Институт философии Российской академии наук мне не чужой - переживаю за него 2
Спешная отмена назначения Анатолия Черняева «временно исполняющим обязанности» директора Института философии было воспринято как «победа общественности». Та же «Новая газета» на излёте зимнего каникулярного безделья опубликовала как бы послесловие к нашумевшему событию - Философия институтов: Уроки скандала с попыткой рейдерского захвата ИФ РАН (ЧИТАТЬ НОМЕР Этот материал вышел в № 1 от 10 января 2022, Александр Рубцов, специально для «Новой» https://novayagazeta.ru/articles/2022/01/09/filosofiia-institutov?fbclid=IwAR1xSLjY2cUQoL2G0lFcKAbyeid9rohzI66eag6Xh9WhpcqquKXd4egpNOc):
Конфликт разрешился к Новому году на радость коллективу и всем людям доброй воли. Засланного врио сняли так же быстро, как и назначили, а купировать кризис уговорили академика Абдусалама Гусейнова - научного руководителя Института философии с безупречными позициями в институте и РАН. Теперь можно коротко выдохнуть и попытаться понять, в какой мере в этой истории якобы местного разлива проявились куда более общие тренды самой нашей политики и государственности. Авторитаризм (если говорить совершенно беспартийно и безоценочно) вообще плохо защищен от схемы «хвост виляет собакой», и чем выше концентрация власти, тем серьезнее риски. Но когда вожди так воспаряют в горизонты геостратегии и демаркации ядерных сил, низовая хватательная активность оживляется сверх всякой меры. Восходящие потоки манипуляций связями начинают пробиваться с самого дна, от уже и вовсе маргинальных интересов. Было желание назвать статью «Собаки, хвосты, блохи», но, боюсь, тут уже не до шуток.
Петр Саруханов / «Новая»
1.
В дебрях теневых схем особо востребованы проникающая аналитика и интеллектуальная дисциплина, как раз и воспитываемая философией. В этом смысле выбор ИФ целью атаки инстинктивно понятен. Без дезорганизации философской среды здесь нереально ни протиснуться к «госидеологии», ни хотя бы присвоить институту известное имя. Однако и сторонним наблюдателям не мешает лишний раз утвердиться в понимании, что такое философия и зачем она вообще существует.
Есть вещи, в отношении которых вопрос «зачем» вообще лишен смысла и говорит скорее об ограниченности вопрошающего. В этом философия сближается с искусством, но почему-то владельцы наборов фломастеров не заваливают Академию художеств и самого Церетели поучениями, как именно надлежит украшать жизнь и славить Родину.
Далее, всякое уважающее себя государство с претензией на цивилизационный статус просто обязано иметь ту или иную философскую институцию, в которой прошедшие сложный отбор люди сами решают, над чем стоит ломать голову… даже если это проблемы «зла и ада». Можно ли представить себе, чтобы зрители «Дома-2» и шоу Петросяна вторгались в переписку Екатерины Великой с Вольтером?
Но вместе с тем в виде латентного мировоззрения философия есть везде: в позитивной науке, в политике и экономике, в структурах повседневности, в мозгу обывателя (см.: Философия для миллионов и миллион философов // «Человек», № 4, 2021). Это одновременно и самый закрытый вид интеллектуальной деятельности, и источник максимальной понятности, часто куда более чистой, чем, например, в политологии или социологии.
У философии есть великая и совершенно практическая миссия: она мешает людям жить, не приходя в сознание. Она учит людей думать там, где они, побежденные «очевидностью», оставляют непромысленными важнейшие вещи. (Если идеология представляет неочевидное очевидным, то философия, наоборот, разоблачает неочевидность «очевидного».) Ясперс считал, что уникальным даром каждый раз заново ставить предельные вопросы обладают не только собственно мыслители, то также дети и даже гении на ранних стадиях расстройств (Гельдерлин, Ван Гог). Русской натуре прививки способности думать особенно важны для смягчения излишней впечатлительности и импульсивности. «И позже всего просыпается в русской душе логическая совесть, - искренность и ответственность в познании» (о. Флоровский).
2.
