Античные образы в общ. мысли 18 - нач. 19 вв. (на примере представлений о Новгородской республике)
Оригинал взят у philologist в Античные образы в общ. мысли 18 - нач. 19 вв. (на примере представлений о Новгородской республике)
Автор: Владимир Александрович Абраменко - кандидат исторических наук, доцент Ростовского государственного университета путей сообщения. Ниже размещена его статья "Античные образы в общественной мысли России XVIII - начала XIX веков (на примере представлений о Новгородской вечевой республике)", опубликованная в журнале "Труды Исторического факультета Санкт-Петербургского университета", 2015.
Иванов Д.И. Марфа Посадница (Вручение пустынником Феодосием Борецким меча Ратмира юному вождю новгородцев Мирославу, назначенному Марфой Посадницей в мужья своей дочери Ксении), 1808. Русский музей
Античные образы в общественной мысли России XVIII - начала XIX веков (на примере представлений о Новгородской вечевой республике)
На сегодняшний день среди отечественных и зарубежных исследователей довольно популярны проблемы развития культуры отдельных народов, сословий или иных групп населения. В этой связи особое внимание уделяется изучению искусства, его форм и места в жизни общества. При этом авторы акцентируют свое внимание в первую очередь на внешней стороне столь глобального культурного феномена, как искусства, - на отдельных его видах, памятниках или деятелях, которых можно охарактеризовать как наиболее выразительные в тот или иной исторических период. Акцентируя внимание на внешней стороне проблемы взаимодействия культуры и общества, исследователи не уделяют достаточного внимания вопросу о его мировоззренческом значении, символическом и воспитательном потенциале для формирования массового и индивидуального исторического сознания и памяти будущих поколений.
Следует отметить работу В.В. Мавродина «Крестьянская война в России в 1773-1775 годах. Восстание Пугачева» [Мавродин, В.В. Крестьянская война в России в 1773-1775 годах. Восстание Пугачева. Т. I. Л., 1961. 587 с.], в которой автору удалось на основе многочисленных и разнообразных источников сформировать целостную картину, демонстрирующую место Пугачева в общественной мысли и исторической памяти народа. В данном аспекте представляет особый интерес вопрос о естественности и искусственности проникновения тех или иных образов в различные виды искусства. Ответить на него возможно при анализе семантического содержания произведений, созданных за достаточно продолжительный период, сравнимый с жизнью нескольких поколений. Учитывая высокую степень субъективности в произведениях искусства, можно определить в качестве наиболее объективного материала исторический жанр. Это связано с традиционной политизированностью оценок прошлого и, следовательно, цензурированием подобных произведений. Кроме того, историческое прошлое всегда определенным образом отредактировано в рамках системы образования, что заранее формирует семантический фильтр у будущих деятелей искусства.
В данной статье проводится анализ содержания нетипичных, новых для русского общества XVIII века античных образов, их семантической нагрузки в период XVIII - начала XIX века с целью охарактеризовать стереотипные представления о прошлом России, формирующиеся у зрителя. Данный аспект изучения культурных памятников на сегодняшний день недостаточно разработан как искусствоведами, так и историками. В то же время он представляется важным в плане изучения национальной идентичности русского народа и изучения вопроса формирования общенациональной идеи России.
Период XVIII - начала XIX века является значимым в развитии российской общественной мысли. Процесс становления новой российской культуры, в первую очередь среди представителей привилегированных сословий, происходил в виде трансляции западноевропейских культурных образцов и слияния их с традиционными русскими культурными
ценностями. Это сопровождалось, особенно на первом этапе, резким антагонизмом двух
культурных начал, что было вызвано ускоренными темпами модернизации Российского
государства.
Можно отметить множество новых тенденций в самых разных сферах проявления общественной мысли: науке, литературе, изобразительном искусстве и драматургии, почерпнутых из Северной Европы и нередко внедряемых выходцами из этих стран. Тот факт, что одновременно с модернизацией в России шел процесс укрепления самодержавной власти и формирования империи, определил резкую политизацию практически всех сфер отечественной общественной мысли: от исторической науки до изобразительного искусства. Каждая из них по-своему использовалась для продвижения и закрепления в историческом сознании, прежде всего представителей привилегированных сословий идеи необходимости существования абсолютной монархии, как гарантии стабильности и могущества России. В этой связи необходимо было принизить значение некоторых исторических фактов из прошлого, ассоциирующихся с возможностью позитивного развития демократических традиций государственности в России. Важнейшим из таких исторических мест памяти можно назвать Новгородскую вечевую республику.
