«Открыв рот, ты можешь расстаться с жизнью или свободой, захлебнувшись гневом и насилием власти»
Irene Caesar: Waterboarding of Matvey Krylov
31 января в одном из московских подвалов я поучаствовал в перформансе Ирины Цезарь. «Последний вздох» - это аналог популярной у американских спецслужб пытки водой - waterboarding - против потенциальных террористов и политических инакомыслящих. Вотербординг - пытка, законодательно запрещенная в США, но по некоторым данным, по-прежнему практикуемая.
«Есть такая тема - «Каждому воздастся по делам его». Я облил прокурора - прокурор посадил меня в тюрьму. Спорно, конечно, что за обливание водой адекватным наказанием является тюрьма, но я сейчас не об этом. Еще одна тема - «Око за око, зуб за зуб». За то, что я искупал человека, теперь достаточно агрессивно купали меня. Думаю, что "зуб за зуб" когда-нибудь случится и для прокурора - посадят его, и это будет справедливо».
Арт-акция Ирины Цезарь "Последний вздох" не оставила шансов ни протестующим оппозиционерам, ни действующей российской власти, ни апологетам мирового заговора "Золотого миллиарда".
Жесткая по замыслу и действию акция "Последний вздох", в результате которой получились яркие художественные фотографии, - это абсурдисткий перформанс русско-американского художника и философа Ирины Цезарь (Irene Caesar), живущей в Нью-Йорке. Это - проект о применении американскими спецслужбами запрещенной пытки водой - вотербординг (waterboarding) - против потенциальных террористов и политической оппозиции. Вотербординг - пытка, законодательно запрещенная в США, но по некоторым данным, по-прежнему практикуемая. Тема борьбы со властью очень актуальна сейчас и в России. И, на первый взгляд, в России эта акция должна восприниматься как метафора борьбы против насилия власти здесь и сейчас. Именно так акцию восприняли участники данного действия, организованного в подвалах Чистых Прудов.
Акт творчества - акт саморазрушения и, одновременно, акт созидания. Первый и последний одновременно. Абсурд и гармония одномоментно, где рациональное осмысление приходит после, солидаризируясь с энергиями общественных движений.
Ирина Цезарь задумывала акцию "Последний вздох" года два назад, под впечатлением применения американцами пытки водой - waterboarding - против политических инакомыслящих. Осуществлена она была 31 января 2012 - зимой 2012, когда в России развернулся политический активизм, и произведения искусства против политической оппрессии оказались востребованы и зазвучали с новой силой. Хочешь, не хочешь, но русская политическая подоплека привязывается к этому акту сама собой.
Между тем, шокирующий смысл этой акции именно в том, что американская пытка против оппозиционеров была метафорично применена к русским действующим оппозиционерам, многие из которых ратуют за американский путь развития. Так, эта арт-акция вышла за рамки политического активизма "здесь и сейчас". Она вскрыла более глубинные пласты понимания концепции индивидуального противостояния. И, одновременно, эта акция указала на новые концептуальные точки отсчета для оценки в том числе и политической ситуации в России.
Чтобы иметь силу духовного первотолчка, искусство всегда стремилось быть самодостаточным. А значит вмещающим в себя весь мир. Являясь функцией одновременного осмысления всех сфер жизни, всех временных и пространственных точек отсчета, искусство становится самим дыханием человека - таким видением, без которого невозможно прожить. Переплетаясь с экономическими, политическими, социальными нитями, искусство строит новый мир - голографический мир. Этот голографический мир искусства - микрокосм - существует с макрокосмом обыденности, являясь его энергетическим генератором.
Ирина Цезарь о своем проекте "Последний вздох":
Моя акция общего философского масштаба против насилия любого уровня, и любого вида, как физического, так и ментального, как насилия меньшинства над большинством, так и насилия большинства над меньшинством. И именно поэтому акция "Последний вздох" - против подавления свободы личности как в России, так и против подавления свободы личности во всем мире - на Востоке, на Западе и в Америке. Я против мирового господства одной расы, одной нации, и одного класса, что сформулировано в концепции "Золотого миллиарда". Эта концепция является выражением пирамидальной геополитической модели власти, где демократия просто прикрытие жесткой вертикали власти. Представители низших слоев не знают планы более высоких слоев пирамиды, и используется верхушкой как марионетки. О какой свободе и равноправии тут может идти речь? Я глубоко верю, что Россия должна и может выработать совершено новую геополитическую концепцию - голографическое самоуправление. Я не выражаю анти-американских настроений, ведь я сама американка. Так же я поддерживаю глобализацию - создание единой геополитической системы. Но это должна быть система нового типа. Это должна быть голографическая модель. Вселенная заключена целиком в каждой своей точке, и поэтому каждая точка является уникальной. В микрокосме должен быть заключен макрокосм. Это принцип основы квантовой физики, которая наконец-то помогла философам понять реальность, какой она есть на самом деле. Политические системы саморазрушаются, если не придерживаются этого принципа. Если политическая философия и мировые правительства не возьмут этот принцип квантовой физики на вооружение, реализуются пост-гуманистические модели "Матрицы" и "Скай Нэта", потому что тогда на вершине пирамиды окажется вездесущий и всемогучий искусственный интеллект. И это будет означать гибель - "Последний вздох" - человечества.
