Н.В. Арсеньев и его семья. Гдовское лермонтоведение
В принципе, родственники поэта были простыми людьми без всяких на то затей и творчества. Вряд ли тетки его, Евфимия Никитична Вревская (1814 - 1885) и Елена Никитична Шмит (? - 1882), взрослые уже дочери Никиты Васильевича, хоть как-то интересовались юношеской поэзией Лермонтова.
Они были замужем и были молоды, а потому - московский племянник, в 1832 г. молодой человек 18-ти лет, видимо, интересовал их мало, хотя бы со всеми его стихами и устремлениями. - Тогда он был лишь - «бабушкиным внуком», который был опекаем «и к месту, и не к месту» и, вроде бы, готовился к поприщу, будущее которого было «туманно».
Несколько ближе поэт сошелся тогда с дядькой своим - Егором Никитичем Арсеньевым (1810 - 1877), о котором поминалось в письмах бабушки, которая, собственно, была «связующим звеном» между поэтом и многочисленными родными:
[Арсеньевы] «…поддерживали тесные отношения со своими родственниками, в том числе вдовой М.В. Арсеньева и его внуком [Лермонтовым]. Так, 18.10.35 г. Е.А. Арсеньева извещала Лермонтова: «Прасковья Александровна Крюкова … с Митькой послала тебе кисет и к Авдотье Емельяновне [Арсеньевой] башмаки, напиши, привез ли он это все…» В письме к П.А. Крюковой от 25.06.36 г. она заметит: «…я с Авдотьей Емельяновной собираюсь дни на два в Царское Село»[1].
«Официальное Лермонтоведение», в отличие от гдовского краеведения, никак не соотносит гдовских Арсеньевых с Гдовским уездом С.-Петербургской губернии. - Мало того, их в некоторых случаях нет даже в Лермонтовской энциклопедии. Нет в ней Евфимии Никитичны Вревской, и так же нет сестры ее - Елены Никитичны Шмит, со всем нисходящим ее потомством. Отец же их, Никита Васильевич Арсеньев, двоюродный дед поэта, напротив, в энциклопедии есть. Есть так же сын его - Емельян Никитич Арсеньев.
В Лермонтовской энциклопедии представлена только «выборочная родословная схема», на которой отмечены из петербургских Арсеньевых опять только Н.В. Арсеньев с сыном:
«Арсеньевы, ближайшие родственники Л. по материнской линии: Михаил Васильевич (1768 - 1810), дед Л.; елецкий помещик, капитан л.-гв. Преображенского полка, предводитель дворянства в Чембарском у., положит. характеристика к-рого дана Е. Вышеславцевым в письме, опубл. в «ВЕ» (1809, июль, № 14, с. 122 - 24). В память о нем внук получил свое имя. 17 янв. 1836 бабушка писала о внуке: «нрав его и свойства совершенно Михаила Васильевича»
…
Никита Васильевич (1775 - 1847), брат Михаила Васильевича и Григория Васильевича; ген.-майор. Летом 1832 по приезде в Петербург поэт с бабушкой остановились в его доме (в Коломне, за Никольским мостом). В годы учения в Школе юнкеров Л. постоянно бывал у него. Будучи корнетом л.-гв. Гусар. полка, стоявшего в Царском Селе (1834 - 1836), Л., приезжая в столицу, занимал комнаты нижнего этажа в этом доме. В марте 1836 поэт читал здесь М.Н. Лонгинову отрывки из драмы «Маскарад». Евдокия (Авдотья) Емельяновна, урожд. Чоглокова(1785 - 1856), жена Никиты Васильевича. Емельян Никитич (1810 - 1877), сын Никиты Васильевича и Евдокии Емельяновны, двоюродный дядя Л.; капитан л.-гв. Литов. полка (в 1835). О Евдокии Емельяновне и Емельяне Никитиче упоминается в письме Е.А. Арсеньевой к Л. от 18 окт. 1836 (VI, 471)»[2].
