Литературоведческое
Руки брадобрея». Отнесение к литературному контексту
«Руки брадобрея» это известный многим образ из стихотворения «Ариост» Мандельштама:
«...Власть отвратительна как руки брадобрея...»
Иными словами, «руки брадобрея», у Мандельштама - это символ нависающей над лицом человека власти.
Вопрос: а почему, собственно, «руки брадобрея» вообще символ власти у самого Мандельштама?
Почему именно брадобрей, а не пивовар, например: «власть отвратительна как руки пивовара»? -Почему нет? - Тот, кто не в состоянии понять этот образ Мандельштама и полагает, что «брадобрей» тут появился то ли для рифмы, то ли для ритма, тому читать Мандельштама преждевременно.
Чтобы сообразить о чем речь, нужно задать себе простой вопрос: Кто же это в истории бороды-то брил?
Тому, кто знает русскую историю хотя бы поверхностно, известно: единственный «брадобрей» в истории - это Петр Первый, превративший страну, как метко заметил один историк, «в цирюльню» и самолично бривший бороды ослушавшимся боярам.
С со времен Петра, бритье бород стало в России синонимом бескомпромиссной, если не безумной, борьбы нового с традицией по прихоти власти.
«Ариост» написан в 1933 году. В это время, в СССР, Петр Первый активно использовался в иносказательном смысле как указатель на горячо любимого Мандельштамом Сталина Иосифа Виссарионовича, «брившего бороды своим боярам», часто вместе с головами.
Так, в это же время Алексей Толстой работает над романом «Петр Первый», где параллели между Петром и Сталиным отчетливо проведены и, как раз на примере Петра, Толстой оправдывает слом традиционного общества любой ценой и «основанную на насилии систему власти».
Замечу, «отвратительные руки Сталина», как образ власти, которая может, как злой брадобрей чиркнуть бритвой и по горлу, вообще не дают покоя Мандельштаму. Достаточно вспомнить: «..Его толстые пальцы, как черви, жирны…»- образ из приписываемого Мандельштаму знаменитого стиха «Мы живем под собою не чуя страны..».
Вот только с этим пониманием исторической актуальности и политической направленности стихотворения Мандельштама можно приступать к аллегорической интерпретации «Ариоста». Ибо Сталин - не единственный персонаж незримо присутствующий в стихотворении Мандельштама.
Но о чем "Ариост" вообще - это в другой раз.
Интересующимся еще один ключ:
«...В Берлине холодно, в Италии темно...»
Почему?
Умел, все-таки, Сталин читать по смыслам, а не по буквам и словам.
«Руки брадобрея» это известный многим образ из стихотворения «Ариост» Мандельштама:
«...Власть отвратительна как руки брадобрея...»
Иными словами, «руки брадобрея», у Мандельштама - это символ нависающей над лицом человека власти.
Вопрос: а почему, собственно, «руки брадобрея» вообще символ власти у самого Мандельштама?
Почему именно брадобрей, а не пивовар, например: «власть отвратительна как руки пивовара»? -Почему нет? - Тот, кто не в состоянии понять этот образ Мандельштама и полагает, что «брадобрей» тут появился то ли для рифмы, то ли для ритма, тому читать Мандельштама преждевременно.
Чтобы сообразить о чем речь, нужно задать себе простой вопрос: Кто же это в истории бороды-то брил?
Тому, кто знает русскую историю хотя бы поверхностно, известно: единственный «брадобрей» в истории - это Петр Первый, превративший страну, как метко заметил один историк, «в цирюльню» и самолично бривший бороды ослушавшимся боярам.
С со времен Петра, бритье бород стало в России синонимом бескомпромиссной, если не безумной, борьбы нового с традицией по прихоти власти.
«Ариост» написан в 1933 году. В это время, в СССР, Петр Первый активно использовался в иносказательном смысле как указатель на горячо любимого Мандельштамом Сталина Иосифа Виссарионовича, «брившего бороды своим боярам», часто вместе с головами.
Так, в это же время Алексей Толстой работает над романом «Петр Первый», где параллели между Петром и Сталиным отчетливо проведены и, как раз на примере Петра, Толстой оправдывает слом традиционного общества любой ценой и «основанную на насилии систему власти».
Замечу, «отвратительные руки Сталина», как образ власти, которая может, как злой брадобрей чиркнуть бритвой и по горлу, вообще не дают покоя Мандельштаму. Достаточно вспомнить: «..Его толстые пальцы, как черви, жирны…»- образ из приписываемого Мандельштаму знаменитого стиха «Мы живем под собою не чуя страны..».
Вот только с этим пониманием исторической актуальности и политической направленности стихотворения Мандельштама можно приступать к аллегорической интерпретации «Ариоста». Ибо Сталин - не единственный персонаж незримо присутствующий в стихотворении Мандельштама.
Но о чем "Ариост" вообще - это в другой раз.
Интересующимся еще один ключ:
«...В Берлине холодно, в Италии темно...»
Почему?
Умел, все-таки, Сталин читать по смыслам, а не по буквам и словам.