Здравоохранение
КАРЕТА ПОДАНА!
Скорая помощь, решая острейшие социальные проблемы, остается на задворках интересов власти и общества
Фото Ирины Славиной.
Аккуратно уложенные в коробку пироги источали дивный дух свежей выпечки, взбодрив в восьмом часу вечера всех. Несколько минут назад на станцию скорой помощи их принес мужчина, курьером направленный сюда своей супругой. От нее - записка, адресованная терапевту-кардиологу Наталье Крыловой: «Огромное спасибо за своевременное оказание помощи маме Степановой Фаине Михайловне. Первого января ей исполнилось 82 года. Помните, она обещала вам пироги? Приятного вам аппетита»...
Это был редчайший случай, когда люди держали свое слово, что-то посулив работникам нижегородской скорой помощи в качестве благодарности. Угощая коллег, Наталья Крылова едва успела припомнить тот вызов: еще в ноябре пришлось спасать старушку от передозировки лекарствами, как по громкой связи снова раздался приказ диспетчера. Так и не попробовав пирожка, доктор Крылова снова умчалась со своей помощницей.Все как обычно: работать, как правило, приходится без продыху. Особенно во время новогодних праздников, когда граждане, мягко говоря, позволяют себе лишнее. В этом отношении реанимационной бригаде № 501, к которой пятого января на сутки дежурства присоединился журналист «НР», на сей раз, можно сказать, повезло: с восьми утра и до сих пор только три выезда было - немыслимое в общем-то дело. Реаниматолог-анестезиолог Никита Рамс все удивлялся этому факту. А фельдшер Ольга Халевская предрекла, что работы ночью прибудет. И, кстати, не ошиблась. Ее пророчества не заставили себя ждать, и «голос свыше» призвал 501-ю на выход: мужчина шестидесяти лет без сознания...
Изнанка праздника
Сумрак зимнего вечера смешен с белым крошевом: метет с утра. Слякотно, но зато не холодно, а то не знай, как бы выходить из ситуации: реанимационная машина (и все прочие на нижегородской головной станции!), стоит под открытым небом. Гаража нет, и пока не предвидится. Но автомобиль оборудован дорогостоящей аппаратурой, которая не может находиться при низких температурах. Нельзя также допустить чрезмерного охлаждения баллонов с кислородом. Дать ледяной кислород больному - значит, убить его. Посему машину подгоняют к стене, из помещения протягивают от розетки провод, его соединяют с блоком питания в салоне реанимационной кареты, в который уже втыкают... простейший воздушный обогреватель. Разумеется, это будет бесполезно в сильный мороз, без которого зима наверняка не обойдется. Вот так суровый климат и сегодняшнее положение службы скорой помощи, по моим впечатлениям, в статусе «падчерицы» нижегородского здравоохранения, добавляет хлопот людям. От которых много чего требуют, но мало что дают. Больше, прямо скажем, бьют: то по нервам, то в буквальном смысле этого слова - нападения на специалистов службы скорой помощи при исполнении ими своих обязанностей происходят с пугающей регулярностью и повсеместно. Тут, надо сказать, Оле Халевской повезло: все-таки удача это редкостная - работать в бригаде, где сразу двое мужчин, не считая шофера, в то время как остальные коллеги работают парами и преимущественно женским составом. Но на то 501-я бригада и имеет приставку «спец», чтобы особым образом быть укомплектованной. За это и расплата, когда приходится мчаться на подмогу другим бригадам. «Всегда трезвые грузчики», - шутит о себе с доктором Рамсом медбрат Григорий Маринин, как и Оля Халевская, фельдшер по образованию...
Маринин отключает обогреватель, бригада на месте. Едем!
Дорогу к многоэтажке в спальном районе занесло снегом - двум машинам не разъехаться, и легковушка, вынырнувшая из дворов навстречу, сдает назад. Нужный адрес находим скоро, все-таки Верхние Печеры - это не тьмутаракани Московского или Сормовского района, где местами ни освещения тебе путного, ни отчетливо видимых табличек с названиями улиц и номерами домов. Набираем домофон. Слышим: «Да?»
- Скорую вызывали?
В замке пискнуло.
- Значит, ничего страшного, - уверенно заявляет Гриша, проходя к лифту. - Вот когда тебя на улице встречают - тогда да. Следующая степень - когда дверь в подъезд открыта и кирпич положен, чтобы не захлопывалась...
