* прошлым летом
мама, бывает, пересылает письма, мне лень каждый раз сообщать об изменившемся адресе, и они пишут на старый.
пишет - смородина нынче паршивая, никакого тебе варенья, никаких теплых буханок с молоком и сладкими ароматными кляксами, никаких слоников из хлебного мякиша, никаких, смородина не уродилась - не приезжай.
пишет - а потом случилась гроза, и мы бежали босиком по асфальту, а он такой дико холодный, не представляешь. ну так сентябрь, не июль, и в лужах ковыряться уже не хочется, мы спрятались под крышей автобусной остановки, а тяжелые капли били, били по жести, так сильно, будто запугивали, а он посадил меня на колени и стал греть мои ступни в ладонях. мы уезжаем на следующей неделе в Японию, не приезжай.
пишет - бабушке лучше, дядя прислал лекарства, вроде бы все устаканилось, приглашает к себе, у них там Мертвое море, и все дела, а я смотрю и думаю - не доедет, нет, не доедет, а она на меня смотрит, и упрямо, одними глазами - доеду, доеду и лучше там умру. мама плачет, и, наверное, мы все же собираемся, так что ты зря не приезжай.
пишет - странно без тебя, август сгорел просто, не заметил, я только спал и работал, но работал больше, почти не спал, а ты мне обещала сниться, но так и не. у меня тут пока еще ничего не известно, когда устроюсь - напишу, а пока - не приезжай.
я говорю в трубку - -у меня все хорошо, нет, да, нет, с работой нормально, со здоровьем нормально, а что голос, голос нормальный. нет. не надо.
не приезжай.