Заманенные Сталиным
В послевоенные годы французская компартия и левая интеллигенция полюбили не только Ленина и Мао , но и Сталина. Как всякий диктатор он обладал гипнотической силой не только над "своим" народом, но и вселил парализующий страх половине мира. В 2003 году Франция готовилась к 50-летию смерти Сталина.
Телевидение, газеты, журналы вспоминали события, историки и социологи объективно осветили заблуждения и эйфорию "французских левых" тех лет, а в Парижском издательстве "Бельфон" вышла книга "Заманенные Сталиным".
Книга написана репортёром-журналистом Никола Жалло, который приехал в Россию в 2001 году снять фильм о французах и русских эмигрантах, добровольно приехавших в СССР после Второй Мировой войны, и так не сумевших вернуться обратно во Францию. Никола Жалло снял очень интересный фильм, до него ни в России, ни во Франции эту тему не изучали. По ходу своих многолетних приездов в Москву, поисков живых свидетелей тех лет он писал путевые записки, многие звуковые интервью не могли войти в фильм, вот почему он решил издать книгу. Авторами её являются сами персонажи фильма...
Во Франции, как ни в одной стране Европы, левая, "прогрессивная" интеллигенция обожала Сталина. В 1949 году ко дню его 70-летия, при участии Поля Элюара, композиторов Пьера Венера и Жозефа Косма, знаменитого поэта и писателя Луи Арагона - был сделан фильм "Человек, которого мы больше всего любим". Документальная кинохроника переносит нас в послевоенную Францию, голос Элюара за кадром, (со знакомой нам интонацией "счастья") рассказывает как в среде рабочих, крестьян и интеллектуалов готовятся подарки "самому любимому из всех людей ".
Вот нормандские крестьяне связали сотни шерстяных носков, выточили из дерева сабо и игрушки, а рабочие из цветного металла отлили мишек и сверхурочно упаковали сувениры в посылки. Школьники и учителя, крестьяне и рабочие написали десятки тысяч писем и поздравительных открыток, наклеили их в альбомы, а кое-кто написал стихи и музыку. И всё это для любимого товарища Сталина! Перед нами возникает Морис Торез на фоне огромного портрета Сталина, в до отказа набитом зале, перед восторженными слушателями коммунистами, он произносит зажигательную речь во славу "великого кормчего". Зал аплодирует стоя, на глазах слёзы радости и умиления...
Если бы не то, что этот чёрно-белый фильм снят во Франции, начинаешь себя немножко пощипывать и думать, не сошёл ли ты с ума. А может быть это всё театральная постановка, и какой-то гениальный французский Эйзенштейн, нагнал массовку со всей Франции и сляпал очередную заказную пропаганду? Нет, всё так и было, и всё это, правда.
На последних президентских выборах в мае 2002 года Франция, наконец, избавилась от социалистов и коммунистов. Последующие парламентские выборы окончательно провалили "левых". Долгие десятилетия страна жила диктатом коммунистических профсоюзов и социалистической цензуры в СМИ, редкие издательства позволяли себе печатать критические исследования о стране Советов. В 1997 году в издательстве "Робер Лафон" вышел увесистый том "Чёрная книга коммунизма" /она была потом издана и в России/, о терроре и лагерях в СССР. Голос А.И. Солженицына, с некоторых пор, стал менее одиноким, а лоск и камуфляж французских левых стал заметно тускнеть.
Исторический фильм во славу Сталина был показан на просмотре в Париже до основной ленты Никола Жалло. Устроители вечера, задумали это, как контраст к фильму "Заманенные Сталиным" (производство студии "Амперсанд") Авторы фильма: режиссер Никола Жалло и его напарник Кзавье Делё в течение двух лет колесили по просторам России и снимали фильм. В тему они входили постепенно, не подозревали какие трагические судьбы встретятся на их пути.
Они нашли выживших в лагерях русских-французов и простофранцузов, которые после войны, по заманке "Человека, которого мы больше всего любим", на гребне той мистической эйфории и желания быть в пользу своей родине, а, порой веря идеям равенства и братства, оказались добровольно в 1946-48гг. в СССР.
Русских эмигрантов, поверивших, клюнувших на сталинскую пропаганду было очень много, несколько тысяч. Первая волна была ещё до войны, в тридцатые годы (этого я коснусь позже), потом вторая волна возвращенцев после войны, и третья в 1956-57гг. Кто-то ехал по зову крови, кто-то страдал ностальгией, кто по эмигрантской неустроенности, были французские жёны, мужья и французские коммунисты... Ехали семьями, оказавшись в СССР многие, не добрались до места назначения. По пересечению границы их грузили в зарешёченные телячьи вагоны, и прямиком отправляли в лагеря, в лучшем случае в ссылку. Все документы сразу отбирались, в обратную сторону, даже если сразу соображал, в какую западню попал, отъезд был "заказан". Кто-то выжил, приспособился, выучил язык, кому-то чудом удалось остаться незамеченным НКВД, кто-то погиб...
