Вера Матвеева
http://www.veramatveeva.narod.ru/
Будет ласковый дождь
Будет ласковый дождь,
и ветер поможет взлететь,
и сбудется всё, чего ждёшь,
и лёгкой будет печаль,
потому что над миром
будет ласковый дождь.
И опустится ночь,
и звёзды будут мерцать,
и весело будет лететь,
и тёплой будет земля,
когда тело устанет
в бездонном небе парить.
Эти дни, словно сны,
промчатся над нашей судьбой
и растопят горечи лёд,
и смоет памяти пыль
этот ласковый дождь,
что будет когда-то потом.
Все обиды стерплю
и жалеть не стану, поверь,
не устану ждать этих дней
и буду вечно лететь
в тёплом ветре любви
под ласковым этим дождём.
1970
Зима (акварель)
Безнадёжны дела у зимы в апреле,
безнадёжны дела у зимы.
И, почувствовав это, она потемнела -
больше снегом лица не умыть.
Убежала с пригорков, притаилась в овраге
и беззвучно заплакала тут -
несолёные слёзы прозрачною влагой
по щекам её старым текут,
текут, текут...
Мне хотелось бы всем, кто невесел в апреле,
подарить по улыбке весны.
Но зиме холода, а не звоны капели
и не крики пернатых нужны.
Ей ручьями пробиться бы к северным рекам
и к нетающим землям уйти
от весёлого солнца, от птичьего смеха,
и заснуть, чтоб никто не будил,
чтоб никто не будил.
Заснуть...
Нет - беде (Саё нара)
"Нет" - беде и стоячей воде.
Ничего не оставлю нигде
о тебе - никаких следов
и никаких ненужных слов.
Белый пенный протянется путь.
Парус сделай - меня не забудь.
По волне полетим, полетим
под белым парусом твоим.
Крылья вырастут вдруг за спиной,
всё забуду, что было со мной.
Пусть вокруг города, города, -
мне мостовая - та же вода.
Пусть терпению есть предел -
"Нет" - беде и стоячей воде.
Плыть вдвоём бы через печаль...
Но если надо, то прощай!
Но если надо, то прощай!
1970
Ответ Мери-Анны
Музыка Владимира Туриянского
Я знаю, что в мае шторма утихают.
Я всё понимаю: солгать - не убить...
Из тихой лагуны не хочешь ты шхуну
свою уводить.
Зачем же, мой нежный, в лазури безбрежной
ты парус свой снежный на алый сменил,
мечтой невозможной так неосторожно
меня поманил?..
Наверно, в Каперне, в знакомой таверне,
хихикая скверно, уже говорят:
"Ну что, Мери-Анна, твой Грей долгожданный
не хочет назад?"
Туманом иль спьяну, иль звуком обманут -
зовусь Мери-Анной, а ищешь Ассоль, -
но звонкое имя придумано Грином.
Иль в имени всё?
Не плачу, а значит надежды не трачу,
отчаянье прячу, но зла не таю.
Прощай, капитан мой! Ты пропил с Леграном
улыбку мою...
Весна 1974
Пер Гюнт (читайте Ибсена!)
... А переплавит тебя Пуговичник,
ты снова станешь Пером Гюнтом;
и не самим собою будешь -
ты самим собой всегда доволен.
И никакая тут не путаница:
ты просто Пуговица, Пуговица.
Но снова, снег взметнув за лыжами,
в тебя зима плеснёт любовью;
и снова, на дорогу глядючи,
ослепнет маленькая Сольвейг...
Отпавший лист, трава увядшая
подарят жизнь побегам новым,
а ты, Пер Гюнт, что людям дашь ты? -
То песни Сольвейг, песни Сольвейг...
"Я знаю, что ты настоящий, мой Пер,
и я тебя буду ждать;
а если порой загрущу, мой Пер, -
я слёзы смогу сдержать;
а если слезинка скользнёт по щеке -
улыбкой её сотру..."
Но что же, о Сольвейг, твой голос дрожит,
как лист на осеннем ветру?
"Я верю, что ты настоящий, мой Пер,
и я не устану ждать;
а если сомненье вкрадётся, мой Пер, -
его я смогу прогнать;
а если заткёт паутиной мой дом -
по-прежнему буду петь..."
Но что за паук паутиной заткал
лицо твоё, Сольвейг, ответь?!
"Мне кажется, ты настоящий, мой Пер,
но долго идут года;
я знаю, ты, может, не скоро придёшь,
а может быть - никогда.
Но что б ни случилось - я верю мечте
и жду, и люблю, и пою..."
