Три листа в записной книжке
Если завтра ты умрешь, что останется ОТ тебя?
Тело? Пустая ракушка, раньше или позже превратиться в прах.
Старые тетради, исписанные неровным почерком? Сгниют, сгорят, окажутся на свалке, когда пройдет период скорби.
Фотографии на бумаге или компьютере? Кто будет смотреть на них уже через 20 лет? Жесткие диски умирают, бумага гниет.
Аккаунты в интернете - кто зайдет в них уже через год-два?
Скидочные карточки в магазины?
Мобильные телефоны?
Записи в архивах?
Коллекция лаков для ногтей?
Глупые безделушки, купленные себе или другим в подарок?
Могильный камень - две строчки, кто из прохожих задержит свой взгляд?
Рентгеновские снимки, УЗИ? Описание твоих болезней?
Твой телефонный номер в чужих книжках?
Твое лицо на чужих фотографиях?
Твое имя в подписях к электронным письмам?
Книги, которые ты прочитала?
Блокноты, в которых ты рисовала глупости?
Где будешь ты? Если сложить все это, получишься ли ты?
Как много невысказанного, ненаписанного, неувиденного, несфотографированного, забытого, потеряного?
Отражения разбитого зеркала - каждый осколок имеет свою форму, отражает кусочек чего-то другого.
Собрать - никогда не получишь того же целого.Мне 11, на экране падают башни далеко в Америке. Я плачу - мне жалко людей.
Мне 22, я вспоминаю и ужасаюсь обыденности такой смерти. Люди, которые прыгают из окон, некоторые по двое, держась за руки. Знали ли они друг друга до этого момента? Знали ли они хотя бы имена друг друга? Комнаты заполняются дымом и огнем - другого выхода нет. Я не хочу умирать, не хочу умирать, не хочу умирать одна.
Женщина в Хиросиме, лежащая под обломками здания и слушающая, как ее дочь сгорает заживо.Зовет ее.
Люди в самолете, когда они осознают, что пункт назначения - земля, а скорость слишком высокая.
Звонки родственникам, которые рассказывают, что другие самолеты уже достигли своих смертельных целей - ваш на пути.
Детская рука, крестик лежит в грязной от крови и земли руке.
Люди в Дрездене в 1945, неторопливо спускающиеся в подвалы, а не в бомбоубежища - привычная воздушная тревога, но ведь никогда не бомбили.
Люди, стоящие на крыше горящих башен, ждущие вертолетов, отравленные ядом надежды. Что они ощущали, когда крыша под ними понеслась вниз, в выжженую и покореженную пустоту?
Люди, люди, люди.
Мне больше всего запомнилась бумага, невинно разлетающаяся на фоне страха и ужаса. Чьи имена были написаны там - договоры, письма, заявления? Кто их собирал, кто читал хоть раз? Чьи имена разлетелись по улицам обезумевшего города?
Кто ты сейчас?
Кто вспомнит тебя до конца, полностью?
Все эти ненаписанные книги, почти осязаемые в темноте ночей.
Поцелуи, подаренные кому-то.
Секс в три ночи, глупый, последний (думала ли ты, что в последний раз?)
Слова, так и не дошедшие до адресата, не набравшие силу.
Не совершенные путешествия.
Кем ты была?
Каким был твой запах, голос, мимика, жесты?
Мы вообще знаем себя?
Какую грань тебя видел каждый?
"Мы продолжаемся в детях! - да? Назови своего прапрадедушку."
Мы станем статистикой.
Смертность на ___ год составила
Общее число погибших при теракте 9/11 было
В Войне 41-45гг. СССР погибшими и пропавшими без вести потеряло
В Хиросиме в тот день погибло
В результате бомбардировок Сталинграда погибшими и проавшими без вести считаются
Число евреев, уничтоженных в лагерях смерти составило
Как только мы становимся числом в статистике, цифрой - мы умираем до конца, по-настоящему. Числа не пугают. Не зацепляют. У чисел нет тела и души, их не ждут, по ним не плачут, их не хоронят. Мы воспринимаем их издали. Счет подведен, все.
Люди становятся числами и исчезают. Какой цифрой, каким числом станешь ты?
Кто ты? Vem är du? Wer bist du? Who are you?
"Мамочка, я хочу пить!"
"Мой папа умер самой страшной смертью, которую можно придумать"
I'm sorry.
Он все ждал, что они вернутся, его два сына, даже спустя 20 лет после войны.
Меня зовут Сьюзи Сэлмон. Как рыба.
"Самые страшные преступления мы совершаем, когда мы начинаем относиться к людям как к вещам"
Маленькое тельце зверька в жестяной коробке. Ты не можешь слушать как он мучительно умирает с каждым вздохом. Ты включаешь музыку.
My lovely bones.
Точка, цифра, число, номер.
Отголосок моего голоса в их музыке.
Моя музыка, мои книги - положите их в мой гроб, тело не надо.