Примечательно, что в Лермонтовской энциклопедии есть статья об Ипполите Вревском:
Вревский Ипполит Александрович (1814 - 1858), знакомый Л., вместе с ним учился в Школе юнкеров. В 1838, будучи офицером Генштаба, приехал на Кавказ. В кон. 1840 участвовал в экспедиции П. Х. Граббе в Малую и Большую Чечню, где, вероятно, снова встретился с Л. По свидетельству А. П. Беляева, В. был «одним из образованнейших и умнейших людей своего времени» и был близок к декабристам. В Ставрополе в его доме осенью 1840 и зимой 1840 - 1841 бывали Л., А. А. Столыпин (Монго), С. В. Трубецкой, Л. С. Пушкин, Р. И. Дорохов, К. К. Ламберт, А. Н. Долгорукий, Н. И. Вольф, М. А. Назимов, Л. В. Россильон. По словам А. Д. Есакова, Л. относился к В. с большим уважением.
Портрет (литография) В. - в кн.: Иванова Т., Л. на Кавказе, 1968, с. 177.
Лит.: Потто (1), Приложения, с. 60; Беляев А. П., Воспоминания декабриста о пережитом и перечувствованном. 1805 - 1850, СПБ, 1882, сс. 434, 499 - 500; Иванова Л., сс. 432 - 434, 436; Герштейн (8), сс. 329 - 330; Иванова Т. (5), сс. 177 - 178, 180, 184 - 187; Чарыков, в кн.: Воспоминания; Есаков, сс. 255 - 256; Вацуро (4), сс. 117 - 118; Недумов, сс. 121 - 122.
О гдовском землевладельце Никите Васильевиче Арсеньеве и о его семье есть записи в книге «Род дворян Арсеньевых»[3]:
«Колено 14.
442. Никита Васильевич. 367
Елецкий помещик. Родился 11 января 1775 . Директор военно сиротских дома и училищ и Мариинского Института 1815 г.; получил от Императрицы Марии Федоровны табакерку. Генерал-майор 1816 г.; кавалер орденов Св. Георгия 4 степени, Св. Анны 1 степени 1821 г., и Св. Владимира 2 степени 1841 г.; получил корону к ордену Св. Анны 1 степени 1838 г.; вышел в отставку 1838 г. Получил высочайшие благодарности и благоволения 15 раз 1810 - 1839 г. Почетный опекун С.-Петербургского Присутствия и управляющий Воспитательным домом и больницею Всех Скорбящих 1839 г. Неоднократно был удостоиваем Рескриптами от Государыни Императрицы. Тайный советник 1843 г. Умер 7 августа 1847 г.
101 Жена Евдокия Емельяновна, рожд. Чоглокова [18.02.1785 - 25.08.1856]»[4].
О детях его тот же источник сообщает:
«516. Емельян Никитич. 442.
Родился в 1810 г. Юнкер лейб-гвардии Литовского полка 1822 г., прапорщик 1823 г.; был в походах: Персидском 1826 - 1828 г., Турецком 1829 г., Польском 1830 г. Награжден орденом Св. Анны 3 степени с бантом, Св. Владимира 4 степени с бантом, знаком отличия за военные достоинства 4 степени. Капитан 1835 г. Переведен подполковником в Наследного Принца Прусского полк 1836 г.; уволен полковником 1842 г. Умер 7 января 1877 г.
130. Жена Ольга Семеновна, рожденная Панова.
134. Ефимья Никитишна [24.01.1814 - 12.02.1885]. 442.
Замужем за бароном Степаном Александровичем Вревским.
135. Елена Никитишна. Замужем за гвардии поручиком Кондратием Карловичем Шмит. Умерла 2 марта 1883 г.»[5]
На этом родословие этой ветви Арсеньевых кончается.
Уникальные воспоминания о Н.В. Арсеньеве и о его доме оставил М.Н. Лонгинов (1823 - 1875), кузен Лермонтова и родственник хозяина дома. - Он был литератором, и 4 года до самой своей смерти был главным цензором России:
«Я узнал Лермонтова в 1830 или 1831 году, когда он был еще отроком, а я ребенком. Он привезен был тогда из Москвы в Петербург, кажется, чтобы поступить в университет, но вместо того вступил в 1832 году в юнкерскую школу лейб-гусарским юнкером, а в офицеры произведен в тот же полк в начале 1835 года. Мы находились в дальнем свойстве по Арсеньевым, к роду которых принадлежали мать Лермонтова и моя прабабушка. Старинные дружеские отношения в течение нескольких поколений тесно соединяли всех членов многочисленного рода, несмотря на то, что кровная связь их с каждым поколением ослабевала. В Петербурге жил тогда Никита Васильевич Арсеньев, родной брат деда Лермонтова и двоюродный дядя моей бабушки; Лермонтов был поручен его попечениям.