Может ли давление, оказываемое на человека, будь то в суде, правоохранительных органах, будь то в творческих проектах, положительно влиять на него?
Да, может. Проект парадоксально называется "Последний Вздох", тогда как изображён первый вздох, который делает человек после пытки водой. "Последний Вздох" - это жизнь на грани смерти, когда каждый вздох может стать последним. Когда ты все ставишь на карту, когда идешь до конца, когда отдаешь всего себя, вплоть до того, что рискуешь своей собственной жизнью. Когда ты живешь так, ты не живешь только своими эгоистическими интересами, интересами наживы, успеха, и славы. Жизнь - это слишком большая ценность, и никто не будет рисковать ею просто для барыша. И одна из функций богатства - обезопасить собственную жизнь. Смерть - это своего рода мерило жизни. Во имя чего ты согласишься умереть? Во имя чего ты согласишься подвергнуться пытке? Живешь ли ты так, что согласишься умереть во имя того, для чего ты живешь? Выбранная смерть это манифестация либо крайнего личного провала, либо крайнего личного сопротивления. Выбранная смерть делает людей либо жертвами либо героями, в зависимости от того во имя чего человек соглашается умереть. Медитация о смерти - это в ы м е р и в а н и е своей жизни смертью. Моя акция "Последний вздох" - это медитация, шанс испытать границу между жизнью и смертью, "измерить" свою жизнь смертью.
Если не принимать во внимание причины применения вотербординга в настоящее время, можно ли сравнивать его с ордалием?
Медитация о смерти - это каждодневый ритуал героя. Важно понять, что герою не нужен ордалий. Инициации, культы, ритуалы - это как раз для людей, которые не живут героически. Герой совершает свой ордалий индивидуально, и не может и не должен превращать его в культ. Более того, каждый человек в самые тяжелые минуты своей жизни проходит путь героизма. Когда тебе тяжело, это всегда - твой выбор: как относиться к этой границе между жизнью и смертью: как к пытке, или как к мистическому ритуалу, который даст тебе прозрение? Поэтому моя акция может быть прочитана на разных уровнях - на геополитическом, и на глубоко личностном.
Активист "Другой России" Матвей Крылов, участник акции "Последний вздох", также познакомился с правоохранительной системой, но в России. Товарищи Крылова, обвинявшиеся в организации погромов на Манежной площади, получили реальные сроки. По мнению многих правозащитников и активистов, это был несправедливый приговор, прикрывающий настоящие проблемы в обществе. После вынесения приговора друзьям Матвея, он плеснул водой в лицо прокурора и произнес знаменитыми слова: "Не забудем, не простим!»". За этот поступок его пытались осудить на несколько лет, но общественность добилась освобождения Матвея через два месяца. Однако и этот срок за столь невинный поступок явился серьезным испытанием для 20-ти летнего студента.
Матвей Крылов (Скиф_Браток), герой акции Ирины Цезарь "Последний вздох":
Есть такая тема - "Каждому воздастся по делам его". Я облил прокурора - прокурор посадил меня в тюрьму. Спорно, конечно, что за обливание водой адекватным наказанием является тюрьма, но я сейчас не об этом. Еще одна тема - "Око за око, зуб за зуб". За то, что я искупал человека, теперь достаточно агрессивно купали меня. Думаю, что "зуб за зуб" когда-нибудь случится и для прокурора - посадят его, и это будет справедливо.
Любой человек, оказавшийся в тюрьме, погруженный в этот мир, как в аквариум с мутной водой, постоянно представляет в мыслях один единственный день. Это день, когда он выйдет на свободу. Какая будет погода, кто придет его встречать к воротам тюрьмы, будут ли слезы, а, может быть, кто-то принесет шампанское (хоть ты и не пьешь)? Много раз, находясь в общей камере Следственного изолятора №2, больше известного как «Бутырка», я прокручивал в голове этот день. Я мечтал и строил планы, но все произошло не так, как я это представлял. Покинул клетку зала суда, вышел на улицу и начал дышать по-новому. Вот что я запомню на всю жизнь из того дня - небо без решеток и этот первый глоток воздуха на свободе.