Кто ты? Что ты?
Прости, прости, прости.
Тело? Пустая ракушка, раньше или позже превратиться в прах.
Старые тетради, исписанные неровным почерком? Сгниют, сгорят, окажутся на свалке, когда пройдет период скорби.
Фотографии на бумаге или компьютере? Кто будет смотреть на них уже через 20 лет? Жесткие диски умирают, бумага гниет.
Аккаунты в интернете - кто зайдет в них уже через год-два?
Скидочные карточки в магазины?
Мобильные телефоны?
Записи в архивах?
Коллекция лаков для ногтей?
Глупые безделушки, купленные себе или другим в подарок?
Могильный камень - две строчки, кто из прохожих задержит свой взгляд?
Рентгеновские снимки, УЗИ? Описание твоих болезней?
Твой телефонный номер в чужих книжках?
Твое лицо на чужих фотографиях?
Твое имя в подписях к электронным письмам?
Книги, которые ты прочитала?
Блокноты, в которых ты рисовала глупости?
Где будешь ты? Если сложить все это, получишься ли ты?
Как много невысказанного, ненаписанного, неувиденного, несфотографированного, забытого, потеряного?
Отражения разбитого зеркала - каждый осколок имеет свою форму, отражает кусочек чего-то другого.
Собрать - никогда не получишь того же целого.Мне 11, на экране падают башни далеко в Америке. Я плачу - мне жалко людей.
Мне 22, я вспоминаю и ужасаюсь обыденности такой смерти. Люди, которые прыгают из окон, некоторые по двое, держась за руки. Знали ли они друг друга до этого момента? Знали ли они хотя бы имена друг друга? Комнаты заполняются дымом и огнем - другого выхода нет. Я не хочу умирать, не хочу умирать, не хочу умирать одна.
Женщина в Хиросиме, лежащая под обломками здания и слушающая, как ее дочь сгорает заживо.Зовет ее.
Люди в самолете, когда они осознают, что пункт назначения - земля, а скорость слишком высокая.
Звонки родственникам, которые рассказывают, что другие самолеты уже достигли своих смертельных целей - ваш на пути.
Детская рука, крестик лежит в грязной от крови и земли руке.
Люди в Дрездене в 1945, неторопливо спускающиеся в подвалы, а не в бомбоубежища - привычная воздушная тревога, но ведь никогда не бомбили.
Люди, стоящие на крыше горящих башен, ждущие вертолетов, отравленные ядом надежды. Что они ощущали, когда крыша под ними понеслась вниз, в выжженую и покореженную пустоту?
Люди, люди, люди.
Мне больше всего запомнилась бумага, невинно разлетающаяся на фоне страха и ужаса. Чьи имена были написаны там - договоры, письма, заявления? Кто их собирал, кто читал хоть раз? Чьи имена разлетелись по улицам обезумевшего города?
Кто ты сейчас?
Кто вспомнит тебя до конца, полностью?
Все эти ненаписанные книги, почти осязаемые в темноте ночей.
Поцелуи, подаренные кому-то.
Секс в три ночи, глупый, последний (думала ли ты, что в последний раз?)
Слова, так и не дошедшие до адресата, не набравшие силу.
Не совершенные путешествия.
Кем ты была?
Каким был твой запах, голос, мимика, жесты?
Мы вообще знаем себя?
Какую грань тебя видел каждый?
"Мы продолжаемся в детях! - да? Назови своего прапрадедушку."
Мы станем статистикой.
Смертность на ___ год составила
Общее число погибших при теракте 9/11 было
В Войне 41-45гг. СССР погибшими и пропавшими без вести потеряло
В Хиросиме в тот день погибло
В результате бомбардировок Сталинграда погибшими и проавшими без вести считаются
Число евреев, уничтоженных в лагерях смерти составило
Как только мы становимся числом в статистике, цифрой - мы умираем до конца, по-настоящему. Числа не пугают. Не зацепляют. У чисел нет тела и души, их не ждут, по ним не плачут, их не хоронят. Мы воспринимаем их издали. Счет подведен, все.
Люди становятся числами и исчезают. Какой цифрой, каким числом станешь ты?
Кто ты? Vem är du? Wer bist du? Who are you?
"Мамочка, я хочу пить!"
"Мой папа умер самой страшной смертью, которую можно придумать"
I'm sorry.
Он все ждал, что они вернутся, его два сына, даже спустя 20 лет после войны.
Меня зовут Сьюзи Сэлмон. Как рыба.
"Самые страшные преступления мы совершаем, когда мы начинаем относиться к людям как к вещам"
Маленькое тельце зверька в жестяной коробке. Ты не можешь слушать как он мучительно умирает с каждым вздохом. Ты включаешь музыку.
My lovely bones.
Точка, цифра, число, номер.
Отголосок моего голоса в их музыке.
Моя музыка, мои книги - положите их в мой гроб, тело не надо.
Кто ты? Что ты?
Прости, прости, прости.