Василий Молодяков «Шарль Моррас и «Action française» против Германии: от кайзера до Гитлера»
Прочитал книгу историка Василия Молодякова о главном ультраправом движении Третьей республики «Аксьон Франсез» и его бессменном идеологе Шарле Моррасе. Местами повествование излишне комплиментарно к герою, не стоит забывать, что речь все же идет об идеологе крайнего национализма и антисемите, однако, тем не менее, дается хороший портрет на фоне эпохи.
Моррас был весь соткан из противоречий: ярый французский шовинист, одновременно он принадлежал к литературном течению фелибров, боровшихся за возрождение регионального провансальского языка (как остроумно заметил один мой знакомый, это как если бы Захар Прилепин писал стихи на белорусском языке); сторонник усиления позиций католической церкви в обществе («чтобы стать епископом во Франции, надо было принадлежать к “Action française”, как для получения высокого поста в университете требовалось быть масоном»), одновременно был не в чести у папской курии как вольнодумец и его книги даже попадали в Индекс запрещенной литературы (а в лоно церкви он вернулся только на смертном одре). Наконец, главное противоречие: неистовый германофоб Моррас после 2-й мировой войны был осужден на пожизненное заключение как коллаборант за сотрудничество с режимом Виши (хотя в его процессе речь больше шла о расправе над политическим оппонентом, чем наказании предателя).
Германофобия Морраса, собственно, в центре повествования: лидер «Аксьон франсез» отказывал Германии в том, чтобы считать ее частью Европы, германскую культуру он считал варварством и угрозой Западу, миссией Франции - сокрушение «германизма». Моррас был в числе жестких критиков Версальского мира, завершившего 1-ю мировую войну, он считал ошибкой отказ союзников от раздела Германии на несколько государств, будучи убежденным, что, сохранив единство немцы немедленно начнут готовить реванш. И не ошибся, вообще в своих политических прогнозах, он бывал точен - например, еще в ноябре 1918 предсказал, что генерал Гинденбург в итоге станет президентом германской республики.
Моррас невероятно плодовитым автором (20 тысяч газетных статей!), писавшим значительную часть текстов для газеты «Аксьон франсез», давшей имя и сформировавшему вокруг нее политическому движению. Кстати, отряды боевиков Морраса, нападавших на левых оппонентов (ими был избит лидер социалистов Леон Блюм, они называли это «насилием на службе разума»), громивших вражеские редакции и митинги, в русской историографии называют «королевскими молодчиками», хотя в оригинале они звались «королевскими газетчиками», то есть разносчиками монархической газеты. Оппоненты их тоже не щадили - секретарь «Аксьон Франсез» Плато был убит анархисткой прямо в редакции.
Влияние публицистики Морасса на современников и на, как сказали бы сейчас, политический дискурс был огромен, хотя его идеи оставались чаще в маргинесе, чтобы ненадолго восторжествовать при режиме Виши, по злой иронии Франции для этого пришлось пережить унизительное поражение от Гитлера. Он был блестящим острословом - когда Морраса укусила собака он сказал: «Полемисту стоит быть немного бешенным», а когда его назвали единственным монархистом Франции, тут же парировал: «Присоединяйтесь и нас будет двое». При этом дела в редакции велись крайне неряшливо, несмотря на колоссальную популярность газеты, Моррас был вечно в долгах и целиком полагался на добрую волю меценатов.
В книге подробно разбираются различные сюжеты французской политической жизни, в которых так или иначе был задействован Моррас: дело Дрейфуса и последовавший раскол нации (лидер АФ называл ее «бескровной гражданской войной»), дело Кальметта (жена левого политика-пацифиста Кайо застрелила бульварного газетчика Кальметта, публиковавшего личные письма ее мужа, а националисты превратили Кальметта в «мученика свободы слова»), шпиономания эпохи 1-й мировой войны. Одна из самых интересных частей - рассказ об участии французских националистов в попытке создания независимого государства в Рейнской области в 1919-23, чтобы навсегда обезопасить от Германии границы Франции. Моррас и его товарищи активно поддерживали местных католиков-сепаратистов, доказывая, что жители «Реннании» вовсе не немцы, а часть «латинского мира», которых надо спасти от разлагающего влияния «варваров-пруссаков». Любопытно насколько подобная риторика оказывается созвучна нынешним рассуждениям о «русском мире», в ход и тогда и сейчас идут практически идентичные аргументы.
