О добрых делах (тм)
Несколько невнятная телега об этике.
Мы все - а особенно те из нас, что много читали в детстве, - воспитаны в культуре, всячески прославляющей и поощряющей добрые дела. В это понятие разные люди вкладывают разный смысл, и чисто светский и религиозный, и даже окрашенный политически, - но общий смысл остается неизменным. Родители, книги, общество воспитывают людей в парадигме "Нужно делать добро и не делать зла", "Нужно приносить людям пользу". По мере взросления у человека думающего в этой связи появляются самые разные вопросы, в частности, кому нужно, зачем нужно, что будет, если это правило нарушить, и т.д. Многие меняют свои взаимоотношения с этикой, переосмысливают привитое в детстве, но упомянутая выше матрица так или иначе остается прошитой в подсознании.
Те, кто выбирает этическую парадигму сознательно, на вопрос, "кому и зачем это надо", отвечают по-разному. Кто-то признает источником своей этики внешний авторитет (бога, гуманистические и общечеловеческие ценности, духовного учителя, политическую программу и т.п.), кто-то опирается на свои собственные представления о правильном, выгодном и справедливом - и о соотношении между ними. Кто-то и вовсе отказывается от всякой этики, предпочитая ориентироваться на сиюминутную и конкретную выгоду. Однако я сейчас немного не об этом.
В любой этической системе так или иначе возникает вопрос мотива. Есть системы, где он является фактически центральными - например, окрашенные религиозно. Очень четко, хоть и на примитивном, рассчитанном на детей уровне вопрос мотива раскрывает Николай Носов в доброй такой книжке под названием "Незнайка в Солнечном городе". Может быть, кто-то в детстве читал. По сути, это утопическая фантастика "для самых маленьких", рисующая светлое коммунистическое будущее, в которое автор, кажется, искренне верил. Так вот, если помните, в самом начале книги Незнайка начитался сказок и захотел встретиться с волшебником, чтобы попросить у него волшебную палочку. Известно, что волшебники являются только к людям, совершившим три хороших поступка подряд, более того - совершившим их бескорыстно. Для Незнайки это оказалось непреодолимым препятствием: как бы он ни старался помогать товарищам и "творить добро", невольно он всякий раз вспоминал о волшебной палочке, и добрый поступок "сгорал". В конце концов ему удалось забыть о ней, и он все-таки получил желанную награду, показав, что награда дается не за поступки, а за душевные качества самого человека.
Такой подход довольно типичен для европейской системы ценностей: рассматривать поступок без отрыва от мотивов действия и от человека, его совершившего. Рискну предположить, что это наследие христианства, которое в данном вопросе доходит фактически до абсурда: каким бы замечательным ни был поступок, неправильный душевный настрой во время его совершения (гордыня, самолюбование, жажда выгоды или награды) может его перечеркнуть и даже обратить в его противоположность. Человек оценивается не по делам, а по состоянию души. Примером тому служат многочисленные притчи о раскаявшихся разбойниках, о злодеях, примирившихся с людьми и богом на смертном одре. Вспомнить хотя бы евангельскую историю о разбойнике, распятом на соседнем с Христом кресте. «Истинно говорю тебе: ныне же будешь со мной в раю». И все. Чтобы обрести спасение / быть хорошим человеком / быть добрым, не обязательно что-то делать, достаточно просто «быть».
Нельзя сказать, чтобы такой подход был совершенно ложным. Напротив, он весьма полезен, когда с данным конкретным человеком планируется дальнейшее сотрудничество или сосуществование, а потому необходимо выяснить, что он собой представляет. Однако тот или иной поступок имеет не только относительную, но и абсолютную ценность, «здесь и сейчас». Допустим, два человека сдают кровь для переливания. Один делает это, горячо желая помочь ближним, облегчить их страдания и т.п., а другой при этом откровенно любуется собой и своим благородством, либо так самоутверждается, либо решает какие-то свои психологические проблемы. Первый, безусловно, вызывает куда большую симпатию - теоретически. На практике же умирающему будет абсолютно наплевать, с какими целями и тем более с каким душевным настроем сдавал кровь тот или иной донор. Главное, что эта кровь есть, и она спасет ему жизнь.
Излишне повторять, что практика эта очень распространена. Люди оценивают друг друга не только и не столько по делам, сколько по мотивам, которые далеко не всегда декларируются прямо, а так как залезть друг другу в голову и прочитать мысли мы не можем, следовательно, начинаем заниматься любительской телепатией и гаданием на кофейной гуще - кто во что горазд. А учитывая закомплексованность, настороженность и подозрительность большинства людей, «считываются» чаще всего самые неприятные и враждебные намерения, которых на самом деле может и не быть. «Он сделал это, значит, он хотел сказать мне то-то, а думал при этом что-то третье, а значит, мне нужно реагировать вот так…» Знакомо? Еще как знакомо.
Что же делать? Прежде всего - уметь провести границу между оценкой поступка и оценкой человека. Понимать, когда мотивы имеют значение, а когда результат настолько важен, что ими можно пренебречь. Освободиться от характерного для многих «интеллигентов» чистоплюйства, выражающегося в желании отгородиться от личностей, чей моральный облик почему-то не устраивает. Это уже немного не по теме, но мое имхо: отгораживаться от человека надо только в том случае, если не устраивает его интеллектуальный уровень. Во всех остальных случаях общение может быть полезно, вне зависимости от мотивов, которыми оно обуславливается.