Мужчина лежал на диване в кухне с закрытыми глазами. Изображая удивление состоянием мужа, его жена, на мой взгляд, была не очень убедительна.
Смоченный нашатырем ватный тампон, пара резких шлепков по щекам после глубого вдоха - пациент открывает глаза. Но пока в прострации.
- Пил? - вопрошает хозяйку доктор Рамс.
- Нет, - заверяет она. Но потом все-таки уточняет:
- Я не видела.
Постепенно мужчина приходит в чувство, но на просьбы врача поднять руки или ногу не реагирует. В ответ на вопросы упрямо молчит, игнорируя и уговоры жены. И лишь услышав, как ей сообщают, что забирают его в больницу, подает протестный голос, вполне четко.
- Алкогольная эпилепсия, - констатирует Рамс, все-таки настояв, чтобы мужчина, перепуганный перспективой отправиться в стационар, подвигал руками и ногами. - После праздников желательно показаться невропатологу.
Дождавшись, когда пациент усядется, бригада засобиралась к выходу.
- Иди на х..., - замахнулся на Рамса оклемавшийся, когда доктор, выходя из кухни, повернулся к нему спиной. И, потеряв равновесие, рухнул на пол...
Подобных впечатлений каждое дежурство хватает, а уж, скажем, в новогоднюю ночь их было с избытком: только на ножевые ранения в этот год выезжали аж четыре раза, и всякий раз есть вероятность попасть под нож самим. Забыть об этом доктору Рамсу не даст шрам на руке.
Около полуночи реанимационная бригада снова получает крайне тревожную информацию: по улице Сергиевской на углу одного из домов в снегу обнаружено неподвижное тело.
Тело в поле зрения бригады попадает не сразу. По опыту медиков, нередки случаи, когда, очнувшись, «оно» уходило восвояси. Сегодня приезд скорой не был напрасен, вот только необходимость в опыте реанимационной бригады отсутствовала.
- Вставайте, мадмуазель, - мужчины помогают подняться из сугроба пьянущей до беспамятства «красавице» лет ннадцати и, поддерживая ее за локти, ведут к карете. По дороге в 5-ю больницу (а более везти ее некуда, ибо медвытрезвители с этого года фактически упразднены) дамочка затягивает песни, продолжая затем сольное выступление в приемном покое.
Наши аплодисменты!
Томографы не лечат, равнодушие убивает
Другие вызовы 501-й бригады в это дежурство не были столь жизнеутверждающи: собирали разбитых болезнями стариков. Дети, возвращаясь из праздничного загула, обнаруживали своих родителей при смерти. Или обременяли этим своих соседей, сами продолжая праздновать. Одна так и в Америку укатила, оставив восьмидесятилетнюю мать.
- Каждый Новый год одно и то же повторяется, - сетует Гриша.
В деревне Никульское, например, что между Нижним и поселком Афонино, семидесятитрехлетняя женщина успела даже належать гематому на лице, оставаясь без помощи после удара уйму времени. И, право, малостойким тоже трудно было бы сохранить в этом доме ясное сознание: смрад в комнате стоял тяжелейший. Стойко снося адово зловоние, реаниматоры оказывали женщине первую помощь, отослав ее сына на поиски мужчин, чтобы донести больную до машины.
С включенными спецсигналами понеслись в пятую больницу, где в нагорной части теперь развернут сосудистый центр. Магнитно-резонансный томограф подтвердит диагноз, поставленный доктором Рамсом: геморрагический инсульт. Удивило, что мы дожили наконец-то до той поры, когда в новогодние каникулы диагностика поступивших тяжелобольных не откладывается до окончания праздников. В 2005-м году это стоило жизни моему свекру, которому с 6-го по 11-е января не сделали даже анализ крови. Имея, как потом выяснилось, чудовищный уровень сахара в крови, он в качестве имитации лечения после тяжелого инсульта получал инъекции «безобидной» глюкозки, и это, очевидно, его добило в 58 лет... Теперь персонал больниц (по крайней мере 5-й и 38-й, где мне довелось побывать) имеет оборудование для экспресс-анализов. Простейшими приборами для определения сахара в крови обеспечены и бригады скорой. Вот только не изменилось главное: равнодушие в больницах к пациентам, особенно к неимущим (не всегда, разумеется, но очень часто). И приходишь к выводу, что, наверное, абсолютно неважно, сколько выгадала драгоценных минут, спеша на вызов, бригада скорой, если потом все равно придется обивать с пациентом пороги стационаров. Иной раз не по одному часу.
