"...на каждую вашу хитрость она ответит своей непредсказуемой глупостью"
Так вроде Бисмарк говорил, предупреждая потомков никогда ничего не замышлять против России... Говорил или нет я не в курсе, но наткнулся на весьма подходящий под это высказывание эпизод "зимней войны".
К концу декабря 1939 года у финской Ставки неожиданно закончились почти все стратегичесике резервы. Ну как неожиданно. Если у вас народишку в армии не до фига, а вы бодро разворачиваете на второстепенных направлениях, где раньше было по 1-2 батальона, дивизии и оперативные группы, то рано или поздно резервы закончатся. Истощение резервов было естесвенной платой за финские победы под Суомуссалми, Толва-ярви, Йоутсиярви и т.д.
Однако на главный фронт все-таки был на Карельском перешейке, где декабрьское наступление Карсной Армии удалось отбить, но заседавший в Миккели главнокомандующий маршал Маннергейм прекрасно понимал, что это еще не все. Советские утруться, поднакопят сил и ударат снова. А между тем, имешиеся перед войной резервы (6-я и 9-я пехотные дивизии, а также бригада полевого пополнения) уже были задействованы на фронте. Три запасных дивизии спешно переформировывались в пехотные, причем одна из них уже отправилась на фронт. Ставка начала "сосать соки" из частей береговой обороны, забирая оттуда отдельные батальоны и заменяя их набранными из моряков и нестроевых граждан разношерстными батальонами.
Именно в конце декабря финским командирам пришла в голову замечательная мысль: а что если мы возьмем и просто переименуем находящиеся на фронте соединения! Цель этого "хитрого плана" была вполне очевидной. Как только русская разведка вскроет части с новой нумерацией на фронте, она решит, что старые соединения отведены в резер, а вместо них на передовой появились свежие формирования. Ну и... хотя не знаю, что "ну и..."
Ну и советские забоятся и отложат наступление, чтобы финское командование успело собрать побольше резервов или дождаться западной помощи? Не, ну в принципе логично. Впрочем, могла произойти и альтернативная версия: советские соберут побольше сил, удар которых придется по все тем же потрепанным в боях соединениям, только с новыми циферками в названиях... Не гуд, конечно, но кто не рискует, тот, как известно, шампанское не употребляет.
Итак, 1 января 1940 года финские 6-я, 10-я и 11-я пехотные дивизии на Карельском перешейке внезапно превратились в 3-ю, 7-ю и 2-ю соответственно с попутным переименованием всех входивших в их состав частей. Эффект должен был вот-вот наступить, но... советская разведка, до сих пор имевшая особенность обнаруживать несуществующие полки, бригады и дивизии везде, где только можно, "новые" финские дивизии в упор не замечала. Оно и неудивительно: одномоментно заменить документы всем военнослужащим этих дивизий финны не смогли, а потому в руки советской разведки продолжали попадать документы убитых и пленных, выписанные еще на "старые" номера. А именно эти документы и были основным источником информации для советской военной разведки.
Шли дни, а в советских разведсводках о "новых" дивизиях по-прежнему не было ни слуху, ни духу. Выведенную на фронт 3-5 января 3-ю пехотную дивизию к 7 января советские разведчики уверенно опознали под её старым номером. И лишь к 11 января появились некие смытные данные о частях 4-го пехотного полка, что заставило советских разведчиков предположить, что на перешейке находится 2-я пехотная дивизия. Впрочем, почти сразу "новая" дивизия разведкой была потеряна и на перешейке продолжали фиксировать части "старых" 10-й и 11-й дивизий. Так проходили недели...
Наконец, к 26 января советская разведка "засекла" на перешейке 19 пехотный полк 7-й пехотной дивизии. Однако прошло еще несколько дней, прожде чем "финская бомба" сработала так, как было задумано. Правда не в полную силу, а все-го то в отношении одного полка. Сводка 5-го управления РККА от 31 января сообщала:
На правом фланге Кексгольмского направления противник, возможно, сосредоточил 23 пех. полк (8 пд) и 19 пех. полк (7 пд).
28 пех. полк (10 пд) ранее находившийся на данном участке, по-видимому, сменен частями 7 и 8 пд и отведен в резерв.
Кто не понял, 19-й пп 7-й пд до 1 января назывался 28-й пп 10-й пд. Впрочем, выявление частей "новой" 7-й дивизии никакого особенного впечатления на советскую разведку не произвело. В последующие несколько дней про "новые" дивизии разведсводки вообще не вспоминают, гораздо больше внимания они уделяют реально новой дивизии на фронте - 21-й. Лишь к 13 февраля, спустя 1,5 месяца после переименования, разведка наконец зафиксировала на фронте "новые" 3-ю и 7-ю дивизию, а вот 11-я дивизия продолжала фигурировать под старым номером. Но к этому времени наступление РККА на Карельском перешейке шло уже третий день и эта информация уже никак не могла сработать в пользу финнам. К 16 февраля увеличившийся поток пленных создал реальную кашу в представлении советских штабов о противостоящем противнике, в которой смешались новые и старые номера дивизий, но уже к 20 февраля из того же источника финский "хитрый ход" стал очевиден советской разведке:
По данным требующим уточнения, противник произвел перенумерацию некоторых своих частей на Карпорешейке: части 11 пд (31, 32, 23 пп) получили нумерацию 2 пд (4, 5, 6 пп); - 6 пд (17 и 18 пп) получили нумерацию - 3 пд (7 и 8 пп) и части 10 пд (28, 29, 30 пп) получили нумерацию - 7 пд (19, 20,21 пп).
На 48 день хитрый финский план был раскрыт. Долго, конечно, но учитывая, что 1,5 месяца до этого советская разведка умудрялась просто не замечать изменение нумерации половины противостоящих Красной Армии на перешейке финских частей, то можно смело сказать, что уловка не сработала вообще никак. Её просто не заметили.