У Никиты Васильевича, большого хлебосола и весельчака, всеми любимого, собирались еженедельно по воскресеньям на обед и на вечер многочисленные родные, и там часто видал я Лермонтова, сперва в полуфраке, а потом юнкером. В 1836 году, на святой неделе, я был отпущен в Петербург из Царскосельского лицея, и, разумеется, на второй или третий день праздника я обедал у дедушки Никиты Васильевича (так его все родные называли). Тут обедал и Лермонтов, уже гусарский офицер, с которым я часто видался и в Царском Селе, где стоял его полк. Когда Лермонтов приезжал в Петербург, то занимал в то время комнаты в нижнем этаже обширного дома, принадлежавшего Никите Васильевичу (в Коломне, за Никольским мостом). После обеда Лермонтов позвал меня к себе вниз, угостил запрещенным тогда плодом - трубкой, сел за фортепиано и пел презабавные русские и французские куплеты (он был живописец и немного музыкант). Как-то я подошел к окну и увидел на нем тетрадь in-folio и очень толстую; на заглавном листе крупными буквами было написано: «Маскарад, драма». Я взял ее и спросил у Лермонтова: его ли это сочинение? Он обернулся и сказал: «Оставь, оставь; это секрет». Но потом подошел, взял рукопись и сказал, улыбаясь: «Впрочем, я тебе прочту что-нибудь; это сочинение одного молодого человека», и, действительно, прочел мне несколько стихов, но каких, этого за давностью лет вспомнить не могу»[6].
В литературе о Лермонтове присутствует благостное мнение о Никите Васильевиче. На самом деле все было не так:
«Об Н.В. Арсеньеве - директоре Военно-сиротского училища - А. Яцевич пишет: «Относясь с исключительной небрежностью к своим обязанностям, он появлялся в корпусе лишь в дни больших экзекуций. Для этого в рекреационной зале собирали всех кадет, с трепетом ожидавших появления Арсеньева. Входя в зал, он, не здороваясь, тотчас набрасывался с бранью на провинившихся и в ответ на мольбы о пощаде бил их тяжелой табакеркой по лицу»[7]. Подобная жестокость не мешала Арсеньеву быть хорошим семьянином и гостеприимным хозяином. М.Н. Лонгинов[8] видел в нем «большого хлебосола и весельчака, всеми любимого»[9].
[1] Алдонина Н.Б. Указ. соч. С. 138.
[2]Панфилова С.А. Арсеньевы // Лермонтовская энциклопедия.
[3] Род дворян Арсеньевых. 1389 - 1901. Составил Василий Сергеевич Арсеньев. Издание Михаила Тихоновича Яблочкова. Тула. Типография Губернского Правления. 1903. Сс. 40 - 41.
[4] Там же. Сс. 53 - 54.
[5] Там же. Сс. 68 - 67.
[6] Лонгинов М.Н. М.Ю. Лермонтов. Заметки о Лермонтове и о некоторых его современниках» // Русская старина. 1873. Т. 7. № 3. Сс. 380 - 392.
Лонгинов M.Н. Заметки о Лермонтове // М.Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников. М. 1989. С. 189.
Лонгинов М.Н. Русский Вестник» 1857. № 11. Сс. 237 - 238.
[7] Яцевич А. Пушкинский Петербург. СПБ. 1993. С. 179.
В связи с этим надо напомнить, что табакерку ему подарила Императрица.
[8] Лонгинов М.Н. Заметки о Лермонтове. // М.Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников. М. 1964. С. 157.
[9] Алдонина Н.Б. А.В. Дружинин (1824 - 1864). Малоизученные проблемы жизни и творчества. Монография. Самара. 2005. С. 137.