Кухмо-1940. Третий подход Хьялмара Сииласвуо.
Ну что, уважаемые, запускаем обещанный ранее "сериальчик" про сражение под Кухмо. Сразу честно говорю, что это пока будет некий шаблон для моей дальнейшей работы, поэтому покамест "пожиже", чем о боях под Суомуссалми. Но общее представление о событиях, я полагаю, даст. Выкладывать буду по мере готовности кусочками поменьше, а то, говорят, длинные "простыни" читать неудобно.
Ну а там, когда-нибудь, может и дойдут у меня руки написать про все "котлы" советско0финской войны... Ах, мячты-мячты...
Планы и их исполнители.
29 октября 1939 года командующий войсками Ленинградского военного округа командарм 2-го ранга К.А. Мерецков представил Народному комиссару обороны СССР свой план разгрома вооруженных сил Финляндии, в соответствии с которым главный удар планировалось нанести на Карельском перешейке и в Приладожье. Особая роль была отведена группировке Красной Армии, развернутой в северной Карелии: «действовать в направлении Оулу (Улеаборг), разбить финские противостоящие части и не допустить возможности подхода войск противника с севера, имея конечной целью овладение Оулу (Улеаборг)». Для этого на ребольском и кемском направлениях войскам предстояло «овладеть районом Каяаани и Нурмес, не допуская подхода новых сил противника со стороны Оулу (Улеаборг), имея конечной задачей совместно с нашими частями, действующими на кандалакшском направлении, овладеть районом Оулу (Улеаборг)».
Необходимо отметить, что до определенного момента на случай войны с Финляндией Красная Армия собиралась использовать исключительно оборонительную тактику, поскольку такая война виделась исключительно как война против враждебной коалиции, в составе которой могла оказаться и Финляндия. И только оперативный план 1937 года подразумевал ведение достаточно активных боевых действий против Финляндии сравнительно малыми силами. В частности, на севере Финляндии частям Красной Армии следовало овладеть районом финского города Каяни, более чем в сотне километров от ближайшей точки советско-финляндской границы, для чего в северной Карелии планировалось развернуть две стрелковые и одну горно-стрелковую дивизии.
План Мерецкова, безусловно учитывавший оперативный план 1937 года, хотя и опирался здесь на даже меньшие силы, но, как видно из приведенных выше цитат, носил более амбициозный характер. Для его реализации на ребольском и кемском направлениях, которые разделяло без малого полторы сотни километров, разворачивался Особый стрелковый корпус (ОСК) под командованием помощника Мерецкова по военно-учебным заведениям комдива М.С. Шмырева в составе 163-й стрелковой дивизии (кемское направление), 54-й горнострелковой дивизии без одного полка, но усиленной танковым батальоном (ребольское направление) и корпусного артиллерийского полка. Корпус подчинялся напрямую командующему округом. Еще примерно в 250 километрах к северу располагалась боевая группа в составе двух горнострелковых полков, задачей которой было наступая из района Кандалакши овладеть районом поселка Рованиеми, после чего, с подходом свежей стрелковой дивизии, оказать Особому корпусу помощь в наступлении на Оулу. При этом войска кандалакшинского направления должны были перейти в подчинение ОСК.
Тылы корпуса Шмырева базировались на станции Кировской железной дороги Кемь и Кочкома, от которых в сторону границу отходили две грунтовые дороги. Обслуживание этих дорог возлагалось на 8-й и 9-й дорожно-эксплуатационные полки соответственно, каждый из которых с учетом большой протяженности коммуникаций от железной дороги до границы был усилен одним автомобильным батальоном. Можно полагать, что выделенные достаточно скромные силы обуславливались не только наличием войск, но и состоянием коммуникаций на севере Карелии, снабжать по которым более крупные группировки казалось весьма затруднительным.
Выбранная Мерецковым тактика наступления эшелонированными колоннами в местных географических условиях была фактически единственно возможной, тем более что эта тактика неплохо зарекомендовала себя еще зимой 1921/22 годов. Однако личный состав стрелковых дивизий, прибывающих из Тульской области и Белоруссии, очевидно не годился для решения столь сложной в реализации задачи. Хотя бы потому, что лыжи для них были чем-то вроде сноуборда для современных 30-40 летних. Все знают, что это, но пользоваться могут "не только лишь все, мало кто может это..." В итоге, войска изначально были вынуждены наступать на те же грабли, что и зимой 1921/22 годов. Активный участник тех боев К.И. Соколов-Страхов писал в 1927 году:
«А в результате мы все же констатируем, что колонны Красной Армии не приводят к окончательному и полному успеху.
