Мой выбор: это лето
7
Открыв глаза, я различила бряцание чашек и голоса. Один из них был
мужской.
- Не волнуйтесь, - говорил он, - подростки - они такие, дай только
полазать где-то. У нас здесь и делать то нечего, вот и развлекаются.
- Да уж, - вздохнула тётя.
С кем это она разговаривает?
- Я понимаю, что Мире здесь скучно. Но и в Москве она никому не
нужна. Решила, что здесь на природе отойдёт, развеется.
- А вы? Почему сюда приехали?
После неловкой паузы голос торопливо добавил:
- Просто все, наоборот, отсюда сбегают.
Мне показалось или прозвучали нотки грусти и горечи?
- Ну, я тоже в какой-то мере - развеяться, - со смешком сказала Миа.
Несколько минут только чашки постукивали о блюдца. Она там его чаем
что ли поит? Кто же это?
Я встала. Кто бы это ни был, он явно ждёт меня.
- И что, совсем никого не видела? - поинтересовался полицейский, как
там его, сержант Белов.
Смотри-ка, сам пришёл к нам домой. Какие здесь все заботливые.
Я пожала плечами:
- Там были только Динка, я и Даня.
- Просто ходили посмотреть призрака, - уточнил сержант.
- Ну да, - подтвердила я. - Точнее, это Динке казалось, что там кто-то
ходит. Решила, что призрак. Ну, я подумала, чего она одна ночью там
шариться будет, пошла за компанию.
Миа закатила глаза.
- А Даня где был?
- Даня? - переспросила я. - Да где-то. Ходил по зданию.
Во рту вдруг стало сухо. Я сглотнула. Интересно. Динка рассказала про
Даню?
- На меня тоже чуть потолок не обрушился, - вспомнила я, потирая
ладони. Воспоминание не из приятных. - Только я увернулась.
Сержант поднял на меня глаза. Лет 40, худой, приветливый. С таким в
беседе всё и расскажешь.
- Ну, Дину-то толкнули специально. Могла и больше пострадать.
Подпиши здесь, - пододвинул он бланк.
Я машинально расписалась.
- А как там Динка? - уже в коридоре окликнула я его.
- Твердит про призрака, - отозвался сержант.
Я была как бы наказана. Сидела в библиотеке. Глупо. Правда мне и самой никуда не хотелось, вечером только навещу Динку. Призрак, значок, кто-то толкнул... Я встала и прошла в подсобку, где мне велено было разобрать пару коробок. Сама же тётя опять
зависала с Валентиной Петровной в клубе. Фестиваль-то никто не отменял.
Тааак, что у нас здесь... Я начала разбирать коробки, в которых
оказались книги по краеведению, поставила их на полки с таким
обозначением, Миа сама потом разберётся. Дальше я стала рыться в
деревянном ящике, в котором на днях наткнулась на связку писем. И так как
делать мне особо было нечего, а тяга к поискам клада есть у
каждого, я представила, что там что-то особенное, и я сейчас это и обнаружу.
Я достала пачку пожелтевших писем, среди них даже был фронтовой треугольник. Аккуратно отложив их в сторону - все же это чье-то личное - я развернула кусочек ткани и обнаружила искусно сделанную коробочку. Вид у неё был довольно старый, возможно даже старинный…
- Кто-нибудь есть?
От неожиданности я чуть не уронила содержимое ящика на пол.
Второпях я собрала всё обратно (потом рассмотрю), и выбежала в
Зал, где находился читатель.
К моему удивлению им оказался Влад. В джинсах и футболке без
рукавов, он выглядел ослепительно в дневном свете. Я даже зажмурилась, выйдя из
мрака подсобки.
Он прошёл к столу и положил книги, которые я не сразу заметила в его
руках.
- Вот, Лера прочитала. Я пришёл сдать.
- Хорошо, - кивнула я и стала рыться в поисках нужного формуляра.
- Не думал, что ты всё-таки пойдёшь ночью в усадьбу, - спустя
несколько секунд выпалил он. - Эта сумасшедшая в больнице, а могла быть и
ты!
Он испытующе смотрел на меня. - Говорят её кто-то толкнул?
Я заёрзала на стуле.
- Нормально всё, - пробубнила я. Видимо весь посёлок уже знает о
происшедшем.
Мне с утра ещё хватило лекции от Мии. Влад-то, чего распинается?!
Найдя формуляр Леры и вычеркнув отметки о принесенных книгах, я
уставилась на Влада:
- Будешь что-то брать?