Моррас был весь соткан из противоречий: ярый французский шовинист, одновременно он принадлежал к литературном течению фелибров, боровшихся за возрождение регионального провансальского языка (как остроумно заметил один мой знакомый, это как если бы Захар Прилепин писал стихи на белорусском языке); сторонник усиления позиций католической церкви в обществе («чтобы стать епископом во Франции, надо было принадлежать к “Action française”, как для получения высокого поста в университете требовалось быть масоном»), одновременно был не в чести у папской курии как вольнодумец и его книги даже попадали в Индекс запрещенной литературы (а в лоно церкви он вернулся только на смертном одре). Наконец, главное противоречие: неистовый германофоб Моррас после 2-й мировой войны был осужден на пожизненное заключение как коллаборант за сотрудничество с режимом Виши (хотя в его процессе речь больше шла о расправе над политическим оппонентом, чем наказании предателя).
Германофобия Морраса, собственно, в центре повествования: лидер «Аксьон франсез» отказывал Германии в том, чтобы считать ее частью Европы, германскую культуру он считал варварством и угрозой Западу, миссией Франции - сокрушение «германизма». Моррас был в числе жестких критиков Версальского мира, завершившего 1-ю мировую войну, он считал ошибкой отказ союзников от раздела Германии на несколько государств, будучи убежденным, что, сохранив единство немцы немедленно начнут готовить реванш. И не ошибся, вообще в своих политических прогнозах, он бывал точен - например, еще в ноябре 1918 предсказал, что генерал Гинденбург в итоге станет президентом германской республики.
Моррас невероятно плодовитым автором (20 тысяч газетных статей!), писавшим значительную часть текстов для газеты «Аксьон франсез», давшей имя и сформировавшему вокруг нее политическому движению. Кстати, отряды боевиков Морраса, нападавших на левых оппонентов (ими был избит лидер социалистов Леон Блюм, они называли это «насилием на службе разума»), громивших вражеские редакции и митинги, в русской историографии называют «королевскими молодчиками», хотя в оригинале они звались «королевскими газетчиками», то есть разносчиками монархической газеты. Оппоненты их тоже не щадили - секретарь «Аксьон Франсез» Плато был убит анархисткой прямо в редакции.
Влияние публицистики Морасса на современников и на, как сказали бы сейчас, политический дискурс был огромен, хотя его идеи оставались чаще в маргинесе, чтобы ненадолго восторжествовать при режиме Виши, по злой иронии Франции для этого пришлось пережить унизительное поражение от Гитлера. Он был блестящим острословом - когда Морраса укусила собака он сказал: «Полемисту стоит быть немного бешенным», а когда его назвали единственным монархистом Франции, тут же парировал: «Присоединяйтесь и нас будет двое». При этом дела в редакции велись крайне неряшливо, несмотря на колоссальную популярность газеты, Моррас был вечно в долгах и целиком полагался на добрую волю меценатов.
В книге подробно разбираются различные сюжеты французской политической жизни, в которых так или иначе был задействован Моррас: дело Дрейфуса и последовавший раскол нации (лидер АФ называл ее «бескровной гражданской войной»), дело Кальметта (жена левого политика-пацифиста Кайо застрелила бульварного газетчика Кальметта, публиковавшего личные письма ее мужа, а националисты превратили Кальметта в «мученика свободы слова»), шпиономания эпохи 1-й мировой войны. Одна из самых интересных частей - рассказ об участии французских националистов в попытке создания независимого государства в Рейнской области в 1919-23, чтобы навсегда обезопасить от Германии границы Франции. Моррас и его товарищи активно поддерживали местных католиков-сепаратистов, доказывая, что жители «Реннании» вовсе не немцы, а часть «латинского мира», которых надо спасти от разлагающего влияния «варваров-пруссаков». Любопытно насколько подобная риторика оказывается созвучна нынешним рассуждениям о «русском мире», в ход и тогда и сейчас идут практически идентичные аргументы.