Причем окончательным и полным успехом мы здесь называем такое положение, когда имеется на лицо не только географическое расширение, но и захват живой силы противника.
Мы видим, как все колонны выталкивают неприятельские роты и батальоны из перерытых окопами деревень, но ни одну из деревень не могут окружить и захватить в свои руки организованную силу противника.
Причины неполноты успеха зависели главным образом от двух отрицательных качеств колонн: 1) от их тихоходности (неумения ходить на лыжах); 2) от громоздкости (вследствие медленного подвоза продовольствия конским транспортом).
От этих двух причин быстро освободить колонны в ходе операции было не в силах командования.
Здесь сказалось, во-первых, неподготовленность пехоты к лыжной ходьбе (а сделаться отличной лыжной частью нужны не недели, а месяцы и даже годы), а во-вторых, организация обозов, мало соответствовавшая условиям нашего севера».
Слова эти оказались буквально пророческими, весьма точно описывая проблемы, с которыми столкнулась Красная Армия уже зимой 1939/40 годов. Только на сей раз против неё действовали не разрозненные отряды повстанцев или финских добровольцев, а регулярные части финской армии под единым и четким управлением.
В Москве план Мерецкова в целом одобрили, но уже к середине ноября внесли в него существенные коррективы, особенно в отношении группировки, наступавшей на Оулу. Она должна была состоять уже из трех стрелковых и одной горнострелковой дивизий, а также одного горно-стрелкового полка и частей усиления (танки, артиллерия, авиация). В соответствии с директивой наркома обороны от 15 ноября, «для руководства и объединения действий группы войск, расположенной в районе Кандалакша, Кемь перебросить управление 47 ск с одним корпусным артполком и, кроме того, сформировать армейское управление сокращенного состава, присвоив ему наименование 9-й армии. Командующим армией назначить комдива Духанова, начальником штаба армии- комдива Соколова. В состав 9-й армии включить 122, 54, 163 сд и перебрасываемые 44 сд и два танковых батальона». Таким образом, Особый стрелковый корпус становился частью новой 9-й армии, 163-я дивизия из его состава изымалась, зато вместо неё корпус должен был получить прибывающую с Украины 44-ю стрелковую дивизию, которая по прибытии должна была развернуться также на ребольском (кухмониемском) направлении, но примерно в 70 километрах севернее Ребол, в районе озера Каменное (Кимасозеро) западнее Костомукши.
Общий план наступления 9-й армии. Синим цветом указаны финские части, о них подробне в следующий раз.
24 ноября командарм-9 комкор М.П. Духанов издал приказ о проведении наступательной операции и представил командующему округом соображения по ее проведению, раскрывающие общий замысел командования армии и округа. Духанов вполне здраво оценивал трудности, связанные с особенностями театра военных действий. Командующий армией считал, что со стороны местности самыми главными препятствиями будут необходимость постройки дорог от границы до выхода на финские автодороги, а также преодоление нескольких речных и озерных дефиле. Главную же проблему для успешного проведения операции армии Духанов видел даже не в противнике или трудном ТВД. «Особенно сильно может затруднить операцию потребность подвоза материального обеспечения (продпитание, обмундироваие, боеприпасы и другое имущество) по грунтовой дороге при растяжке коммуникаций, в лучшем случае, на центральном направлении до 400 километров». И откровенно говоря, из представленных им соображений совершенно непонятно, каким образом штаб 9-й армии собирался решать эту задачу так, чтобы подвоз не отставал от стремительно несущихся к Ботническому заливу частей и соединений армии. В соответствии с вышеприведенными расчетами Духанов и спланировал создать самые сильные группировки именно на флангах армии. Основные силы армии наносили удар в общем направлении на Оулу, причем первую скрипку здесь играл ОСК, наступавший на южном фланге армии. Выбор южного направления в качестве главного был обусловлен, в первую очередь, лучшей его обеспеченностью в дорожном отношении, а соответственно, лучшими возможностями для маневра войсками. По образному выражению Духанова, группировка для овладения Оулу должна была быть такой, чтобы «иметь развязанные руки для маневра на юго-запад, в случае попытки противника значительными силами ударить по флангу армии с юга или юго-запада, решая одновременно задачу овладения Улеаборгом».
