Максим Амелин
* * *
Боярышнику - краснеть
нечаянным очевидцем
всех ряженых обнажения,
готовя сытную снедь
клестам, снегирям, синицам,
себя же - для жизни будущей.
Сей праведник - проводник,
накопленным златом беден,
иные стяжав сокровища,
с тех пор, как на свет возник,
до тех, как пребудет съеден,
звенящий звеном связующим.
Не всё, что случится, зря, -
стоять ему через силу
единственным в поле воином,
ни слова не говоря,
и класть семена в могилу -
всеискупляющей жертвою.
* * *
Нежно-розовый нехотя исчезает под густо-лиловым, -
зазеваешься, кажется, и не сыщешь дороги туда,
где случайная музыка не успела с умышленным словом
разминуться, развстретиться, где в открытое море суда
под союзными флагами выступают воинственным клином,
где вернуть не получится безъязыкой стране голоса, -
всё в сгустившихся сумерках по иным протекает причинам
и последняя светлая поглощается тьмой полоса.
Перед изваянием Вэньчана,
божества литературы и учености,
в городском храме в Гуйдэ
Вэньчан блистательно-письменный,
в багряное облачившийся
с нефритово-круглым воротом
на трон просторный воссел,
межбровье насупив, пристальный
свой взгляд устремил взыскующе
на тех, кто со связкой луковиц
к нему подойти рискнет.
Усы коромыслом выгнуты
вкруг пухлых губ, под которыми
чернеют острое пятнышко
и длинный клин бороды;
шесть звезд из Большой Медведицы -
для книг и кистей вместилище -
на дщице, зажатой в правую,
им держатся пред собой.
Конек беломастный с гривою
мышастой прилег в изножии,
два глаза на морде, третий же -
где хвост, на бедре отверст;
направлены в настоящее
и прошлое те, передние,
прозрением и предчувствием
грядущего - задний полн.
О ты, просящим дарующий
в познании - проницательность,
в поэзии - вдохновение,
в науке - точный расчет,
пребудь и ко мне, случайному
из дальних пределов путнику,
хоть строг, но не скуп на милости
с чудесным своим коньком!
Боярышнику - краснеть
нечаянным очевидцем
всех ряженых обнажения,
готовя сытную снедь
клестам, снегирям, синицам,
себя же - для жизни будущей.
Сей праведник - проводник,
накопленным златом беден,
иные стяжав сокровища,
с тех пор, как на свет возник,
до тех, как пребудет съеден,
звенящий звеном связующим.
Не всё, что случится, зря, -
стоять ему через силу
единственным в поле воином,
ни слова не говоря,
и класть семена в могилу -
всеискупляющей жертвою.
* * *
Нежно-розовый нехотя исчезает под густо-лиловым, -
зазеваешься, кажется, и не сыщешь дороги туда,
где случайная музыка не успела с умышленным словом
разминуться, развстретиться, где в открытое море суда
под союзными флагами выступают воинственным клином,
где вернуть не получится безъязыкой стране голоса, -
всё в сгустившихся сумерках по иным протекает причинам
и последняя светлая поглощается тьмой полоса.
Перед изваянием Вэньчана,
божества литературы и учености,
в городском храме в Гуйдэ
Вэньчан блистательно-письменный,
в багряное облачившийся
с нефритово-круглым воротом
на трон просторный воссел,
межбровье насупив, пристальный
свой взгляд устремил взыскующе
на тех, кто со связкой луковиц
к нему подойти рискнет.
Усы коромыслом выгнуты
вкруг пухлых губ, под которыми
чернеют острое пятнышко
и длинный клин бороды;
шесть звезд из Большой Медведицы -
для книг и кистей вместилище -
на дщице, зажатой в правую,
им держатся пред собой.
Конек беломастный с гривою
мышастой прилег в изножии,
два глаза на морде, третий же -
где хвост, на бедре отверст;
направлены в настоящее
и прошлое те, передние,
прозрением и предчувствием
грядущего - задний полн.
О ты, просящим дарующий
в познании - проницательность,
в поэзии - вдохновение,
в науке - точный расчет,
пребудь и ко мне, случайному
из дальних пределов путнику,
хоть строг, но не скуп на милости
с чудесным своим коньком!