Уговоры и предупреждения перед отъездом, что СССР усеян лагерями, как оспой, на них не возымели действия, им говорили, что они едут на верную гибель, но они затыкали уши. Ведь "Человек, которого мы больше всех любим", был главой страны победительницы, он объявил амнистию эмиграции, открыл церкви, вернул погоны офицерам, распустил Коминтерн, произнёс тост за великий русский народ, а главное - он объединился с Черчиллем, Рузвельтом и генералом де Голлем против Гитлера.
Что, взять с "простого человека", если главы великих держав в страхе перед " кормчим", поделили в 45 году мир и "сдали" усачу на съедение пол Европы.
Рёне Вианше - Соклакова, Нина Базилина, Глеб Ратинский, Люси Брюссель, Никита Кривошеин, Алексей Сосинский, Ольга Вишневкая и другие... это всё действующие лица и исполнители фильма Никола Жалло. Время телевизионной ленты ограниченно 52 минутами, некоторые персонажи остались за кадром, но они продолжают свои рассказы на страницах одноимённой книги "Заманенные Сталиным". Послесловие к ней написано Никитой Кривошеиным. Он родился в Париже, а в возрасте 14 лет вместе с родителями оказался в Ульяновске. Отец его, блестящий французский инженер, герой Сопротивления, узник Бухенвальда и Дахау, был арестован в Ульяновске по возвращению в 1949 году, а в 1957, Никита сменил его на нарах.
По зову Сталина молодая француженка Рёне Вианше, приехала в СССР с русским мужем, пожилой матерью и двумя детьми. Как только они пересекли границу в 1947г., у неё отобрали все документы, зная по-русски несколько слов, с малолетними детьми (муж её сразу бросил) она оказалась в колхозе. Мешая русскую речь с полузабытым французским, она рассказывает, как долгие годы пыталась вырваться обратно в любимую Францию, какую ненависть она испытала со стороны сельчан и какие препоны ей ставила администрация Курска. Однажды, каким- то чудом одно из её писем с призывами о помощи попало во Французское консульство в Москве, но чиновники решили не осложнять дипломатические отношения с Советами и положили письмо Рёне Вианше под "сукно". Десятилетия она была окружена одиночеством, недоверием и враждебностью. Слушая рассказы "заманенных", понимаешь, что они, как впрочем, и миллионы других, были подсобным материалом в дьявольской игре "человека, которого любили больше всех".
" Без суда и без закона, он убил три миллиона и его живые полюбили" - так пели блатные в советских лагерях, а когда "ОН" сдох в 53-ем, то во всех церквях СССР служили длинные панихиды и пели "со святыми в упокой..."
***
Советский кинопрокат был зациклен на фильмах о "врагах народа". Кулаки, беляки, попы кровопивцы, цари, генералы и прочая нечисть - это всё отрицательные персонажи, даже собаку Чапаева, кликали "Колчак".
Надо признать, что актёры по системе Станиславского, так хорошо входили в образы "врагов", с таким смаком их изображали, что порой "беляки" вызывали у зрителей больше сопереживаний, чем чекисты.
Вся эта кино-липа о "старой" России, была хорошо унавожена дезинформацией. Папиросные листочки "самиздата" были доступны не всем, "вражьи голоса" кое-как доносились из-за заглушек, а правду о том " ну как там?" рассказать было некому. Те, кто возвращался из загранкомандировок, о "загнивании" Запада старался не болтать.
Мы выуживали информацию меж строк, в подтекстах, вплоть до того, что специально ходили на дурацкие фильмы, а перед ними показывали журнал "Иностранная кинохроника". Голос комментатора, с патриотическими нотками вещал нам, о бедности, прозябании и желании всего международного пролетариата следовать "ленинским заветам". А мы, просеяв и отбросив всю эту пропаганду, как в замочную скважину видели Париж, Лондон, Америку.
Мелькали кадры и как опытные операторы не старались обрезать и склеить протокольный официоз, мы успевали заметить, что и там люди не звери, ходят на двух ногах и даже красиво одеты, автомобильный парк пестрит разнообразием, а в кафе и ресторанах улыбчивые двуногие вальяжно распивают пиво.
Не будем строить иллюзий, были зрители, которые верили, в то, что они "там" все загнивают, а мы со своими пятилетками в три года, скоро их догоним и сзади добавим.
Старшее поколение, наверняка помнит, как в середине шестидесятых вышел на экраны фильм " Перед судом истории". Главный герой - Василий Витальевич Шульгин. Личность историческая, талантливая и значительная. С 1907- 1917 он был, депутатом государственной Думы принимал отречение государя Николая II, эмигрировал, потом нелегально появился в СССР в 1925-26гг, написал несколько интереснейших книг, одна из них, особенно заслуживает внимания "Что нам в них не нравиться...". Говорят, что многое из неё легло в основу Солженицинской " 200 лет вместе".
