О пропаганде
«Сегодня - это сегодня. А вчера было для нас сегодня, но вчера.
А завтра станет для нас сегодня, но завтра. Так проживите
сегодня так, чтобы грядущие сегодня были для вас как
вчерашние сегодня, только завтра»
Камала Харрис
Вот вы говорите пропаганда. Зомбируют, мол, промывают, то, сё... Ну да, промывают, так ведь и слава богу, зане времена нынче такие, что ходить непромытым себе дороже, и вовсе не следует выставлять пропаганду чем-то неприглядным, порочным и постыдным, наподобие рукоблудия или мошенничества в особо крупных, ибо сыщется ли светлая голова, способная показать миру нечто такое, что не пропаганда?
Ибо всё - пропаганда. Вопрос лишь в том, какая убедительнее, а убедительнее, голуби мои, всегда та, которую делают серьезные профессионалы, способные из любой точки вселенной достичь финального «Карфаген должен быть разрушен», творчески промыв мозги фильтры критического восприятия аудитории и зомбировав ее по самые, так сказать, уши...
Свобода, о которой нам постоянно бубнят все утюги, это, помимо прочего, еще и право полоскать свои мозги в той пропаганде, которая тебе ближе. Понимающий это никогда не станет называть оппонента жертвой пропаганды, ибо мы все - жертвы пропаганды.
Знакомый подполковник полиции, мой ровесник, с которым мы изредка пересекаемся в вечерней электричке, обожает пропагандировать здоровый образ жизни: поет гимны отказу от курения, слагает баллады о зимних видах спорта, вдохновенно декламирует легенды о закаливании и соблазняет моржеванием. Игорь, отвечаю, я курю больше сорока лет и могу отчеканить тебе такие стансы о прелестях табака, кофия и сидячего образа жизни, что все любители ЗОЖ, коих я пережил, перевернутся от восхищения в гробах своих, но я не стремлюсь навязать тебе веру свою, ибо уважаю твою веру...
«Я уверена, что русские солдаты, которые бывали в театре,
как-то по-другому ведут себя в Украине. Не знаю, стреляют
мимо, сдаются в плен - у меня нет сомнений в том, что есть
такие люди... Я считаю, что мы и Вторую мировую войну
выиграли не стратегией, а количеством жертв»
Чулпан Хаматова
Известное репинское полотно «Арест пропагандиста», если вглядеться, о том, как одна пропаганда не перепропагандировала другую, не промыла, не пробрала, не зомбировала. Угрюмые в зипунах на заднем плане рыжего карбонария и слили. От греха подальше. Страшно далек он от народа и страшно непрофессионален, а стало быть, и идея, которую пытался донести, осталась для зипунов непонятной, враждебной и пугающей. Но разве идея виновата в бездарности своего популяризатора?
Испорченное поваром блюдо не повод закрывать кухню, бездарный стишок не повод отменять поэзию, а если вам вместо аппендицита отчирикали печень, то претензии правильнее предъявлять конкретному хирургу, а не всей медицине... Или есть иная логика?
«Ташов бросил балку на тапочек одному из людей в гостиной.
В балке было двести килограмм, но человек заорал так, будто
в ней было все четыреста»
Юлия Латынина
Бездарей и бракоделов хватает со всех сторон. Бывает, смотришь патриотический телевизор, и понимаешь: не все, ох не все военкоры одинаково убедительны, а былая харизма иных ведущих отнюдь не застрахована от схлопывания в пафосную клоунаду. Поставьте рядышком Поддубного с Пеговым, и поймете, о чем я. У одного все по делу, четко и внятно, подлежащее дружит со сказуемым, факт подается кратко, емко и доступно, без соплей и показухи, как и должно быть у фронтового репортера. У другого неряшливая бороденка, одышка, склонность к междометиям и наступанию на «лепестки» на фоне бессвязной демонстрации всякого страшного, которое вокруг него свистит и летает.
Или, бывает, читаешь нетвойняшек - и голова кружится от количества глупостей на единицу текста. Одна на голубом глазу заявляет, что содержала филармонию и весь Советский Союз. Вторая в лучших традициях гуманистической мысли обращается к доктору, посмевшему не свалить из России: «Спасение жизни стоит выше личной эмиграции? Однако чьи именно жизни вы спасаете сегодня в России, доктор? Убийц? Их детей? Их матерей? Действительно ли это стоит выше?» Третья, нобелевская лауреатка, сочиняет небылицы о том, как сразу после чернобыльской катастрофы весь советский народ жадно искал в газетах следы шпионского заговора, и как в путинской Москве ей отказали в услугах «православного такси». Четвертый «не делит людей на либералов и не либералов», потому что, видите ли, «существуют разные породы людей, как и разные породы собак», и «человек выбирает Путина или Навального не в силу воспитания или опыта, а в силу своей антропологии». И это я еще милосердно не поминаю Латынину.
Потому что важно не только то, за какую идею ты бьешься, но и то, как ты это делаешь. Что, кроме отвращения, может родиться в душе при виде скачущих целлюлитных бабищ в политых кетчупом труселях? Что, кроме недоумения, может возникнуть при виде быковатых хлопцев, потрясающих желто-голубыми тряпками где надо и где не надо?
Те, кто не покладая языка своего месяцами гремели о Скрипалях, теперь как рыбы об лед молчат об убийствах Дугиной и Татарского, о покушениях на Малофеева и Прилепина. Те, чьими стараниями в известном месте исправно разрастается Аллея Ангелов, в принципе не способны состряпать ничего убедительнее третьесортного фэнтези про Бучу. И вот уж чего я совершенно не могу уместить в голове своей, так это того, что страна, пропагандирующая память о холокосте, аккуратно посылает радарчики стране, продвигающей нацизм.
Во всем, во всем - несусветность и нелогичность. Но все встает на свои места, если оценивать правоту пропаганды реакцией на нее. Если вас, голуби мои, в ответ на ваши тезисы и аргументы норовят отправить к праотцам всеми доступными методами, значит, вас боятся и ненавидят, ибо чувствуют, что за вашей пропагандой - сила и правда, тогда как за ними - ложь и пустота.
Вот и выбирайте.