Байки Академии Света
Хайдук
ч. 29. Нападение на Пака
Пак был разбужен настойчивым кряканьем. Покинув палатку, он наткнулся на При, которая, нимало не смущаясь, принимала утренние солнечные ванны. «Купальники в этом сезоне не принято носить?», - При в ответ молча указала на портрет своего мужа, Тартареса, висящий над её палаткой, и назидательно ткнула пальцем вверх. Проследив направление, Пак увидел довольно крупную утку, которая, чудом удерживаясь на ветке, мрачно крякала и смотрела вниз.
Пак, не отводя от утки взгляда, начал медленно расстёгивать ремень. Призрочная круглыми от удивления глазами смотрела на него: «Перегрелся?», - спросила она. Пак, складывая ремень вдвое, ответил односложно: «Праща. Камень дай!». При, картинно зевнув, откинулась и сказала: «Валяй, каннибал. Это Анхель. Ходок». Пак озадаченно смотрел на При. «Глаза у меня несколько выше, - насмешливо сказала она,- повторяю, Анхель это. Он решил опять попробовать пролезть ко мне. Одного не могу понять: почему муж защитное заклинание именно на утку зарядил? Может, он там голодный сидит, пока я тут с вами загораю?!». Губы Призрачной предательски задрожали и она, накинув халат, бросилась вниз по тропе в сторону наблюдательного поста: звонить Тартаресу, проверять, обедал ли он.
- Спускайся, - Пак смотрел на утку, - думать будем.
Анхель грустно спланировал на землю. Проснувшийся Хайдук с удивлением смотрел на утку. «Анхель это,- предупреждающе сказал Пак,- буди сэнсея, лечить будем». «Я тут,- Константин выглянул из палатки,- я читал». «У нас принудительная трансформация,- металлическим голосом отчеканил Пак,- Хайд, вытри ему лапы». Костя обрадовался. Он давно хотел проверить результаты разделения заклинаний, только удобного случая никак не представлялось. Он, на всякий случай сверившись со своими записями, произнёс заклинание, подкрепив его замысловатым движением обоих рук. Однако ничего не произошло. «Вода,- хлопнув себя по лбу, сказал Костя,- я сейчас». Сэнсей бросился вниз по тропе. «Докрякался, - сказал Хайд,- Пак, покарауль, я пойду в нычку залезу, мне надо», - и Хайд ловко вскарабкался вверх по склону. «Завтра Пака подобью, пойдём мой сундук искать,- думал он,- к вечеру обернёмся». Со стоянки донеслись крики, кряканье, звонкая оплеуха и неприятный шелест группового фаербола. Хайдук, бросив всё, кубарем покатился вниз. Обугленный Пак лежал на земле. Утка исчезла. Хайдук бросился к Паку и осторожно перевернул его. Складывалось впечатление, что в переверта одновременно всадили десяток групповых кританувших фаерболов. Территорию стоянки взбудоражил крик. На крик отозвался Константин, уже поднимающийся назад по тропе.
-Что стряслось? - быстро спросил он, подбегая к Хайдуку.
-Смотри, - руки Хайдука тряслись,- Как думаешь, как он?
Константин уже смотрел на Пака сквозь Сумрак. Хайдук всегда удивлялся, как у него это выходит, но, учитывая опыт целителя, принимал это как должное, тем более что этот метод диагностики помогал очень быстро определить что угодно.
«Ожоги очень сильные, магического лечения он не выдержит, придется лечить сначала отцовской мазью, а потом уже магией», - Хайд мало что понял, поэтому отошёл, сочтя за благо не мешать: Константин редко вспоминал своего отца, а его рецепты вообще вспомнил впервые.
Целитель открыл глаза и, приняв от почтительно стоящего рядом Браголюба ручку и бумажку, и написал список. Положив Пака на стол, Костя передал листик Хайду и послал его за ингредиентами, а сам начал перевязывать Пака. Хайдук бросился вниз по тропе, приговаривая: «Вот жиж угораздило». Через пятнадцать минут Хайд уже вбежал на стоянку с пакетом ингредиентов.
