Дорожная зарисовка №6
Про интеллект, белочку и Снегурочку, а так же про тридцать процентов
Как водится, персонажи вымышлены, совпадения случайны. Совсем случайны! Все подробности утрачены и восстановлены по памяти тольк прямо сейчас!
С глубоким уважением к железнодорожникам и их нелегкой доле.
Было год, наверное, 2011, может, немного раньше или немного позже. Поезд Москва-Кострома вез меня домой с очень неудачной «методической» экскурсии по московским вузам, которая, тем не менее, закончилась приятственной посиделкой с друзьями-писателями в одном из московских баров. Посиделка поправила мне настроение, и вообще, я от «методической» группы намеренно сбежала, отбрехавшись, что лучше я ночь, но лежа в плацкарте, чем непредсказуемо долго - скрючившись в автобусе. Ибо свежи были воспоминания о том, что в МСК мы добирались именно автобусом 14 или 15 часов (в норме 4-5). Из-за пробок. из-за них же и экскурсия, скажем так, не задалась.
Ну, не важно.
Важно, что я была жизнерадостна после друзей и некоторого количества пива, и все проблемы казались решаемыми. Даже целый вагон детишек 9-13 лет, отправлявшихся в Кострому на встречу к Снегурочке в соответствующий Терем.
Не трехлетки же! К тому же у каждого по гаджету.
Тихие, беспроблемные дети!
Место мне досталось в крайней секции у туалета, но на нижней полке (последнюю ухватила!). И это один из ключевых моментов в том безобразии, которое случилось чуть позже.
Напротив меня устроился один из детей с гаджетом. Рядом с дитем - пассажир с верхней полки - ростовский доктор, сильно удрученный тем, что место ему досталось вдалеке от жены и детей. Даже в другом вагоне.
Пассажир надо мною должен был сесть позже, но вместо него пока ко мне подсела симпатичная и интеллигентная дама с боковых мест рядом с нами.
А подсела она потому, что на этих самых боковых сидениях очень культурно, тихо и интеллигентно распивали коньяк из полулитровой бутылочки от пепси-колы два дагестанских суровых горца. Ребята (кажется, братья, или двоюродные) не виделись десять лет, а им тоже, к сожалению, достались места в разных вагонах, и они попросили у соседки возможности хоть часик посидеть-поговорить. Причем один из горцев был вежлив и улыбчив, на лице написано высшее (или хотя бы неоконченное высшее) образование. А второй был того самого прекрасного типажа, который известен нам по кинематографу. То есть, джигита в нем было куда больше, чем горожанина. Но вел он себя тоже очень тихо и скромно.
И так бы оно все может, тихо, скромно и интеллигентно шло и дальше, и все бы спать легли вовремя, несмотря на сорок общающихся и бродящих по вагону детушек, если бы нелегкая не принесла в нашу крайнюю секцию еще одного товарища. Или, точней сказать, не товарища.
Но это выяснилось чуть позже.
Дядьке было около сорока пяти на вид, он интеллигентного впечатления не производил, но поначалу был вежлив.
Учуяв особым чутьем коньяк, он подсел на полку, занятую дитем с гаджетом. Правда, разрешение у присутствующих испросил и сидел с краешку, вроде, очередь в туалет занял. Пока сидел, поведал, что на материке не был полгода, а сам он - вахтовик. С севера на самолете летел…
«Ух и боюсь я этих самолетов! Страшно боюсь!».
Кто же знал, что не только боится, но и заблаговременно озаботился, чтобы весь рейс не бояться. Выжрав в одно рыльце с литр водки.
Сейчас-то он ничего такой был. Бритый, наодеколоненный и в рубашечке.
Беды ничто не предвещало.
Женщина, место которой занял один из горцев, с удовольствием поменялась с ним местами и ушла в соседний вагон. Счастливая.
Обрадованные джигиты на радостях предложили по капельке коньяка присутствующим (больше из той поллитровочки бы и не выдоилось), но мы с ростовским доктором отказались: я из-за уже употребленного пива, а доктор - по своим причинам. А дядинька-вахтовик согласился. Кто же знал про литр водки? Кто мог предположить, что на недавние дрожжи, глоток коньяка окажет такое поистине магическое действие?
Дядьке не понадобилось и минуты, чтобы своих благодетелей обложить матюгами и обозвать макаками или даже похуже. Джигит, который совсем джигит, готов был его крепко стукнуть, но второй подхватил родственника под ручку и увел объяснять правила поведения на транспорте в тамбур.