Главный удар ОСК наносил из района Реболы, Кимасозеро в общем направлении на город и железнодорожный узел Каяни, с последующим наступлением непосредственно на Оулу. Своими левофланговыми частями корпус действиями по рокадным дорогам с выходом на станции Лиекса и Кауппиланмяки должен был обеспечить стык с соседней 8-й армией. Соединиться главные силы корпуса должны были уже в сотне километров от границы, в районе Контиомяки - Каяни. По замыслу Духанова, корпусу на первом этапе операции следовало наступать со средним темпом 18 километров в сутки и выйти на рокаду Кухмониеми - Нурмес с занятием обоих населенных пунктов, преодолев за пять суток около 90 километров. На втором этапе операции, после двухдневного отдыха для перегруппировки, пополнения боекомплекта и подтягивания тылов, корпусу предстояло преодолеть еще 90 километров и основными силами овладеть Каяни, а левофланговыми отрядами взять станцию Кауппиланмяки, перерезав железную дорогу Каяни - Иисалми. Правда, теперь на это отводилось всего четверо суток. Еще после двух суток отдыха корпус, наконец, овладевал Оулу, сделав рывок еще на 90 километров уже за трое суток. Еще сутки отводились на выход к Ботническому заливу и окончание операции.
По состоянию на 20 ноября 9-я армия насчитывала 39278 человек при 29283 винтовках, 1042 ручных и 408 станковых пулеметах, а также 36 танков и пять бронеавтомобилей, четыре связных самолета, 66 45-мм противотанковых пушек, 107 76-мм, 36 122-мм пушек, четыре 122-мм гаубицы и 29 зенитных пулеметов. В распоряжении армии было 877 грузовиков, 97 легковых машин, 56 подвижных автомастерских, 65 тракторов «Коминтерн», четыре мотоцикла с коляской и 15289 лошадей. При этом значительная часть войск, в том числе семнадцатитысячная 44-я стрелковая дивизия и танковые батальоны, просто еще не прибыли к месту назначения, а многие из них даже и не выехали с мест своей дислокации, и не учтены в данной статистике. Пока еще не прибывшая 44-я дивизия, безусловно, была наиболее мощным соединением не только ОСК, но и всей 9-й армии. Однако по своим боевым качествам вторая дивизия корпуса, 54-я горнострелковая, несмотря на заметно меньшую штатную численность (только штатный состав горнострелкового полка был вдвое меньше, чем у стрелкового), вряд ли уступала ей.
54-я ГСД была сформирована в Кандалакше в марте 1936 года на базе Отдельной мурманской стрелковой бригады и почти до осени 1939 года единственным крупным соединением РККА на севере Карелии и в Мурманской области. Три горнострелковых полка дивизии (160-162) были развернуты на базе батальонов Мурманской ОСБР, комплектовались в основном за счет местного населения. Основные силы дивизии дислоцировались в районе Кандалакши, за исключением 160-го полка и одного дивизиона, развернутых в Кеми. В мае 1939 года 162-й полк дивизии был выведен из её состава и стал основой для развертывания в Мурманской области 104-й ГСД, а вместо него в составе 54-й дивизии был сформирован 337-й горнострелковый полк с дислокацией в Кандалакше. После начала мобилизации в сентябре 1939 года, 54-я дивизия была переведена на штаты военного времени и сменила нумерацию большинства своих частей. Так 160-й ГСП стал 81-м, 161-й - 118-м, 54-й артполк - 86-м и т.д.
