Андрей Гольцблат: Основная проблема - это коммерциализация разработок в «Сколково».
Закон о «Сколково» не стимулирует глобальные компании размещать производство в России, не решает вопросы интеллектуальной собственности и трудности, созданные Таможенным союзом. О том, что упустили из вида авторы проекта, в интервью рассказал управляющий партнер юридической фирмы Goltsblat BLP Андрей Гольцблат.
- Каковы сильные и слабые места законопроекта по инновационному центру «Сколково», который Госдума одобрила в первом чтении 2 июля?
- Основная положительная сторона - прежде всего, законы, направленные на привлечение компаний, людей на территорию инновационного центра «Сколково», которые подразумевают налоговые льготы, определенный льготный режим присутствия, предоставление инфраструктуры, предусматривает наличие жилья, производственных площадей, производственных зданий.
Надо сказать, сама идея привлекательна. Закон - это уже скорее реализация идеи. Поэтому мы можем говорить либо о качестве идеи, либо о качестве ее реализации. Если говорить о качестве идеи... Она, на мой взгляд, замечательная, интересная, и важно, чтобы были созданы инструменты для ее реализации. На сегодняшний день есть ряд вопросов, которые идею в полной мере пока реализовать не позволяют.
- Как известно, проект «Сколково» предусматривает освобождение участников проекта от налога на прибыль, от НДС и налога на имущество в течение 10 лет. Но, как говорится в проекте, налогоплательщик утрачивает все эти преимущества, если общий размер его прибыли превысил 300 млн рублей с начала года, следующего за годом, в котором размер выручки превысил 1 млрд рублей. Насколько продуманно это требование? Выгодно ли оно компаниям и исследованиям, которые не заточены под быструю окупаемость?
- Мы общаемся с разными клиентами, потенциальными участниками инновационного центра «Сколково». Есть несколько основных вопросов, которые они задают. Что произойдет после истечения десятилетнего срока, на который предусмотрен льготный налоговый режим на территории «Сколково»? На этот вопрос надо отвечать. Иначе инвесторам не понятно, что делать дальше. Десять лет - срок достаточно маленький.
Если основные виды деятельности - исследования, которые должны коммерциализироваться, то, скорее всего, от момента начала исследования пройдет немалый срок - от трех до пяти лет. По сути, прибыль, которая льготируется, появится только через 3-5 лет. Отсюда - смысл в нулевой ставке налога на прибыль с момента получения статуса участника не очень понятен. Если бы он предусматривал десятилетнее освобождение от налога на прибыль после начала коммерческого производства или ввода в эксплуатацию коммерческого производства, это было бы интересно.
- Какие, по вашему мнению, главные риски сколковского проекта?
- Еще один вопрос, который интересует будущих участников, - судьба прав на объекты интеллектуальной собственности, которые до сих пор, к сожалению, четко не прописаны. У нас есть четвертая часть Гражданского кодекса, которая предусматривает в некоторых случаях права на объект интеллектуальной собственности за государством, если государство финансировало разработки. В этом случае появляется непонимание, что будет с правами на те объекты интеллектуальной собственности, которые будут созданы на территории центра «Сколково», поскольку фактически весь проект финансируется государством. По крайней мере, так на сегодняшний день все структурировано, что это в большей степени бюджетный проект. Конечно, можно привлечь частных инвесторов, но в том виде, в котором сформулирован закон, это для них пока, скорее, благотворительность.
Следующий вопрос - это неясность, связанная с таможенными пошлинами, точнее, с возвратом таможенной пошлины. На сегодняшний день закон предусматривает возмещение таможенных платежей. Процедура возмещения этих пошлин на данный момент не предусмотрена Таможенным кодексом в рамках Таможенного союза, который благополучно вступил в действие. Самое интересное, что по условиям трехстороннего соглашения Таможенного союза пошлина, выплачиваемая на территории одного из членов этого союза, распределяется между всеми его участниками. Другими словами, если я вез оборудование в Россию и заплатил пошлину, то 51% пойдет в Россию, остальное - Белоруссии и Казахстану. Когда я буду эту пошлину возмещать, я что, ко всем должен буду обратиться? Или Россия возьмет на себя обязанности урегулировать этот вопрос с другими участниками? Этот вопрос остается открытым.
Кроме того, открытым остается вопрос о том, когда территория «Сколково» сможет заработать. Понятно, что на то, чтобы все это построить, уйдет не один год. Говорят о трех годах. В связи с этим ко второму чтению в Думу внесли поправки к проекту, чтобы позволить участникам «Сколково» осуществлять свои разработки и исследования за пределами Сколкова, получая на местах льготы, в течение трех лет.
- Насколько охотно после трех лет работы участники будут менять свое местоположение на Сколково?
- Это тоже вопрос. Если я, например, арендовал помещение в Дубне, начал бизнес, обжился - чего мне переезжать в Сколково? Но ведь если ты не переходишь в Сколково в течение определенного срока, ты лишаешься льгот.
- Но ведь переезд потребует издержек?
- Здесь тоже непонятно, будет ли они как-то компенсироваться. Некоторые за эти три начальных года могут и производство построить. Или они будут сидеть, ждать «Сколково», не начинать промпроизводство?
- Насколько, на ваш взгляд, рассматриваемые на данный момент российскими парламентариями законопроекты об инновационном центре в «Сколково» отвечают масштабам поставленной задачи?
- Основная проблема, которую я вижу, - это коммерциализация разработок в «Сколково». Исходя из того закона, который уже прошел одно чтение, финансирование будет осуществляться государством через управляющую компанию (УК). Предполагается, что УК будет создана в виде некоммерческой организации, в которую будут вкладывать средства и государство, и частные источники. Их нельзя называть инвесторами, поскольку в некоммерческую организацию инвестировать невозможно: у тебя нет права на доли, на акции, на equity, на дивиденды. То есть если ты положил деньги в некоммерческую компанию - ты о них «забыл», они идут на цели некоммерческой организации, фактически, на развитие территории Сколкова.
Если посмотреть на круг потенциальных участников, мы видим несколько групп лиц. Во-первых, это физлица, которые создадут малые предприятия и получат статус участников. Вторая группа - это крупнейшие международные финансовые корпорации, Cisco, Microsoft, Nokia, Boeing, IBM. У них свои интересы. Но что привлекательно для этих компаний? Если с малыми участниками все понятно - им дали инфраструктуру, они создали продукт и будут производить его в России. Что касается больших компаний-участников, пока неочевидно то, каким образом Россия получит выгоду от их участия, если они переведут свои исследовательские центры в «Сколково». Они продолжат разработки новых технологий, но нам важно, чтобы они реализовывали и продавали их в России, чтобы появились российские Google, Hewlett Packard и все остальные, чтобы их штаб-квартиры и производства были в России. Пока закон не стимулирует эти компании на продолжение размещения производства в России, поскольку через десять лет у них особых стимулов продолжать производство в России не остается.
Было бы замечательно предусмотреть какие-то льготы после начала коммерциализации. В этом плане замечательный пример - автомобильная отрасль. Как только приняло правительство постановление, позволяющее производителям автомобилей ввозить запчасти беспошлинно, все открыли свои заводы. За три-четыре года все открылись моментально. Что-то подобное можно было бы предусмотреть и для продукции участников «Сколково».
Есть еще одна проблема в формулировках законопроекта, которую надо решить. Если вы посмотрите на виды деятельности, то увидите «исследовательская деятельность» и «коммерциализация». Если читать буквально, можно одновременно исследовать и производить на территории «Сколково». Но если мы посмотрим определение участника, то участником может быть только лицо, которое осуществляет исследовательскую деятельность. Это, скорее, технический недосмотр.
- Помимо льготного режима для резидентов «Сколково», на питерском форуме президент Дмитрий Медведев пообещал со следующего года отменить налог на прирост капитала. Это поможет «Сколково»?
- Это хорошая идея. Она хороша не только для «Сколково», но и в целом для России, причем для долгосрочного держания портфелей акций. Это очень хорошая идея, но она будет распространяться на всех, а не только на «Сколково». Поэтому уникальность «Сколково», о которой заявляется, не очевидна. Если бы в «Сколково» был бы еще более льготный режим налогообложения по сравнению с остальными, то это было бы гораздо интереснее для инвесторов, которые захотят вкладываться в небольшие стартапы. Поэтому если мы убедим частных инвесторов, что вкладываться в «Сколково» выгодно, эффективно, безопасно, то, конечно, все это приобретет другой оттенок.
- То есть, другими словами, законопроект, который сейчас проходит рассмотрения в Госдуме, не вполне отвечает масштабам поставленных задач?
- То, что сейчас рассматривается в Госдуме, - только первый шаг. Он формирует структуру проекта, структуру управления и функционирования. Он предусматривает некоторые блоки, связанные с льготным режимом нахождения на территории «Сколково», но не до конца реализует идею привлекательности «Сколково» для инвесторов. Эту составляющую, мне кажется, надо ко второму чтению разработать более четко. На сегодняшний день это выглядит как создание государством технопарка. Наверное, уже на первом этапе появятся инвесторы и будут финансировать проекты и людей, которые захотят поселиться и работать в «Сколково». Если бы я знал ученого с гениальной идеей, я бы, наверное, тоже с удовольствием сказал ему: «Я готов взять риск и участвовать в капитале компании, на стартапе понести расходы, давай посмотрим, что у нас есть». И, наверное, вложился бы. А почему нет?
- Например, неопределенность по срокам?
- Неопределенность по срокам существует лишь в отношении льготного налогообложения. Годы пройдут, но капитализация может вырасти в сто раз. Я потеряю льготы по НДС и другим сборам, но компания никуда не денется. Доля, идея, ее коммерциализация. Но нам при этом надо обеспечить права на интеллектуальную собственность. И это в законе необходимо прописать.
Текст: BFM.ru