Какой вежливый у нас разговор. И отстранённый. О чем я ещё могу его
спросить? Но парень опередил меня:
- Прогуляемся на речку?
Я замерла.
- Лето же, - добавил он, - а ты торчишь тут.
Да уж, какое хорошее замечание, что ж тёте оно в голову не пришло?
- Ну, прямо сейчас я не могу, - я обвела взглядом библиотеку, намекая,
что я тут нужна.
- Да, - съязвил Влад, - яблоку негде упасть.
Я потопталась на месте. Классный парень зовёт меня прогуляться...
Кусочек татуировки выполз на его плечо... У меня что-то где-то ёкнуло. Ну в
самом деле, я же не нанималась!
- Надо тётю предупредить, - сказала я.
Влад закивал.
8
Мы шли в клуб, когда услышали встревоженные голоса тёти и
Валентины Петровны, а затем тихий мужской голос. Я хотела было
распахнуть дверь кабинета, но Влад придержал меня за локоть и приложил
палец к губам. Значит, мы будем подслушивать... Хорошо. Прямо тайны
какие. Сам же хотел на речку...
- Я не совсем понимаю, - услышала я голос тёти. - Почему Аглая
Петровна или её отец, семья в конце концов раньше не могли вернуть такую
ценную реликвию?
Ого, и правда, тайна какая-то. Я напряглась.
Мужской голос ответил:
- На самом деле они хотели. Как только Петр Никонорович понял, что
вещь ценная, старинная... Нет, даже просто, когда он всё это принёс домой из
разграбленной квартиры, - хотя это и были военные годы и в Петербурге
много квартир оставались бесхозными и их постигала такая участь, - Петр
Никонорович понял, что это кража. Какая ни есть, но кража. Вернуться они
уже не могли, поэтому оставили табакерку у себя. Насколько я помню, ему
всю жизнь было совестно за этот поступок и чем дальше он тянул, тем
страшнее ему было признаться в том, что он смог присвоить чужое. Так и
жил всю жизнь в страхе и стыде. И Аглая Петровна очень раскаивалась.
- Странно, мы жили с ней здесь очень много лет, были подругами, -
услышала я грустный голос Валентины Петровны, - она много помогала
музею, но ни словом не обмолвилась, что хранит такое.
- Возможно, она очень стыдилась. Я только из её последнего письма
узнал, что она наконец-то решилась передать табакерку в музей, но был в
отъезде и не смог приехать сразу, а потом и на похороны. Только вот
сейчас...
Видимо кто-то хотел передать в местный музей ценную вещь.
Интересно, эта старушка успела до пожара? Если нет, то теперь будет очень
затруднительно что-то найти...
Вскинув брови, я посмотрела на Влада. Тот тоже с интересом
прислушивался.
Послышался опять мужской голос:
- Мне, собственно, вот и интересно, передала ли тётя табакерку вам и не
пострадала ли она в пожаре. Надеюсь, Вы будете благосклонны и не станете
упоминать, что семья тётушки украла столь ценную вещь. Думаю, они
сполна заплатили за тот поступок.
Ответа не последовало.
Я потянула Влада за рукав, но он только ещё пристальнее прислушался.
Не думала, что ему так интересен музей.
По ту сторону двери всё ещё продолжалось неловкое молчание. Они что,
злятся на бедную старушку, которая уже умерла? Или что?
До меня вдруг дошло: что-то случилось с этой злосчастной табакеркой.
Интересно, как вообще выглядят табакерки?
С улицы донеслись звуки проезжающего велосипеда и радостные
детские крики.
Мне надоело стоять тут, и я потянула дверь на себя.
- Тётя, - сразу начала я, чтобы они не подумали, что я стояла тут и
подслушивала.
Тётя, Валентина Петровна и мужчина лет пятидесяти, посмотрели на
меня удивлённо.
- Извините, я, кажется, помешала, - затараторила я, - но мне нужна тетя
на пару минут.
Мия поспешно встала и вышли в коридор, где топтался Влад с очень уж
отстраненным выражением лица.
- Я хочу сделать перерыв и прогуляться, - начала я. - В библиотеке я
посидела, коробки разобрала, - и я умоляюще поглядела на тётю.
Та не совсем поняла, чего от неё требуется, видимо, была поглощена
своими мыслями. Поэтому я быстренько всучила ей ключи от библиотеки и,
схватив Влада, вышла на улицу.
- Это что, побег? - ухмыльнулся он.
- Может быть, - улыбнулась я в ответ.
Мысль о речке, Владе и свободе занимали меня полностью. Я даже
вроде как была счастлива в этот момент.