В начале октября 1939 года основные силы дивизии из Кандалакши были переброшены в район деревни Реболы, за исключением 81-го полка, 2-го дивизиона 86-го артполка, взвода противотанковой батареи и 79-го вьючного транспорта, по-прежнему остававшихся в районе Кеми. В конце октября - начале ноября в район Кеми была переброшена 163-я СД, в состав которой были включены части и подразделения 54-й ГСД, расположенные на этом направлении. Взамен из состава 163-й СД в 54-ю были переданы 529-й СП и 1-й дивизион 365-го артполка. В результате к 25 ноября 1939 года дивизия имела следующий состав:
Заметным отличием 54-й дивизии от других дивизий 9-й армии была высокая укомплектованность кадровым личным составом. Например, в 118-м ГСП из 1353 рядовых кадровыми бойцами были 444 человека, тогда как в переданном 529-м полку из 2519 только 32. С другой стороны, при развертывании до штатов военного времени дивизия недополучила довольно большое число лошадей, что могло отразиться на ее снабжении, поскольку лошадь была основным средством транспорта в ней. Например, в 337-м ГСП недоставало 366 лошадей, в 86-м артполку - 186. Большим дефицитом были револьверы, их количество в полках едва превышало 50% от положенного, а в 529-м СП вместо 475 положенных револьверов было только 145. Радиостанциями из полков дивизии нормально был обеспечен только 118-й ГСП, у 337-го и 529-го нехватка радиостанций сильно превышала 50% штатной численности.
К 30 ноября 54-я дивизия, согласно планам командования армии, развернулась главными силами в районе Ребол, нацелившись на Кухмониеми (в действительности поселок с 1938 года назывался Кухмо, но в советских документах он именовался по старинке, как было указано на имеющихся картах). 529-й полк развернулся в районе Тулевары, примерно в 25 километрах южнее главных сил, и получил задачу наступать на Лиексу, чтобы прикрыть главные силы с фланга и обеспечить стык с соседней 8-й армией. Причем, если основные силы полка должны были наступать на Лиексу из Тулевары, т.е. с северо-востока, то 3-й батальон полка выделялся в отдельную группу и наносил удар на Лиексу с востока, из района деревни Лендеры. Таким образом, дивизия должна была нанести удар не кулаком, а растопыренной пятерней, стараясь сразу в нескольких местах перехватить рокаду Лиекса - Кухмо. И даже то печальное обстоятельство, что ни 44-я дивизия, которая должна была стать главной ударной силой ОСК, ни 51-й корпусный артполк, ни даже обещанный танковый батальон к началу войны в районы развертывания так и не прибыли, на ходу менять согласованный план наступления ни командование корпуса, ни командование армии не стали. Впрочем, учитывая, что на Кухмониемском направлении ожидалась всего-то пара батальонов противника, усиленных подразделениями пограничников, особой проблемы в этом командование 9-й армии и не видело. На первых порах сил 54-й дивизии должно было хватить, а там и усиление подоспеет.
продолжение
Ну а там, когда-нибудь, может и дойдут у меня руки написать про все "котлы" советско0финской войны... Ах, мячты-мячты...
Планы и их исполнители.
29 октября 1939 года командующий войсками Ленинградского военного округа командарм 2-го ранга К.А. Мерецков представил Народному комиссару обороны СССР свой план разгрома вооруженных сил Финляндии, в соответствии с которым главный удар планировалось нанести на Карельском перешейке и в Приладожье. Особая роль была отведена группировке Красной Армии, развернутой в северной Карелии: «действовать в направлении Оулу (Улеаборг), разбить финские противостоящие части и не допустить возможности подхода войск противника с севера, имея конечной целью овладение Оулу (Улеаборг)». Для этого на ребольском и кемском направлениях войскам предстояло «овладеть районом Каяаани и Нурмес, не допуская подхода новых сил противника со стороны Оулу (Улеаборг), имея конечной задачей совместно с нашими частями, действующими на кандалакшском направлении, овладеть районом Оулу (Улеаборг)».
Необходимо отметить, что до определенного момента на случай войны с Финляндией Красная Армия собиралась использовать исключительно оборонительную тактику, поскольку такая война виделась исключительно как война против враждебной коалиции, в составе которой могла оказаться и Финляндия. И только оперативный план 1937 года подразумевал ведение достаточно активных боевых действий против Финляндии сравнительно малыми силами. В частности, на севере Финляндии частям Красной Армии следовало овладеть районом финского города Каяни, более чем в сотне километров от ближайшей точки советско-финляндской границы, для чего в северной Карелии планировалось развернуть две стрелковые и одну горно-стрелковую дивизии.