…Двое здоровых мужчин туго связывают тебе руки за спиной, это не наручники, ремень впивается в кожу. Заламывая руки, они тащат тебя по коридору, в процессе позволяя себе несколько ударов коленом в область солнечного сплетения. Секундная пауза - ты над аквариумом, сквозь воду и толщу стекла видишь грязный пол и думаешь, что, если ударят о край - это будет красиво. Кровь из сломанного носа (или если вдруг выбьют зубы) будет медленно смешиваться с водой и из ярко-красной станет бледной. Это как будто вынимаешь шприц, а в нем остается немного крови вперемешку с инъекцией - красиво.
Я с детства боялся воды, озер и рек. Но в бассейн ходить приходилось, заставляли. И каждый раз, когда тренер требовал, чтобы я прыгнул и проплыл от края до края, я старался сделать это как можно быстрее. Я закрывал глаза, прыгал и плыл. Потом этот страх пропал, но до сих пор я закрываю глаза, перед тем, как прыгнуть в воду.
…Я успеваю закрыть глаза, и меня окунают в аквариум. Вода не холодная, она никакая, одно ощущение от нее - напоминает кисель. Через толщу воды я слышу крики тех, кто меня топит. На автомате я пытаюсь вытащить голову из воды, но сильные руки возвращают меня обратно так, что я ударяюсь о стеклянные края аквариума. От боли я выдыхаю остатки воздуха и пытаюсь крикнуть, но до поверхности доходят только пузыри.
Мы хотим, чтобы нас поняли, но вместо этого нас заставляют снова и снова слушать. Нам говорят, что мы не должны открывать рот, ведь открыв рот, ты можешь расстаться с жизнью или свободой, захлебнувшись гневом и насилием власти. Я говорю ему - нет, постой, подумай о том, что, возможно, делать этого не стоит. Ведь это сегодня в вас летят помидоры, яйца и вода. Но возможно уже завтра найдутся те, кто будет швырять в вас бомбы, и это буду не я - человек, не скрывающий своего лица. Уже сегодня им стоит задуматься и изменить тактику своего поведения, чтобы завтра не случилось кровопролития. Мирный протест - это и есть последнее предупреждение тех, кто не никогда не будет убивать.
…Я стучу правой ногой, это сигнал для них - меня выдергивают. На расстоянии метра от меня уже полумрак, там люди, и я знаю, что они смотрят на меня. Они все время на меня смотрели, даже когда я находился под водой. Глубокий вдох, вода и свет одновременно мешают моему зрению, я ничего не вижу. Я зависаю над поверхностью воды и чувствую, как струи воды стекают у меня по спине, мне холодно. На полу подвала лужа грязи, стены в морщинах - старая краска слезает с них, как грим старухи. Холодно, я дышу и ничего не понимаю. Я стою, немного наклонившись, как будто кому-то отдаю дань почтения.
Кто-то, лишь слегка промокнув, готов бежать с заявлениями в прокуратуру с требованием наказать обидчика. Чтобы понять человека в форме, из-за которого я провел в тюрьме два месяца, я решил промокнуть добровольно. Мне понравилось. Обиды и негодования человека в форме я так и не понял.
Дмитрий Гражевич (D_Front), продюсер проекта Ирины Цезарь "Последний вздох":
Я познакомился с Ириной Цезарь случайно, в редакции журнала "Диалог Искусств", и уже через несколько дней решил продюсировать ее проекты.
Ирина Цезарь яркая, насыщенная дерзкими идеями и противоречиями личность. Ее взгляды на современное искусство, как профессионального художника и философа, парой взаимоисключительно блистательны, а для некоторых представителей московской современной арт-среды наивны… Однако то, что Ирине удается задеть за живое сильных мира сего, и то, что ее акции и идеи взбудоражили московский арт-истеблишмент буквально за несколько месяцев, говорит о таланте Ирины Цезарь, который включает сложные этапы эволюции творческого человека - академическое советское образование (ЛГУ), участие в русском нон-конформизме конца 1980-х годов; активную гражданскую позицию в начале 90-х на стороне демократов; докторская степень философских наук, полученная в США; и, наконец, ролевые игры в стиле радикального абсурдизма, которые тестируют ключевые концепции человеческой жизни, фиксируя в определенный момент эмоции личности.