Оценки деятелями общественно-политической мысли XVIII - начала XIX веков этого места памяти неоднозначны, порой противоположных. Однако, можно выделить определенную интересную тенденцию - все авторы используют в своей риторике античные аллегории. Можно указать несколько причин такого положения вещей. Во-первых, особый интерес к историческому прошлому проявляется уже в рамках деятельности Академии наук, что относится ко второй трети XVIII века. В это время уже сформировался стереотипный круг античных сюжетов и аллегорий понятных представителям российского образованного общества. Так, например, в «Путешествии из Петербурга в Москву» А.Н. Радищев сделал вывод, что «торговля была причиной его (Новгорода) возвышения», а «внутренния несогласия и хищный сосед совершили его падение» [«О повреждении нравов в России» князя М. Щербатова и «Путешествие» А. Радищева / [Предисловие А.И. Герцена; Вступ. ст. и коммент. Н.Я. Эйдельмана] АН СССР, Ин-т истории СССР. М., 1985. C. 158-159.]. Это, на его взгляд, сближает средневековый Новгород с античными городами государствами - Римом, Троей, Карфагеном.
Возникает вопрос - как смогли за такой относительно краткий хронологический промежуток новые для русского общества семантические образы настолько прочно войти в сознание населения России, что их используют в своих произведениях авторы, оппозиционные официальной власти? В чем состоит механизм столь действенной пластики общественного сознания и исторической памяти? Ответ следует искать в особых формах отражения общественной мысли, опирающихся на чувственное восприятие действительности, воспринимаемых в первую очередь не разумом и логикой, а эмоциями. В отношении Новгорода одной из первых к подобной форме внедрения новых идей и стереотипов обратилась императрица Екатерина Алексеевна. В своей «опере комической в пяти действиях, составленной из сказки, песней русских и сочинений» «Новгородский богатырь Боеславич» [Екатерина II. Новгородский богатырь Боеславич // Нива: Илл. журн. литературы, политики и соврем. жизни. 1893. № 8. С. 345-355.] она пересказывает содержание новгородских преданий, немного изменив имена главных героев.
По духу и смыслу опера «Новгородский богатырь Боеславич» едина с «Историческими представлениями из жизни Рюрика» [Екатерина II. Из жизни Рюрика // Lib.ru: «Классика» (Проект «Собрание классики» Библиотеки Мошкова). URL: http://az.lib.ru/e/ekaterina_w/text_0250oldorfo.shtml (дата обращения 14.09.2014)]. В них звучит идея неспособности новгородцев самостоятельно управлять городом без взаимной вражды. Только волевой лидер, опирающийся на силу оружия, в силах сдержать анархию и сохранить мир и покой в стране. Попытка самовластия новгородцев провалилась, и они сами согласились смириться перед властью законного наследника престола. Завершающая часть оперы имеет немало общего с летописными рассказами. Например, Рюрик получил право на престол через дочь Гостомысла - Умилу, свою мать. Василий Боеславич, в свою очередь, вместе с княжением получает в жены Умилу.
Эти произведения, по мнению В.В. Руковичниковой [Руковичникова В.В. Розыскное дело о трагедии «Вадим Новгородский». URL: http://pandia.ru/text/78/237/20205.php (дата обращения 18.08.2015)], хотя и не отличались выдающимися литературными качествами, но вызвали к жизни целый ряд посвященных этому же сюжету драм: «Вадим Новгородский» Я.Б. Княжнина, «Рюрик» П.А. Плавильщикова. Обе трагедии развивают заданную императрицей трактовку места самодержавной власти в культуре и государственности России как неотъемлемого условия процветания, могущества и социальной стабильности. Особое место в процессе взаимопроникновения традиционных русских культурных ценностей и западноевропейских стала деятельность Академии художеств. Во-первых, обучение в Академии опиралось на традиции западноевропейского искусства эпохи Ренессанса, а лучших студентов отправляли в пенсионерскую поездку в Западную Европу. Выпускники Академии художеств, следуя традициям европейского искусства, опирались на классические античные сюжеты и аллегории. Во-вторых, для определения тематики выпускных работ нередко использовались цитаты из трудов выдающихся отечественных историков-энциклопедистов ― например, М.В. Ломоносова и Н.М. Карамзина.
Интересно произведение И.А. Акимова «Князь Рюрик, поручающий при кончине своей младенца Игоря и вместе с ним княжение сроднику своему Олегу» [Картина при драматических обстоятельствах в 1940-х гг. была разрезана на несколько частей. Ряд фрагментов был утрачен, остальные хранятся в Иркутском художественном музее.], созданное в конце XVIII века. Тематика была определена Академией художеств. Картина представляет собой отражение представлений автора об изображаемом историческом событии. На картине представлен лежащий на смертном одре Рюрик, который передает младенца Игоря Олегу. Поза Рюрика близка классическим позам умирающего героя из античного искусства. Рюрик напоминает и центральный мужской образ с росписи Микеланджело Буонарроти «Рождение Адама». Одежда героев отнюдь не является реконструкцией древнерусской и могла бы принадлежать скорее персонажам «Илиады», «Одиссеи» или «Энеиды». Ничто не свидетельствует о том, что изображенные события относятся к русской истории. Важно то, что в картине использован образ князя Рюрика. Эта историческая личность трактуется как первый русский правитель, сумевший передать права на престол своему сыну. Именно момент наследования власти отражен на полотне. Таким образом, утверждается идея изначального существования на Руси самодержавия как естественной формы власти, сменившей вечевую демократию.
