Директор кластера биомедицинских технологий центра “Сколково” ответил на вопросы читателей BFM
На вопросы читателей BFM.ru отвечает исполнительный директор кластера биологических и медицинских технологий инновационного центра «Сколково» Игорь Горянин
1. Станислав.
Игорь, насколько современное развитие биотехнологий приближает нас к возможности создания индивидуальных лекарств? Сделайте ваш прогноз, когда это может стать возможным?
Станислав,
Объем рынка персонифицированной медицины в год составляет 400 млн долларов, ежегодный рост в среднем - 25%. Исходя из того, что мы имеем на сегодня, внедрение индивидуальных лекарств станет возможным в ближайшие лет 10-15. Но надо учитывать, что первоочередная стоимость таких лекарств будет только для «избранных», точно так же, как в свое время и компьютеры. Раньше они были доступны единицам, но потом, согласно закону Мора, цены стали уменьшаться, ассортимент расширяться. Как следствие, сегодня он есть у всех.
2. Елена Григорьевна
Интересна ли кластеру поддержка компаний, производящих фармацевтическое оборудование?
Елена Григорьевна,
«Сколково» не поддерживает компании, которые занимаются производством. Это относится не только к Кластеру биомедицинских технологий, но и к остальным. Задача кластера - разработка и внедрение новых технологий, поиск инновационных решений в области лечения болезней, в том числе тех, которые сегодня считаются неизлечимыми. Единственный вариант поддержки кластером компаний с производством - при наличии у них разработок, связанных с масштабированием.
3. Татьяна Петровна
Игорь, доброго дня. Считаете ли вы министра Голикову хорошим профессионалом? Вы согласны с доктором Рошалем, не раз заявлявшим, что в Минзраве - дефицит грамотных организаторов? Хотелось бы получить четкие ответы: "да" или "нет".
Татьяна Петровна,
Я могу сказать так: с доктором Рошалем работают только профессионалы. Везде, в разных областях есть и хорошие люди и плохие. И я сам знаю хороших специалистов в Минздраве, очень хороших, с которыми мы заключили соглашения по «Сколково». В области организации есть профессионалы, есть профессионалы и в области медицины. Нет профессионалов, а точнее их мало, в области современной организации в целом в стране, не только в здравоохранении. Они получили степень МВА, но это не значит, что они имеют опыт работы в России или за рубежом. Есть недостаток кадров. «Сколково» как раз привлекает специалистов с опытом работы в инновационной экономике. Например, Конан О Лихан, бывший министр Ирландии, который занимался инновационной экономикой, сейчас работает в «Сколково» с ключевыми партнерами. Вот таких людей, практиков с опытом и нужно приглашать в первую очередь.
4. Алексей Игоревич
Игорь, общемировая тенденция в области финансирования здравоохранения очевидна: государству все сложнее финансировать эту сферу из-за увеличения числа пожилых и страдающих хроническими заболеваниями людей, и оно по максимуму пытается делегировать полномочия частным страховщикам. Так происходит в США
и Европе. Россия же идет по другому пути, наращивая бюджетное финансирование здравоохранения. Понятно, что скоро денег на это перестанет хватать драматически. Какой выход для России вы видите?
Алексей Игоревич,
Денег в здравоохранении мало, наращивать бюджет нужно. Я не помню точного значения процентов увеличения, но в этом году рост есть - государство каждый год увеличивает бюджет. Но денег все равно хватать не будет. Финансирование научных разработок в сфере здравоохранения может происходить на уровне промышленности и частных инвестиций, не связанных напрямую с медициной.
Второе, нужно создавать схемы. Например, в Великобритании каждый работник вкладывает в свое здравоохранение деньги и получается, что поддержку оказывает не только государство. Такой механизм будет перспективен и в России, когда каждый работодатель платит деньги за лекарства. Просто надо изучить опыт наших зарубежных коллег, я имею в виду европейских, а не американских, и брать лучшее, что подходит и нам. Социальная страховка для каждого работающего - над этим вопросом надо реально работать.
5. Наталья
Здравствуйте, Вы основали Эдинбургский центр по Биоинформатике, который возглавляли с 2005 по 2010 год, а как обстоят дела с этим направлением у нас в России? Интересует анализ информации по геному человека. Что, где и кто работает по этому вопросу?
