Две крайности в русской историографии
Среди биологов считается дурным тоном искренне разделять эволюционные идеи Жана Батиста Ламарка, коим в уходящем году исполнилось 200 лет. Физики предпочитают дистанцироваться от выдвинутой Рене Декартом идеи светоносного эфира. Нынешние химики равнодушны к теории флогистона. И это объяснимо: за прошедшие столетия наука ушла далеко вперёд.
Тем не менее есть как минимум одна научная дисциплина под названием «история», которая охотно придерживается устаревших взглядов, шедших на «ура» 200-300 лет назад. Помнится, один российский премьер даже отказывал истории в праве считаться наукой, называя её «политикой, обращённой в прошлое». Речь, в частности, о норманизме.
Достаточно часто темы сообщества slo_vo пересекаются с этой «теорией», ибо главным оружием последней является как раз лингвистика. Современный взгляд историков на проблемы норманизма обсудим как-нибудь в следующем году. Сейчас же только скажу, что есть в России историки, и не старой марксистско-ленинской закалки, а уже нового призыва, готовые на серьёзной основе, без слюней, соплей и постоянных обращений к «Ра» оппонировать норманистам. Одним из таких историков является Лев Прозоров.
В следующем году мы несколько раз поговорим о его трудах, а пока я хочу привести довольно обширную цитату из него, касающуюся двух хорошо известных крайностей в русской историографии. Цитата понравилась мне тем, что очень хорошо отвечает на вопрос, что есть научная объективность. Ну и плюс лингвистики немного.
Итак, слово историку:
«Асов и Клейн, Петухов и Петрухин - это две стороны одной монеты, не зря соседствующие на книжных полках наших магазинов. Сочинения «патриотов», ищущих русов в Палестине - «Опалённом Стане» - или Индонезии, на островах которой обитает папуасское племя родда-ведов, позволяет рядиться в тоги поборников «научной объективности» авторам, радостно оповещающим читателя, что тиверцы и уличи - тюрки, древляне - готы, поляне с северянами - иранцы, дреговичи и кривичи - балты, словене ильменские - карелы, а русы - скандинавы (откуда на Русской равнине взялись славяне - это Вы, читатель, не у меня, это Вы у этих господ спрашивайте). В свою очередь, именно последние своими трудами обеспечивают львиную долю популярности первым, позволяя им утверждать, что профессиональные историки сплошь «русофобы» - благо примеров предостаточно - а стало быть, с исторической наукой можно не считаться. И обе стороны не особенно утруждают себя доказательствами и логикой, подменяя их ярлыками. Не веришь в «Велесову книгу» и русских этрусков? Так ты «русофоб», «жидомасон» и «космополит», радостно объявляют «патриоты» - и спор закончен. Не веришь в то, что летописные варяги и русы - это скандинавы, на быстрых ладьях пересекшие непролазные боры и сырые дубравы Восточной Европы, покорившие земли в три раза обширнее самой Скандинавии только для того, чтобы во втором поколении бесследно раствориться среди завоёванных? Так ты «шовинист», «антисемит» и «одержим комплексом неполноценности» - цедят через губу «академики», опять-таки ставя точку в дискуссии до её начала.
Этот трогательный дуэт не вчера родился. Ещё в XVIII веке на Руси объявился почтенный немец Г. Ф. Миллер, описывавший, как удалые скандинавы завоевали диких славян, принеся им решительно все блага культуры, цивилизации и государственности. Когда ему говорили, что иные источники, на которые он опирается, не достовернее сказки про Бову-королевича, герр Миллер терялся лишь на секунду: «Бова? Никогда не слышал…» - но тут же с прежним апломбом нёсся вскачь: «…но это имя созвучно с именем брата Бальдра Боусом у Саксона Грамматика - вот ещё одно подтверждение скандинавского влияния». Наука-с!
Вот Вы смеётесь, читатель, а меж тем и к самому герру Миллеру, и к его высоконаучным методам у иных отечественных (!) историков по сию пору сохраняется то же самое фетишистское благоговение, с каким дикарь с острова Фиджи в XIX веке подставлял лицо под благодатные плевки вождя, а его тибетский современник вкушал пилюлю из чудодейственного кала Далай-ламы. Далеко заводит некоторых наших соотечественников жажда не отстать от передовой (образца аж XVIII столетия) западной науки - до обычаев и повадок, лет полтораста как ушедших в прошлое в самом глухом азиатском захолустье.
Наряду с «академическим учёным» Миллером в Петербурге подвизался «патриотический писатель» В. К. Тредиаковский. Ни в коей мере не отмеченный литературными талантами, сей автор пробавлялся «историческими» изысканиями, трактуя Италию как «Удалию», выводя Испанию от польского «выспа» - остров (мало ли, что Испания ПОЛУостров - такие мелочи Тредиаковских никогда не смущали), а в Латинской Америке отыскал «Гать Малую» - Гватемалу. Я могу ошибаться, но «русских этрусков», кажется, изобрёл он же. Впрочем, «россов» Василий Кириллович отыскивал буквально везде - от Шотландии (она же Каледония - ну ясно же, Холодония, холодная, значит, страна!) до Туркестана.
Настоящий, без кавычек, академический учёный, русский гений Михайло Васильевич Ломоносов, как пишут биографы, «ставил Тредиаковского на одну доску с Миллером в умении писать учёную чушь, часто досадительную и для России предосудительную». Их преемники и по сию пору стоят на этой доске. И, отчасти благодаря им, отчасти - собственным, Александр Сергеичем Пушкиным ещё отмеченным, лености и нелюбопытству нашим, многие вполне реальные и научно доказуемые славные деяния наших предков пребывают в забвении.»