Большое значение имел образ Марфы Борецкой, живо и исторически достоверно переданный Д.И. Ивановым в картине «Марфа Посадница (вручение пустынником Феодосием Борецким меча Ратмира юному вождю новгородцев Мирославу, назначенному Марфой Посадницей в мужья своей дочери Ксении)» (1808, ГРМ. Илл. 1). Данный сюжет воспроизводился не только живописцами, но и скульпторами (барельеф М.Г. Крылова «Марфа Посадница у Феодосия Борецкого», 1808). Названный сюжет являлся программой конкурса 1808 года для получения золотой медали Академии художеств. На картине изображены три действующих лица: сама Марфа Борецкая, её дед - Феодосий и коленопреклоненный Мирослав. Композицию картины можно назвать традиционной для изобразительного искусства XVIII - начала XIX века. Позы героев, одежда и выражения их лиц позволяют провести прямую аналогию с античными сюжетами в европейском искусстве.
Обращает на себя внимание попытка достоверно передать древнерусский костюм. Это касается одеяния пустынника Феодосия Борецкого и Марфы Посадницы. Марфа представлена в центре композиции. Обратив взор к Феодосию, она указывает на Мирослава, словно представляя ему юношу. Одежда Марфы Посадницы представляет собой некое соединение традиционного костюма русской боярыни и одеяния римской матроны. Подчиненное положение среди действующих лиц на полотне занимает фигура Мирослава. Его поза одновременно выражает нетерпение и готовность исполнить свой долг перед Новгородом.
Особое значение при анализе образа средневекового Новгорода имеет образ реки Волхов. Он представлен в скульптурных композициях «Соединение рек Волхова и Невы»
И.П. Прокофьева (1801, ГРМ, Санкт-Петербург) и статуях «Волхов» И.П. Прокофьева (1805) и «Нева» Ф.Ф. Щедрина (1804), украшающих Большой каскад в Петергофе. Эти произведения созданы под влиянием античной иконографии, и стилистически близки образам Питера Пауля Рубенса: достаточно вспомнить его «Союз Земли и Воды» (ок. 1618, ГЭ). К сюжету союза двух стихий в терракоте «Соединение рек Волхова и Невы» обращается И.П. Прокофьев. Эта работа посвящена строительству Ладожского канала, или канала Императора Петра Великого, построенного по инициативе самодержца. В поисках образного решения скульптор обращается к традиционной иконографии Нептуна и Амфитриты, но русифицирует персонажей. Нева и Волхов представлены возлежащими на камнях - будто бы осколках тех гранитных глыб, что были сокрушены при постройке канала - из которых протекает источник - символ объединения двух рек в единую систему и экономического благосостояния государства. Та же идея воплощена и в скульптурах «Волхов» и «Нева» на Большом каскаде в Петергофе, где присутствуют аналогичные фигуры.
Однако, в первом примере, присутствует более глобальный символический образ, транслируемый зрителю. Отсутствие у фигур атрибутов вызывает некоторые трудности при анализе символики образа в скульптуре И.П. Прокофьева «Соединение рек Волхова и Невы». Нева предстает в качестве символа Санкт-Петербурга - молодой, активно развивающейся столицы Российской империи. Что же в таком случае Волхов как не метафора средневекового Новгорода? Само расположение фигур друг напротив друга подчеркивает тождественность политического и экономического статуса Новгорода и Петербурга, древней и новейшей столиц России. Таким образом, изображения Волхова и Невы представляют собой символическое изображение наступления новой исторической эпохи, неразрывно связанной с истоками российской государственности. Немалый интерес представляют Ростральные колонны в Санкт-Петербурге (1810). Выполненные по эскизам мастеров Ж. Камберлена и Ф. Тибо, скульптуры у подножий колонн представляют аллегории четырех русских рек - Волги, Днепра, Невы и Волхова.
Каждая из скульптур была украшена атрибутами античных богов, символизирующими достаток, могущество, изобилие и гармонию. Волхов представлен как старец с посохом в руках. Эта величественная фигура неизбежно рождает ассоциацию с древнегреческим богом Посейдоном, повелителем морей и землетрясений - посох сменил трезубец. В античной мифологии трезубец был символом мореплавания и рыболовства - именно тех отраслей хозяйства, которыми во все времена славился Новгород. Ударяя трезубцем о берег моря, морской бог вызывал землетрясения.
