цыпляюсь всем, всем
Вы слышите? Шуршат поезда, молча плывут к нам, принося горе, счастье, гнев, разочарование, радость, смех, ненависть, страх. Они среди нас. Шепча нам на ухо истории прошедших дней, поезда грудно скользят в городах. Стервозные подруги ждут их на себе.
Именно благодаря им эта груда железа становится легкой, простой.
2 стройных и гладких полосы никогда не сгибаются, не гнутся, не радуются и не плачут.
Вместе они хрустят по лесам, морям, полям, рассекают мысли людей.
Дыхание. ровное, размеренное. Бесконечный асфальт и гулкая, отдающая эхом, земля.
Миллионы историй и слухов в стенах сухих и белых.
Кто внутри? Кто они?
Свежие, пахнущие, ощущающие люди с горсткой собственного мира, который спрятан,заложен, утоен там, где любой дороги не выжить.
Планы в голове и минуты в напыщенных часах.
А ему плевать. Он перебирает под собой своих подруг. Радуясь пейзажам и дождям.
немного пыхтя на остановках и молодея в скорости.
Едва уловимые головы мелькают в окнах, уносящихся в небо.
Сдобное счастье несется вперед, отрезанное горе валяется с криками на полу.
Фотография: Макс Морев. Коллекция "Глазами Луны". Москва.
Именно благодаря им эта груда железа становится легкой, простой.
2 стройных и гладких полосы никогда не сгибаются, не гнутся, не радуются и не плачут.
Вместе они хрустят по лесам, морям, полям, рассекают мысли людей.
Дыхание. ровное, размеренное. Бесконечный асфальт и гулкая, отдающая эхом, земля.
Миллионы историй и слухов в стенах сухих и белых.
Кто внутри? Кто они?
Свежие, пахнущие, ощущающие люди с горсткой собственного мира, который спрятан,заложен, утоен там, где любой дороги не выжить.
Планы в голове и минуты в напыщенных часах.
А ему плевать. Он перебирает под собой своих подруг. Радуясь пейзажам и дождям.
немного пыхтя на остановках и молодея в скорости.
Едва уловимые головы мелькают в окнах, уносящихся в небо.
Сдобное счастье несется вперед, отрезанное горе валяется с криками на полу.
Фотография: Макс Морев. Коллекция "Глазами Луны". Москва.