План Мерецкова, безусловно учитывавший оперативный план 1937 года, хотя и опирался здесь на даже меньшие силы, но, как видно из приведенных выше цитат, носил более амбициозный характер. Для его реализации на ребольском и кемском направлениях, которые разделяло без малого полторы сотни километров, разворачивался Особый стрелковый корпус (ОСК) под командованием помощника Мерецкова по военно-учебным заведениям комдива М.С. Шмырева в составе 163-й стрелковой дивизии (кемское направление), 54-й горнострелковой дивизии без одного полка, но усиленной танковым батальоном (ребольское направление) и корпусного артиллерийского полка. Корпус подчинялся напрямую командующему округом. Еще примерно в 250 километрах к северу располагалась боевая группа в составе двух горнострелковых полков, задачей которой было наступая из района Кандалакши овладеть районом поселка Рованиеми, после чего, с подходом свежей стрелковой дивизии, оказать Особому корпусу помощь в наступлении на Оулу. При этом войска кандалакшинского направления должны были перейти в подчинение ОСК.
Тылы корпуса Шмырева базировались на станции Кировской железной дороги Кемь и Кочкома, от которых в сторону границу отходили две грунтовые дороги. Обслуживание этих дорог возлагалось на 8-й и 9-й дорожно-эксплуатационные полки соответственно, каждый из которых с учетом большой протяженности коммуникаций от железной дороги до границы был усилен одним автомобильным батальоном. Можно полагать, что выделенные достаточно скромные силы обуславливались не только наличием войск, но и состоянием коммуникаций на севере Карелии, снабжать по которым более крупные группировки казалось весьма затруднительным.
Выбранная Мерецковым тактика наступления эшелонированными колоннами в местных географических условиях была фактически единственно возможной, тем более что эта тактика неплохо зарекомендовала себя еще зимой 1921/22 годов. Однако личный состав стрелковых дивизий, прибывающих из Тульской области и Белоруссии, очевидно не годился для решения столь сложной в реализации задачи. Хотя бы потому, что лыжи для них были чем-то вроде сноуборда для современных 30-40 летних. Все знают, что это, но пользоваться могут "не только лишь все, мало кто может это..." В итоге, войска изначально были вынуждены наступать на те же грабли, что и зимой 1921/22 годов. Активный участник тех боев К.И. Соколов-Страхов писал в 1927 году:
«А в результате мы все же констатируем, что колонны Красной Армии не приводят к окончательному и полному успеху.
Причем окончательным и полным успехом мы здесь называем такое положение, когда имеется на лицо не только географическое расширение, но и захват живой силы противника.
Мы видим, как все колонны выталкивают неприятельские роты и батальоны из перерытых окопами деревень, но ни одну из деревень не могут окружить и захватить в свои руки организованную силу противника.
Причины неполноты успеха зависели главным образом от двух отрицательных качеств колонн: 1) от их тихоходности (неумения ходить на лыжах); 2) от громоздкости (вследствие медленного подвоза продовольствия конским транспортом).
От этих двух причин быстро освободить колонны в ходе операции было не в силах командования.
Здесь сказалось, во-первых, неподготовленность пехоты к лыжной ходьбе (а сделаться отличной лыжной частью нужны не недели, а месяцы и даже годы), а во-вторых, организация обозов, мало соответствовавшая условиям нашего севера».
Слова эти оказались буквально пророческими, весьма точно описывая проблемы, с которыми столкнулась Красная Армия уже зимой 1939/40 годов. Только на сей раз против неё действовали не разрозненные отряды повстанцев или финских добровольцев, а регулярные части финской армии под единым и четким управлением.
В Москве план Мерецкова в целом одобрили, но уже к середине ноября внесли в него существенные коррективы, особенно в отношении группировки, наступавшей на Оулу. Она должна была состоять уже из трех стрелковых и одной горнострелковой дивизий, а также одного горно-стрелкового полка и частей усиления (танки, артиллерия, авиация). В соответствии с директивой наркома обороны от 15 ноября, «для руководства и объединения действий группы войск, расположенной в районе Кандалакша, Кемь перебросить управление 47 ск с одним корпусным артполком и, кроме того, сформировать армейское управление сокращенного состава, присвоив ему наименование 9-й армии. Командующим армией назначить комдива Духанова, начальником штаба армии- комдива Соколова. В состав 9-й армии включить 122, 54, 163 сд и перебрасываемые 44 сд и два танковых батальона». Таким образом, Особый стрелковый корпус становился частью новой 9-й армии, 163-я дивизия из его состава изымалась, зато вместо неё корпус должен был получить прибывающую с Украины 44-ю стрелковую дивизию, которая по прибытии должна была развернуться также на ребольском (кухмониемском) направлении, но примерно в 70 километрах севернее Ребол, в районе озера Каменное (Кимасозеро) западнее Костомукши.