- У нас мест нет! - «приветствовала» реаниматоров медсестра приемного покоя 38-й больницы.
- У нас тем более! - парировал доктор Рамс, уже потягав на пару с Гришей очередную разбитую инсультом бабушку в 5-й больнице, где про отсутствие мест, вообразите себе, мы услышали еще в первый приезд туда (однако женщина из Никульского была в конечном итоге сюда принята).
- Почему к нам, а не в пятую? - ставя по сути риторический вопрос, злилась дежурный врач. - У нас ставки забрали, деньги забрали...
- А документы? - уже сменив гнев на милость напомнила она.
- А документы будут тогда, когда из Америки явится дочь, - заверил Никита Николаевич, поражая своим терпением и выдержкой точно также, как и искренним вниманием к пациентам.
- Это скоро пройдет, - посмеиваются над ним Гриша с Олей, и они, должно быть, правы: три года в профессии - это еще не срок. Пока еще получаешь драйв, но потом, растрачивая себя в том числе на подработках, без чего труд на скорой немыслим, начнешь стремительно выгорать. Придет ощущение рутинности этого подчеркнуто неблагодарного труда: когда за свой профессионализм, трудолюбие и самоотверженность ты получаешь мизерную зарплату, дрянного качества спецовку, необходимость трястись в убогих и вечно ломающихся «ГАЗелях», постоянный риск для личного здоровья. А тут твою службу еще и проклятьями осыпают время от времени, когда разражается очередной скандал: кто-то, например, опять «слил» ритуальным агентам информацию о появлении умершего...
А чудеса вроде пирогов Фаины Михайловны, как и положено чудесам, - увы! - крайне редки.
На фото врач и фельдшеры 501-й бригады: избегать физической нагрузки никогда не удается, но так называемые "санитарные" работникам скорой не доплачивают.
Ольга Халевская сообщает на "базу" о том, что пациент в машине и бригада направляется с ним в больницу.
Скорая помощь, решая острейшие социальные проблемы, остается на задворках интересов власти и общества
Фото Ирины Славиной.
Аккуратно уложенные в коробку пироги источали дивный дух свежей выпечки, взбодрив в восьмом часу вечера всех. Несколько минут назад на станцию скорой помощи их принес мужчина, курьером направленный сюда своей супругой. От нее - записка, адресованная терапевту-кардиологу Наталье Крыловой: «Огромное спасибо за своевременное оказание помощи маме Степановой Фаине Михайловне. Первого января ей исполнилось 82 года. Помните, она обещала вам пироги? Приятного вам аппетита»...
Это был редчайший случай, когда люди держали свое слово, что-то посулив работникам нижегородской скорой помощи в качестве благодарности. Угощая коллег, Наталья Крылова едва успела припомнить тот вызов: еще в ноябре пришлось спасать старушку от передозировки лекарствами, как по громкой связи снова раздался приказ диспетчера. Так и не попробовав пирожка, доктор Крылова снова умчалась со своей помощницей.Все как обычно: работать, как правило, приходится без продыху. Особенно во время новогодних праздников, когда граждане, мягко говоря, позволяют себе лишнее. В этом отношении реанимационной бригаде № 501, к которой пятого января на сутки дежурства присоединился журналист «НР», на сей раз, можно сказать, повезло: с восьми утра и до сих пор только три выезда было - немыслимое в общем-то дело. Реаниматолог-анестезиолог Никита Рамс все удивлялся этому факту. А фельдшер Ольга Халевская предрекла, что работы ночью прибудет. И, кстати, не ошиблась. Ее пророчества не заставили себя ждать, и «голос свыше» призвал 501-ю на выход: мужчина шестидесяти лет без сознания...
