Ночь
бывает светлой, друзья... Не белой, а светлой. Прозрачной и мягкой. Ночь гладит лицо и теребит волосы потоком ветра в приоткрытое боковое стекло, фары вырывают кусочки асфальта и город кажется вечным. Город кажется добрым, без каверз, наживы, обмана и измен, он прячет все это во мраке, размытом фонарным светом, отчего-то теплым, как будто теплым...
Я полюбил скорость как много лет назад. Если ехать в туннеле под Лефортово очень быстро, то все кажется просто, как в компьютерной игре. И начинаешь чувствовать себя неуязвимым, нескончаемым, как и этот город. Пусть ненастоящим, но эта ночь так быстро проходит, что времени оправдываться нет, и надо жить. Надо жить, надо верить, что эта игра - взаправду, и спидометр - не нарисован векторной графикой, и время - неважно. А важен теплый ветер в боковое стекло, педаль газа и... и кто-то еще... Особенно - кто-то еще...
Я ведь знаю, что эта гонка скоро закончится, и я вернусь домой... К себе домой...
Я полюбил скорость как много лет назад. Если ехать в туннеле под Лефортово очень быстро, то все кажется просто, как в компьютерной игре. И начинаешь чувствовать себя неуязвимым, нескончаемым, как и этот город. Пусть ненастоящим, но эта ночь так быстро проходит, что времени оправдываться нет, и надо жить. Надо жить, надо верить, что эта игра - взаправду, и спидометр - не нарисован векторной графикой, и время - неважно. А важен теплый ветер в боковое стекло, педаль газа и... и кто-то еще... Особенно - кто-то еще...
Я ведь знаю, что эта гонка скоро закончится, и я вернусь домой... К себе домой...