Открыв глаза, я различила бряцание чашек и голоса. Один из них был
мужской.
- Не волнуйтесь, - говорил он, - подростки - они такие, дай только
полазать где-то. У нас здесь и делать то нечего, вот и развлекаются.
- Да уж, - вздохнула тётя.
С кем это она разговаривает?
- Я понимаю, что Мире здесь скучно. Но и в Москве она никому не
нужна. Решила, что здесь на природе отойдёт, развеется.
- А вы? Почему сюда приехали?
После неловкой паузы голос торопливо добавил:
- Просто все, наоборот, отсюда сбегают.
Мне показалось или прозвучали нотки грусти и горечи?
- Ну, я тоже в какой-то мере - развеяться, - со смешком сказала Миа.
Несколько минут только чашки постукивали о блюдца. Она там его чаем
что ли поит? Кто же это?
Я встала. Кто бы это ни был, он явно ждёт меня.
- И что, совсем никого не видела? - поинтересовался полицейский, как
там его, сержант Белов.
Смотри-ка, сам пришёл к нам домой. Какие здесь все заботливые.
Я пожала плечами:
- Там были только Динка, я и Даня.
- Просто ходили посмотреть призрака, - уточнил сержант.
- Ну да, - подтвердила я. - Точнее, это Динке казалось, что там кто-то
ходит. Решила, что призрак. Ну, я подумала, чего она одна ночью там
шариться будет, пошла за компанию.
Миа закатила глаза.
- А Даня где был?
- Даня? - переспросила я. - Да где-то. Ходил по зданию.
Во рту вдруг стало сухо. Я сглотнула. Интересно. Динка рассказала про
Даню?
- На меня тоже чуть потолок не обрушился, - вспомнила я, потирая
ладони. Воспоминание не из приятных. - Только я увернулась.
Сержант поднял на меня глаза. Лет 40, худой, приветливый. С таким в
беседе всё и расскажешь.
- Ну, Дину-то толкнули специально. Могла и больше пострадать.
Подпиши здесь, - пододвинул он бланк.
Я машинально расписалась.
- А как там Динка? - уже в коридоре окликнула я его.
- Твердит про призрака, - отозвался сержант.
Я была как бы наказана. Сидела в библиотеке. Глупо. Правда мне и самой никуда не хотелось, вечером только навещу Динку. Призрак, значок, кто-то толкнул... Я встала и прошла в подсобку, где мне велено было разобрать пару коробок. Сама же тётя опять
зависала с Валентиной Петровной в клубе. Фестиваль-то никто не отменял.
Тааак, что у нас здесь... Я начала разбирать коробки, в которых
оказались книги по краеведению, поставила их на полки с таким
обозначением, Миа сама потом разберётся. Дальше я стала рыться в
деревянном ящике, в котором на днях наткнулась на связку писем. И так как
делать мне особо было нечего, а тяга к поискам клада есть у
каждого, я представила, что там что-то особенное, и я сейчас это и обнаружу.
Я достала пачку пожелтевших писем, среди них даже был фронтовой треугольник. Аккуратно отложив их в сторону - все же это чье-то личное - я развернула кусочек ткани и обнаружила искусно сделанную коробочку. Вид у неё был довольно старый, возможно даже старинный…
- Кто-нибудь есть?
От неожиданности я чуть не уронила содержимое ящика на пол.
Второпях я собрала всё обратно (потом рассмотрю), и выбежала в
Зал, где находился читатель.
К моему удивлению им оказался Влад. В джинсах и футболке без
рукавов, он выглядел ослепительно в дневном свете. Я даже зажмурилась, выйдя из
мрака подсобки.
Он прошёл к столу и положил книги, которые я не сразу заметила в его
руках.
- Вот, Лера прочитала. Я пришёл сдать.
- Хорошо, - кивнула я и стала рыться в поисках нужного формуляра.
- Не думал, что ты всё-таки пойдёшь ночью в усадьбу, - спустя
несколько секунд выпалил он. - Эта сумасшедшая в больнице, а могла быть и
ты!
Он испытующе смотрел на меня. - Говорят её кто-то толкнул?
Я заёрзала на стуле.
- Нормально всё, - пробубнила я. Видимо весь посёлок уже знает о
происшедшем.
Мне с утра ещё хватило лекции от Мии. Влад-то, чего распинается?!
Найдя формуляр Леры и вычеркнув отметки о принесенных книгах, я
уставилась на Влада:
- Будешь что-то брать?