Мы все - а особенно те из нас, что много читали в детстве, - воспитаны в культуре, всячески прославляющей и поощряющей добрые дела. В это понятие разные люди вкладывают разный смысл, и чисто светский и религиозный, и даже окрашенный политически, - но общий смысл остается неизменным. Родители, книги, общество воспитывают людей в парадигме "Нужно делать добро и не делать зла", "Нужно приносить людям пользу". По мере взросления у человека думающего в этой связи появляются самые разные вопросы, в частности, кому нужно, зачем нужно, что будет, если это правило нарушить, и т.д. Многие меняют свои взаимоотношения с этикой, переосмысливают привитое в детстве, но упомянутая выше матрица так или иначе остается прошитой в подсознании.
Те, кто выбирает этическую парадигму сознательно, на вопрос, "кому и зачем это надо", отвечают по-разному. Кто-то признает источником своей этики внешний авторитет (бога, гуманистические и общечеловеческие ценности, духовного учителя, политическую программу и т.п.), кто-то опирается на свои собственные представления о правильном, выгодном и справедливом - и о соотношении между ними. Кто-то и вовсе отказывается от всякой этики, предпочитая ориентироваться на сиюминутную и конкретную выгоду. Однако я сейчас немного не об этом.
В любой этической системе так или иначе возникает вопрос мотива. Есть системы, где он является фактически центральными - например, окрашенные религиозно. Очень четко, хоть и на примитивном, рассчитанном на детей уровне вопрос мотива раскрывает Николай Носов в доброй такой книжке под названием "Незнайка в Солнечном городе". Может быть, кто-то в детстве читал. По сути, это утопическая фантастика "для самых маленьких", рисующая светлое коммунистическое будущее, в которое автор, кажется, искренне верил. Так вот, если помните, в самом начале книги Незнайка начитался сказок и захотел встретиться с волшебником, чтобы попросить у него волшебную палочку. Известно, что волшебники являются только к людям, совершившим три хороших поступка подряд, более того - совершившим их бескорыстно. Для Незнайки это оказалось непреодолимым препятствием: как бы он ни старался помогать товарищам и "творить добро", невольно он всякий раз вспоминал о волшебной палочке, и добрый поступок "сгорал". В конце концов ему удалось забыть о ней, и он все-таки получил желанную награду, показав, что награда дается не за поступки, а за душевные качества самого человека.
Такой подход довольно типичен для европейской системы ценностей: рассматривать поступок без отрыва от мотивов действия и от человека, его совершившего. Рискну предположить, что это наследие христианства, которое в данном вопросе доходит фактически до абсурда: каким бы замечательным ни был поступок, неправильный душевный настрой во время его совершения (гордыня, самолюбование, жажда выгоды или награды) может его перечеркнуть и даже обратить в его противоположность. Человек оценивается не по делам, а по состоянию души. Примером тому служат многочисленные притчи о раскаявшихся разбойниках, о злодеях, примирившихся с людьми и богом на смертном одре. Вспомнить хотя бы евангельскую историю о разбойнике, распятом на соседнем с Христом кресте. «Истинно говорю тебе: ныне же будешь со мной в раю». И все. Чтобы обрести спасение / быть хорошим человеком / быть добрым, не обязательно что-то делать, достаточно просто «быть».
Нельзя сказать, чтобы такой подход был совершенно ложным. Напротив, он весьма полезен, когда с данным конкретным человеком планируется дальнейшее сотрудничество или сосуществование, а потому необходимо выяснить, что он собой представляет. Однако тот или иной поступок имеет не только относительную, но и абсолютную ценность, «здесь и сейчас». Допустим, два человека сдают кровь для переливания. Один делает это, горячо желая помочь ближним, облегчить их страдания и т.п., а другой при этом откровенно любуется собой и своим благородством, либо так самоутверждается, либо решает какие-то свои психологические проблемы. Первый, безусловно, вызывает куда большую симпатию - теоретически. На практике же умирающему будет абсолютно наплевать, с какими целями и тем более с каким душевным настроем сдавал кровь тот или иной донор. Главное, что эта кровь есть, и она спасет ему жизнь.
Излишне повторять, что практика эта очень распространена. Люди оценивают друг друга не только и не столько по делам, сколько по мотивам, которые далеко не всегда декларируются прямо, а так как залезть друг другу в голову и прочитать мысли мы не можем, следовательно, начинаем заниматься любительской телепатией и гаданием на кофейной гуще - кто во что горазд. А учитывая закомплексованность, настороженность и подозрительность большинства людей, «считываются» чаще всего самые неприятные и враждебные намерения, которых на самом деле может и не быть. «Он сделал это, значит, он хотел сказать мне то-то, а думал при этом что-то третье, а значит, мне нужно реагировать вот так…» Знакомо? Еще как знакомо.
Что же делать? Прежде всего - уметь провести границу между оценкой поступка и оценкой человека. Понимать, когда мотивы имеют значение, а когда результат настолько важен, что ими можно пренебречь. Освободиться от характерного для многих «интеллигентов» чистоплюйства, выражающегося в желании отгородиться от личностей, чей моральный облик почему-то не устраивает. Это уже немного не по теме, но мое имхо: отгораживаться от человека надо только в том случае, если не устраивает его интеллектуальный уровень. Во всех остальных случаях общение может быть полезно, вне зависимости от мотивов, которыми оно обуславливается.