Я вот не пойму
И этот вопрос, задаваемый сегодня каждым, остается без ответа: если ситуация на правом берегу так безнадежна, зачем было проводить референдумы?
Для начала отведу возражение, мол, в конце сентября ситуация еще была неясна.
Ведь непосредственно перед референдумами была сдана Харьковская область, а по Лиману, судя по тому, что оставлен он был менее чем через неделю, решение уже было принято. Возможности снабжения группировки на правом берегу определяются природой, а природа за прошедший месяц не изменилась. Не достичь за это время и численного паритета (пусть и с помощью мобилизации), о чем ясно дают понять сами же спикеры военного ведомства.
Резюмирую, если Херсон безнадежен сегодня, в таком же положении он был и полтора месяца назад.
В таком случае получается, что референдум в Херсонской области проводили, с самого начала понимая, что формально присоединенную территорию в скором времени надо будет сдавать.
Фиктивный брак какой-то.
Странные действия властей у нас объясняют какими-то девиациями. А я все же попробую сесть на своего конька и попробовать объяснить все рациональными соображениями принимающих решения. Это не обязательно окрасит мрачную реальность в светлые тона, но может быть полезным для ее понимания.
Напрашивается две гипотезы, из которых приведу пока одну.
«Не съем, так понадкусываю». Один из важных минусов оставления ранее занятых территорий - последующий террор противника против тех, кто проявил к тебе лояльность. На первый взгляд, этот минус становится нетерпимо жирным, когда ты провел референдум. Но, если вдуматься, все наоборот. Можно репрессировать некоторых, но нельзя репрессировать всех.
Кстати, как раз на этой простой мысли один доктор во время Большого Террора 1937-38 гг. построил стратегию спасения себя и своих товарищей (его история описана несколько лет назад в Journal of conflict resolution). Его взяли и, угрожая пытками, стали спрашивать имена сообщников. Герой в такой ситуации не скажет ничего, другой даст несколько имен, а этот назвал в качестве сообщников всех представителей своей профессии той округи. Он справедливо исходил из того, что все и никто - это одно и то же. Ни в том, ни в другом случае проводящему репрессии не за что зацепиться.
Так и здесь. Когда противник заходит в область, где кто-то сотрудничал с тобой, а кто-то нет, ему ясно, кого задерживать. И совершенно другое дело, когда ты пометил всех. Конечно, он может репрессировать особо отличившихся, но это не будет иметь целевого эффекта. Ведь ему нужно поделить население на своих и чужих, чтобы первых миловать, а последних казнить. В этом же случае по указанной выше причине это невозможно.
Из этой гипотезы следует предсказание: на помеченных и оставленных после этого территориях уровень репрессий должен быть значимо ниже, чем на территориях, где перед их оставлением не была проведена аналогичная процедура.
Что ж, посмотрим.
Мой Телеграм-канал