Какой вежливый у нас разговор. И отстранённый. О чем я ещё могу его
спросить? Но парень опередил меня:
- Прогуляемся на речку?
Я замерла.
- Лето же, - добавил он, - а ты торчишь тут.
Да уж, какое хорошее замечание, что ж тёте оно в голову не пришло?
- Ну, прямо сейчас я не могу, - я обвела взглядом библиотеку, намекая,
что я тут нужна.
- Да, - съязвил Влад, - яблоку негде упасть.
Я потопталась на месте. Классный парень зовёт меня прогуляться...
Кусочек татуировки выполз на его плечо... У меня что-то где-то ёкнуло. Ну в
самом деле, я же не нанималась!
- Надо тётю предупредить, - сказала я.
Влад закивал.
8
Мы шли в клуб, когда услышали встревоженные голоса тёти и
Валентины Петровны, а затем тихий мужской голос. Я хотела было
распахнуть дверь кабинета, но Влад придержал меня за локоть и приложил
палец к губам. Значит, мы будем подслушивать... Хорошо. Прямо тайны
какие. Сам же хотел на речку...
- Я не совсем понимаю, - услышала я голос тёти. - Почему Аглая
Петровна или её отец, семья в конце концов раньше не могли вернуть такую
ценную реликвию?
Ого, и правда, тайна какая-то. Я напряглась.
Мужской голос ответил:
- На самом деле они хотели. Как только Петр Никонорович понял, что
вещь ценная, старинная... Нет, даже просто, когда он всё это принёс домой из
разграбленной квартиры, - хотя это и были военные годы и в Петербурге
много квартир оставались бесхозными и их постигала такая участь, - Петр
Никонорович понял, что это кража. Какая ни есть, но кража. Вернуться они
уже не могли, поэтому оставили табакерку у себя. Насколько я помню, ему
всю жизнь было совестно за этот поступок и чем дальше он тянул, тем
страшнее ему было признаться в том, что он смог присвоить чужое. Так и
жил всю жизнь в страхе и стыде. И Аглая Петровна очень раскаивалась.
- Странно, мы жили с ней здесь очень много лет, были подругами, -
услышала я грустный голос Валентины Петровны, - она много помогала
музею, но ни словом не обмолвилась, что хранит такое.
- Возможно, она очень стыдилась. Я только из её последнего письма
узнал, что она наконец-то решилась передать табакерку в музей, но был в
отъезде и не смог приехать сразу, а потом и на похороны. Только вот
сейчас...
Видимо кто-то хотел передать в местный музей ценную вещь.
Интересно, эта старушка успела до пожара? Если нет, то теперь будет очень
затруднительно что-то найти...
Вскинув брови, я посмотрела на Влада. Тот тоже с интересом
прислушивался.
Послышался опять мужской голос:
- Мне, собственно, вот и интересно, передала ли тётя табакерку вам и не
пострадала ли она в пожаре. Надеюсь, Вы будете благосклонны и не станете
упоминать, что семья тётушки украла столь ценную вещь. Думаю, они
сполна заплатили за тот поступок.
Ответа не последовало.
Я потянула Влада за рукав, но он только ещё пристальнее прислушался.
Не думала, что ему так интересен музей.
По ту сторону двери всё ещё продолжалось неловкое молчание. Они что,
злятся на бедную старушку, которая уже умерла? Или что?
До меня вдруг дошло: что-то случилось с этой злосчастной табакеркой.
Интересно, как вообще выглядят табакерки?
С улицы донеслись звуки проезжающего велосипеда и радостные
детские крики.
Мне надоело стоять тут, и я потянула дверь на себя.
- Тётя, - сразу начала я, чтобы они не подумали, что я стояла тут и
подслушивала.
Тётя, Валентина Петровна и мужчина лет пятидесяти, посмотрели на
меня удивлённо.
- Извините, я, кажется, помешала, - затараторила я, - но мне нужна тетя
на пару минут.
Мия поспешно встала и вышли в коридор, где топтался Влад с очень уж
отстраненным выражением лица.
- Я хочу сделать перерыв и прогуляться, - начала я. - В библиотеке я
посидела, коробки разобрала, - и я умоляюще поглядела на тётю.
Та не совсем поняла, чего от неё требуется, видимо, была поглощена
своими мыслями. Поэтому я быстренько всучила ей ключи от библиотеки и,
схватив Влада, вышла на улицу.
- Это что, побег? - ухмыльнулся он.
- Может быть, - улыбнулась я в ответ.
Мысль о речке, Владе и свободе занимали меня полностью. Я даже
вроде как была счастлива в этот момент.