«А теперь все тихо», - сказал Константин и начал варить зелье, на ходу кидая в кипящую воду то одно, то другое, приговаривая что-то на древнеславянском северном наречии. Через полчаса отвар был готов. Константин схватил голыми руками кипящую кастрюлю и вылил раствор через марлю в огромную миску. Образовавшуюся массу он немного охладил принесённой ледяной водой и начал быстро мазать на раны Пака. Через минут пять свершилось чудо: раны начали затягиваться. Константин вздохнул и кастанул Магическое излечение: «Слава Мерлину … помогло…»
-Что это за чудо средство???? Почему ты раньше нас не лечил им???
-Я рецепт не знаю его, по памяти восстанавливал, как отец варил при мне, да и при мне он варил его всего один раз, когда в деревне изба сгорела, он тогда им погорельцев лечил. Сколько не странствовал, но этого рецепта до сих пор найти не могу. Поэтому и боялся, что неправильно смешаю
-Спасибо, Костя,- сказал оживший Пак,- пойдём, Хайд, дело есть.
Константин залез в палатку и достал из рюкзака древний портрет на бересте. «Спасибо Пап, вот видишь, твой недоросль смог повторить твое чудо зелье»,- сказал он и вновь принялся читать черновик Мерлина.
Пак хмуро смотрел на Хайда. «Светлые,- убеждённо сказал он,- говорят, утку сюда. Я говорю, это наша, а они: бах… Дальше не помню». Хайд ошарашено смотрел на Пака. «Не может быть,- сказал наконец он,- это же бардак? Хотя, если не адепты…». Договорить он не успел: из палатки вышла Миледи. «Что за шум?- рассержено мурлыкнула она,- не будете давать выспаться, не пойду больше с вами на дискотеку». «Миледи, тут вот такие дела,- начал покрасневший Хайдук,- Анхель стал уткой из-за При, какие-то светлые Пака чуть дотла не сожгли, и Анхеля умыкнули». Миледи сочувственно посмотрела на Хайда. «Иди, пожалею, - ласково сказала она, - перегрелся, бедненький». Однако за Хайдука вступился Пак. «Миледи, правда,- сказал он,- Тар защитное заклинание на палатку При наложил, так Анхель на него налетел…». «Кто куда чего наложил, мне всё равно, главное, чтобы не на тропе,- рявкнула Миледи,- бегом купаться, а то перегрелись, как я погляжу. Где Мелисса?». «Она не ночевала на стоянке,- удручённо сказал Браголюб,- у своих кубов, поди, клубится. Сангрию, стало быть, испробуете?». Преподаватели с удовольствием выпили освежающего напитка и поплелись купаться.
Лениво ворочаясь на мелководье, Пак, в который раз спрашивал Хайда: «Нет, ну кому это в голову могло придти? Главное, теперь Анхеля съедят, а косточки выкинут!». «Не выкинут,- прошелестел незаметно подплывший к академикам Лапу-Лапу,- тут без фольклора вряд ли обошлось». Преподаватели озадаченно уставились на ската. Тот, хитро блеснув чёрными глазками-бусинками, продолжил: «Вы что, думаете, одни тут иные? Думайте, у кого утка фетиш!». «У Розенбаума?- с надеждой спросил Хайдук,- типа, ай, да выстрел! Да?». Скат не удостоил его ответом, глядя на более сообразительного переверта. «Может, лига кулинаров?» - наугад спросил тот. Скат с грацией авианосца отплыл подальше от друзей и прошелестел: «Дегенераты». На пляж вышла Мелисса. С ней, как всегда, была стайка гламурных кубов, которые живо обсуждали народные мотивы в творчестве ведущих модельеров. Расположившись в тени валуна, они развили оживлённую дискуссию на этот счёт. «Везде фольклор,- пробормотал Пак,- пойдём обедать, маг, блин». Они накинули полотенца и пошли вверх по тропе. «Кому наш утк понадобился, ума не приложу,- сокрушался Пак,- опять сплошные загадки».