Чтобы начать думать там, где мы раньше этим не страдали, надо остановиться и сменить аналитическую оптику - диафрагму и фокусное расстояние. Дистанция помогает преодолеть втянутость в полемику и набраться, наконец, мужества ответственно работать с каждым тезисом, словом, именем.
Инцидент с ИФ помечен самой лексикой доноса: «Центр разрушения России»; «Мозговой штаб либерально-разрушительного, протестного, космополитического движения», занимающийся «не столько философией, сколько вполне определенной идеологией». В итоге: «Российскую философию на официальном уровне взяли под контроль друзья Ходорковского». Говоря строго и юридически, речь идет о государственной измене и подрывной деятельности. Правда, эти оглушительные разоблачения исходят от никому не известных осведомителей, но и славное имя Лидии Тимашук годами оставалось ничем, пока 20 января 1953 года дама не была отмечена орденом Ленина. И у нас все это топорное стукачество не имело никакого резонанса, пока не было использовано в кампании по внедрению в руководство ИФ прямого ставленника авторов доноса.
Параллели между «делом врачей» и «делом философов» - отдельная тема, но и она начинается с предельных, «детских» вопросов. Итак: о чем именно нам сигнализируют в 2021 году?
Вывод чудовищный: никто в огромной России, кроме нескольких убогих, не увидел нависшей над страной угрозы, легко распознаваемой небольшой подборкой нескольких цитат из открытого доступа.
Поэтому донос, помимо ИФ, де-факто направлен против всей философской и научно-образовательной общественности РФ и ряда братских республик (см. поддержку на сайте ИФ), против Отделения общественных наук и всей РАН, против кураторов Института в Минобрнауке и выше, против Совета по науке и Управления внутренней политики президента, против самой ФСБ, наконец. По схеме доноса, если это не соучастие, то преступное бездействие или как минимум вопиющая некомпетентность. На президиуме ЦК 1 декабря 1952 года Сталин так высказался в адрес соратников, проспавших подобный заговор у себя под носом: «Вы слепцы, котята, что же будет без меня - погибнет страна, потому что вы не можете распознать врагов!» В свое время «дело врачей» свернули одномоментно; орден у Тимашук отобрали другим указом через пару месяцев. Ореол бдительности обернулся именем нарицательным всякого стукачества и против самого автора доноса. История повторяется, но только нынешний фарс чуть не вылился в погром.
3.
Второй «детский» вопрос касается конкретных лиц как избирательных целей доноса. Картина буквально вводит в ступор соразмерностью трех центров композиции: 1) целый Запад как глобальный идейный агрессор; 2) беззащитная Россия (если не считать скромных героев из «Царьграда»); 3) диверсионный штаб («центр разрушения»), укомплектованный… четырьмя резидентами - академиком Андреем Смирновым, чл.-корр. Юлией Синеокой, д.ф.н. Надеждой Касавиной и к.ф.н. Ольгой Ворониной. Эта страшная разрушительная сила десятилетиями таилась под личиной, обводя вокруг пальца всех имеющих отношение к российской идеологии и политике. Чудеса конспирации, разве что не свидания в Elephant!
Подобные вспышки разоблачений действуют либо мгновенно, как в «ночь длинных ножей», либо никак. Это вам не перехват рюмочной или МХАТ. Тут же выясняется, что А. Смирнов западником никогда не был, скорее наоборот. Его «всечеловеческое» базируется на известной русской традиции и направлено против европоцентризма и однополярности, против всякого рода доминации Запада. Но тогда инициаторы доноса воюют вовсе не против идей, а, наоборот, за те же самые идеи, но для себя, то есть против лидеров и конкурентов, выползти из тени которых им мешает обычная профнепригодность. Тем более когда конкурент возглавляет целую мегатему под названием «Российский проект цивилизационного развития» (РПЦР), а ты объявил о посрамлении «фантазийных» проектов либералов вроде Алексея Кудрина собственной «программой-мечтой-2050», но до сих пор так ничего и не сделал. Теневые связи дают шанс конкурента уничтожить… и тут же обобрать. Святой союз рейдерства и мародерства. Новый врио уже отметился: «Российская философская школа призвана стать одним из факторов «мягкой силы», обеспечивающей моральное лидерство России в мире», - заявил Черняев». Но это слова одного из ранних и весьма спорных рабочих представлений РПЦР, к которому Анатолий Черняев вовсе не имеет никакого отношения. Для обреченного врио этот мгновенный перехват чужого - фигура высшего пилотажа, «дозаправка в штопоре».
