держав, как Великобритания, США и Франция, подробно рассматривается история развития конструкций немецких боевых самолетов - образцов для подражания в течение целого десятилетия после окончания Первой мировой войны». К чему здесь это, спросите вы? Я без понятия…
Тяжелым катком несуразности автор диссертации прокатился и по ничего плохого не сделавшим ему авторам.
С.В. Абросов: «Вызывает недоумение оценка исследователей, которую приводит Гагин авторам, опубликовавшим работы по теме его диссертации. Так, например, я указан вместе с другими исследователями как автор «многочисленных работ» «о военно-техническом соперничестве советской и японской авиации в небе Китая и Монголии». Однако, кроме вышеуказанной книги, а также статьи про летчика-истребителя М.А. Федосеева (воевавшего в войне в Испании и Великой Отечественной войне) других опубликованных работ у меня нет. Наиболее же всего досталось финскому историку Карлу-Фредерику Геусту (хорошо знающему русский язык), который на протяжении последних лет много и плодотворно проводит время в РГВА. Однако по какой-то причине Гагин, считает, что Геуст лишен «доступа к советским государственным архивным источника», и делает на основе этого ложного утверждения не объективную оценку трудам финского историка».
Разобравшись с исследованиями, Гагин, как и положено, переключился на документальные материалы, или, как говорится, «источниковую базу исследования».
Снова дадим слово А.С. Степанову: «[автором]было заявлено, что из документов Российского государственного военного архива (РГВА), касающихся войны в Испании, в исследовании было использовано четыре дела из состава двух описей. Однако, с учетом неточностей при оформлении ссылок (реальная опись под индексом 1а у автора почему-то проходит также и как опись 1), это небольшое исходное число следует сократить вдвое, из чего следует, что в реальности имеются ссылки только на два документа. При этом он утверждает, что эти документы - «впервые опубликованные в исследовании». Но данное утверждение не соответствует действительности, поскольку ещё четыре года назад в монографии С. Абросова, посвященной теме боевых действий советской авиации в Испании были приведены сведения из этих же документов - «Дневника боевых действий республиканской авиации в Испании, 01.09.36-31.12.37 гг.» и «Сборника информационных документов о боевых действиях истребительной авиации в Испании, 10.10.36-25.2.37 гг.»! Налицо явный плагиат, тем более грубый в силу того обстоятельства, что среди немногочисленных отечественных исследований на данную тему, на которые ссылается В.В. Гагин, указана и данная монография».
Уже от себя добавлю, что наш диссертант умудрился написать раздел по советско-финляндской войне напрочь проигнорировав не только огромный массив финских публикаций о «зимней войне», за исключением нескольких переводных статей К. Ф. Геуста, но и хранящиеся в РГВА документы из фонда Ленинградского военного округа, а также «Коллекцию документов о советско-финляндской войне 1939-40 гг.» (Фонд 34980) того же архива, где собрана большая часть документов об этой войне, включая итоговые отчеты частей, соединений и объединений ВВС РККА! Их вообще нет даже в перечне документальных источников. Похоже, автор был настолько «силен» в теме своего исследования, что просто не знал об их существовании. Не менее интересно, что в 29-м фонде РГВА, просматривая опись 56 В.В. Гагин счел необходимым сослаться на некую переписку по личному составу в начале 1940 года, но, вероятно, счел совершенно неинтересным имеющийся в той же описи здоровенный талмуд под названием: «Боевые действия ВВС КА в войне с Финляндией».
А, например, «польский поход» 1939 года не удостоился не то, чтобы отдельного раздела, а хотя бы просто упоминания в диссертации!