После войны 1945 года, Шульгин отчасти по возрасту, отчасти по тогдашнему патриотизму остался в Белграде. Далее я приведу рассказ самого В.В. Шульгина во время встречи в начале шестидесятых, с моим тестем И. А. Кривошеиным:
" К концу первой недели входа Красной Армии в Сербию, звонят мне в дверь. Открываю, на пороге несколько советских офицеров, в руках огромные пакеты со снедью. " Вот, пришли навестить и отдать должное знаменитому человеку!" - представились они. Улыбчивые, симпатичные, я пригласил их войти, накрыли стол, развернули продовольственные пакеты. Старший из гостей предлагает: " Давайте выпьем!". Я говорю, совсем не пьющий. " Ну, за Победу, одну рюмку! Вы должны!" Не посмел отказаться. Следующее моё воспоминание - гул самолёта летящего в Москву. Очнулся я на Лубянке".
После двенадцатилетнего заключения Шульгин вышел из Владимирской тюрьмы и остался на поселение во Владимире. КГБ не спускало с него глаз. Во времена хрущёвской "оттепели" в кабинетах Лубянки и Кремля родился проект использовать Василия Витальевича в своих пропагандистских играх. Двум кегэбистам от искусства было поручено скрутить фильм под названием "Перед судом истории". К Шульгину прислали познакомиться якобы журналиста, под псевдонимом "Владимиров". На самом деле это был небезызвестный кинорежиссер В. П. Вайншток. Советскому зрителю он памятен по фильмам "Дети капитана Гранта" и "Остров сокровищ". Его журналистическая и режиссерская деятельность была тесно связана с его основной и реальной работой в НКВД, а прошлое покрыто мраком неизвестности...
Второй человек, брошенный на создание этой пропаганды, был режиссер Фридрих Эрмлер. Верный ленинец, конъюнктурщик он мечтал разоблачить в лице Шульгина заговоры эмигрантов вкупе с Антантой против СССР.
В этой кинематографической "шахматной игре" Шульгин должен был стать некой пешкой и говорить так, как задумали авторы гэбисты.
Фильм появился на экраны в 1965 году.
Я помню как московско-ленинградская интеллигенция выискивала кинотеатры, где показывали "Перед судом истории", ажиотаж был огромный. Фильм шёл три дня, потом его сняли с проката.
До сих пор в моей памяти стоит образ элегантного Василия Витальевича Шульгина. Вот он сидит в Таврическом дворце, гуляет по Ленинграду и спокойно, несколько иронично обращаясь к нам, рассказывает о событиях тех далёких лет. В качестве оппонента или как бы собеседника у авторов картины не нашлось подходящих "историков". Сценарий написали для "нашего спеца", а такого не нашлось, доверить это актёру не возможно, поэтому на эту роль пригласили тоже гебэшника.
" Сама идея фильма, особенно его документальный характер, вызывали с самого начала серьёзное беспокойство кинематографического начальства. Тогдашний председатель Госкино Алексей Романов, профессиональный борец с идеологической крамолой, спрашивал Ф. Эрмлера: " Что он (Шульгин) даст нашему кино? Что принесёт советскому народу?" На что режиссёр отвечал ему: " Я старый коммунист. Все мои фильмы политические. И этот фильм - политическая акция, которую я хочу осуществить средствами искусства... Я хочу, чтобы он сказал всем: " Я проиграл" ( см. В. Головской, "Застойные семидесятые").
Но как не старались заказчики - авторы, ничего не вышло из этой затеи. Шульгин, не соглашался и не пошёл ни на какие компромиссы, он отвечал на вопросы прямо и требовал убрать все скользкие моменты, на которые не желал реагировать. В общем, подловить его не удалось, и советский зритель испытал к нему не отвращение за "белогвардейское предательство и заговоры в союзе с Антантой", а стыд за враньё и чекистскую пропаганду Вайнштока, Эрмлера и консультанта Блеймана.
Шульгин вызвал у публики симпатию, доверие и огромный интерес.
После непродолжительного проката " Перед судом истории" запретили, и эта лента до сих пор пылиться на полках кинохранилищ.
Шульгин человек исторический. А вот, мой тесть Игорь Александрович Кривошеин, встретил в 1954 году в Тайшетском лагере, очень симпатичного, когда-то состоятельного француза, страшного любителя живописи.
В 1947 году, как только это стало возможно, он устроил себе туристическую поездку в Вену - посмотреть тамошних Веласкесов и Веронезе, во вновь после войны открывшемся Музее. Вечером он вышел из гостиницы, походить по городу. Сам того, не заметив, оказался в советском секторе оккупации. Рядом с ним притормозил джип, ("Виллис", как тогда называли эти машины), француз получил сильнейший удар по голове, потерял сознание... Так он оказался в Тайшете, с приговором в 25 лет за шпионаж. Таких курьёзных похищений по всей Европе было очень много.
Из статьи Ксении Кривошеиной, 2006 г., Париж
Источник: http://solzhenicyn.ru/modules/pages/Zamanennye_Stalinym.html