О смерти и более того - о человечности
Я не верю в смерть. Смерть не коснулась меня своим крылом. Она уносила людей рядом. Но никогда не резанула меня по сердцу, чтобы я обезумела от горя. Чтобы я хотя бы сильно поплакала.
Смерть проходила рядом в 2001 году. Тогда как-то уж очень быстро умерла бабушка Эльза. И в один день с разницей в несколько часов умерли брат и сестра другой бабушки Марии.
Я не верю в смерть. Потому что не верю в жизнь. Бабушку Эльзу не вспомню в лицо. Бабушку Ульяну и деда Толю никогда не видела.
Однажды видела смерть женщины в книжном магазине. Она выписалась из больницы и шла домой, потому что дома всегда лучше, чем в больнице. Не дошла. Только сыну и успели позвонить. Скорая уже ничего не смогла сделать. А я стояла в стороне не в силах пройти мимо. Не будучи способной просто пройти мимо человека, который еще только что был жив и что-то говорил. И вот теперь мертв.
Умирали соседи. Умирали родители одноклассников. Меня не накрывала тень этой смерти. Это был лишь факт в жизни. Я не умела сопереживать. Я не позвонила Тане Земляк, которую когда-то в школе называла мамой. Мы всегда собирались у Тани дома. А не стало Таниной мамы - и мне нечего было сказать ей, моей однокласснице.
Жизнь - это художественная книжка. Я перелистываю страницы и натыкаюсь на чью-то смерть. И перелистываю дальше.
До ужаса больно, что я не сопереживающий человек. Как бы это было по латыни?
До чего же обидно, что чего-то малого не хватило мне при раздаче достоинств.
Не будучи человеком сопереживающим, могу ли я быть человеком?
Смерть проходила рядом в 2001 году. Тогда как-то уж очень быстро умерла бабушка Эльза. И в один день с разницей в несколько часов умерли брат и сестра другой бабушки Марии.
Я не верю в смерть. Потому что не верю в жизнь. Бабушку Эльзу не вспомню в лицо. Бабушку Ульяну и деда Толю никогда не видела.
Однажды видела смерть женщины в книжном магазине. Она выписалась из больницы и шла домой, потому что дома всегда лучше, чем в больнице. Не дошла. Только сыну и успели позвонить. Скорая уже ничего не смогла сделать. А я стояла в стороне не в силах пройти мимо. Не будучи способной просто пройти мимо человека, который еще только что был жив и что-то говорил. И вот теперь мертв.
Умирали соседи. Умирали родители одноклассников. Меня не накрывала тень этой смерти. Это был лишь факт в жизни. Я не умела сопереживать. Я не позвонила Тане Земляк, которую когда-то в школе называла мамой. Мы всегда собирались у Тани дома. А не стало Таниной мамы - и мне нечего было сказать ей, моей однокласснице.
Жизнь - это художественная книжка. Я перелистываю страницы и натыкаюсь на чью-то смерть. И перелистываю дальше.
До ужаса больно, что я не сопереживающий человек. Как бы это было по латыни?
До чего же обидно, что чего-то малого не хватило мне при раздаче достоинств.
Не будучи человеком сопереживающим, могу ли я быть человеком?