Вообще манера расстановки автором ссылок сама по себе невероятно забавляет. Вот, например, раздел по финской войне начинается со следующего абзаца:
«В обстановке, существовавшей с 1918 г. и крайне обострившейся к осени 1939 г., военное положение Советского Союза на северо-западных границах было весьма необеспеченным, и в случае объединенного похода капиталистических держав на СССР оборона подступов к Ленинграду и с суши, и с моря, а также ПВО была бы сопряжена с большими затруднениями. Поэтому контроль совершенствования боевой выучки ВВС ЛВО происходил в наркомате обороны непрерывно. Серьезное внимание уделялось и строительству оперативных аэродромов. Огромное значение территорий Финляндии и всей Прибалтики для успешности этой обороны в последние предвоенные годы учитывалось руководством страны. В свете создавшейся осенью 1939 г. военно-политической обстановки и надо рассматривать мероприятия советского правительства по заключению пактов о взаимопомощи с Эстонией, Латвией и Литвой и то противодействие, которым были встречены предложения, сделанные Советским Союзом Финляндии в октябре 1939 г. При поддержке враждебных Союзу ССР крупных капиталистических стран, рассматривавших Финляндию как плацдарм для развертывания своих сил в войне против СССР, с 1918 г. реакционные силы Финляндии жили единым стремлением - создать «Великую Финляндию» за счет захвата северных земель Европейской части Союза ССР».
Если верить автору, то для написания этого могучего и совсем не пахнущего нафталином текста ему потребовалось изучить не только одну статью и одну книгу, но и 5 (пять!) архивных дел, в том числе (названия дел в авторской редакции):
- Докладные записки Наркома обороны, начальника ВВС РККА и командующего войсками ЛВО о плане строительства оперативных аэродромов. 17 февраля-29 августа 1939 г.
- Отчет по боевым действиям 9-й Армии против Финляндии. 5.4.40-23.4.40 гг.
- Отчет по боевой подготовке ВС (ВВС) ЛВО на 1936-1937 гг.
- Общие вопросы по подготовке театров к боевым действиям в ПВО - в отношении (АЗО, МО и ВНОС). 1938 г.
- Тактико-техническое требование на аэростаты заграждений с потолком 8000 м, ПВО, переписка. 28.04.39 г.
Аэростаты, КАРЛ!!! Скажите, я параноик, или мне не одному кажется, что В.В. Гагин расставляет архивные ссылки просто «для красоты»?
Могу еще кучу примеров привести.
Ну вот хотя бы упомянутая выше «Переписка с военными округами о назначении личного состава ВВС на должности; списки личного состава. 01.01.1940-31.03.40 г.» (РГВА. Ф. 29. Оп. 56. Д. 766). Сам Гагин перечисляет это дело в числе «наиболее содержательных описей и дел названного архивного фонда». Что уж такого впечатляюще содержательного в этой переписке я не знаю, но сам Гагин на это «наиболее содержательное» дело ссылается в тексте всего дважды, причем:
- когда говорит о потерях советских самолетов (!),
- и когда пишет про ПВО Ленинграда в декабре(!) 1939 года.
И в обоих случаях ссылка вставлена в кучу ссылок на другие, связанные и не связанные с темой дела и публикации. Хитер бобер, ничего не скажешь...
Собственно описательная часть тоже «тихий ужас», с массой грубейших ошибок и какой-то дикой отсебятины. Ну раз я по финской специализируюсь - вкратце пройдемся и по этому разделу.
Возьмем, к примеру, периодизацию.
Собственно, штабом ВВС СЗФ в своем послевоенном отчете дана достаточно четкая периодизация войны с точки зрения действий ВВС. Согласно мнению штаба ВВС СЗФ этапы боевой деятельности ВВС были следующими:
1. 30 ноября - 18 декабря. Плохие метеоусловия. Авиация ограничено действует только первые два дня, нанося удары по аэродромам и коммуникациям противника.
2. 19 декабря - 17 января. Задачи - уничтожение войск противника в ближайшем тылу и в укреплениях и недопущение подвоза на Карельский перешеек подкреплений и резервов.
3. 18 января - 30 января. Боевые действия всей армейской и фронтовой авиации направлены на разрушение укреплений финских войск на Карельском перешейке.
4. 1 февраля - 18 февраля. Действия по подготовке и прорыву Укрепленного района. Армейские ВВС во взаимодействии с артиллерией продолжают действовать по узлам сопротивления в укрепленном районе, содействуя его прорыву наземными частями. Фронтовая авиация переносит свои усилия на объекты в тылу финской Армии Перешейка - города с крупными военно-промышленными объектами и в первую очередь ж/д коммуникации.
