"в светлый праздник Пасхи"
или как попалась мне где-то фраза: "господь в этот день не воскресал".
Вчера так получилось, что мне пришлось немного поволонтерить. Ибо каждый лайк теперь имеет свои последствия. В пятницу вечером я лайкула на автомате пост в ФБ в группе ассоциации помощи украинским беженцам, анонсирующий сбор гуманитарной помощи в одном из супермаркетов Г-ля. А в ночи мне пишет девушка, мол, вы лайкнули мой пост, не хотите ли поучаствовать в мероприятии? И все, я поняла, что не могу отказаться. Явно она мне пишет в полпервого не потому, что там сильно много желающих, и кто, если не я. Зачем тогда нужны эти лайки и прочее, если не делать потом ничего?
Мы встретились в субботу утром в супере. Были еще две женщины: француженка в возрасте и совсем молоденькая девушка-украинка, лет 15-16. В какой-то момент она меня спросила, откуда я. Я что-то промямлила, что прожила большую часть жизни в Петербурге, но вообще из Абхазии. И тоже в свою очередь спросила, как дура, откуда она, хотя у нее уже напряглось лицо, застекленели глаза, губы вытянулись в ниточку как реакция на мой ответ и мою русскую речь. И она сквозь зубы не глядя на меня прозинесла еле слышно: "из одного небольшого города недалеко от Киева". У меня внутри все похолодело. Мне ведь тоже не надо писать даже на какую букву начинается название этого города, чтобы и вам стало понятно, о чем речь. Город, название которого теперь страшно произносить вслух. Ибо это слово теперь синоним ада на земле, который устроили люди, с которыми я говорю на одном языке, "великом и могучем", "языке Пушкина, Лермонтова" и прочая несусветная пафосная чушь.
Я зачем-то продожлила этот невыносимый "смол-ток":
- Как долго ты живешь во Франции?
- Год
- А твои родители, твоя семья как?
- Так.
Что значит "так", т.е. "да" в переводе на русский? Я уже не стала выяснять, этот диалог стал моим персональным адом. Я не была готова к такому. Нет, я не о себе сейчас, не о своем психологическом комфорте. Плевать на него. Как не сделать этой девочке хуже? Что мне ей сказать, как реагировать? Какие слова, существуют в этом "великом и могучем", чтобы они не прозвучали жалко, ничтожно, глупо и неуместно. Нет таких слов. И будут ли когда-нибудь?
И тут я поняла, что немцы, которых заставляли перезахоранивать трупы погибших в концлагерях, легко отделались. Страшно не с мертвыми, страшно с живыми: этот стеклянный взгляд в бездну ада, напряженные и вытянутые в струну губы, скорчившаяся от боли хрупкая фигура.
Каждый/ каждая должен /должна пройти в России через это, и не важно, билась ли она в патриотическом припадке у телевизора или тихонько работала свою работу, ожидая когда оно там все как-нибудь закончится, все помирятся и все будет "какраньше": кафешки, театры, музеи и концерты любимых групп.
Воистину воскресе!