Дядька, потеряв собеседников, переключился на нас. Радостно наставил на меня палец и вопросил: «Как ты могла! Замуж! За басурманев?!».
- Тише, - сказала я, понимая, что невменяемый товарищ легко не успокоится. - Все хорошо. Никто ни за кем не замужем!
- Да? - Удивился дядька и обернулся к доктору. - Ну ладно. А ты тогда кто?
- Я доктор, - сказал доктор. И посигналил мне глазами, дескать, я отвлеку, а ты что-нибудь сделай.
Вариант действий в нашем случае был один - сообщить проводнику, про то, что один из пассажиров поймал белочку и ведет себя все хуже. И самое главное - убрать из нашей секции дитеныша с его гаджетом. А то потом расскажет обалдевшей мамочке, как он съездил к Снегурочке! Вот она будет счастлива!
Я быстро нашла куратора детской группы, и он принял концептуальное решение вызвать огонь на себя, в смысле, махнуться с учеником местами.
Помним, да? Дядька с белочкой к нам просто прибился, пришел на дагестанский коньяк. А койко-место у него где-то в середине вагона в окружении детей. Надо ли говорить, что взрослые мужественно решили оградить. И отвлечь. И занять до появления полиции.
Меж тем проводника в его купе не оказалось. Более того, мне пассажирка из крайней секции рассказала, что это вовсе и не проводник, а проводница. Практикантка. Первый рейс.
Вот где-то в этом месте я подумала матом, и вернулась к своим… укротителям белочек. Где:
- дагестанцы вернулись, слегка успокоившись.
- дядьку занял активной беседой ростовский доктор.
- мир был почти восстановлен.
Куратор детской группы оказался дедушкой одного из юных путешественников, педагог по профессии. Не мудрено, что мы довольно быстро нашли, о чем поговорить: в царившей атмосфере как-то ложиться спать не тянуло…
Но через минуту или две, отвлекшись от беседы с доктором, наш «подопечный» увидел меня и новое лицо и воскликнул:
- Как ты могла? Как вы все могли?! Детей маленьких! Несчастных! Я вас всех в полицию сдам!
- Да, конечно, - обрадовалась я. - Вот, прямо на следующей станции и сдадите!
- Я вижу! Вижу вашу аферу! - сощурился дядька. - Вы наркотики везете в детском багаже! Потому что детей не проверяют! А ты - снова тык палец в меня, а потом в педагога, - ты его жена! Я вас узнал!
- Да, - вздохнул доктор. - Везем. Сдадим в полицию. Но…
Доктор профессионально отвлек клиента его болячками и страхами, но тут тот горец, что лучше говорил по-русски, что-то спросил у куратора детской группы… и снова привлек к себе дядькино внимание. К себе и вообще к миру вокруг.
О! я снова была определена в жены обоих джигитов, а заодно и доктора, и педагога, а сами джигиты - прописаны в нашу банду по перевозке наркотиков. Как охранники.
Терпение более импульсивного горца снова кончилось, он вскочил и схватился за нож.
Нож, надо сказать, у него был, хоть и обычный перочинный.
«У нас такого убить, - сказал он запальчиво, - что носки постирать!»…
- Простите! - сказал его родственник. - Он просто сердится. Мы поговорим…
И направил друга в тамбур. А сам вернулся на миг, развел руками и интеллигентно сказал:
- А нас еще считают грубой, несдержанной нацией!.. Я с братом поговорю, а вы придумайте пока что-нибудь.
Мимо из соседнего купе прошла проводница. Эльфийского вида тоненькая и юная - словно только из-за парты.
И тут же получила от дядьки звонкий шлепок по обтянутой форменной юбочкой попке.
Взвизгнула, умчалась в свое купе и, кажется, заперлась изнутри. Стало ясно, что толку с нее не будет… что тут придумаешь?
Но тут усилия доктора начали увенчиваться успехом.
Да-да, всех сдадим в полицию. Конечно, куда это годится - торговать наркотиками. Но сейчас-то все равно ничего сделать нельзя. А значит, надо отдохнуть… Давайте, я вас провожу на ваше место?! Подальше от этого рассадника зла. А через часик приедем на станцию, я вас разбужу, и мы всех сдадим в полицию.
Что, действительно устали, но дойдете сами? Какое счастье…
Счастье длилось минуты три.