Изнанка праздника
Сумрак зимнего вечера смешен с белым крошевом: метет с утра. Слякотно, но зато не холодно, а то не знай, как бы выходить из ситуации: реанимационная машина (и все прочие на нижегородской головной станции!), стоит под открытым небом. Гаража нет, и пока не предвидится. Но автомобиль оборудован дорогостоящей аппаратурой, которая не может находиться при низких температурах. Нельзя также допустить чрезмерного охлаждения баллонов с кислородом. Дать ледяной кислород больному - значит, убить его. Посему машину подгоняют к стене, из помещения протягивают от розетки провод, его соединяют с блоком питания в салоне реанимационной кареты, в который уже втыкают... простейший воздушный обогреватель. Разумеется, это будет бесполезно в сильный мороз, без которого зима наверняка не обойдется. Вот так суровый климат и сегодняшнее положение службы скорой помощи, по моим впечатлениям, в статусе «падчерицы» нижегородского здравоохранения, добавляет хлопот людям. От которых много чего требуют, но мало что дают. Больше, прямо скажем, бьют: то по нервам, то в буквальном смысле этого слова - нападения на специалистов службы скорой помощи при исполнении ими своих обязанностей происходят с пугающей регулярностью и повсеместно. Тут, надо сказать, Оле Халевской повезло: все-таки удача это редкостная - работать в бригаде, где сразу двое мужчин, не считая шофера, в то время как остальные коллеги работают парами и преимущественно женским составом. Но на то 501-я бригада и имеет приставку «спец», чтобы особым образом быть укомплектованной. За это и расплата, когда приходится мчаться на подмогу другим бригадам. «Всегда трезвые грузчики», - шутит о себе с доктором Рамсом медбрат Григорий Маринин, как и Оля Халевская, фельдшер по образованию...
Маринин отключает обогреватель, бригада на месте. Едем!
Дорогу к многоэтажке в спальном районе занесло снегом - двум машинам не разъехаться, и легковушка, вынырнувшая из дворов навстречу, сдает назад. Нужный адрес находим скоро, все-таки Верхние Печеры - это не тьмутаракани Московского или Сормовского района, где местами ни освещения тебе путного, ни отчетливо видимых табличек с названиями улиц и номерами домов. Набираем домофон. Слышим: «Да?»
- Скорую вызывали?
В замке пискнуло.
- Значит, ничего страшного, - уверенно заявляет Гриша, проходя к лифту. - Вот когда тебя на улице встречают - тогда да. Следующая степень - когда дверь в подъезд открыта и кирпич положен, чтобы не захлопывалась...
Мужчина лежал на диване в кухне с закрытыми глазами. Изображая удивление состоянием мужа, его жена, на мой взгляд, была не очень убедительна.
Смоченный нашатырем ватный тампон, пара резких шлепков по щекам после глубого вдоха - пациент открывает глаза. Но пока в прострации.
- Пил? - вопрошает хозяйку доктор Рамс.
- Нет, - заверяет она. Но потом все-таки уточняет:
- Я не видела.
Постепенно мужчина приходит в чувство, но на просьбы врача поднять руки или ногу не реагирует. В ответ на вопросы упрямо молчит, игнорируя и уговоры жены. И лишь услышав, как ей сообщают, что забирают его в больницу, подает протестный голос, вполне четко.
- Алкогольная эпилепсия, - констатирует Рамс, все-таки настояв, чтобы мужчина, перепуганный перспективой отправиться в стационар, подвигал руками и ногами. - После праздников желательно показаться невропатологу.
Дождавшись, когда пациент усядется, бригада засобиралась к выходу.
- Иди на х..., - замахнулся на Рамса оклемавшийся, когда доктор, выходя из кухни, повернулся к нему спиной. И, потеряв равновесие, рухнул на пол...
Подобных впечатлений каждое дежурство хватает, а уж, скажем, в новогоднюю ночь их было с избытком: только на ножевые ранения в этот год выезжали аж четыре раза, и всякий раз есть вероятность попасть под нож самим. Забыть об этом доктору Рамсу не даст шрам на руке.
Около полуночи реанимационная бригада снова получает крайне тревожную информацию: по улице Сергиевской на углу одного из домов в снегу обнаружено неподвижное тело.
Тело в поле зрения бригады попадает не сразу. По опыту медиков, нередки случаи, когда, очнувшись, «оно» уходило восвояси. Сегодня приезд скорой не был напрасен, вот только необходимость в опыте реанимационной бригады отсутствовала.
- Вставайте, мадмуазель, - мужчины помогают подняться из сугроба пьянущей до беспамятства «красавице» лет ннадцати и, поддерживая ее за локти, ведут к карете. По дороге в 5-ю больницу (а более везти ее некуда, ибо медвытрезвители с этого года фактически упразднены) дамочка затягивает песни, продолжая затем сольное выступление в приемном покое.