Общий план наступления 9-й армии. Синим цветом указаны финские части, о них подробне в следующий раз.
24 ноября командарм-9 комкор М.П. Духанов издал приказ о проведении наступательной операции и представил командующему округом соображения по ее проведению, раскрывающие общий замысел командования армии и округа. Духанов вполне здраво оценивал трудности, связанные с особенностями театра военных действий. Командующий армией считал, что со стороны местности самыми главными препятствиями будут необходимость постройки дорог от границы до выхода на финские автодороги, а также преодоление нескольких речных и озерных дефиле. Главную же проблему для успешного проведения операции армии Духанов видел даже не в противнике или трудном ТВД. «Особенно сильно может затруднить операцию потребность подвоза материального обеспечения (продпитание, обмундироваие, боеприпасы и другое имущество) по грунтовой дороге при растяжке коммуникаций, в лучшем случае, на центральном направлении до 400 километров». И откровенно говоря, из представленных им соображений совершенно непонятно, каким образом штаб 9-й армии собирался решать эту задачу так, чтобы подвоз не отставал от стремительно несущихся к Ботническому заливу частей и соединений армии. В соответствии с вышеприведенными расчетами Духанов и спланировал создать самые сильные группировки именно на флангах армии. Основные силы армии наносили удар в общем направлении на Оулу, причем первую скрипку здесь играл ОСК, наступавший на южном фланге армии. Выбор южного направления в качестве главного был обусловлен, в первую очередь, лучшей его обеспеченностью в дорожном отношении, а соответственно, лучшими возможностями для маневра войсками. По образному выражению Духанова, группировка для овладения Оулу должна была быть такой, чтобы «иметь развязанные руки для маневра на юго-запад, в случае попытки противника значительными силами ударить по флангу армии с юга или юго-запада, решая одновременно задачу овладения Улеаборгом».
Главный удар ОСК наносил из района Реболы, Кимасозеро в общем направлении на город и железнодорожный узел Каяни, с последующим наступлением непосредственно на Оулу. Своими левофланговыми частями корпус действиями по рокадным дорогам с выходом на станции Лиекса и Кауппиланмяки должен был обеспечить стык с соседней 8-й армией. Соединиться главные силы корпуса должны были уже в сотне километров от границы, в районе Контиомяки - Каяни. По замыслу Духанова, корпусу на первом этапе операции следовало наступать со средним темпом 18 километров в сутки и выйти на рокаду Кухмониеми - Нурмес с занятием обоих населенных пунктов, преодолев за пять суток около 90 километров. На втором этапе операции, после двухдневного отдыха для перегруппировки, пополнения боекомплекта и подтягивания тылов, корпусу предстояло преодолеть еще 90 километров и основными силами овладеть Каяни, а левофланговыми отрядами взять станцию Кауппиланмяки, перерезав железную дорогу Каяни - Иисалми. Правда, теперь на это отводилось всего четверо суток. Еще после двух суток отдыха корпус, наконец, овладевал Оулу, сделав рывок еще на 90 километров уже за трое суток. Еще сутки отводились на выход к Ботническому заливу и окончание операции.
По состоянию на 20 ноября 9-я армия насчитывала 39278 человек при 29283 винтовках, 1042 ручных и 408 станковых пулеметах, а также 36 танков и пять бронеавтомобилей, четыре связных самолета, 66 45-мм противотанковых пушек, 107 76-мм, 36 122-мм пушек, четыре 122-мм гаубицы и 29 зенитных пулеметов. В распоряжении армии было 877 грузовиков, 97 легковых машин, 56 подвижных автомастерских, 65 тракторов «Коминтерн», четыре мотоцикла с коляской и 15289 лошадей. При этом значительная часть войск, в том числе семнадцатитысячная 44-я стрелковая дивизия и танковые батальоны, просто еще не прибыли к месту назначения, а многие из них даже и не выехали с мест своей дислокации, и не учтены в данной статистике. Пока еще не прибывшая 44-я дивизия, безусловно, была наиболее мощным соединением не только ОСК, но и всей 9-й армии. Однако по своим боевым качествам вторая дивизия корпуса, 54-я горнострелковая, несмотря на заметно меньшую штатную численность (только штатный состав горнострелкового полка был вдвое меньше, чем у стрелкового), вряд ли уступала ей.
