(no subject)
опыты с онтологической поэтикой ни к чему хорошему не приведут.
первым огурчиком был усатый. он первый научил народ полюбить сопротивление "историческому тексту". так, что герой из разряда тайны отцеубийства попал в вечное посмертное альтер эго. отец, хватающий испуганного сына, посетителя могилы, за кушак, и тянущий его к исторической "правде".
потом, после недолгого хрущевского бодрствования, был бровеносец.
и вот сейчас.
никто не понимает, куда деваются персонажи со страниц, когда том на короткое время захлопывается, чем они занимаются во время осмысления читателем прочитанного.
а главное, что эта техника вполне осваивается - был бы усердный писатель.
первым огурчиком был усатый. он первый научил народ полюбить сопротивление "историческому тексту". так, что герой из разряда тайны отцеубийства попал в вечное посмертное альтер эго. отец, хватающий испуганного сына, посетителя могилы, за кушак, и тянущий его к исторической "правде".
потом, после недолгого хрущевского бодрствования, был бровеносец.
и вот сейчас.
никто не понимает, куда деваются персонажи со страниц, когда том на короткое время захлопывается, чем они занимаются во время осмысления читателем прочитанного.
а главное, что эта техника вполне осваивается - был бы усердный писатель.