К концу декабря 1939 года у финской Ставки неожиданно закончились почти все стратегичесике резервы. Ну как неожиданно. Если у вас народишку в армии не до фига, а вы бодро разворачиваете на второстепенных направлениях, где раньше было по 1-2 батальона, дивизии и оперативные группы, то рано или поздно резервы закончатся. Истощение резервов было естесвенной платой за финские победы под Суомуссалми, Толва-ярви, Йоутсиярви и т.д.
Однако на главный фронт все-таки был на Карельском перешейке, где декабрьское наступление Карсной Армии удалось отбить, но заседавший в Миккели главнокомандующий маршал Маннергейм прекрасно понимал, что это еще не все. Советские утруться, поднакопят сил и ударат снова. А между тем, имешиеся перед войной резервы (6-я и 9-я пехотные дивизии, а также бригада полевого пополнения) уже были задействованы на фронте. Три запасных дивизии спешно переформировывались в пехотные, причем одна из них уже отправилась на фронт. Ставка начала "сосать соки" из частей береговой обороны, забирая оттуда отдельные батальоны и заменяя их набранными из моряков и нестроевых граждан разношерстными батальонами.
Именно в конце декабря финским командирам пришла в голову замечательная мысль: а что если мы возьмем и просто переименуем находящиеся на фронте соединения! Цель этого "хитрого плана" была вполне очевидной. Как только русская разведка вскроет части с новой нумерацией на фронте, она решит, что старые соединения отведены в резер, а вместо них на передовой появились свежие формирования. Ну и... хотя не знаю, что "ну и..."
Ну и советские забоятся и отложат наступление, чтобы финское командование успело собрать побольше резервов или дождаться западной помощи? Не, ну в принципе логично. Впрочем, могла произойти и альтернативная версия: советские соберут побольше сил, удар которых придется по все тем же потрепанным в боях соединениям, только с новыми циферками в названиях... Не гуд, конечно, но кто не рискует, тот, как известно, шампанское не употребляет.
Итак, 1 января 1940 года финские 6-я, 10-я и 11-я пехотные дивизии на Карельском перешейке внезапно превратились в 3-ю, 7-ю и 2-ю соответственно с попутным переименованием всех входивших в их состав частей. Эффект должен был вот-вот наступить, но... советская разведка, до сих пор имевшая особенность обнаруживать несуществующие полки, бригады и дивизии везде, где только можно, "новые" финские дивизии в упор не замечала. Оно и неудивительно: одномоментно заменить документы всем военнослужащим этих дивизий финны не смогли, а потому в руки советской разведки продолжали попадать документы убитых и пленных, выписанные еще на "старые" номера. А именно эти документы и были основным источником информации для советской военной разведки.
Шли дни, а в советских разведсводках о "новых" дивизиях по-прежнему не было ни слуху, ни духу. Выведенную на фронт 3-5 января 3-ю пехотную дивизию к 7 января советские разведчики уверенно опознали под её старым номером. И лишь к 11 января появились некие смытные данные о частях 4-го пехотного полка, что заставило советских разведчиков предположить, что на перешейке находится 2-я пехотная дивизия. Впрочем, почти сразу "новая" дивизия разведкой была потеряна и на перешейке продолжали фиксировать части "старых" 10-й и 11-й дивизий. Так проходили недели...
Наконец, к 26 января советская разведка "засекла" на перешейке 19 пехотный полк 7-й пехотной дивизии. Однако прошло еще несколько дней, прожде чем "финская бомба" сработала так, как было задумано. Правда не в полную силу, а все-го то в отношении одного полка. Сводка 5-го управления РККА от 31 января сообщала:
На правом фланге Кексгольмского направления противник, возможно, сосредоточил 23 пех. полк (8 пд) и 19 пех. полк (7 пд).
28 пех. полк (10 пд) ранее находившийся на данном участке, по-видимому, сменен частями 7 и 8 пд и отведен в резерв.
Кто не понял, 19-й пп 7-й пд до 1 января назывался 28-й пп 10-й пд. Впрочем, выявление частей "новой" 7-й дивизии никакого особенного впечатления на советскую разведку не произвело. В последующие несколько дней про "новые" дивизии разведсводки вообще не вспоминают, гораздо больше внимания они уделяют реально новой дивизии на фронте - 21-й. Лишь к 13 февраля, спустя 1,5 месяца после переименования, разведка наконец зафиксировала на фронте "новые" 3-ю и 7-ю дивизию, а вот 11-я дивизия продолжала фигурировать под старым номером. Но к этому времени наступление РККА на Карельском перешейке шло уже третий день и эта информация уже никак не могла сработать в пользу финнам. К 16 февраля увеличившийся поток пленных создал реальную кашу в представлении советских штабов о противостоящем противнике, в которой смешались новые и старые номера дивизий, но уже к 20 февраля из того же источника финский "хитрый ход" стал очевиден советской разведке:
По данным требующим уточнения, противник произвел перенумерацию некоторых своих частей на Карпорешейке: части 11 пд (31, 32, 23 пп) получили нумерацию 2 пд (4, 5, 6 пп); - 6 пд (17 и 18 пп) получили нумерацию - 3 пд (7 и 8 пп) и части 10 пд (28, 29, 30 пп) получили нумерацию - 7 пд (19, 20,21 пп).
На 48 день хитрый финский план был раскрыт. Долго, конечно, но учитывая, что 1,5 месяца до этого советская разведка умудрялась просто не замечать изменение нумерации половины противостоящих Красной Армии на перешейке финских частей, то можно смело сказать, что уловка не сработала вообще никак. Её просто не заметили.