Наталья,
Я хочу рассказать о тех, кто уже работает в России. Академик Скрябин, его сильная группа и сам он, участвовал в расшифровке генома человека. Академик Колчанов.
Мы сейчас профинансировали две компании, которые занимаются моделированием для фармацевтической промышленности.
В России много ученых, которые умеют работать с компьютерными программами и «Сколково» поддерживает этих людей. В данный момент создаем центр, который непосредственно будет заниматься поддержкой компаний такого рода.
6. Виктор
Игорь, в каких направлениях в области медицины, по вашему мнению, стоит ожидать прорыва в ближайшие 10-20 лет? Как вы отнесетесь к прогнозам о том, что генные технологии вот-вот произведут революцию в медицине (слышу эти разговоры уже лет 7, вот только революции никакой до сих пор не наблюдаю)
Виктор,
Прорыва можно ожидать в области разработок лекарственных препаратов, например для лечения рака, в области клонирования, причем даже на уровне эмбрионов, где уже сейчас есть возможность отсеивать «плохой» ген и тем самым способствовать снижению случаев заболевания тяжелыми болезням. Что касается генетики, то не следует говорить о резком революционном прорыве в данной области.
Хороший пример, когда эмбрионы сортируют по наличию генов и смотрят, есть ли «плохой» ген или нет. А затем выбирают эмбрион по геному. Что это дает? Женщины не будут болеть онкологией по причине мутации это гена.
Разговор длится лет семь, может, 10. Но все движется. Эволюция. И важно не ожидать результатов, а поддерживать постоянно все исследования.
7. Влада
Игорь, у вас есть какой-то норматив по количеству запатентованных лекарств, скажем к 2013 году?
Влада,
У нас нет нормативов, более того, они могут способствовать возврату во времена планирования, застоя, когда реальная работа подменялась погоней за цифрами. Патент - это одна из составляющих большого бизнеса.
8. Елена
Ваше отношение к клонированию человека? Будет ли снят запрет на репродуктивное клонирование?
Елена,
Клонирование человека уже не является необходимым для получения так называемых стволовых клеток, которые могут использоваться для выращивания новых органов. Думаю, что разумнее не запрещать работы со стволовыми клетками, а регулировать их. Использовать регенеративную медицину для того, чтобы менять устаревшие части - как в машине. Любое оборудование состоит из запчастей и требует замены. Человек тоже требует обновления. В принципе, я считаю, это нормально. Более того, возможно именно новые методы регенеративной медицины - это прорыв, которого следует ожидать в ближайшем будущем.
У нас в «Сколково» есть участники, которые имеют разработки в области лечения стволовыми клетками из пуповинной крови
9. Наталья
Игорь, понятно что по развитию биомедицинских технологий возникают все новые этические вопросы. Устраивает ли вас действующее в России законодательство и не считаете ли вы, что неплохо бы ограничить попытки церкви вторгаться в сугубо научные сферы? Я имею ввиду "Основы социальной концепции" РПЦ, где речь идет, в том числе, о биоэтике
Наталья,
Большинство ученых - своего рода атеисты, они исследуют молекулярную биологию и верят только в науку. Могу сказать одно: я считаю, что церковь должна помогать, принимать нововведения и интерпретировать их в рамках Библии. Диалог между церковью и учеными нужен, и церковь должна принимать во внимание научные достижения.
10. Олег
Игорь, кто из российских фармацевтических компаний является партнером кластера? Не смущает ли вас то, что они практически не выпускают собственных препаратов и специализируются на производстве дженериков?
Олег,
Чтобы производить дженерики, большого ума не надо. Да и времени тоже. Китайцы, например, их активно и производят. Проблема производства лекарств заключается в том, что для их разработки нужно 20 лет, в том числе и время для выпуска на рынок. Но российские компании имеют не двадцатилетнюю историю. Они вкладывали и вкладывают деньги в разработку препаратов, поэтому российские разработки появятся на рынке в ближайшее время.
11. Дмитрий
Игорь, когда первое лекарство, произведенное с участием вашего кластера, появится в аптеках? Какой это будет препарат? Будет ли он дешевле/дороже аналогов? Благодарю заранее за ответ.
Дмитрий,
Сейчас мы выходим на третью стадию с препаратом Триазавирин, это разработка Уральского фармацевтического центра, который возглавляет Александр Петров. Вторая стадия испытаний прошла успешно при поддержке «Сколково». Если и третья стадия пройдет успешно, то у нас на следующий год будет лекарство против гриппа. Следующим, мы надеемся, будет лекарство от рака.