Анатолий Черняев. Фото: РИА Новости
В Ю. Синеокой вторую по значимости фигуру «штаба разрушения России» распознали и вовсе в последний момент. И тоже очень вовремя - уже в ходе ее оформления на должность врио. Просто раньше было не нужно? Впопыхах ей вменили изучение Ницше, обозначив сам стиль «мечты-2050» в отношении философии. Так что Александр Филиппов, исследователь идей Карла Шмитта, этого гения политической теории и одновременно «ужасного юриста», чуть не попавшего под Нюрнберг, трагически ошибся, предваряя разговор о ситуации с ИФ фразой «меня не касается». Когда нужно, проскрипционные списки создаются одним росчерком.
Отсюда третий из «детских» вопросов:
кто они, эти доселе никому не известные разоблачители, видящие врага насквозь, хотя и по мере надобности?
Сколько их на всю Россию, каковы их былые подвиги и нынешний статус? Кто именно олицетворяет живые образцы идеологической мощи и морального превосходства «Царьграда»? Страна должна знать своих героев, хотя бы из гигиенических соображений. Тем более что их на всю страну всего-то…
4.
То же относится к «Зиновьевскому клубу» (ЗК). Какой именно кадровый актив и резерв брошен клубом на дискредитацию целого института, а заодно и всех успевших вписаться за ИФ в эти несколько дней, которые потрясли?
Членов данного актива тоже можно пересчитать по пальцам одной руки, держащей рюмку. Фирменный стиль - экзальтация, выкрик, радикальное откровение, которое разом ставит выступающего над всеми слушателями и вообще над всеми. Леонид Поляков на последнем ЗК оценил состояние нашей нынешней философии емким словом - «пустыня». При этом сам он, за все эти годы не отметившийся сколько-нибудь значимыми идеями и текстами, панически боится взглянуть на рисуемую им картину со стороны и с минимальной рефлексией, хотя, услышав подобное, даже дети тут же спрашивают родителей, кто этот великий и ужасный дядя и из какого места он говорит.
Рисуемый ландшафт посрамляет самое дерзкое воображение: бескрайнюю пустыню оживляет один цветущий оазис, из которого вещает непонятно как туда попавший упитанный верблюд, умеющий разве что плеваться. Его аффилиация через ВШЭ незаконна, поскольку и философы «вышки» изгнаны из этого оазиса в «пустыню».
Манипуляции авторитетом целых структур - тоже фирменный стиль ЗК. На сайте «ЗИНОВЬЕВ. ИНФО» так и висит список мероприятий 2022 года, включающий «Присвоение имени А.А. Зиновьева военному аэродрому Воздушно-космических сил РФ (лето 2022)», а заодно и Институту философии РАН (2022). Статус программы никак не обозначен, однако рассказы о хождении Ольги Зиновьевой в АП и под фото обсуждения ею этого плана с министром Валерием Фальковым создают полное впечатление, будто все уже одобрено везде, всеми и на всех уровнях.
Отсутствие минимальных консультаций с философским сообществом порождает странные плоды самодеятельности.
В проекте монумента «Мыслители» спутана идеологическая символика пространства. Конфуций восседает в этом никак не равностороннем треугольнике по оси и коренным, а Сократ и Зиновьев - ошую и одесную, как пристяжные. Поднебесная могла бы заплатить за эту идею.
Желание сразить откровениями по сложным вопросам всегда ведет к карикатурным упрощениям. Встав в позу учителя, Л. Поляков требует переориентировать ИФ на более свободный «русский» стиль философии, открытый в его представлении… Бердяевым, Розановым и самим Зиновьевым. Еще один памятник выпиливания «на троих», «Гомер, Мильтон и Паниковский». Плохо переваренная патриотическая схема превращает в пустыню всю историю мировой философии, хотя именно в этой форме работали Шопенгауэр, Ницше, Шпенглер, убийственными философскими памфлетистами были Вольтер и сам Маркс. Жестким памфлетом была вся интеллектуальная публицистика, предварившая Просвещение, особенно в Англии. Даже очень пунктирный ретроанализ ведет от Мильтона, Лильберна и Уинстенли через Эразма к Исократу и Демосфену.