Потому что оказалось, что дядькин билет был - на верхнюю полку. А на нижней под ним - уже спит бабулька. И дети в соседнем плацкарте тоже спят…
- Нет! - Воскликнул дядька патетично, - я не могу спать! Я раскрыл их! И теперь они хотят меня убить! Спать нельзя. Я видел, у них и нож есть!
Вернувшиеся дагестанцы сказали, что поговорили с проводником соседнего вагона, а тот вроде бы - с начальником поезда. И как только будет станция, если не угомонится, «клиента» повяжут…
- Нельзя спать… - сказал дядька, снова подсаживаясь к доктору. - Но как же деточек жалко!
По щеке его покатилась скупая слеза.
- Ведь это же банда душегубов и убийц! Они продадут детей на органы… они только прикидываются, что возят наркотики… я все понял! На самом деле они продадут детей на органы. Американцам. Всех! И полиция с ними заодно!
Доктор обреченно согласился и с этим, а сам шепотом прочитал всем присутствующим короткую, но очень эмоциональную лекцию о природе белой горячки и о том, что пациенту чтобы ее достичь, вовсе не нужно напиваться вусмерть, как Шурику в старой комедии. А иногда, как в нашем случае, достаточно пробку понюхать…
- Я их разоблачил! И они теперь меня убьют! Но я все равно! Все равно сдам их полиции! Всех сдам!.. потому что детей… на органы… это не хорошо. Не по-человечески.
Говорил он долго и горячо. Пожалуй, терпению джигита с ножиком можно было в тот момент ставить памятник. Но, в конце концов, дядьке взгрустнулось, он утих. Даже почти снова уговорился лечь поспать: я готова была уступить свою нижнюю полку, лишь бы уснул. А мне и наверху будет ничего так… правда, туда вот-вот сядет новый пассажир.
Зашел то ли соседний проводник, то ли начальник поезда, спросил:
- Как у вас? Тихо?
- Пока да, - честно сказал доктор. - Но что будет через пять минут?
Проводник кивнул, решив, что инцидент в целом исчерпан, и умчался извлекать из купе и успокаивать нашу проводницу.
Дядьку вдруг вскинуло:
- Я не должен спать! Убьют же! Но детей, на органы… нет! я не буду сдавать вас в полицию. Пссс! Не буду. А вы меня не убивайте.
- Клянемся! - Хором сказали мы.
Дядька замолк, но кажется, не поверил. Он вообще был недоверчивый.
Ближайшей станцией был Ростов. Там сошел наш доктор. Но дядьку почему-то не сняли. Поезд тронулся, а тронувшийся сосед снова воспрянул и изложил:
- Короче, я при нем не хотел говорить. Я знаю, что вы везете наркотики. Я знаю, что вы собираетесь продать детей на органы. Но! Я решил. Я не сдам вас в полицию… тем более, что полиция с вами заодно!
- Да? - не удержалась я.
- Да. При одном условии.
- При каком?
Он думал. Долго думал. С минуту. Потом все же решился сказать.
- Я вас не выдам. Но. Вы возьмете меня в долю. Понятно? Не менее тридцати процентов!
- Возьмем. - Вздохнула я не хуже ростовского доктора. - Конечно, возьмем. Вы нас поймали. Подловили. Нам некуда деваться. Так что, мужик, ты в доле…
- Тридцать процентов! - довольно сообщил он. Положил руки на стол, голову на руки и почти задремал…
Нет, не совсем задремал, только почти.
Поезд ехал, стучали колеса, спали дети. За окном проносилась пестрая ночная зима, а дядька рассказывал мне про вахту, про дочку, которая в Костроме, и которую он едет навестить, про неудачный брак… и еще один неудачный брак. Про отсидку, и вахту - он строитель, вроде. Про самолеты, которые того и гляди свалятся и тебя угробят. Про деньги, которых никогда не хватает, и снова про дочку…
Его сняли, кажется, в Каримово, это совсем недалеко от Костромы. Уже было почти светло.
Последний час в вагоне царила какая-то хриплая, усталая, слегка пришибленная тишина.
С соседями своими я попрощалась у вокзала, как с давними и хорошими знакомыми: это был очень странный, экстремальный и, можно сказать, поучительный рейс…
Органы, кстати, не пострадали. А вместе с их обладателями сонно, но чинно проковыляли в автобус - у них впереди была гостиница, завтрак и Снегурочка…
А у меня - уроки. Потому что это было утро понедельника, а мечта поспать в вагоне лежа - так и не осуществилась.