54-я ГСД была сформирована в Кандалакше в марте 1936 года на базе Отдельной мурманской стрелковой бригады и почти до осени 1939 года единственным крупным соединением РККА на севере Карелии и в Мурманской области. Три горнострелковых полка дивизии (160-162) были развернуты на базе батальонов Мурманской ОСБР, комплектовались в основном за счет местного населения. Основные силы дивизии дислоцировались в районе Кандалакши, за исключением 160-го полка и одного дивизиона, развернутых в Кеми. В мае 1939 года 162-й полк дивизии был выведен из её состава и стал основой для развертывания в Мурманской области 104-й ГСД, а вместо него в составе 54-й дивизии был сформирован 337-й горнострелковый полк с дислокацией в Кандалакше. После начала мобилизации в сентябре 1939 года, 54-я дивизия была переведена на штаты военного времени и сменила нумерацию большинства своих частей. Так 160-й ГСП стал 81-м, 161-й - 118-м, 54-й артполк - 86-м и т.д.
В начале октября 1939 года основные силы дивизии из Кандалакши были переброшены в район деревни Реболы, за исключением 81-го полка, 2-го дивизиона 86-го артполка, взвода противотанковой батареи и 79-го вьючного транспорта, по-прежнему остававшихся в районе Кеми. В конце октября - начале ноября в район Кеми была переброшена 163-я СД, в состав которой были включены части и подразделения 54-й ГСД, расположенные на этом направлении. Взамен из состава 163-й СД в 54-ю были переданы 529-й СП и 1-й дивизион 365-го артполка. В результате к 25 ноября 1939 года дивизия имела следующий состав:
Заметным отличием 54-й дивизии от других дивизий 9-й армии была высокая укомплектованность кадровым личным составом. Например, в 118-м ГСП из 1353 рядовых кадровыми бойцами были 444 человека, тогда как в переданном 529-м полку из 2519 только 32. С другой стороны, при развертывании до штатов военного времени дивизия недополучила довольно большое число лошадей, что могло отразиться на ее снабжении, поскольку лошадь была основным средством транспорта в ней. Например, в 337-м ГСП недоставало 366 лошадей, в 86-м артполку - 186. Большим дефицитом были револьверы, их количество в полках едва превышало 50% от положенного, а в 529-м СП вместо 475 положенных револьверов было только 145. Радиостанциями из полков дивизии нормально был обеспечен только 118-й ГСП, у 337-го и 529-го нехватка радиостанций сильно превышала 50% штатной численности.
К 30 ноября 54-я дивизия, согласно планам командования армии, развернулась главными силами в районе Ребол, нацелившись на Кухмониеми (в действительности поселок с 1938 года назывался Кухмо, но в советских документах он именовался по старинке, как было указано на имеющихся картах). 529-й полк развернулся в районе Тулевары, примерно в 25 километрах южнее главных сил, и получил задачу наступать на Лиексу, чтобы прикрыть главные силы с фланга и обеспечить стык с соседней 8-й армией. Причем, если основные силы полка должны были наступать на Лиексу из Тулевары, т.е. с северо-востока, то 3-й батальон полка выделялся в отдельную группу и наносил удар на Лиексу с востока, из района деревни Лендеры. Таким образом, дивизия должна была нанести удар не кулаком, а растопыренной пятерней, стараясь сразу в нескольких местах перехватить рокаду Лиекса - Кухмо. И даже то печальное обстоятельство, что ни 44-я дивизия, которая должна была стать главной ударной силой ОСК, ни 51-й корпусный артполк, ни даже обещанный танковый батальон к началу войны в районы развертывания так и не прибыли, на ходу менять согласованный план наступления ни командование корпуса, ни командование армии не стали. Впрочем, учитывая, что на Кухмониемском направлении ожидалась всего-то пара батальонов противника, усиленных подразделениями пограничников, особой проблемы в этом командование 9-й армии и не видело. На первых порах сил 54-й дивизии должно было хватить, а там и усиление подоспеет.
продолжение