Зло есть добро. Уродина
[По материалам газеты "Суть времени": 1, 2]
Весь советский космос держался на трёхчленной конструкции: Родина - Мать, Сталин - Отец, государство - семья народов. Соответственно, с каждого из этих элементов враг в Перестройку снимал любовные чары.
Однако первый удар в эпоху гласности был нанесен не по тому или иному объекту любви советских граждан. А по самому представлению о том, что такое любовь - для начала, на уровне межличностных отношений. В этом заключалось «ноу-хау» перестройщиков. Борьба с «тоталитарной системой» стартовала вовсе не с разоблачений Сталина, а с растабуирования сексуальной проблематики.
Телемост. «Секса у нас нет, и мы категорически против этого. У нас есть любовь.» Аудитория засмеялась, заглушив последнюю фразу. Причём американская участница задала вопрос не о том, какое место в жизни советского человека занимают чувственные наслаждения, а о том, эксплуатируется ли в советской телерекламе тема секса. Слово «секс» всплыло в контексте «купли-продажи». Советская участница противопоставила купле-продаже - подлинное чувство. Но это «убрали за скобки». Была осуществлена неслыханная подлость. Фраза «В СССР секса нет», вырванная из контекста, стала анекдотом всесоюзного масштаба: мол, что же это за уродская, ханжеская система, где даже слово «секс» табуировано! Стыдно перед цивилизованным человечеством за собственную дикость!
За «культпросвет» дикого населения взялся «Московский комсомолец».
С октября 1986 года. Статья Е.Додолева "Ночные охотницы". Информация о том, что в СССР процветает торговля телом (в то время как официально существование валютной проституции отрицалось), произвела эффект разорвавшейся бомбы. Вскоре в редакцию пришёл полковник госбезопасности и предложил автору «углубить изучение темы» - для чего передал ему оперативные материалы, лёгшие в основу новой большой статьи "Белый танец". Затем нагрянули представители горкома, Кремля и Пятого управления КГБ, отвечавшего за борьбу с идеологическими диверсиями (полковник, передавший оперативные материалы, как утверждает Додолев, был из другого управления). Разразился скандал. Продолжение статьи вышло в переработанном и урезанном виде - но ведь вышло.
Публикациям Додолева было придано чрезвычайное значение - они, как вопрос государственной важности, рассматривались ЦК КПСС! В результате в Кодекс об административных правонарушениях была внесена статья, предусматривающая штраф за занятие проституцией.
Сексолог И.Кон настаивает, что додолевские материалы совершенно дезориентировали «бедных советских женщин, живших на скромную зарплату и не могших покупать дорогие модные наряды». У них образ жизни валютных проституток «невольно вызывал жгучую зависть». Подлое утверждение. Ибо процент советских женщин, испытавших эту «жгучую зависть», неизвестен.
Собственно, И.С.Кон - тот ещё мерзавец. Сыграл значительную роль в разрушении ценностного каркаса советского общества. Уже с 1966 года поднимал вопрос о необходимости введения в России сексуального образования подростков, как на Западе. В начале 1980-х годов одним из первых заговорил об отмене уголовного преследования гомосексуальности. Активно поддерживал российское правозащитное ЛГБТ-движение.
Тем не менее, кто-то позавидовал яркому образу жизни проституток - это факт. А завидуют обычно тому, кто наделен, с точки зрения завистника, позитивными качествами. Любовь оказалась вдруг, пусть поначалу для небольшой части общества, на положении «дурнушки», а возможность «покупать дорогие модные наряды», торгуя собственным телом, - на положении «красавицы».
В марте 1988 года на экраны вышел фильм «Маленькая Вера», в котором (впервые в СССР) был продемонстрирован половой акт. Так было снято еще одно табу. В том же 1988 году повесть В.Кунина «Интердевочка». После сообщения о начале съемки фильма по повести «Мосфильм» оказался завален письмами с фотографиями девушек из провинции в откровенных позах и мольбами утвердить их на главную роль. Премьера - в начале 1989 г. А уже в мае старшие школьники Риги и Ленинграда включили валютную проституцию в десятку наиболее престижных профессий.
Культура любого общества базируется на системе запретов, которая складывалась тысячелетиями, по мере того как человек отделялся от природы. Табуированию подвергались, прежде всего, действия, несшие угрозу самому существованию человеческого сообщества, его безопасности и стабильности. Одно из самых ранних табу - запрет на инцест. Помимо запретов, с течением времени человечество выработало также систему ценностей и норм. Наряду с запретами они, регулируя взаимоотношения в человеческих сообществах, слагают то, что называется «ядром культуры». Умелый удар по ядру культуры приводит к ослаблению и даже распаду социальных связей, то есть к хаосу, разрушению социума. Ибо природное, дочеловеческое начало в человеке очень сильно. Под броней запретов, норм и ценностей это начало «дремлет» до поры до времени. Но качни его - и оно, словно лава из жерла вулкана, хлынет на поверхность.
Потому в ходе перестройки Додолев растабуирует еще несколько ранее запрещённых в СССР тем: инцест, людоедство...
Много лет спустя П.Гусев (главный редактор "МК") прямо заявит, что первые перестроечные статьи Е.Додолева были «не о технике проституции, а вообще о моральном облике страны». Мол, вы считаете, что построили новую общность - общность советских людей? - а на самом деле вы живете в стране проституток, кровосмесителей и людоедов! Таким образом уже на самом раннем этапе перестройки под видом критики «тоталитарной системы» было запущено обсуждение и осуждение «морального облика страны». То есть уничтожение закрепившегося в советском сознании образа Родины-матери.
Но нарушение запретов - занятие для психики отдельного человека, да и общества в целом далеко не безопасное. Перестройщики твердили взахлеб, что снятие табу на сексуальную проблематику ведет к «раскрепощению», «освобождению». На деле оно привело вовсе не к внутренней свободе. Непристойности на экране и в прессе вызывали - во всяком случае, поначалу - у значительной части советского населения шок. А в состоянии шока человек становится более податливым и внушаемым, у него резко снижается способность к сопротивлению. Как в карнавальной культуре - верх и низ поменялись местами, все шиворот-навыворот. Что такое «хорошо» и что такое «плохо» - различить уже невозможно.
Если вспомнить матрицу любви, то порядок действий был следующим:
Но идеологи (вроде Кона) идут дальше и утверждают (со ссылками на Бахтина и его описания карнавальной культуры), что табуирование сексуальной проблематики в СССР обусловлено отнюдь не только произволом «тоталитарной системы». «Болезнь» имеет гораздо более глубокие корни - тянущееся со времен средневековой Руси «настороженное отношение к телесному низу». Чтобы вернуться в семью цивилизованных народов Запада, вкусивших карнавальной традиции, необходимо было преодолеть в советском обществе это самое «настороженное отношение к телесному низу». Поэтому следующий шаг перестройщиков состоял в исследовании глубины падения Родины-матери. Ведь грех «матушки» отнюдь не сводится к тому, что она отдалась большевикам. В.Гроссман: русская душа - «тысячелетняя раба», «развитие Запада оплодотворялось ростом свободы, а развитие России оплодотворилось ростом рабства».
Так был уничтожен советский образ «Родины-матери» - последний (на тот момент) элемент сталинской трехчленной конструкции «Родина - мать, Сталин - отец, государство - братство народов». А вскоре не стало и СССР.
Но постсоветским последователям перестройщиков достался в наследство «богатый» задел, который они эксплуатируют до сих пор.
Весь советский космос держался на трёхчленной конструкции: Родина - Мать, Сталин - Отец, государство - семья народов. Соответственно, с каждого из этих элементов враг в Перестройку снимал любовные чары.
Однако первый удар в эпоху гласности был нанесен не по тому или иному объекту любви советских граждан. А по самому представлению о том, что такое любовь - для начала, на уровне межличностных отношений. В этом заключалось «ноу-хау» перестройщиков. Борьба с «тоталитарной системой» стартовала вовсе не с разоблачений Сталина, а с растабуирования сексуальной проблематики.
Телемост. «Секса у нас нет, и мы категорически против этого. У нас есть любовь.» Аудитория засмеялась, заглушив последнюю фразу. Причём американская участница задала вопрос не о том, какое место в жизни советского человека занимают чувственные наслаждения, а о том, эксплуатируется ли в советской телерекламе тема секса. Слово «секс» всплыло в контексте «купли-продажи». Советская участница противопоставила купле-продаже - подлинное чувство. Но это «убрали за скобки». Была осуществлена неслыханная подлость. Фраза «В СССР секса нет», вырванная из контекста, стала анекдотом всесоюзного масштаба: мол, что же это за уродская, ханжеская система, где даже слово «секс» табуировано! Стыдно перед цивилизованным человечеством за собственную дикость!
За «культпросвет» дикого населения взялся «Московский комсомолец».
С октября 1986 года. Статья Е.Додолева "Ночные охотницы". Информация о том, что в СССР процветает торговля телом (в то время как официально существование валютной проституции отрицалось), произвела эффект разорвавшейся бомбы. Вскоре в редакцию пришёл полковник госбезопасности и предложил автору «углубить изучение темы» - для чего передал ему оперативные материалы, лёгшие в основу новой большой статьи "Белый танец". Затем нагрянули представители горкома, Кремля и Пятого управления КГБ, отвечавшего за борьбу с идеологическими диверсиями (полковник, передавший оперативные материалы, как утверждает Додолев, был из другого управления). Разразился скандал. Продолжение статьи вышло в переработанном и урезанном виде - но ведь вышло.
Публикациям Додолева было придано чрезвычайное значение - они, как вопрос государственной важности, рассматривались ЦК КПСС! В результате в Кодекс об административных правонарушениях была внесена статья, предусматривающая штраф за занятие проституцией.
Сексолог И.Кон настаивает, что додолевские материалы совершенно дезориентировали «бедных советских женщин, живших на скромную зарплату и не могших покупать дорогие модные наряды». У них образ жизни валютных проституток «невольно вызывал жгучую зависть». Подлое утверждение. Ибо процент советских женщин, испытавших эту «жгучую зависть», неизвестен.
Собственно, И.С.Кон - тот ещё мерзавец. Сыграл значительную роль в разрушении ценностного каркаса советского общества. Уже с 1966 года поднимал вопрос о необходимости введения в России сексуального образования подростков, как на Западе. В начале 1980-х годов одним из первых заговорил об отмене уголовного преследования гомосексуальности. Активно поддерживал российское правозащитное ЛГБТ-движение.
Тем не менее, кто-то позавидовал яркому образу жизни проституток - это факт. А завидуют обычно тому, кто наделен, с точки зрения завистника, позитивными качествами. Любовь оказалась вдруг, пусть поначалу для небольшой части общества, на положении «дурнушки», а возможность «покупать дорогие модные наряды», торгуя собственным телом, - на положении «красавицы».
В марте 1988 года на экраны вышел фильм «Маленькая Вера», в котором (впервые в СССР) был продемонстрирован половой акт. Так было снято еще одно табу. В том же 1988 году повесть В.Кунина «Интердевочка». После сообщения о начале съемки фильма по повести «Мосфильм» оказался завален письмами с фотографиями девушек из провинции в откровенных позах и мольбами утвердить их на главную роль. Премьера - в начале 1989 г. А уже в мае старшие школьники Риги и Ленинграда включили валютную проституцию в десятку наиболее престижных профессий.
Культура любого общества базируется на системе запретов, которая складывалась тысячелетиями, по мере того как человек отделялся от природы. Табуированию подвергались, прежде всего, действия, несшие угрозу самому существованию человеческого сообщества, его безопасности и стабильности. Одно из самых ранних табу - запрет на инцест. Помимо запретов, с течением времени человечество выработало также систему ценностей и норм. Наряду с запретами они, регулируя взаимоотношения в человеческих сообществах, слагают то, что называется «ядром культуры». Умелый удар по ядру культуры приводит к ослаблению и даже распаду социальных связей, то есть к хаосу, разрушению социума. Ибо природное, дочеловеческое начало в человеке очень сильно. Под броней запретов, норм и ценностей это начало «дремлет» до поры до времени. Но качни его - и оно, словно лава из жерла вулкана, хлынет на поверхность.
Потому в ходе перестройки Додолев растабуирует еще несколько ранее запрещённых в СССР тем: инцест, людоедство...
Много лет спустя П.Гусев (главный редактор "МК") прямо заявит, что первые перестроечные статьи Е.Додолева были «не о технике проституции, а вообще о моральном облике страны». Мол, вы считаете, что построили новую общность - общность советских людей? - а на самом деле вы живете в стране проституток, кровосмесителей и людоедов! Таким образом уже на самом раннем этапе перестройки под видом критики «тоталитарной системы» было запущено обсуждение и осуждение «морального облика страны». То есть уничтожение закрепившегося в советском сознании образа Родины-матери.
Но нарушение запретов - занятие для психики отдельного человека, да и общества в целом далеко не безопасное. Перестройщики твердили взахлеб, что снятие табу на сексуальную проблематику ведет к «раскрепощению», «освобождению». На деле оно привело вовсе не к внутренней свободе. Непристойности на экране и в прессе вызывали - во всяком случае, поначалу - у значительной части советского населения шок. А в состоянии шока человек становится более податливым и внушаемым, у него резко снижается способность к сопротивлению. Как в карнавальной культуре - верх и низ поменялись местами, все шиворот-навыворот. Что такое «хорошо» и что такое «плохо» - различить уже невозможно.
Если вспомнить матрицу любви, то порядок действий был следующим:
- Замена содержания в клеточке матрицы с прежними критериями: смотрите, ваша Родина не соответствует вашим критериям.
- Это вызвало шок, который позволил изменить уже критерии: произошла замена подлинного чувства на телесные удовольствия и торговлю телом.
- А это - уже не про Любовь: т.е. Любовь убили.
Но идеологи (вроде Кона) идут дальше и утверждают (со ссылками на Бахтина и его описания карнавальной культуры), что табуирование сексуальной проблематики в СССР обусловлено отнюдь не только произволом «тоталитарной системы». «Болезнь» имеет гораздо более глубокие корни - тянущееся со времен средневековой Руси «настороженное отношение к телесному низу». Чтобы вернуться в семью цивилизованных народов Запада, вкусивших карнавальной традиции, необходимо было преодолеть в советском обществе это самое «настороженное отношение к телесному низу». Поэтому следующий шаг перестройщиков состоял в исследовании глубины падения Родины-матери. Ведь грех «матушки» отнюдь не сводится к тому, что она отдалась большевикам. В.Гроссман: русская душа - «тысячелетняя раба», «развитие Запада оплодотворялось ростом свободы, а развитие России оплодотворилось ростом рабства».
Так был уничтожен советский образ «Родины-матери» - последний (на тот момент) элемент сталинской трехчленной конструкции «Родина - мать, Сталин - отец, государство - братство народов». А вскоре не стало и СССР.
Но постсоветским последователям перестройщиков достался в наследство «богатый» задел, который они эксплуатируют до сих пор.