ч. 29. Нападение на Пака
Пак был разбужен настойчивым кряканьем. Покинув палатку, он наткнулся на При, которая, нимало не смущаясь, принимала утренние солнечные ванны. «Купальники в этом сезоне не принято носить?», - При в ответ молча указала на портрет своего мужа, Тартареса, висящий над её палаткой, и назидательно ткнула пальцем вверх. Проследив направление, Пак увидел довольно крупную утку, которая, чудом удерживаясь на ветке, мрачно крякала и смотрела вниз.
Пак, не отводя от утки взгляда, начал медленно расстёгивать ремень. Призрочная круглыми от удивления глазами смотрела на него: «Перегрелся?», - спросила она. Пак, складывая ремень вдвое, ответил односложно: «Праща. Камень дай!». При, картинно зевнув, откинулась и сказала: «Валяй, каннибал. Это Анхель. Ходок». Пак озадаченно смотрел на При. «Глаза у меня несколько выше, - насмешливо сказала она,- повторяю, Анхель это. Он решил опять попробовать пролезть ко мне. Одного не могу понять: почему муж защитное заклинание именно на утку зарядил? Может, он там голодный сидит, пока я тут с вами загораю?!». Губы Призрачной предательски задрожали и она, накинув халат, бросилась вниз по тропе в сторону наблюдательного поста: звонить Тартаресу, проверять, обедал ли он.
- Спускайся, - Пак смотрел на утку, - думать будем.
Анхель грустно спланировал на землю. Проснувшийся Хайдук с удивлением смотрел на утку. «Анхель это,- предупреждающе сказал Пак,- буди сэнсея, лечить будем». «Я тут,- Константин выглянул из палатки,- я читал». «У нас принудительная трансформация,- металлическим голосом отчеканил Пак,- Хайд, вытри ему лапы». Костя обрадовался. Он давно хотел проверить результаты разделения заклинаний, только удобного случая никак не представлялось. Он, на всякий случай сверившись со своими записями, произнёс заклинание, подкрепив его замысловатым движением обоих рук. Однако ничего не произошло. «Вода,- хлопнув себя по лбу, сказал Костя,- я сейчас». Сэнсей бросился вниз по тропе. «Докрякался, - сказал Хайд,- Пак, покарауль, я пойду в нычку залезу, мне надо», - и Хайд ловко вскарабкался вверх по склону. «Завтра Пака подобью, пойдём мой сундук искать,- думал он,- к вечеру обернёмся». Со стоянки донеслись крики, кряканье, звонкая оплеуха и неприятный шелест группового фаербола. Хайдук, бросив всё, кубарем покатился вниз. Обугленный Пак лежал на земле. Утка исчезла. Хайдук бросился к Паку и осторожно перевернул его. Складывалось впечатление, что в переверта одновременно всадили десяток групповых кританувших фаерболов. Территорию стоянки взбудоражил крик. На крик отозвался Константин, уже поднимающийся назад по тропе.
-Что стряслось? - быстро спросил он, подбегая к Хайдуку.
-Смотри, - руки Хайдука тряслись,- Как думаешь, как он?
Константин уже смотрел на Пака сквозь Сумрак. Хайдук всегда удивлялся, как у него это выходит, но, учитывая опыт целителя, принимал это как должное, тем более что этот метод диагностики помогал очень быстро определить что угодно.
«Ожоги очень сильные, магического лечения он не выдержит, придется лечить сначала отцовской мазью, а потом уже магией», - Хайд мало что понял, поэтому отошёл, сочтя за благо не мешать: Константин редко вспоминал своего отца, а его рецепты вообще вспомнил впервые.
Целитель открыл глаза и, приняв от почтительно стоящего рядом Браголюба ручку и бумажку, и написал список. Положив Пака на стол, Костя передал листик Хайду и послал его за ингредиентами, а сам начал перевязывать Пака. Хайдук бросился вниз по тропе, приговаривая: «Вот жиж угораздило». Через пятнадцать минут Хайд уже вбежал на стоянку с пакетом ингредиентов.