P.S. А насколько всё-таки легко с помощью лингвистики обосновать буквально что угодно!
Тем не менее есть как минимум одна научная дисциплина под названием «история», которая охотно придерживается устаревших взглядов, шедших на «ура» 200-300 лет назад. Помнится, один российский премьер даже отказывал истории в праве считаться наукой, называя её «политикой, обращённой в прошлое». Речь, в частности, о норманизме.
Достаточно часто темы сообщества slo_vo пересекаются с этой «теорией», ибо главным оружием последней является как раз лингвистика. Современный взгляд историков на проблемы норманизма обсудим как-нибудь в следующем году. Сейчас же только скажу, что есть в России историки, и не старой марксистско-ленинской закалки, а уже нового призыва, готовые на серьёзной основе, без слюней, соплей и постоянных обращений к «Ра» оппонировать норманистам. Одним из таких историков является Лев Прозоров.
В следующем году мы несколько раз поговорим о его трудах, а пока я хочу привести довольно обширную цитату из него, касающуюся двух хорошо известных крайностей в русской историографии. Цитата понравилась мне тем, что очень хорошо отвечает на вопрос, что есть научная объективность. Ну и плюс лингвистики немного.
Итак, слово историку:
«Асов и Клейн, Петухов и Петрухин - это две стороны одной монеты, не зря соседствующие на книжных полках наших магазинов. Сочинения «патриотов», ищущих русов в Палестине - «Опалённом Стане» - или Индонезии, на островах которой обитает папуасское племя родда-ведов, позволяет рядиться в тоги поборников «научной объективности» авторам, радостно оповещающим читателя, что тиверцы и уличи - тюрки, древляне - готы, поляне с северянами - иранцы, дреговичи и кривичи - балты, словене ильменские - карелы, а русы - скандинавы (откуда на Русской равнине взялись славяне - это Вы, читатель, не у меня, это Вы у этих господ спрашивайте). В свою очередь, именно последние своими трудами обеспечивают львиную долю популярности первым, позволяя им утверждать, что профессиональные историки сплошь «русофобы» - благо примеров предостаточно - а стало быть, с исторической наукой можно не считаться. И обе стороны не особенно утруждают себя доказательствами и логикой, подменяя их ярлыками. Не веришь в «Велесову книгу» и русских этрусков? Так ты «русофоб», «жидомасон» и «космополит», радостно объявляют «патриоты» - и спор закончен. Не веришь в то, что летописные варяги и русы - это скандинавы, на быстрых ладьях пересекшие непролазные боры и сырые дубравы Восточной Европы, покорившие земли в три раза обширнее самой Скандинавии только для того, чтобы во втором поколении бесследно раствориться среди завоёванных? Так ты «шовинист», «антисемит» и «одержим комплексом неполноценности» - цедят через губу «академики», опять-таки ставя точку в дискуссии до её начала.
Этот трогательный дуэт не вчера родился. Ещё в XVIII веке на Руси объявился почтенный немец Г. Ф. Миллер, описывавший, как удалые скандинавы завоевали диких славян, принеся им решительно все блага культуры, цивилизации и государственности. Когда ему говорили, что иные источники, на которые он опирается, не достовернее сказки про Бову-королевича, герр Миллер терялся лишь на секунду: «Бова? Никогда не слышал…» - но тут же с прежним апломбом нёсся вскачь: «…но это имя созвучно с именем брата Бальдра Боусом у Саксона Грамматика - вот ещё одно подтверждение скандинавского влияния». Наука-с!
Вот Вы смеётесь, читатель, а меж тем и к самому герру Миллеру, и к его высоконаучным методам у иных отечественных (!) историков по сию пору сохраняется то же самое фетишистское благоговение, с каким дикарь с острова Фиджи в XIX веке подставлял лицо под благодатные плевки вождя, а его тибетский современник вкушал пилюлю из чудодейственного кала Далай-ламы. Далеко заводит некоторых наших соотечественников жажда не отстать от передовой (образца аж XVIII столетия) западной науки - до обычаев и повадок, лет полтораста как ушедших в прошлое в самом глухом азиатском захолустье.
Наряду с «академическим учёным» Миллером в Петербурге подвизался «патриотический писатель» В. К. Тредиаковский. Ни в коей мере не отмеченный литературными талантами, сей автор пробавлялся «историческими» изысканиями, трактуя Италию как «Удалию», выводя Испанию от польского «выспа» - остров (мало ли, что Испания ПОЛУостров - такие мелочи Тредиаковских никогда не смущали), а в Латинской Америке отыскал «Гать Малую» - Гватемалу. Я могу ошибаться, но «русских этрусков», кажется, изобрёл он же. Впрочем, «россов» Василий Кириллович отыскивал буквально везде - от Шотландии (она же Каледония - ну ясно же, Холодония, холодная, значит, страна!) до Туркестана.
Настоящий, без кавычек, академический учёный, русский гений Михайло Васильевич Ломоносов, как пишут биографы, «ставил Тредиаковского на одну доску с Миллером в умении писать учёную чушь, часто досадительную и для России предосудительную». Их преемники и по сию пору стоят на этой доске. И, отчасти благодаря им, отчасти - собственным, Александр Сергеичем Пушкиным ещё отмеченным, лености и нелюбопытству нашим, многие вполне реальные и научно доказуемые славные деяния наших предков пребывают в забвении.»
P.S. А насколько всё-таки легко с помощью лингвистики обосновать буквально что угодно!