Товарищи себя не берегут. Еще в декабре Сеть взорвало «Официальное обращение руководителя Центра философских исследований идеологических процессов ИФ РАН к ВРИО директора ИФ РАН Черняеву», состоящее всего из двух слов: «Толик, линяй!» Есть желание обратиться и к другому интеллектуальному лидеру ЗК: «Леня, учи матчасть!»
5.
Уроки неудавшегося восстания маргиналов против научного сообщества в его, как ни странно, установившейся координации с политикой и государством неоднозначны, но в целом положительны. Хотя бы примером образцовой, мгновенной и глубокой консолидации сообщества, без альтернатив и значимых пропусков. И конечно же, результатом.
Сейчас интересно читаются декабрьские комментарии, сплошь видевшие в этой истории очередной плановый удар власти по науке и предрекавшие институту неминучую гибель. Чаще всего это были типовые выводы теории среднего уровня, тиражируемые без конкретного анализа, либо готовность обозначить политическую позицию, заранее исключающую шанс на рабочее разрешение конфликта. Это называется «красиво выступить», оставив другим заниматься дурно пахнущей конспирологией.
Однако для постсовременной философии погружение в микроанализ - не просто рабочий прием, но и часть мировоззрения, методология. Бифуркационные ситуации, когда малые сигналы «на входе» чреваты непредсказуемо сильными эффектами «на выходе», требуют особо взвешенного стиля анализа и поведения. Это как отстреливаться под нависшей лавиной.
Заседание Зиновьевского клуба. Фото: РИА Новости
Далее можно говорить о позиции «ироника» (Дик Рорти) - всегда историциста и номиналиста, методично избегающего всякого рода фундаментализма и готовых генерализаций. Исследованию «здесь и сейчас» не должны мешать былые обобщения и декларации, тем более если такой анализ включен в реальную работу с властью, в разрешение конкретных жизненных коллизий. Заодно эта «веселая наука» освобождает от лишней насупленности и позволяет видеть трагикомедию даже там, где тебе грозит серьезная опасность. Она масштабирует претензии и настоятельно не советует требовать от власти вернуть академические свободы, когда необходимо срочно остановить опасную и грязную технологию. Известно: тот, кто хочет всего и сразу, не получает ничего и постепенно.
Прицельный метод вскрывает банальные интриги людей, не умеющих дальше двух ходов считать расклады, реакции и сценарии, а в итоге - собственные интересы и судьбы. Но он же выводит и на более значимые проблемы. В нашем случае дело даже не в нежелании власти терпеть весь этот вселенский хайп ради чьих-то мутных хотелок, слишком грубо злоупотребляющих связями по вертикали. Речь о нарушении субординации и о теневых схемах, применяемых неудачниками, хронически проигрывающими в идейной борьбе и оргработе. Недобросовестная конкуренция в политике - это еще и присвоение чужих компетенций и прерогатив совсем другого институционального уровня. Решение наверху было принято, скорее всего, не только в поддержку одного из самых респектабельных институтов, но и потому, что там не любят бардака в хозяйстве, особенно когда так грубо подставляют представителей и целое министерство и правильного министра. Который, кстати, ранее уже демонстрировал новый стиль в работе с обращением ученых к президенту по поводу нелепых схем оценки результативности исследований.
6.
В итоге мы выходим на святое. Даже если верить в возрождение монархии в России, оно не может начинаться с безродной возни, позорящей саму идею и историю династии, неоднозначную, но давшую в том числе образцы чести и высокого достоинства. Это дело вообще не может быть смешным и нечистоплотным. И в какие христианские, православные каноны морали вписываются эти грязные методы, это отношение к правде и лжи, к людям, готовность легко перешагивать через живых и «ходить по трупам»? Наконец, какому национальному лидерству эти технологии могут вообще послужить, не напоминая классики: отец русской демократии - и такие наклонности?!