Наши аплодисменты!
Томографы не лечат, равнодушие убивает
Другие вызовы 501-й бригады в это дежурство не были столь жизнеутверждающи: собирали разбитых болезнями стариков. Дети, возвращаясь из праздничного загула, обнаруживали своих родителей при смерти. Или обременяли этим своих соседей, сами продолжая праздновать. Одна так и в Америку укатила, оставив восьмидесятилетнюю мать.
- Каждый Новый год одно и то же повторяется, - сетует Гриша.
В деревне Никульское, например, что между Нижним и поселком Афонино, семидесятитрехлетняя женщина успела даже належать гематому на лице, оставаясь без помощи после удара уйму времени. И, право, малостойким тоже трудно было бы сохранить в этом доме ясное сознание: смрад в комнате стоял тяжелейший. Стойко снося адово зловоние, реаниматоры оказывали женщине первую помощь, отослав ее сына на поиски мужчин, чтобы донести больную до машины.
С включенными спецсигналами понеслись в пятую больницу, где в нагорной части теперь развернут сосудистый центр. Магнитно-резонансный томограф подтвердит диагноз, поставленный доктором Рамсом: геморрагический инсульт. Удивило, что мы дожили наконец-то до той поры, когда в новогодние каникулы диагностика поступивших тяжелобольных не откладывается до окончания праздников. В 2005-м году это стоило жизни моему свекру, которому с 6-го по 11-е января не сделали даже анализ крови. Имея, как потом выяснилось, чудовищный уровень сахара в крови, он в качестве имитации лечения после тяжелого инсульта получал инъекции «безобидной» глюкозки, и это, очевидно, его добило в 58 лет... Теперь персонал больниц (по крайней мере 5-й и 38-й, где мне довелось побывать) имеет оборудование для экспресс-анализов. Простейшими приборами для определения сахара в крови обеспечены и бригады скорой. Вот только не изменилось главное: равнодушие в больницах к пациентам, особенно к неимущим (не всегда, разумеется, но очень часто). И приходишь к выводу, что, наверное, абсолютно неважно, сколько выгадала драгоценных минут, спеша на вызов, бригада скорой, если потом все равно придется обивать с пациентом пороги стационаров. Иной раз не по одному часу.
- У нас мест нет! - «приветствовала» реаниматоров медсестра приемного покоя 38-й больницы.
- У нас тем более! - парировал доктор Рамс, уже потягав на пару с Гришей очередную разбитую инсультом бабушку в 5-й больнице, где про отсутствие мест, вообразите себе, мы услышали еще в первый приезд туда (однако женщина из Никульского была в конечном итоге сюда принята).
- Почему к нам, а не в пятую? - ставя по сути риторический вопрос, злилась дежурный врач. - У нас ставки забрали, деньги забрали...
- А документы? - уже сменив гнев на милость напомнила она.
- А документы будут тогда, когда из Америки явится дочь, - заверил Никита Николаевич, поражая своим терпением и выдержкой точно также, как и искренним вниманием к пациентам.
- Это скоро пройдет, - посмеиваются над ним Гриша с Олей, и они, должно быть, правы: три года в профессии - это еще не срок. Пока еще получаешь драйв, но потом, растрачивая себя в том числе на подработках, без чего труд на скорой немыслим, начнешь стремительно выгорать. Придет ощущение рутинности этого подчеркнуто неблагодарного труда: когда за свой профессионализм, трудолюбие и самоотверженность ты получаешь мизерную зарплату, дрянного качества спецовку, необходимость трястись в убогих и вечно ломающихся «ГАЗелях», постоянный риск для личного здоровья. А тут твою службу еще и проклятьями осыпают время от времени, когда разражается очередной скандал: кто-то, например, опять «слил» ритуальным агентам информацию о появлении умершего...
А чудеса вроде пирогов Фаины Михайловны, как и положено чудесам, - увы! - крайне редки.
На фото врач и фельдшеры 501-й бригады: избегать физической нагрузки никогда не удается, но так называемые "санитарные" работникам скорой не доплачивают.
Ольга Халевская сообщает на "базу" о том, что пациент в машине и бригада направляется с ним в больницу.