Серебряное перо, дополнение 2
Мы сидели за маленьким столом, покрытым вязаной белой скатеркой, и пили кофе. В круглом подсвечнике, который Кайса принесла нам вместе с сахарницей и чайными ложками, теплилась плоская красная свеча. С кухни доносились легкие, но деловитые шаги: пекарша ставила в духовку новую порцию "калиток".
Сладости и пирожки оказались выше всяких похвал. Без преувеличения я мог сказать, что никогда в жизни не пробовал ничего подобного. Они были сделаны руками, которые знали все не только о муке, закваске и печных премудростях, но и о какой-то нежной, необременительной заботе о совершенно незнакомых гостях. Это стремление было для меня в новинку и вызывало острое желание немедленно записать все, что я видел здесь, или даже рассказать об этом вслух.
Когда мы вышли из Кайсиного магазинчика и покинули город, я решился задать вопрос, ради которого приехал сюда.
"Май, - сказал я, - простите мое нескромное любопытство, но скажите, когда вы познакомились с нашим дорогим охотником, в каком обличии он был?"
Девушка поежилась и поплотнее запахнула на себе плащ. Лицо ее осталось непроницаемым.
"Когда я встретила Вэйрена, он менял обличие".
Против воли я ощутил укол омерзения и представил своего знакомого раздетым, с этой мокрой серой кожей и прогнившими листьями камышей на ней.
"А почему вы спросили?", - все так же глядя на тропу перед собой поинтересовалась Май.
"Встретил кое-кого сегодня утром".
"Вэйрен был здесь?..."
На этот раз ей не удалось скрыть свое волнение: из-под пушистой челки на меня воззрились два горящих глазика - как будто маленькая зверушка с ужасом и любопытством глядела из своего укрытия.
"Нет, простите, - проговорил я, и взгляд ее тут же угас. - Я гулял у реки и наткнулся на другого кэлпи. Он как раз только что вышел из воды".
"Понятно", - ответила Май. Какое-то время она молчала, потом, вздохнув, добавила:
"И вы удивились, как молодую девушку могло привлечь столь безобразное существо?"
Я опешил от такой откровенности.
"Ну, "безобразное" - это все-таки слишком громкое слово..." - сказал я.
"Не знаю, - сказала она. - Но ведь он такой не все время".
На мгновение мне показалось, что я все понял, и волна разочарования захлестнула мой разум, смыв интернес. Однако в следующую секунду я справился с нею. Я напомнил себе, что все еще ничего не знаю о чувстве, которое испытывает моя спутница.
"Май, послушайте... Это ведь истинный облик, - осторожно заметил я. - Вы же понимаете..."
"Я..." - она запнулась и быстро прижала кулачок к губам. Горячая печаль ударила от нее, как запах крови от раненного животного, и мне стоило труда подавить в себе жадное, хищническое желание начать расспрашивать ее о том, что причиняло такую боль, и поглотить все, что она сможет выказать передо мною. Хотя для этого я был призван и сделан - летописец и исследователь, фэйри Неблагого двора.
"Я понимаю", - минуту спустя сказала она, не заметив моего порыва.
"И все же верите в него?"
"Боюсь, что да".
"Но он же кэлпи по крови".
"Фьерен", - сказала она и остановилась. И я остановился вместе с нею. Май смотрела на меня снизу вверх, строго, будто ощупывая меня изнутри, но я выдержал этот взгляд.
"Вы сопережеваете мне, Фьерен?"
Я смешался. Я не знал, что сказать. Король, охотники и придворные учили меня, что так быть не должно - и все же это было так, поскольку даров, предложенных мне бесплатно только что, я не взял.
"Я не знаю, - ответил я. - Боюсь, что да". И рассмеялся тому, что повторил ее слова.
"Как это странно..." - сказала она.
"Согласен".
Какое-то время мы шли молча. Сумерки сгущались, в лесу похолодало, казалось, вот-вот поднимется туман.
"Простите, что спрашиваю, - негромко проговорила Май, - но вы когда-нибудь любили?"
Ничего не дернулось и не заболело во мне, но на секунду я почувствовал какое-то движение внутри - неясное настолько, что я не мог сказать, приятно это или нет.
"Я не знаю", - снова сказал я.