Книжное
Пробило меня тут на книжки про Гималаи всякие разные. Попала в руки вот такая:
Василий Сенаторов. Траверс
Аж с автографом участника событий - Валерия Карпенко.
Рыдала:
"Гвардия в черных нахимовских шинелях встретила меня, как родного. Я удостоился даже того, что один из носильщиков вынес из палатки кружку какого-то зеленоватого напитка. От горячей кружки идет пар, а на поверхности поблескивают жиринки. Но главное - запах! Венечка,главный герой повести Ерофеева "Москва - Петушки", отдал бы, наверно, полжизни за рецепт этого напитка, превосходящего по забористости "Слезу комсомолки" и "Сучий потрох", а по аромату - скипидар пополам с денатуратом. Это - ракша, рисовый самогон, любимый напиток непальской деревни. Пьют его горячим, добавляя жир и специи для пущей ядовитостию
Скажу сразу, я остался жив, хотя произвел недюжинное усилие над организмом, чтобы пригубить зелье. Но отвергнуть предлагаемое от всей души недостойно мужчины, независимо от того, происходит это на Рязанщине или в Гималаях" (с)
Василий Сенаторов. Траверс
Аж с автографом участника событий - Валерия Карпенко.
Рыдала:
"Гвардия в черных нахимовских шинелях встретила меня, как родного. Я удостоился даже того, что один из носильщиков вынес из палатки кружку какого-то зеленоватого напитка. От горячей кружки идет пар, а на поверхности поблескивают жиринки. Но главное - запах! Венечка,главный герой повести Ерофеева "Москва - Петушки", отдал бы, наверно, полжизни за рецепт этого напитка, превосходящего по забористости "Слезу комсомолки" и "Сучий потрох", а по аромату - скипидар пополам с денатуратом. Это - ракша, рисовый самогон, любимый напиток непальской деревни. Пьют его горячим, добавляя жир и специи для пущей ядовитостию
Скажу сразу, я остался жив, хотя произвел недюжинное усилие над организмом, чтобы пригубить зелье. Но отвергнуть предлагаемое от всей души недостойно мужчины, независимо от того, происходит это на Рязанщине или в Гималаях" (с)