Новгород, с его нетипичной для большинства русских земель вечевой формой правления также сотрясал самодержавные порядки на Руси. Представляя собой не просто альтернативную, а эффективную в экономическом и военно-политическом отношении форму развития государственности, новгородцы не позволяли окончательно исчезнуть в русских землях разнообразным формам самоорганизации населения. Кроме того, своеобразной формой «землетрясения» являются грабительские нападения новгородских ушкуйников. Их походы держали в напряжении не только соседей новгородцев, но и жителей довольно отдаленных земель. Как видим, выбор образа Посейдона в качестве аллегорического воплощения Новгорода был вполне обоснованным В скульптурах, украшающих подножья Ростральных колонн, нашло отражение и историческое противостояние Новгорода и Москвы.
Аллегорию Невы можно рассматривать в качестве метафоры столицы России. Новгород - аллегория демократических начал государственности в русских землях. После его разорения Иваном Грозным он потерял экономическое, военное, но не символическое значение. Причина - после XVI века взлетов какой-либо формы народовластия кроме казачьей вольницы на русских землях не появилось. Казаки располагались слишком далеко от коренных русских земель. Их быт был чрезвычайно специфичен и, во-многом, далек от быта крестьянина-общинника. Частично, образ казачьей вольницы слился с образом Новгорода в исследованиях XIX века. Противоположным символом является образ самодержавной власти, последовательно отображающемся в образе Москвы - политического центра, правители которого планомерно собирали русские земли, проводили унификацию системы управления и укрепления власти монарха. Внутренняя политика Петра Великого имела аналогичный вектор. Поскольку столица была перенесена в Петербург, то он воспринял на себя и семантическую нагрузку Москвы, как столицы самодержавной России. В произведениях декабристов данный концепт прослеживается вполне однозначно. В определенной мере родоначальником и популяризатором этого взгляда является Радищев и его «Путешествие из Петербурга в Москву» (См. подробнее: Абраменко В.А. Средневековый Новгород глазами потомков (на материале документов XVIII - начала XX вв.). Ростов н/Д, 2011. 312 с.)], также как аллегорию Волхова метафорой Новгорода.
Образ Невы во многом ассоциируется с образом богини Афины - богини организованной войны и мудрости, а образ Волхова с образом морского бога Посейдона - покровителя мореходства. Таким образом, факт противостояния Новгородской вечевой республики и Московского княжества может быть сопоставлен с античным сюжетом противостояния Афины и Посейдона за право владения Афинами. Афиняне признали покровительницей города богиню мудрости. Аллегорическое значение этого сюжета в контексте российской истории может быть истолковано, как отражение поддержки претензий Москвы в ходе конфликта между двумя древнерусскими городами народом. Примечательно, что фигуры Невы и Волхова представлены у одной колонны, что символизирует историческую преемственность от Древней Руси к петровской России, от Великого Новгорода Петербургу. Создание иностранными скульпторами произведений искусства, расположенных в столице Российского государства, с подобной символической нагрузкой является подтверждением глубокого укоренения в обществе определенных стереотипных образов-символов, связанных с государственной властью. Формирование таких образов являлось результатом последовательного долговременного процесса, который нашел отражение в произведениях выпускников Академии художеств.
Таким образом, можно сделать вывод о значительном влиянии эмоционально ориентированных сфер проявления общественной мысли, т.е. изобразительного искусства и драматургии в XVIII - начале XIX вв., на формирование представлений о древнейшей истории России и конкретно о средневековом Новгороде. Они позволяли достаточно быстро и эффективно внедрять в сознание больших групп определенных стереотипных представлений и были востребованы в этом качестве как лично императорами (Екатериной II), так и близкими к престолу просвещенными интеллектуалами, разрабатывавшими программы произведений искусства. В условиях укрепления абсолютной монархии и необходимости борьбы с дворянской фрондой в XVIII веке такие формы воздействия на историческое сознание были особенно необходимы власти. Неслучайно, названные произведения изобразительного искусства и драматургии сконцентрированы в основном в столице и доступны (как материально, так и семантика) преимущественно представителям дворянства.
Итогом такого планомерного, целенаправленного формирования исторической памяти у представителей образованного общества России стало сложение однобоких представления о некоторых фактах исторического прошлого. В сознании поколения первой трети XIX в. искусственно сформированные образы закрепились в качестве естественных. Это можно видеть в отдельных обладающих семантической нагрузкой образах, которые использовались, в частности, декабристами и сочувствующими им. Сохраняется существенное влияние античных образов и аллегорий, а также стереотипных представлений об историческом прошлом России, внедряемых официальной властью в XVIII веке, но теперь принимаемые в качестве аксиом. Результатом стало преимущественное обращение авторами к рационально ориентированным формам общественной мысли (исторические сочинения, литература, поэзия) с целью максимально широкой популяризации собственных взглядов. Это стало возможно и логически оправдано при условии глубокого проникновения семантики используемых образов в общественное и индивидуальное сознание.