12. Василий
Игорь, такой вопрос для вас. До сих пор в мире нет однозначного ответа на вопрос, безопасны ли ГМ-продукты для человека, американцы вроде бы едят их спокойно, в Европе только-только пошла на спад волна неприятия таких продуктов. В Сколково будут исследовать безопасность генетически модифицированной еды в долгосрочной перспективе?
Василий,
Мы в «Сколково» не исследуем, мы поддерживаем компании и предприятия, которые выполняют работы в данном направлении. Если со стороны государства или других потребителей будет заказ, тогда мы и будем поддерживать. Если не будет заказа, мы, соответственно, поддерживать не будем. В принципе, вопрос сложный, но американцы едят, и здоровья это не убавляет. Все это нужно исследовать, конечно же. Когда селекционеры скрещивают фруктовые растения - груши, яблоки, апельсины, мандарины, - этот процесс считается естественным, никто против этого не возражает. Тут проблема в безопасности. Вот мы ракеты запускаем, а есть и другие вызовы, которые стоят перед современным обществом, например, информационная безопасность, и об этом тоже стали все задумываться. А еще есть food-security. Человечество растет, нас семь миллиардов, и всех нужно кормить. Это может быть достигнуто методами селекции генномодифицированных продуктов. Например, есть компания «Монсанто», которая модифицировала кукурузу, пшеницу и продает их семена. Фирма принадлежит американцам, и они со всей серьезностью подходят к вопросам food-security. И в России не нужно на это закрывать глаза, нужно создавать компании, производящие аналогичную продукцию. Но пока в этой области Россия отстает.
13. Петр
Игорь, поясните о производстве каких продуктов питания идет речь в разделе "промышленные биотехнологии"? Не считаете ли вы, что к использованию таких технологий стоит прибегать только тогда, когда будет полностью выработан весь арсенал традиционных методов повышения урожайностищ. Странно пытаться внедрить ГМ-культуры где-нибудь на Брянщине, где нет ни тракторов, ни трезвых трактористов...
Петр,
Только что ответил на этот вопрос. Если на Брянщине будут ГМ-семена с высокой урожайностью, созданные российскими компаниями, может быть, и трактористы в таких количествах будут не нужны. Один трезвый тракторист будет способен контролировать весь процесс, а остальные смогут заниматься чем-то еще.
14. Мария
Будет ли привлекать кластер к своей работе сотрудников биологического факультета МГУ, ПБГУ, первого Мединститута и других институтов, где работают профессиональные биологи?
Мария,
Мы уже их привлекаем. Например, у нас очень плодотворное сотрудничество с академиком Кирпичниковым Михаилом Петровичем. Есть совместные проекты.
15. Никита
Игорь, есть ли какие-то конкретные цели, которые ставит перед собой кластер сейчас и о которых к какому-то сроку можно будет четко сказать - достигнуты они или нет? Скажем, если задача изначально формулируется как "развитие медицины", то через год, вне зависимости от реальных успехов, можно будет уверенно сказать "мы развивали медицину". А если задача (я утрирую) - изобрести лекарство от рака, то в любой момент времени можно дать четкий статус - изобретено лекарство или нет. Есть и среди уже сформулированных задач вот такие конкретные и достижимые? Есть ли у них сроки?
Никита,
Больше пятидесяти компаний получили статус участника, больше десяти - получили гранты, но я бы не хотел переводить вопрос в плоскость конкретных цифр. Сроки я бы хотел видеть в горизонте пяти-десяти лет. Сейчас мы поддерживаем компании, молодых ребят, которые создадут лекарство, выведут его на рынок - как российский, так и зарубежный, - преобразуют в успешный бизнес, заработают миллионы или миллиарды. А реальные компании обязательно будут стоить миллиарды. Вот когда они вложат деньги из этого миллиарда в молодую компанию-резидента «Сколково», это и будет достижение. Это будут миллионеры и миллиардеры, которые заработали свои деньги не на продаже-перепродаже, а на инновациях.
16. Валентина Георгиевна
Какова на ваш взгляд биологическая планка предельного возраста, которого может достигать человек? Каковы возможности биотехнологий в увеличении этого возраста?