В заключение так и хочется представить себе все эти истории в безжалостной разделке Александром Зиновьевым. Видишь, как он меняется в лице, знакомясь с директором ИФ Черняевым или читая план мероприятий в свою честь на 2022 год. Осчастливленные его именем улицы, поселки, аэродромы и институты, целая философская флотилия «Волга - Каспий», отпевающая «философский пароход», оперы, балеты и спектакли, монументы и бюсты, гала-концерты и государственные приемы, неделя документального кино «Зиновьев, я люблю тебя!».
Александр Александрович как никто знал, что философия и логика начинаются с эстетики и этики, с интуитивного понимания пропорции и меры. Как бы он сейчас отреагировал на недержание пошлого, безвкусного славословия в свой адрес? Думаю, он бы просто вырвал грешный сей язык и там два раза провернул. На всякий случай…
Философия скандала. Ответ Александру Рубцову
МОСКВА, 18 января 2022, 18:06 - REGNUM Казус с назначением, переназначением и ожидаемым новым назначением директора Института философии РАН - одна из самых скандальных страниц в истории этого учреждения. Её наличный эффект и последствия сопоставимы разве что с романом Александра Александровича Зиновьева «Жёлтый дом» о жизни Института в 60-е - 70-е годы прошлого века. По иронии судьбы роман оказался чуть ли не пророческим и спустя полвека абсолютно актуальным. При том что издан он был ещё в 1980 году.
Николай Александрович Бердяев. 1912
Анализировать этот казус уже пытались и продолжают пытаться разные авторы. Один из них - обитатель «Жёлтого дома» А. В. Рубцов, опубликовавший в «Новой газете» (№1 за 2022 год) статью «Философия институтов. Уроки скандала с попыткой рейдерского захвата ИФРАН». Читая её, я с некоторым удивлением обнаружил, что автор, обличая «рейдеров-захватчиков», выдаёт себя чуть ли не за «душеприказчика» Александра Зиновьева, позволяя себе при этом глумливые сравнения в его адрес. А кроме того, называет план мероприятий, посвящённых году столетнего юбилея выдающегося русского философа, «недержанием пошлого, безвкусного славословия в свой адрес». Это удивление возросло тем более, когда я прочёл пост Рубцова в фейсбуке, в котором автор по поводу своей статьи, не обременяя себя скромностью, торжествующе сообщил, что «…врезал! По-нашему, по-зиновьевски».
С какой стороны Рубцов может прилежать к Зиновьеву вообще и к кругу тех, кто сегодня сохраняет, пропагандирует и тем самым развивает его наследие, - это некоторая загадка. Ведь именно «Зиновьевский клуб», соучредителями которого являются вдова философа Ольга Мироновна Зиновьева и гендиректор МИА «Новости» Дмитрий Константинович Киселёв, подаётся Рубцовым как конспирологический центр, вынашивающий на пару с телеканалом «Царьград» зловещие планы по «захвату» ИФРАНа с тем, чтобы превратить его чуть ли не в оплот клерикально-националистического «мракобесия». Соответственно, всякий, кто готов внести любой - даже очень скромный - вклад в работу клуба по достойной встрече столетнего юбилея Александра Зиновьева, немедленно зачисляется Рубцовым в команду «рейдеров».
Удивило меня и то, что я удостоился особенно пристального внимания моего бывшего сослуживца (на Волхонке, 14 я проработал 25 лет) после того, как на одном из заседаний «Зиновьевского клуба» дерзнул назвать нынешнее состояние философии в России «пустыней». И предложил избавляться от вторичности, подражательности и, следовательно, бесплодности путём перехода к «философствованию по-русски». При этом обозначил такие имена/вехи на возможном дальнейшем пути российской философии, как Василий Розанов, Николай Бердяев и Александр Зиновьев.