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky
Автор: Владимир Александрович Абраменко - кандидат исторических наук, доцент Ростовского государственного университета путей сообщения. Ниже размещена его статья "Античные образы в общественной мысли России XVIII - начала XIX веков (на примере представлений о Новгородской вечевой республике)", опубликованная в журнале "Труды Исторического факультета Санкт-Петербургского университета", 2015.
Иванов Д.И. Марфа Посадница (Вручение пустынником Феодосием Борецким меча Ратмира юному вождю новгородцев Мирославу, назначенному Марфой Посадницей в мужья своей дочери Ксении), 1808. Русский музей
Античные образы в общественной мысли России XVIII - начала XIX веков (на примере представлений о Новгородской вечевой республике)
На сегодняшний день среди отечественных и зарубежных исследователей довольно популярны проблемы развития культуры отдельных народов, сословий или иных групп населения. В этой связи особое внимание уделяется изучению искусства, его форм и места в жизни общества. При этом авторы акцентируют свое внимание в первую очередь на внешней стороне столь глобального культурного феномена, как искусства, - на отдельных его видах, памятниках или деятелях, которых можно охарактеризовать как наиболее выразительные в тот или иной исторических период. Акцентируя внимание на внешней стороне проблемы взаимодействия культуры и общества, исследователи не уделяют достаточного внимания вопросу о его мировоззренческом значении, символическом и воспитательном потенциале для формирования массового и индивидуального исторического сознания и памяти будущих поколений.
Следует отметить работу В.В. Мавродина «Крестьянская война в России в 1773-1775 годах. Восстание Пугачева» [Мавродин, В.В. Крестьянская война в России в 1773-1775 годах. Восстание Пугачева. Т. I. Л., 1961. 587 с.], в которой автору удалось на основе многочисленных и разнообразных источников сформировать целостную картину, демонстрирующую место Пугачева в общественной мысли и исторической памяти народа. В данном аспекте представляет особый интерес вопрос о естественности и искусственности проникновения тех или иных образов в различные виды искусства. Ответить на него возможно при анализе семантического содержания произведений, созданных за достаточно продолжительный период, сравнимый с жизнью нескольких поколений. Учитывая высокую степень субъективности в произведениях искусства, можно определить в качестве наиболее объективного материала исторический жанр. Это связано с традиционной политизированностью оценок прошлого и, следовательно, цензурированием подобных произведений. Кроме того, историческое прошлое всегда определенным образом отредактировано в рамках системы образования, что заранее формирует семантический фильтр у будущих деятелей искусства.
В данной статье проводится анализ содержания нетипичных, новых для русского общества XVIII века античных образов, их семантической нагрузки в период XVIII - начала XIX века с целью охарактеризовать стереотипные представления о прошлом России, формирующиеся у зрителя. Данный аспект изучения культурных памятников на сегодняшний день недостаточно разработан как искусствоведами, так и историками. В то же время он представляется важным в плане изучения национальной идентичности русского народа и изучения вопроса формирования общенациональной идеи России.
Период XVIII - начала XIX века является значимым в развитии российской общественной мысли. Процесс становления новой российской культуры, в первую очередь среди представителей привилегированных сословий, происходил в виде трансляции западноевропейских культурных образцов и слияния их с традиционными русскими культурными
ценностями. Это сопровождалось, особенно на первом этапе, резким антагонизмом двух
культурных начал, что было вызвано ускоренными темпами модернизации Российского
государства.
Можно отметить множество новых тенденций в самых разных сферах проявления общественной мысли: науке, литературе, изобразительном искусстве и драматургии, почерпнутых из Северной Европы и нередко внедряемых выходцами из этих стран. Тот факт, что одновременно с модернизацией в России шел процесс укрепления самодержавной власти и формирования империи, определил резкую политизацию практически всех сфер отечественной общественной мысли: от исторической науки до изобразительного искусства. Каждая из них по-своему использовалась для продвижения и закрепления в историческом сознании, прежде всего представителей привилегированных сословий идеи необходимости существования абсолютной монархии, как гарантии стабильности и могущества России. В этой связи необходимо было принизить значение некоторых исторических фактов из прошлого, ассоциирующихся с возможностью позитивного развития демократических традиций государственности в России. Важнейшим из таких исторических мест памяти можно назвать Новгородскую вечевую республику.
