Почему государства и крупные компании неустойчивы
Я уже писал про инерцию среди людей. Но инерция затрагивает не только основную массу людей. Во главе многих стран стоят бюрократы без собственной политической воли. Без своего видения целей. Без желания что-то менять и ставить свою карьеру на кон ради достижения своего видения страны.
Время Уинстона Черчилля, Теодора Рузвельта и Шарля де Голля ушло. Теперь странами управляют весьма слабовольные люди, связанные по рукам и ногам. Бюрократия съела страны и крупные компании. В последнее время всем особо чётко дали понять: попытаетесь что-то изменить и будет как с главой МВФ Домиником Стросс-Каном - что-то нароют и очернят перед публикой.
Да, такое мягкое управление страной было эффективно 10 лет назад. Тогда было выгодно иметь у власти людей, которые тратили значительное время для учёта интересов не просто основных элит в стране, а всех конкретных влиятельных людей. На дворе новые времена. Когда всё меняется быстро, а затяжные переговоры неэффективны.
Проблема текущего момента для народов в том, что эти люди не могут изменить себя. Они не умеют иначе. Они ведут переговоры и учитывают интересы всех и каждого именно потому, что не готовы взять ответственность за решения на себя. Такое согласование снимает с них ответственность и размазывает её по всем завизировавшим решение. Со всех же нет спроса. Более того, ранее те, кто брал ответственность, оказывались «козлами отпущения» и система выметала их из себя. Поэтому в политике крайне мало людей, умеющих брать на себя ответственность. Посмотрите на наших чиновников с их согласованиями и всё поймёте.
Без принятия на себя всей ответственности, всей - своей и чужой - нет лидера. Но лишь лидер, взяв на себя ответственность перед лицом непредсказуемого будущего, может решиться изменять политику и экономику кардинальным образом и делать это быстро. Один человек это сделать не способен - для этого нужна команда из амбициозных людей в своих областях: в экономике, иностранных делах, армии и т.д. Лишь лидер может призвать других сильных людей на высокие посты, поручив им, под их ответственность, разруливать проблемы в новых условиях.
Но вот к власти в системе из соглашателей каким-то чудом приходит лидер. Или похожий на лидера. Вот Барак Обама, например, пытается хоть куда-то вести США. Но и он ограничен в действиях своими сенатами, думами и прочими парламентами. Там сидят в основном всё те же боящиеся ответственности любители переговоров и максимального учёта интересов всех заинтересованных лиц. Там сидят бюрократы. И они будут тормозить принятие любых радикальных мер всеми способами - они боятся своих избирателей и спонсоров. А способ в их руках мощный - только они могут принять законы. Более того, приняв необходимые законы, они могут в них внести такие интересные поправки, которые в корне поменяют суть законов. И всё для того, чтобы не нести личной ответственности.
Мы знаем Стива Джоббса, Билла Гейтса и Ларри Пейджа. Это сильные лидеры. Они умеют стоять на своей точке зрения. Но во главе многих крупных компаний стоят такие же безвольные бюрократы, как и во главе стран. Сейчас ценится угождать совету директоров и акционерам в сиюминутных потребностях. Enron даже обанкротился из-за подтасовок бухгалтерской документации ради кратковременного удовлетворения акционеров. Эти люди не будут предпринимать резких движений. Принятие ими ответственности и выставление потом «козлами отпущения» обесценит их «золотые парашюты» и репутацию. Им нужно время, чтобы снять с себя ответственность.
Мы наблюдаем последствия таких шагов в виде роста индексов на фоне проблем в экономиках экономически развитых стран. Все знают, что акции рухнут, а по казначейским бумагам США страна расплатиться не в состоянии. Но действие "по аналогии с другими" снимает ответственность.
Чиновники и главы крупнейших компаний будут откладывать непопулярные решения как можно дольше, ибо как только они начнут реформы, они потеряют власть. В период перемен власть и деньги может сохранить и приумножить только тот, кто может взять на себя всю ответственность, ибо он знает, что делать и куда идти.