Может быть, Рубцов, не найдя в этом списке собственной персоны, люто на меня обиделся? Во всяком случае, значительную часть своих «уроков» он решил посвятить доказательству моей полнейшей ничтожности вот таким образом:
«При этом сам он [то есть я], за все эти годы не отметившийся сколько-нибудь значимыми идеями и текстами, панически боится взглянуть на рисуемую им картину со стороны и с минимальной рефлексией, хотя, услышав подобное, даже дети тут же спрашивают родителей, кто этот великий и ужасный дядя и из какого места он говорит. Рисуемый ландшафт посрамляет самое дерзкое воображение: бескрайнюю пустыню оживляет один цветущий оазис, из которого вещает непонятно как туда попавший упитанный верблюд, умеющий разве что плеваться. Его аффилиация через ВШЭ незаконна, поскольку и философы «вышки» изгнаны из этого оазиса в «пустыню».
Я не собираюсь доказывать Рубцову, что «я - не верблюд» и тем более отчитываться перед ним касательно «значимости» моих «идей» и «текстов». А насчёт «минимальной рефлексии» замечу вот что. Рубцов вменяет мне соучастие в попытке «рейдерского захвата» ИФРАН на том основании, что я поднял тему отсутствия всемирно признанных философских имён после того, как А. А. Зиновьев покинул этот мир 15 лет назад. То есть заговорил о бесплодии нашей институциональной философии за 30 лет существования в условиях невиданной ранее свободы самовыражения. Оговорившись при этом, что «есть отдельные лица, которые публикуют замечательные статьи и книги», но что «идея кормления на великих именах - она тупиковая». Имея в виду, что переформатирование жанра «критики буржуазной философии» в «пересказ» современной западной философии не ведёт к развитию собственной философской мысли.
Парадокс заключается в том, что Рубцов, будучи сотрудником ИФРАНа, оказался не в состоянии осознать и опознать ту мысль, которую ещё в феврале прошлого года публично высказал тогдашний директор ИФРАН академик А. В. Смирнов на институтском методологическом семинаре. Вот сравните: «Влияние философии на общество в России за прошедшие тридцать лет было небольшим, если вообще заметным». И более того: «русская философия сможет, наконец, преодолеть свой характер вторичной схоластики - вторичной и по отношению к европейской философии, и по отношению к православному богословию». Не вступая в полемику по вопросу о роли православного богословия в развитии русской философской мысли, я задам Рубцову прямой вопрос: считает ли он и академика А. В. Смирнова «упитанным верблюдом», способным только «плеваться», на том же основании, что и в моём скромном случае? «Да» или «нет»?
Очередной приступ остроумия у Рубцова вызвала моя триада «Розанов - Бердяев - Зиновьев», демонстрирующая возможное направление философствования в русском стиле. Вот его реакция:
«Встав в позу учителя, Л. Поляков требует переориентировать ИФ на более свободный «русский» стиль философии, открытый в его представлении… Бердяевым, Розановым и самим Зиновьевым. Еще один памятник выпиливания «на троих», «Гомер, Мильтон и Паниковский».
Про памятник, Паниковского и настоящее «рейдерство» (оно же мародёрство) скажу чуть позже. А про мою триаду и русский стиль отвечу немедленно. Рубцов, мало что знающий в области русской философской мысли, исследованием которой я занимаюсь почти полвека - с 1973 года, обращается ко мне таким образом: «Товарищи себя не берегут. Еще в декабре Сеть взорвало «Официальное обращение руководителя Центра философских исследований идеологических процессов ИФ РАН к ВРИО директора ИФ РАН Черняеву», состоящее всего из двух слов: «Толик, линяй!» Есть желание обратиться и к другому интеллектуальному лидеру ЗК: «Леня, учи матчасть!«
То есть человек, по-видимому, считающий, что «философия» - это только и исключительно западно-европейский «продукт», при перечислении имен Розанова, Бердяева и Зиновьева, немедленно становится в боевую «стойку» и объясняет мне - первому публикатору ещё в СССР трудов Бердяева, что ничего оригинального в творчестве этих философов нет. Поскольку задолго до них «именно в этой форме работали Шопенгауэр, Ницше, Шпенглер, убийственными философскими памфлетистами были Вольтер и сам Маркс. Жестким памфлетом была вся интеллектуальная публицистика, предварившая Просвещение, особенно в Англии. Даже очень пунктирный ретроанализ ведет от Мильтона, Лильберна и Уинстенли через Эразма к Исократу и Демосфену»!