Оценки деятелями общественно-политической мысли XVIII - начала XIX веков этого места памяти неоднозначны, порой противоположных. Однако, можно выделить определенную интересную тенденцию - все авторы используют в своей риторике античные аллегории. Можно указать несколько причин такого положения вещей. Во-первых, особый интерес к историческому прошлому проявляется уже в рамках деятельности Академии наук, что относится ко второй трети XVIII века. В это время уже сформировался стереотипный круг античных сюжетов и аллегорий понятных представителям российского образованного общества. Так, например, в «Путешествии из Петербурга в Москву» А.Н. Радищев сделал вывод, что «торговля была причиной его (Новгорода) возвышения», а «внутренния несогласия и хищный сосед совершили его падение» [«О повреждении нравов в России» князя М. Щербатова и «Путешествие» А. Радищева / [Предисловие А.И. Герцена; Вступ. ст. и коммент. Н.Я. Эйдельмана] АН СССР, Ин-т истории СССР. М., 1985. C. 158-159.]. Это, на его взгляд, сближает средневековый Новгород с античными городами государствами - Римом, Троей, Карфагеном.
Возникает вопрос - как смогли за такой относительно краткий хронологический промежуток новые для русского общества семантические образы настолько прочно войти в сознание населения России, что их используют в своих произведениях авторы, оппозиционные официальной власти? В чем состоит механизм столь действенной пластики общественного сознания и исторической памяти? Ответ следует искать в особых формах отражения общественной мысли, опирающихся на чувственное восприятие действительности, воспринимаемых в первую очередь не разумом и логикой, а эмоциями. В отношении Новгорода одной из первых к подобной форме внедрения новых идей и стереотипов обратилась императрица Екатерина Алексеевна. В своей «опере комической в пяти действиях, составленной из сказки, песней русских и сочинений» «Новгородский богатырь Боеславич» [Екатерина II. Новгородский богатырь Боеславич // Нива: Илл. журн. литературы, политики и соврем. жизни. 1893. № 8. С. 345-355.] она пересказывает содержание новгородских преданий, немного изменив имена главных героев.
По духу и смыслу опера «Новгородский богатырь Боеславич» едина с «Историческими представлениями из жизни Рюрика» [Екатерина II. Из жизни Рюрика // Lib.ru: «Классика» (Проект «Собрание классики» Библиотеки Мошкова). URL: http://az.lib.ru/e/ekaterina_w/text_0250oldorfo.shtml (дата обращения 14.09.2014)]. В них звучит идея неспособности новгородцев самостоятельно управлять городом без взаимной вражды. Только волевой лидер, опирающийся на силу оружия, в силах сдержать анархию и сохранить мир и покой в стране. Попытка самовластия новгородцев провалилась, и они сами согласились смириться перед властью законного наследника престола. Завершающая часть оперы имеет немало общего с летописными рассказами. Например, Рюрик получил право на престол через дочь Гостомысла - Умилу, свою мать. Василий Боеславич, в свою очередь, вместе с княжением получает в жены Умилу.
Эти произведения, по мнению В.В. Руковичниковой [Руковичникова В.В. Розыскное дело о трагедии «Вадим Новгородский». URL: http://pandia.ru/text/78/237/20205.php (дата обращения 18.08.2015)], хотя и не отличались выдающимися литературными качествами, но вызвали к жизни целый ряд посвященных этому же сюжету драм: «Вадим Новгородский» Я.Б. Княжнина, «Рюрик» П.А. Плавильщикова. Обе трагедии развивают заданную императрицей трактовку места самодержавной власти в культуре и государственности России как неотъемлемого условия процветания, могущества и социальной стабильности. Особое место в процессе взаимопроникновения традиционных русских культурных ценностей и западноевропейских стала деятельность Академии художеств. Во-первых, обучение в Академии опиралось на традиции западноевропейского искусства эпохи Ренессанса, а лучших студентов отправляли в пенсионерскую поездку в Западную Европу. Выпускники Академии художеств, следуя традициям европейского искусства, опирались на классические античные сюжеты и аллегории. Во-вторых, для определения тематики выпускных работ нередко использовались цитаты из трудов выдающихся отечественных историков-энциклопедистов ― например, М.В. Ломоносова и Н.М. Карамзина.
Интересно произведение И.А. Акимова «Князь Рюрик, поручающий при кончине своей младенца Игоря и вместе с ним княжение сроднику своему Олегу» [Картина при драматических обстоятельствах в 1940-х гг. была разрезана на несколько частей. Ряд фрагментов был утрачен, остальные хранятся в Иркутском художественном музее.], созданное в конце XVIII века. Тематика была определена Академией художеств. Картина представляет собой отражение представлений автора об изображаемом историческом событии. На картине представлен лежащий на смертном одре Рюрик, который передает младенца Игоря Олегу. Поза Рюрика близка классическим позам умирающего героя из античного искусства. Рюрик напоминает и центральный мужской образ с росписи Микеланджело Буонарроти «Рождение Адама». Одежда героев отнюдь не является реконструкцией древнерусской и могла бы принадлежать скорее персонажам «Илиады», «Одиссеи» или «Энеиды». Ничто не свидетельствует о том, что изображенные события относятся к русской истории. Важно то, что в картине использован образ князя Рюрика. Эта историческая личность трактуется как первый русский правитель, сумевший передать права на престол своему сыну. Именно момент наследования власти отражен на полотне. Таким образом, утверждается идея изначального существования на Руси самодержавия как естественной формы власти, сменившей вечевую демократию.