О Сольвейг, твой Пер ослепил не глаза,
а бедную душу твою!
Как всё запуталось, запуталось!..
О Сольвейг, он ведь просто Пуговица,
о Сольвейг, он ведь просто Пуговица,
о Сольвейг, он ведь просто Пуговица...
Стань водою и травою
Стань водою и травою,
стань голубыми огнями земли далёкой.
Я отправлюсь за тобою
в путь по дорогам нехоженым, в путь нелёгкий.
Я побегу, и поплыву, и полечу:
в небе и в море легко мне и весело очень.
Слышишь, ветер хохочет?
Ты мой ветер, и всё на свете
я отдала бы тебе за порыв внезапный.
Унеси ты меня, мой ветер,
так, чтобы не было больше пути назад мне.
Чтоб ни травы, и ни воды, и ни звезды
не было в мире ненастной и яростной ночью -
только ветер хохочет!
Позабудь про дела на время,
дай наглядеться в глаза твои, ясный сокол.
Я бесцельна, а ты бесценен,
но - веришь? - я тоже умею летать высоко.
Видишь, внизу белый прибой и облака
над головою в лучах паутины непрочной?
Слышишь, ветер хохочет?
Я печалюсь, что пусто рядом,
что ты на счастливых немых побережьях дела,
и тебе от меня не надо
ни слов, ни вниманья - ты сам по себе, предельно.
Это пройдёт, как летний дождь, как зимний снег.
Я постараюсь, чтоб ты так и не догадался,
что же ветер смеялся...
1970-1972
Я откачалась на трапеции
Я откачалась на трапеции,
к ночному небу прибитой звёздами,
оттанцевала на канате -
ах, так и надо, так и надо.
Всё это за мою гордыню мне:
неповторима я, неподражаема...
Теперь мне будет неповадно -
ах, так и надо, так и надо.
Я не завяла от отчаянья...
Канаты тоже бы, наверно, лопнули,
и мне тогда их не приладить,
чтоб так, как надо, так, как надо.
Пусть не разбилась я нечаянно -
всё, что мне выпало, сродни падению;
но не ищу я виноватых -
всё так, как надо, так, как надо.
Моя трапеция качается,
канаты тёплые там, где держала их.
Ах, я б прошла по кругам ада...
Но неужели так и надо?
1971
Будет ласковый дождь
Будет ласковый дождь,
и ветер поможет взлететь,
и сбудется всё, чего ждёшь,
и лёгкой будет печаль,
потому что над миром
будет ласковый дождь.
И опустится ночь,
и звёзды будут мерцать,
и весело будет лететь,
и тёплой будет земля,
когда тело устанет
в бездонном небе парить.
Эти дни, словно сны,
промчатся над нашей судьбой
и растопят горечи лёд,
и смоет памяти пыль
этот ласковый дождь,
что будет когда-то потом.
Все обиды стерплю
и жалеть не стану, поверь,
не устану ждать этих дней
и буду вечно лететь
в тёплом ветре любви
под ласковым этим дождём.
1970
Зима (акварель)
Безнадёжны дела у зимы в апреле,
безнадёжны дела у зимы.
И, почувствовав это, она потемнела -
больше снегом лица не умыть.
Убежала с пригорков, притаилась в овраге
и беззвучно заплакала тут -
несолёные слёзы прозрачною влагой
по щекам её старым текут,
текут, текут...
Мне хотелось бы всем, кто невесел в апреле,
подарить по улыбке весны.
Но зиме холода, а не звоны капели
и не крики пернатых нужны.
Ей ручьями пробиться бы к северным рекам
и к нетающим землям уйти
от весёлого солнца, от птичьего смеха,
и заснуть, чтоб никто не будил,
чтоб никто не будил.
Заснуть...
Нет - беде (Саё нара)
"Нет" - беде и стоячей воде.
Ничего не оставлю нигде
о тебе - никаких следов
и никаких ненужных слов.
Белый пенный протянется путь.
Парус сделай - меня не забудь.
По волне полетим, полетим
под белым парусом твоим.
Крылья вырастут вдруг за спиной,
всё забуду, что было со мной.
Пусть вокруг города, города, -
мне мостовая - та же вода.
Пусть терпению есть предел -
"Нет" - беде и стоячей воде.
Плыть вдвоём бы через печаль...
Но если надо, то прощай!
Но если надо, то прощай!
1970
Ответ Мери-Анны
Музыка Владимира Туриянского
Я знаю, что в мае шторма утихают.
Я всё понимаю: солгать - не убить...