И вот эту «матчасть» мне втюхивает человек, даже не попытавшийся поинтересоваться, что я сделал «за все эти годы» хотя бы в одной только области исследования русской философской мысли. И, в силу полного отсутствия интереса и знания в этой области, позволяющий себе неряшливость, в частности именуя автора «Путей русского богословия» «о. Флоровский».
Не буду никого обременять перечислением своих работ, званий и пр. Хочу сказать о главном - о том, кто действительно является «рейдером» в «скандале» вокруг ИФРАН. Рубцов заканчивает статью тирадой:
«В заключение так и хочется представить себе все эти истории в безжалостной разделке Александром Зиновьевым. Видишь, как он меняется в лице, знакомясь с директором ИФ Черняевым или читая план мероприятий в свою честь на 2022 год. Осчастливленные его именем улицы, поселки, аэродромы и институты, целая философская флотилия «Волга - Каспий», отпевающая «философский пароход», оперы, балеты и спектакли, монументы и бюсты, гала-концерты и государственные приемы, неделя документального кино «Зиновьев, я люблю тебя!».
Александр Александрович как никто знал, что философия и логика начинаются с эстетики и этики, с интуитивного понимания пропорции и меры. Как бы он сейчас отреагировал на недержание пошлого, безвкусного славословия в свой адрес? Думаю, он бы просто вырвал грешный сей язык и там два раза провернул. На всякий случай…»
Этот заключительный пассаж предполагает довольно плотное знакомство Рубцова с Зиновьевым. Однако самые близкие к философу люди этого не подтверждают. Ни на философском факультете МГУ, ни в Институте философии АН СССР до 1978 г. (год изгнания) Рубцов не работал. А после возвращения Зиновьева в 1999 г. так же никто из близкого круга философа не помнит, чтобы Рубцов наблюдал за его «изменяющимся лицом». Поэтому весь пассаж о лице Зиновьева вплоть до поэтической пушкинско-лермонтовской сцены вырывания «языка», можно смело отнести к жанру миражей той самой «пустыни». И при этом с отнюдь не миражной претензией не только на остроумие, но и на панибратскую «приватизацию» последнего великого, всемирно известного русского философа. Но насколько эта претензия Рубцова «законна» - если употребить его собственное словечко? И как на самом деле товарищ относится к Зиновьеву?
В самой статье уже упоминалось «выпиливание на троих» - памятник, состоящий из 3-х фигур: Конфуций, Сократ и Зиновьев. С характерным хихиканьем: «Гомер, Мильтон и Паниковский». Аналогия, заметьте, по принципу «Ради красного словца…» И - «слово не воробей». Рубцов, завершающий свою хамоватую статью панегириком Зиновьеву и тем самым претендующий на статус хранителя образа «подлинного» Александра Александровича, на самом деле держит его за Паниковского. И уж если продолжать ильфо-петровские аллюзии, то сам Рубцов вполне заслуживает рекомендации «поберечь себя» - для начала. А так же обращения в духе Паниковского: «Шура, не хамите!»
Впрочем, на самом деле с «уроками» Рубцова всё очень серьёзно. Попытка перехватить имя человека, навсегда прославившего «Жёлтый дом» и его разнообразных обитателей, и выставить себя «хранителем» этого светлого имени есть не что иное, как не просто «рейдерство», а буквальное - мародёрство. То есть акт, совершаемый по отношению к человеку, которого уже нет с нами физически. К счастью, правда, есть ещё те, кто этого мародёрства не допустит. Даже при том, что врагов у Зиновьева (явных и скрытых) - по понятным причинам - найдётся немало. «Человеческое, слишком человеческое», обнаруженное ещё Фридрихом Ницше, никуда не делось и в наши дни. Всемирное признание Зиновьева вызывает лютую зависть у «непризнанных гениев». А персонажи «Зияющих высот» и «Жёлтого дома» в принципе Зиновьева принять не могут. И не только ввиду «идейных расхождений», которые в разные периоды его творчества могли принимать прямо противоположные конфигурации. Зиновьев был настолько органично остроумен, что до сих пор сравниться с ним не могут даже самые признанные в узких кругах «испытанные остряки».