Большое значение имел образ Марфы Борецкой, живо и исторически достоверно переданный Д.И. Ивановым в картине «Марфа Посадница (вручение пустынником Феодосием Борецким меча Ратмира юному вождю новгородцев Мирославу, назначенному Марфой Посадницей в мужья своей дочери Ксении)» (1808, ГРМ. Илл. 1). Данный сюжет воспроизводился не только живописцами, но и скульпторами (барельеф М.Г. Крылова «Марфа Посадница у Феодосия Борецкого», 1808). Названный сюжет являлся программой конкурса 1808 года для получения золотой медали Академии художеств. На картине изображены три действующих лица: сама Марфа Борецкая, её дед - Феодосий и коленопреклоненный Мирослав. Композицию картины можно назвать традиционной для изобразительного искусства XVIII - начала XIX века. Позы героев, одежда и выражения их лиц позволяют провести прямую аналогию с античными сюжетами в европейском искусстве.
Обращает на себя внимание попытка достоверно передать древнерусский костюм. Это касается одеяния пустынника Феодосия Борецкого и Марфы Посадницы. Марфа представлена в центре композиции. Обратив взор к Феодосию, она указывает на Мирослава, словно представляя ему юношу. Одежда Марфы Посадницы представляет собой некое соединение традиционного костюма русской боярыни и одеяния римской матроны. Подчиненное положение среди действующих лиц на полотне занимает фигура Мирослава. Его поза одновременно выражает нетерпение и готовность исполнить свой долг перед Новгородом.
Особое значение при анализе образа средневекового Новгорода имеет образ реки Волхов. Он представлен в скульптурных композициях «Соединение рек Волхова и Невы»
И.П. Прокофьева (1801, ГРМ, Санкт-Петербург) и статуях «Волхов» И.П. Прокофьева (1805) и «Нева» Ф.Ф. Щедрина (1804), украшающих Большой каскад в Петергофе. Эти произведения созданы под влиянием античной иконографии, и стилистически близки образам Питера Пауля Рубенса: достаточно вспомнить его «Союз Земли и Воды» (ок. 1618, ГЭ). К сюжету союза двух стихий в терракоте «Соединение рек Волхова и Невы» обращается И.П. Прокофьев. Эта работа посвящена строительству Ладожского канала, или канала Императора Петра Великого, построенного по инициативе самодержца. В поисках образного решения скульптор обращается к традиционной иконографии Нептуна и Амфитриты, но русифицирует персонажей. Нева и Волхов представлены возлежащими на камнях - будто бы осколках тех гранитных глыб, что были сокрушены при постройке канала - из которых протекает источник - символ объединения двух рек в единую систему и экономического благосостояния государства. Та же идея воплощена и в скульптурах «Волхов» и «Нева» на Большом каскаде в Петергофе, где присутствуют аналогичные фигуры.
Однако, в первом примере, присутствует более глобальный символический образ, транслируемый зрителю. Отсутствие у фигур атрибутов вызывает некоторые трудности при анализе символики образа в скульптуре И.П. Прокофьева «Соединение рек Волхова и Невы». Нева предстает в качестве символа Санкт-Петербурга - молодой, активно развивающейся столицы Российской империи. Что же в таком случае Волхов как не метафора средневекового Новгорода? Само расположение фигур друг напротив друга подчеркивает тождественность политического и экономического статуса Новгорода и Петербурга, древней и новейшей столиц России. Таким образом, изображения Волхова и Невы представляют собой символическое изображение наступления новой исторической эпохи, неразрывно связанной с истоками российской государственности. Немалый интерес представляют Ростральные колонны в Санкт-Петербурге (1810). Выполненные по эскизам мастеров Ж. Камберлена и Ф. Тибо, скульптуры у подножий колонн представляют аллегории четырех русских рек - Волги, Днепра, Невы и Волхова.
Каждая из скульптур была украшена атрибутами античных богов, символизирующими достаток, могущество, изобилие и гармонию. Волхов представлен как старец с посохом в руках. Эта величественная фигура неизбежно рождает ассоциацию с древнегреческим богом Посейдоном, повелителем морей и землетрясений - посох сменил трезубец. В античной мифологии трезубец был символом мореплавания и рыболовства - именно тех отраслей хозяйства, которыми во все времена славился Новгород. Ударяя трезубцем о берег моря, морской бог вызывал землетрясения.