Из тихой лагуны не хочешь ты шхуну
свою уводить.
Зачем же, мой нежный, в лазури безбрежной
ты парус свой снежный на алый сменил,
мечтой невозможной так неосторожно
меня поманил?..
Наверно, в Каперне, в знакомой таверне,
хихикая скверно, уже говорят:
"Ну что, Мери-Анна, твой Грей долгожданный
не хочет назад?"
Туманом иль спьяну, иль звуком обманут -
зовусь Мери-Анной, а ищешь Ассоль, -
но звонкое имя придумано Грином.
Иль в имени всё?
Не плачу, а значит надежды не трачу,
отчаянье прячу, но зла не таю.
Прощай, капитан мой! Ты пропил с Леграном
улыбку мою...
Весна 1974
Пер Гюнт (читайте Ибсена!)
... А переплавит тебя Пуговичник,
ты снова станешь Пером Гюнтом;
и не самим собою будешь -
ты самим собой всегда доволен.
И никакая тут не путаница:
ты просто Пуговица, Пуговица.
Но снова, снег взметнув за лыжами,
в тебя зима плеснёт любовью;
и снова, на дорогу глядючи,
ослепнет маленькая Сольвейг...
Отпавший лист, трава увядшая
подарят жизнь побегам новым,
а ты, Пер Гюнт, что людям дашь ты? -
То песни Сольвейг, песни Сольвейг...
"Я знаю, что ты настоящий, мой Пер,
и я тебя буду ждать;
а если порой загрущу, мой Пер, -
я слёзы смогу сдержать;
а если слезинка скользнёт по щеке -
улыбкой её сотру..."
Но что же, о Сольвейг, твой голос дрожит,
как лист на осеннем ветру?
"Я верю, что ты настоящий, мой Пер,
и я не устану ждать;
а если сомненье вкрадётся, мой Пер, -
его я смогу прогнать;
а если заткёт паутиной мой дом -
по-прежнему буду петь..."
Но что за паук паутиной заткал
лицо твоё, Сольвейг, ответь?!
"Мне кажется, ты настоящий, мой Пер,
но долго идут года;
я знаю, ты, может, не скоро придёшь,
а может быть - никогда.
Но что б ни случилось - я верю мечте
и жду, и люблю, и пою..."
О Сольвейг, твой Пер ослепил не глаза,
а бедную душу твою!
Как всё запуталось, запуталось!..
О Сольвейг, он ведь просто Пуговица,
о Сольвейг, он ведь просто Пуговица,
о Сольвейг, он ведь просто Пуговица...
Стань водою и травою
Стань водою и травою,
стань голубыми огнями земли далёкой.
Я отправлюсь за тобою
в путь по дорогам нехоженым, в путь нелёгкий.
Я побегу, и поплыву, и полечу:
в небе и в море легко мне и весело очень.
Слышишь, ветер хохочет?
Ты мой ветер, и всё на свете
я отдала бы тебе за порыв внезапный.
Унеси ты меня, мой ветер,
так, чтобы не было больше пути назад мне.
Чтоб ни травы, и ни воды, и ни звезды
не было в мире ненастной и яростной ночью -
только ветер хохочет!
Позабудь про дела на время,
дай наглядеться в глаза твои, ясный сокол.
Я бесцельна, а ты бесценен,
но - веришь? - я тоже умею летать высоко.
Видишь, внизу белый прибой и облака
над головою в лучах паутины непрочной?
Слышишь, ветер хохочет?
Я печалюсь, что пусто рядом,
что ты на счастливых немых побережьях дела,
и тебе от меня не надо
ни слов, ни вниманья - ты сам по себе, предельно.
Это пройдёт, как летний дождь, как зимний снег.
Я постараюсь, чтоб ты так и не догадался,
что же ветер смеялся...
1970-1972
Я откачалась на трапеции
Я откачалась на трапеции,
к ночному небу прибитой звёздами,
оттанцевала на канате -
ах, так и надо, так и надо.
Всё это за мою гордыню мне:
неповторима я, неподражаема...
Теперь мне будет неповадно -
ах, так и надо, так и надо.
Я не завяла от отчаянья...
Канаты тоже бы, наверно, лопнули,
и мне тогда их не приладить,
чтоб так, как надо, так, как надо.
Пусть не разбилась я нечаянно -
всё, что мне выпало, сродни падению;
но не ищу я виноватых -
всё так, как надо, так, как надо.
Моя трапеция качается,
канаты тёплые там, где держала их.
Ах, я б прошла по кругам ада...
Но неужели так и надо?
1971