Сам тот факт, что 2022 год президентским указом объявлен годом Зиновьева, уже предельно символичен. Сколько бы ни издевался Рубцов над программой этого года, включающей, да, и оперы, и переименования улиц, и бюсты, и «флотилии» и ещё многое другое, - всё это состоится. В том числе и потому, что Оргкомитет по празднованию года Зиновьева эту программу утвердил. И от её стопроцентного выполнения зависит многое. По её результатам можно будет судить и о том, действительно ли начался процесс восстановления в своих правах русской философии? Или самоуничижительный взгляд на неё «свысока» европейской традиции продолжит по инерции господствовать не только в философской среде, но и в нашем обществе в целом. Иными словами: будет ли Александр Зиновьев читаться не как второразрядный «интеллектуальный публицист» и «жёсткий памфлетист» в ряду таких «звёзд» как Демосфен, Лильберн и «сам Маркс», а как уникальное событие в многовековой истории самобытной русской мысли, творец нового философского жанра, обозначаемого как «социологический роман». И как один из нас, который осмелился рассказать нам о нас самих то, что мы всегда знали, но боялись признать. Как философ свободы, без которой не может быть ни человека, ни страны.
И последнее. Извлекая «уроки» из несостоявшегося «рейдерства», Рубцов как «интеллектуальный публицист», владеющий «пунктирным ретроанализом», не забывает в нужный момент, как бы походя, но вполне различимо лизнуть «начальству». В зачине статьи говорятся дежурные слова о российском «авторитарном режиме», который нынче сильно озабочен геополитикой и потому попускает всякие «безобразия» на низовом, так сказать, уровне. Из чего следует, что любое официальное лицо в этом режиме - есть типичный «авторитарий»: от президента до министра и даже до главы администрации любого ПГТ. Однако Рубцов всё-таки делает исключение для министра науки и высшего образования Фалькова и называет его на пацанско-рейдерском жаргоне «правильным министром». Будучи на каком-то основании уверенным, что Валерий Николаевич воспримет такую характеристику как комплимент.
На поверку довольно убогая «Философия институтов» у Рубцова получилась. Смесь хамства, беспочвенных претензий, амикошонских галлюцинаций, полупараноидальной конспирологии, и к тому же - ни к селу ни к городу приплетённой цитаты из Сталина. И всё это вкупе с симптомами мании величия, сдобренной изрядной дозой нарциссизма. Конечно, глядя на дату публикации (9 января), можно списать истерический тон этой статьи на посленовогоднее состояние автора. «А что, …, если нет?»
Тогда у меня возникают очень серьёзные сомнения в том, что считающий себя одним из «интеллектуальных лидеров» нынешнего ИФРАНа реально адекватен задаче преодоления «вторичности» русской философии. А в чём у меня сомнений нет, так это в том, что в российском философском сообществе найдутся те, кто эту задачу для себя уже поставил и ищет способы её решения. Равняться ведь есть на кого. Столетний юбилей великого русского философа - это не только и не столько перечень официальных мероприятий в его честь и его памяти. Это - старт того самого философствования по-русски, образцы которого живут в его книгах. Читать и перечитывать Александра Зиновьева - неутомимого искателя Истины, которая делала его свободным - вот первый шаг философии в России на пути из «пустыни» хронической «вторичности».
И это ни в коем случае не новый культ, не реплика советского принудительного марксизма. Совсем наоборот: Зиновьев - это вызов, это провокатор несогласия, спора, стимулятор творчества. Ему не нужны «последователи» в смысле пусть даже аналитического пересказа текстов или «объяснения» того, что он сказал «на самом деле». Настоящие его последователи - это те, кто подчиняется его категорическому императиву непохожести, те, кто способен бросить вызов «очевидности» и пойти «против течения». Но не ради оригинальности самой по себе, а с целью понять Россию сегодняшнюю. Без чего может не состояться Россия завтрашняя.
Профессор Департамента политики и управления НИУ-ВШЭ,
доктор философских наук Леонид Поляков
Подробности: https://regnum.ru/news/innovatio/3480243.html
Любое использование материалов допускается только при наличии гиперссылки на ИА REGNUM.