5. 18 февраля - 13 марта. Действия после прорыва укрепленного района, направленные на уничтожение резервов противника, блокирование коммуникаций в ближнем и оперативном тылу финских войск. (РГВА. Ф. 34980. Оп. 1. Д. 912. Лл. 23-25)
Но нашего будущего кандидата эта периодизация отчего-то не устроила. Наверное от того, что он с этим документом банально не знаком. Поэтому он дает свою, завязанную на действия сухопутных войск:
Первый этап - с 30 ноября по 5 декабря 1939 г.
Второй этап - с 5 декабря по 20 декабря 1939 г.
Третий этап - с 20 декабря 1939 г. по 10 февраля 1940 г.
Четвертый этап - с 10 февраля по 13 марта 1940 г
Почему первый период ограничен 5 декабря? Ведь со 2 по 18 декабря советские ВВС на Карельском перешейке боевых действий фактически не вели по причине плохих погодных условий. Совершенно ничем не выделяется и 20 декабря, зато от внимания автора ускользнуло 17 января, когда ВВС фронта и армий получили приказ начать интенсивные бомбардировки линии Маннергейма в рамках подготовки к штурму.
Говоря об особенностях применения ВВС РККА в зимней войне, автор зачастую рассказывает о каких-то сомнительных достижениях, вроде ВВС «не допустили ни одного вражеского самолета со стороны моря к Ленинграду». Тут надо понимать, что финская авиация ни разу и не пыталась прорваться к Ленинграду, поэтому говорить о том, что «советские ВВС не допустили» как минимум не корректно. Более того, есть все основания полагать, что при желании финские ВВС вполне могли бы нанести бомбардировочный удар по Ленинграду, например, ночью. В пользу этого говорят и факты. Так, 26 февраля одиночный финский бомбардировщик бомбил форт «Красная Горка» в непосредственной близости от Ленинграда. Но Гагин этого банально не знает, поскольку не удосужился ознакомиться с финскими исследованиями на данную тему.
Зато о задаче, реально занимавшей значительное место в деятельности ВВС армий на северных участках фронта, а именно о снабжении с воздуха окруженных дивизий РККА, ничего путного вы в диссертации не найдете. А между тем, только ВВС 9-й армии на эти цели затратили до четверти своих боевых вылетов. А ведь Гагин, если верить его списку использованных документов, с отчетом ВВС 9-й армии имел дело.
Выводы автора не только в своем большинстве необъективны, но зачастую просто оскорбительны для участников советско-финляндской войны. Например, автор пишет: «Ремонт и восстановление материальной части протекали также по мирному распорядку, без учета возможного противодействия противника». С такой точкой зрения можно согласиться, только если допустить, что круглосуточная работа технических специалистов в сильные морозы, без специальных помещений, а зачастую еще и на льду озерных аэродромов, является соответствующей «мирному распорядку». Причем, что самое «замечательное», Гагин этот момент описывает! Т.е. автор демонстрирует полнейшую неспособность осмыслить даже то, что он в действительности прочитал. Действуя «по мирному распорядку» техсостав одной только 16 авиабригады вернул за время войны в строй пятьдесят бомбардировщиков СБ.
Таким же надуманным является и утверждение, что «ни одного бомбардировочного удара противника по нашим тыловым, в том числе и авиационным, объектам не было», являющееся очередным доказательством того, что автор совершенно не представляет себе ход борьбы в воздухе в ходе советско-финляндской войны.
В действительности финские бомбардировщики удары по аэродромам практиковали сравнительно широко, как одно из основных средств хоть как-то снизить активность советских истребителей. В большинстве случаев эти налеты не имели серьезных последствий, однако были и достаточно удачные. Так, в ночь на 23 января в результате налета на аэродром 7-го иап повреждения различной степени тяжести получили сразу 12 истребителей. Передовой аэродром ВВС 13 армии Метсяпирти вообще подвергался налетам финской артиллерии. Имелись случаи потерь среди личного состава авиачастей в результате налетов финской авиации и диверсионных групп. Ну, в общем-то можно еще долго продолжать, но и сказанного уже, полагаю, вполне достаточно для выводов.
Вот такие «кандидаты» тихой сапой пролезали в историческую науку с откровенно туфтовыми «диссертациями», которые и на реферат студенческий с трудом тянут. А вы говорите: Мединский, Мединский. Да их там толпы целые.