(no subject)
начала читать книжку Венцлова про Вильнюс.
а добралась до Вильнюса - и стихи его нашла. очень хорошо читаются тт
За дверь шагнешь - и край земли.
Вал, закипающий вдали.
Огонь меж камнем на мели
и ветром, как пробел.
Я век назад родился здесь,
когда уже расползся весь
прибрежный мир и нижний срез
под гравием осел.
Шероховатый луч блеснет,
плиту асфальта шевельнет,
впитает хвоя кислород,
притихнув на домах,
и воссияет жар в углу,
и превратится миг в золу,
и сон, по детскому челу
скользнув, отгонит страх.
За дверью не стоят волы.
Волхвов не слышно. Ни хвалы.
Но Бог и здесь, пока светлы
края, где - мира свод
и ось одновременно - ель
благословляет колыбель,
клонясь в окне, и не истлел
последний уголь тот.
Единый воздуха объем,
в котором я иду вдвоем
с ребенком - то беру подъем,
то замираю вдруг,
прислушиваясь: кто со мной
ведет беседу в час ночной,
и нимб ли это неземной
иль просто лампы круг.
тут еще есть: http://magazines.russ.ru/druzhba/2000/3/venclov.html
а добралась до Вильнюса - и стихи его нашла. очень хорошо читаются тт
За дверь шагнешь - и край земли.
Вал, закипающий вдали.
Огонь меж камнем на мели
и ветром, как пробел.
Я век назад родился здесь,
когда уже расползся весь
прибрежный мир и нижний срез
под гравием осел.
Шероховатый луч блеснет,
плиту асфальта шевельнет,
впитает хвоя кислород,
притихнув на домах,
и воссияет жар в углу,
и превратится миг в золу,
и сон, по детскому челу
скользнув, отгонит страх.
За дверью не стоят волы.
Волхвов не слышно. Ни хвалы.
Но Бог и здесь, пока светлы
края, где - мира свод
и ось одновременно - ель
благословляет колыбель,
клонясь в окне, и не истлел
последний уголь тот.
Единый воздуха объем,
в котором я иду вдвоем
с ребенком - то беру подъем,
то замираю вдруг,
прислушиваясь: кто со мной
ведет беседу в час ночной,
и нимб ли это неземной
иль просто лампы круг.
тут еще есть: http://magazines.russ.ru/druzhba/2000/3/venclov.html