И второй вопрос: а насколько разумными являются попытки продлить человеческую жизнь, если если уже сегодня большинство развитых стран столкнулись с кризисом старения населения, что, в свою очередь, отражается в кризисе пенсионной системы. Проще говоря, уже сегодня человечество не нашло способ прокормить все большее число пенсионеров. Не усугубят ли технические возможности продления жизни, которые будут предоставлять биотехнологии, этот кризис?
Валентина Георгиевна,
Исходя из того, что известно сейчас о геноме человека в сравнении с другими организмами, ясно, что человек может потенциально жить гораздо дольше, чем сейчас. Если, конечно, исключить болезни. С учетом тех механизмов, современных технологий, позволяющих продлить жизнь, при возможности применения стволовых клеток, то есть замены органов, я считаю, человек потенциально может жить очень долго.
Второй ваш вопрос: может ли человечество сделать так, чтобы каждый человек мог заменять органы. Этот вопрос, на самом деле, очень серьезный. Конечно, сначала это будет доступно людям богатым, но с течением времени технологии станут доступны всем.
Действительно, проблема существует и возвращается - можно ли всех прокормить, поэтому поддержание баланса между кормить и поддерживать - это реальная проблема. Нужно работать над тем чтобы уменьшать затраты на производство.
17. Вероника
Игорь, известно ли вам что-нибудь о революционном средстве омоложения, разработанной британскими учеными. Будет выпускаться в форме таблеток и действовать на те слои кожи, куда не попадает даже самый дорогой крем. В составе смесь экстрактов, которые влияют на генетическом уровне на организм человека заставляя вырабатывать коллаген и эстроген, так необходимые для упругости кожи.
Вероника,
Действительно, есть новые эффективные препараты. «Сколково» на данный момент не поддерживает исследования в области косметических средств, однако в будущем не оставим без внимания и это направления. Вам же советую не увлекаться препаратами с эстрогеном - его малая доза в организме может привести к неприятным последствиям, например, к раку. И не стоит забывать, что у каждого лекарства есть побочные эффекты.
18. Николай
Планируется ли развивать в инновационном центре исследования, связанные с использованием технологий виртуальной реальности, например при реабилитации неврологических заболеваний?
Николай,
Да, конечно, очень перспективное направление. Более того, мы поддерживаем компанию, занимающуюся построением интерфейса мозга-компьютера, который считывает ЭЭГ, и на ее основе управляет протезом руки. Сейчас это очень перспективное направление. Это уже доказано, и все работает. Более того, последние исследования на западе показывают, что можно организовать обратную связь, когда рука-протез чувствует поверхности и может посылать сигнал мозгу. Такие технологии применимы для реабилитации инвалидов.
Также на западе уже давно применяют компьютерных психологов для реабилитации военных и сотрудников МЧС, вернувшихся из горячих точек.
19. Марьяна
Игорь, ответьте пожалуйста: что из инновационного оборудования можно увидеть в лечебных учреждениях столицы?
Марьяна,
Еще недавно в Москве и в Санкт-Петербурге современного оборудования практически не было. Сейчас же, благодаря совместному финансированию государства и частных инвестиций, уровень обеспечения некоторых лечебных учреждений в столицах сравнялся со странами Европы. Кроме того, планируется, чтобы так было по всей России.
20. Alex
1."...В 1985 года закончил магистратуру МИФИ..."... Уважаемый Игорь! А разве в 1985 году магистратура в сов. вузах была? То, что вы(как и выпускники МФТИ,МАИ,МГТУ и ряда др.вузов) учились 5.5 лет - не означает, что вы заканчивали магистратуру.
2.Занимается ли ваш кластер финансированием разработок (технологий), связанных с лечением сердечно-сосудистых заболеваний?
3.Где (и каким образом) вы набираете сотрудников в фонд Сколково (на вашем сайте - никакой информации об этом)?
Alex
1. На западе это называется магистратурой, но на самом деле, образование намного шире, чем на западе. В нашей стране система образования отличается от западной. И пять с половиной лет в советских вузах приравнивается к магистратуре за границей.
2. Да, сейчас мы поддерживаем проект по разработке искусственного клапана.
3. «Сколково» в подборе персонала ничем не отличается от других организаций России. Что касается привлечения молодых специалистов, то мы возлагаем надежды на студентов.
Текст. BFM.ru