Новгород, с его нетипичной для большинства русских земель вечевой формой правления также сотрясал самодержавные порядки на Руси. Представляя собой не просто альтернативную, а эффективную в экономическом и военно-политическом отношении форму развития государственности, новгородцы не позволяли окончательно исчезнуть в русских землях разнообразным формам самоорганизации населения. Кроме того, своеобразной формой «землетрясения» являются грабительские нападения новгородских ушкуйников. Их походы держали в напряжении не только соседей новгородцев, но и жителей довольно отдаленных земель. Как видим, выбор образа Посейдона в качестве аллегорического воплощения Новгорода был вполне обоснованным В скульптурах, украшающих подножья Ростральных колонн, нашло отражение и историческое противостояние Новгорода и Москвы.
Аллегорию Невы можно рассматривать в качестве метафоры столицы России. Новгород - аллегория демократических начал государственности в русских землях. После его разорения Иваном Грозным он потерял экономическое, военное, но не символическое значение. Причина - после XVI века взлетов какой-либо формы народовластия кроме казачьей вольницы на русских землях не появилось. Казаки располагались слишком далеко от коренных русских земель. Их быт был чрезвычайно специфичен и, во-многом, далек от быта крестьянина-общинника. Частично, образ казачьей вольницы слился с образом Новгорода в исследованиях XIX века. Противоположным символом является образ самодержавной власти, последовательно отображающемся в образе Москвы - политического центра, правители которого планомерно собирали русские земли, проводили унификацию системы управления и укрепления власти монарха. Внутренняя политика Петра Великого имела аналогичный вектор. Поскольку столица была перенесена в Петербург, то он воспринял на себя и семантическую нагрузку Москвы, как столицы самодержавной России. В произведениях декабристов данный концепт прослеживается вполне однозначно. В определенной мере родоначальником и популяризатором этого взгляда является Радищев и его «Путешествие из Петербурга в Москву» (См. подробнее: Абраменко В.А. Средневековый Новгород глазами потомков (на материале документов XVIII - начала XX вв.). Ростов н/Д, 2011. 312 с.)], также как аллегорию Волхова метафорой Новгорода.
Образ Невы во многом ассоциируется с образом богини Афины - богини организованной войны и мудрости, а образ Волхова с образом морского бога Посейдона - покровителя мореходства. Таким образом, факт противостояния Новгородской вечевой республики и Московского княжества может быть сопоставлен с античным сюжетом противостояния Афины и Посейдона за право владения Афинами. Афиняне признали покровительницей города богиню мудрости. Аллегорическое значение этого сюжета в контексте российской истории может быть истолковано, как отражение поддержки претензий Москвы в ходе конфликта между двумя древнерусскими городами народом. Примечательно, что фигуры Невы и Волхова представлены у одной колонны, что символизирует историческую преемственность от Древней Руси к петровской России, от Великого Новгорода Петербургу. Создание иностранными скульпторами произведений искусства, расположенных в столице Российского государства, с подобной символической нагрузкой является подтверждением глубокого укоренения в обществе определенных стереотипных образов-символов, связанных с государственной властью. Формирование таких образов являлось результатом последовательного долговременного процесса, который нашел отражение в произведениях выпускников Академии художеств.
Таким образом, можно сделать вывод о значительном влиянии эмоционально ориентированных сфер проявления общественной мысли, т.е. изобразительного искусства и драматургии в XVIII - начале XIX вв., на формирование представлений о древнейшей истории России и конкретно о средневековом Новгороде. Они позволяли достаточно быстро и эффективно внедрять в сознание больших групп определенных стереотипных представлений и были востребованы в этом качестве как лично императорами (Екатериной II), так и близкими к престолу просвещенными интеллектуалами, разрабатывавшими программы произведений искусства. В условиях укрепления абсолютной монархии и необходимости борьбы с дворянской фрондой в XVIII веке такие формы воздействия на историческое сознание были особенно необходимы власти. Неслучайно, названные произведения изобразительного искусства и драматургии сконцентрированы в основном в столице и доступны (как материально, так и семантика) преимущественно представителям дворянства.
Итогом такого планомерного, целенаправленного формирования исторической памяти у представителей образованного общества России стало сложение однобоких представления о некоторых фактах исторического прошлого. В сознании поколения первой трети XIX в. искусственно сформированные образы закрепились в качестве естественных. Это можно видеть в отдельных обладающих семантической нагрузкой образах, которые использовались, в частности, декабристами и сочувствующими им. Сохраняется существенное влияние античных образов и аллегорий, а также стереотипных представлений об историческом прошлом России, внедряемых официальной властью в XVIII веке, но теперь принимаемые в качестве аксиом. Результатом стало преимущественное обращение авторами к рационально ориентированным формам общественной мысли (исторические сочинения, литература, поэзия) с целью максимально широкой популяризации собственных взглядов. Это стало возможно и логически оправдано при условии глубокого проникновения семантики используемых образов в общественное и индивидуальное сознание.
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky