Тундра
Раньше снисходительно улыбался, когда кто-то утверждал, что Воркута - столица мира. Но здесь снаряжал нас чех, а со спасательной экспедицией после поломки приехали француз и китаец, причем оба Владимира Ивановича. Теперь смеюсь над теми, кто в это не верит.
Рассматривал тундру изнутри. Заглядывал в глаза озер, принюхивался в мох, слушал ветер. Отвергнут не был.
Ел морошку с двух рук.
Тундра отдает себя щедро. Начиная с рыбы и заканчивая бесконечностью. Но и платить приходиться сполна. Сердцем.
Комары ласковые, ручные, целоваться лезут.
Вода в перекате шумит, то блестит, то темнеет. И ей все равно видит ли ее кто, слышит ли. Вот и прямо сейчас наверняка.
Прямых дорог нет. Вроде вот оно близко, но получается все равно долго. Как со всем, в общем.
Там вообще всё правильно, не надо много думать, надо больше делать.
Большой харизме, фаршированной хариусом, любой рот радуется.
Чахлые кусты, низкое небо, засасывающие торфяники - все невыносимо прекрасно.
Олени деликатные, рыбачить не мешают, издалека смеются. Зайцы беспардонные, контролируют даже, правильно ли ты облегчаешься. А людей там вообще нет. Редко рыбаки.
Когда с переката пьешь воду её в ладони совсем не видно. Очень хорошо с похмелья легкого.
Если долго сидеть на берегу, никаких трупов не проплывает. А только маленькие флотилии острых, но не хищных живых плавников. И плевать в воду совершенно не хочется. А хочется слушать. Вода журчит, камням бока чешет, рассказывает, как у моих детей все будет хорошо.
В тундре самая большая опасность - потерять желание возвращаться.
Ты можешь топтаться по ней, ты можешь валяться на ней, ты можешь орать на неё. Пожалуйста. В масштабах тундры тебя нет. Тебя может быть, вообще нет.
Говорящего хариуса не поймал. Зато догадался, что не важно, чтобы было с кем поговорить, а главное, чтобы было с кем помолчать.
Материалы для видео любезно отобраны у Ptitsa, Алексея Пум-Пурум, съёмка частично руками Ильи Slon.
Рассматривал тундру изнутри. Заглядывал в глаза озер, принюхивался в мох, слушал ветер. Отвергнут не был.
Ел морошку с двух рук.
Тундра отдает себя щедро. Начиная с рыбы и заканчивая бесконечностью. Но и платить приходиться сполна. Сердцем.
Комары ласковые, ручные, целоваться лезут.
Вода в перекате шумит, то блестит, то темнеет. И ей все равно видит ли ее кто, слышит ли. Вот и прямо сейчас наверняка.
Прямых дорог нет. Вроде вот оно близко, но получается все равно долго. Как со всем, в общем.
Там вообще всё правильно, не надо много думать, надо больше делать.
Большой харизме, фаршированной хариусом, любой рот радуется.
Чахлые кусты, низкое небо, засасывающие торфяники - все невыносимо прекрасно.
Олени деликатные, рыбачить не мешают, издалека смеются. Зайцы беспардонные, контролируют даже, правильно ли ты облегчаешься. А людей там вообще нет. Редко рыбаки.
Когда с переката пьешь воду её в ладони совсем не видно. Очень хорошо с похмелья легкого.
Если долго сидеть на берегу, никаких трупов не проплывает. А только маленькие флотилии острых, но не хищных живых плавников. И плевать в воду совершенно не хочется. А хочется слушать. Вода журчит, камням бока чешет, рассказывает, как у моих детей все будет хорошо.
В тундре самая большая опасность - потерять желание возвращаться.
Ты можешь топтаться по ней, ты можешь валяться на ней, ты можешь орать на неё. Пожалуйста. В масштабах тундры тебя нет. Тебя может быть, вообще нет.
Говорящего хариуса не поймал. Зато догадался, что не важно, чтобы было с кем поговорить, а главное, чтобы было с кем помолчать.
Click to viewМатериалы для видео любезно отобраны у Ptitsa, Алексея Пум-Пурум, съёмка частично руками Ильи Slon.