«А теперь все тихо», - сказал Константин и начал варить зелье, на ходу кидая в кипящую воду то одно, то другое, приговаривая что-то на древнеславянском северном наречии. Через полчаса отвар был готов. Константин схватил голыми руками кипящую кастрюлю и вылил раствор через марлю в огромную миску. Образовавшуюся массу он немного охладил принесённой ледяной водой и начал быстро мазать на раны Пака. Через минут пять свершилось чудо: раны начали затягиваться. Константин вздохнул и кастанул Магическое излечение: «Слава Мерлину … помогло…»
-Что это за чудо средство???? Почему ты раньше нас не лечил им???
-Я рецепт не знаю его, по памяти восстанавливал, как отец варил при мне, да и при мне он варил его всего один раз, когда в деревне изба сгорела, он тогда им погорельцев лечил. Сколько не странствовал, но этого рецепта до сих пор найти не могу. Поэтому и боялся, что неправильно смешаю
-Спасибо, Костя,- сказал оживший Пак,- пойдём, Хайд, дело есть.
Константин залез в палатку и достал из рюкзака древний портрет на бересте. «Спасибо Пап, вот видишь, твой недоросль смог повторить твое чудо зелье»,- сказал он и вновь принялся читать черновик Мерлина.
Пак хмуро смотрел на Хайда. «Светлые,- убеждённо сказал он,- говорят, утку сюда. Я говорю, это наша, а они: бах… Дальше не помню». Хайд ошарашено смотрел на Пака. «Не может быть,- сказал наконец он,- это же бардак? Хотя, если не адепты…». Договорить он не успел: из палатки вышла Миледи. «Что за шум?- рассержено мурлыкнула она,- не будете давать выспаться, не пойду больше с вами на дискотеку». «Миледи, тут вот такие дела,- начал покрасневший Хайдук,- Анхель стал уткой из-за При, какие-то светлые Пака чуть дотла не сожгли, и Анхеля умыкнули». Миледи сочувственно посмотрела на Хайда. «Иди, пожалею, - ласково сказала она, - перегрелся, бедненький». Однако за Хайдука вступился Пак. «Миледи, правда,- сказал он,- Тар защитное заклинание на палатку При наложил, так Анхель на него налетел…». «Кто куда чего наложил, мне всё равно, главное, чтобы не на тропе,- рявкнула Миледи,- бегом купаться, а то перегрелись, как я погляжу. Где Мелисса?». «Она не ночевала на стоянке,- удручённо сказал Браголюб,- у своих кубов, поди, клубится. Сангрию, стало быть, испробуете?». Преподаватели с удовольствием выпили освежающего напитка и поплелись купаться.
Лениво ворочаясь на мелководье, Пак, в который раз спрашивал Хайда: «Нет, ну кому это в голову могло придти? Главное, теперь Анхеля съедят, а косточки выкинут!». «Не выкинут,- прошелестел незаметно подплывший к академикам Лапу-Лапу,- тут без фольклора вряд ли обошлось». Преподаватели озадаченно уставились на ската. Тот, хитро блеснув чёрными глазками-бусинками, продолжил: «Вы что, думаете, одни тут иные? Думайте, у кого утка фетиш!». «У Розенбаума?- с надеждой спросил Хайдук,- типа, ай, да выстрел! Да?». Скат не удостоил его ответом, глядя на более сообразительного переверта. «Может, лига кулинаров?» - наугад спросил тот. Скат с грацией авианосца отплыл подальше от друзей и прошелестел: «Дегенераты». На пляж вышла Мелисса. С ней, как всегда, была стайка гламурных кубов, которые живо обсуждали народные мотивы в творчестве ведущих модельеров. Расположившись в тени валуна, они развили оживлённую дискуссию на этот счёт. «Везде фольклор,- пробормотал Пак,- пойдём обедать, маг, блин». Они накинули полотенца и пошли вверх по тропе. «Кому наш утк понадобился, ума не приложу,- сокрушался Пак,- опять сплошные загадки».