Сланцы - Гдов. 13.12.1944. Там, где хозяйничают немецкие коменданты
Печать Сланцевской комендатуры.
В оккупированных районах Ленинградской области так же, как и в других занятых немцами районах, хозяйничают немецкие коменданты. Они грабят и разоряют древний русский край. До всего добрались ненасытно-жадные, загребущие немецкие лапы. Были в Сланцевском районе богатые промышленные предприятия. То оборудование, которое мы не успели эвакуировать в дни отступления, все материалы гитлеровцы погрузили в эшелоны и отправили в Германию. Корпуса ряда заводов разобраны. Кирпичом заводских зданий немцы вымостили дороги и подъездные пути.
Немецкие генерал-губернаторы, губернаторы, коменданты и подкоменданты, прошедшие школу организованного ограбления и разорения западно-европейских стран, подчищают под метлу оккупированные районы. Немцы забрали сорок пять лучших коров колхоза Луговец[1] Сланцевского района и увезли в Германию. Из колхоза «Агитатор» этого же района в Германию отправлено 50 голов крупного рогатого скота, гитлеровцы угнали обобществлённый скот колхозов «Прогресс» и «Обновленная земля». Очистив колхозные скотные дворы, немецкие коменданты добрались и до личного имущества колхозников. В деревне Сосенка Уторгошского района насчитывается 90 дворов. В них уцелело только 7 коров и пять лошадей - все остальное немцы либо сожрали на месте, либо отправили в Германию.
С чисто немецкой педантичностью военно-полевые комендатуры взяли на учет имущество, скот и урожай колхозников. Лужская немецкая комендатура приказала крестьянам деревни Святье сдать немецкой армии десять тонн зерна. Когда немцы отберут эти десять тонн, у каждого из пятнадцати хозяйств деревни Святье не останется и фунта хлеба. Повсеместно немецкие комендатуры забирают подчистую весь урожай овса, все льноволокно, льносемя и многие другие культуры.
Кроме организованного грабежа в оккупированных немцами районах существует грабеж «неорганизованный», проводимый по частной инициативе немецких комендантов и их челяди. У колхозника деревни Гверēздно Константина Андреева забрали последнего барана, потому что баран приглянулся гитлеровцам, у Петра Богданова из деревни Завостье[2] немцы изъяли весь найденный хлеб, всё мясо, забрали последнюю одежду и обувь. Тысячи русских людей, узнавшие при советской власти зажиточную жизнь, стали нищими.
Немецкие коменданты целыми волостями сгоняют всех способных держать лопату в руках на принудительные работы. Кто укрылся, того ожидают розги. Работающие неделями не имеют права заглянуть в родной дом. В селе Новая Деревня Тосненского района все жители насильно были посланы на лесозаготовки. Немцы заставляют их работать с шести часов утра до полной темноты, а дают им лишь двести граммов хлеба в день и больше ничего. Рабочие лесозавода Лисино-Корпус сведены к положению приписанных к заводу крепостных. Им разрешено лишь раз в неделю на несколько часов отлучиться с завода и навестить родных. Работают они от темна до темна за триста граммов хлеба и полтора литра жидкого супа. Барщину, черные времена подневольного рабского труда принесли с собой немцы на советскую землю.
Гдовский и сланцевский немецкие коменданты отдали старостам приказ: назначить из каждой деревни пять-шесть самых здоровых мужчин и женщин для отправки в Германию. За отказ от выезда - арест, концлагерь. Сотни советских людей из оккупированных районов Ленинградской области уже отправлены в немецкое рабство. Две женщины деревни Дубовик[3], которым удалось бежать оттуда, рассказывают, как дико издевались над ними, избивали, морили голодом хозяева-немцы. Только бегство спасло их от верной гибели на проклятой немецкой каторге.
Вместе с подневольным рабским трудом и нищетой строители «нового порядка» возрождают бескультурье. В избах колхозников Сланцевского, Гдовского, Тосненского и других районов снова коптит лучина. Керосина нет и в помине. Во всем Сланцевском районе открыт один ларек, да и тот изредка продает только соль тем, кто работает на немцев. Торговой сети в оккупированных районах нет. Во всем Гдовском районе существует одна начальная школа. В Славковском, Порховском, Дновском, Пожеревицком, Сланцевском, Гдовском районах нет ни одного кино. А раньше здесь каждый колхоз имел свой клуб или избу-читальню! Теперь культурные учреждения закрыты, превращены немецкими комендантами в склады для награбленного добра, в казармы и конюшни.
Если в оккупированном районе человек заболел, он может, как в средневековье, обратиться только к «знахарю». В Сланцевском, Дновском районах не найти ни одной больницы, ни одного медпункта, - все разгромлено оккупантами. Сланцевская «земская управа» задалась благим намерением открыть медпункт, но в районе не нашлось даже ни одного фельдшера. Наконец, «управа» разыскала какую-то медсестру, но тогда выяснилось, что лечить больных нечем - нет ни медикаментов, ни перевязочных средств. Немцы и не думают снабдить ими оккупированные районы. Ведь в задачу гитлеровских губернаторов и комендантов входит истребление русских людей, а отнюдь не оказание им медицинской помощи. Немцы уже добились того, что во многих районах свирепствуют заразные заболевания, что от голода и болезней вымирают целые деревни. Так, в селении Дубовик за месяц в восьми семьях из остававшихся еще в живых двенадцати человек умерло восемь.
Тысячи примеров неопровержимо говорят о том, что гитлеровские людоеды коменданты и подкоменданты сознательно и последовательно проводят эту дьявольскую политику истребления советских людей. Под любым предлогом немцы выжигают целые деревни и истребляют их жителей. В селе Железницы Порховского района мальчик Петя играл на крыльце с найденным в поле порохом и рассыпал его. Когда немецкий офицер, закурив, бросил на крыльцо горячую спичку, пороховые зерна вспыхнули и не на шутку напугали бравого гитлеровского вояку. Это показалось немцам достаточным поводом для того, чтобы немедленно сжечь все село.
Стонами, криками замученных советских людей исходит заполоненная ленинградская земля, где хозяйничают немецкие коменданты и подкоменданты. Залита земля кровью тысяч невинных людей, но не покорилась она оккупантам. Проклятье и смерть шлёт она строителям «нового порядка». Она ждет, как избавления, прихода Красной Армии. Она готовит этот час освобождения. Летят под откос десятки немецких эшелонов - у Порхово, Дно, у Луги и Пушкина холодными трупами находят немцы своих верных холопов - старост, старшин, карателей. Когда жители Порховского района узнали, что один их земляк согласился итти на службу к немцам, они, надев на него уздечку, провели по всем окрестным деревням и вечером расстреляли, как собаку. Такая же участь ждет и всех строителей «нового порядка» - немецких комендантов и их помощников.
Н. Русов[4].
[1] Д. Луг, Новосельская волость.
[2] Д. Завастье, в прошлом - мыза, урочище бл. д. Гусева Гора; Новосельская волость.
[3] Д. Дубок, Новосельская волость.
[4] Русов Н. Там, где хозяйничают немецкие коменданты // Красная звезда». 1312.1942.