(no subject)
У кремлевской стены и тогда, и сейчас
Сотни ярких огней, разьедающих глаз,
И кто-то торопится что-то успеть.
А кто-то устал и не смог уж стерпеть.
В плену ремней, шестерок, шестеренок,
Умирает, рождаясь, ничейный ребенок.
И мне, как и всем - никакого нет дела,
Укрыться бы в доме, пока не стемнело.
Распять? Это было, увольте!
Убить, не простив? Ну пожалуй, извольте.
С балконов кричат дураки: "Пощадить!".
Вопрос встал ребром: "Быть или не быть".
Вопрос без ответа - не нам отвечать
Любой результат - лишь попытка соврать.
И роль исполняя, не просто, вполне,
Гамлетом быть в современной Москве
Сотни ярких огней, разьедающих глаз,
И кто-то торопится что-то успеть.
А кто-то устал и не смог уж стерпеть.
В плену ремней, шестерок, шестеренок,
Умирает, рождаясь, ничейный ребенок.
И мне, как и всем - никакого нет дела,
Укрыться бы в доме, пока не стемнело.
Распять? Это было, увольте!
Убить, не простив? Ну пожалуй, извольте.
С балконов кричат дураки: "Пощадить!".
Вопрос встал ребром: "Быть или не быть".
Вопрос без ответа - не нам отвечать
Любой результат - лишь попытка соврать.
И роль исполняя, не просто, вполне,
Гамлетом быть в современной Москве