Ролевые игры, которые ставит Ирина Цезарь, с одной стороны лишены постановочной театральности - герою некогда репетировать.., а с другой стороны глубоко абсурдны по замыслу. Ее фото-проекты с известными персонажами современной культуры - арт-критиком Артуром Данто, голливудским режиссером Вадимом Перельманом, директором фонда Энди Уорхола в Нью-Йорке Тимом Хантом, руководителем отдела новейших течений Третьяковской галереи Кириллом Светляковым, арт-куратором Юрием Самодуровым и др. - стали примерами неординарного образного мышления Ирины. В итоге ее работы выставляют и покупают известные галереи и музеи мира, а в ее провокативных проектах соглашаются принять участие не только люди искусства, но и селебрети, бизнесмены, политики.
Новизна арт-акции "Последний вздох", по моему мнению, заключалась в том, что граница между жизнью и искусством была полностью стерта - ведь человек мог действительно задохнуться под водой. Неопределенность жанра проекта была доказана критикой в наш адрес известных искусствоведов. Это не назовешь в чистом виде ни перформансом, ни арт-акцией, ни постановочными фотографиями, как многие думают. Это миксовый результат жесткого арт-действия, фиксация настоящих эмоций участников и замысла художника, сублимация искусства и реальности. Акция произвела шоковый эффект как на участников, так и на зрителей. Некоторые не выдерживали и покидали площадку. Экстремальность акции подтверждало отсутствие «искусственности» и "надуманности" происходящего. Ведь только мы с Ириной знали, что в помещении присутствует врач на непредвиденный случай.
Как и многие, кто видел акцию Ирины Цезарь во время ее проведения в подвале на Чистых Прудах, и потом, на готовых фотографиях, я тоже думал - почему, собственно, "Последний вздох"? Ведь человек после долгого насильственного нахождения под водой, освободившись, делает яростный Первый глоток воздуха.
Но если посмотреть на это с точки зрения насилия любой авторитарной или ультра демократической власти над личностью, идущей против нее и против большинства или меньшинства, которое эту власть поддерживает, то становится ясно, что эта пытка никогда не прекратится. И первый вздох в любой момент может оказаться последним.
Мы можем задумываться о многосложности и многозначности этого проекта, о его метафоричности, а еще о том, что историю создают не только колоны довольных жизнью людей, но и отдельные личности, движение которых всегда направлено против общего, бурлящего "счастьем" течения…
Материал подготовил Андрей Лукин
Специально для "Артпроцесс"
Художественные фотографии - Ирина Цезарь
Репортажные фотографии с проекта (ч/б) - Владимир Куприянов
Ирина Цезарь выражает признательность за помощь в организации акции "Последний вздох": Дмитрию Гражевичу, Петру Войсу, Андрею Митиневу, Виталию Скородумову, Алексею Нестерову, Александру Конышеву, Владимиру Куприянову и всем участникам акции.
Click to view31 января в одном из московских подвалов я поучаствовал в перформансе Ирины Цезарь. «Последний вздох» - это аналог популярной у американских спецслужб пытки водой - waterboarding - против потенциальных террористов и политических инакомыслящих. Вотербординг - пытка, законодательно запрещенная в США, но по некоторым данным, по-прежнему практикуемая.
«Есть такая тема - «Каждому воздастся по делам его». Я облил прокурора - прокурор посадил меня в тюрьму. Спорно, конечно, что за обливание водой адекватным наказанием является тюрьма, но я сейчас не об этом. Еще одна тема - «Око за око, зуб за зуб». За то, что я искупал человека, теперь достаточно агрессивно купали меня. Думаю, что "зуб за зуб" когда-нибудь случится и для прокурора - посадят его, и это будет справедливо».
Арт-акция Ирины Цезарь "Последний вздох" не оставила шансов ни протестующим оппозиционерам, ни действующей российской власти, ни апологетам мирового заговора "Золотого миллиарда".
Жесткая по замыслу и действию акция "Последний вздох", в результате которой получились яркие художественные фотографии, - это абсурдисткий перформанс русско-американского художника и философа Ирины Цезарь (Irene Caesar), живущей в Нью-Йорке. Это - проект о применении американскими спецслужбами запрещенной пытки водой - вотербординг (waterboarding) - против потенциальных террористов и политической оппозиции. Вотербординг - пытка, законодательно запрещенная в США, но по некоторым данным, по-прежнему практикуемая. Тема борьбы со властью очень актуальна сейчас и в России. И, на первый взгляд, в России эта акция должна восприниматься как метафора борьбы против насилия власти здесь и сейчас. Именно так акцию восприняли участники данного действия, организованного в подвалах Чистых Прудов.
Акт творчества - акт саморазрушения и, одновременно, акт созидания. Первый и последний одновременно. Абсурд и гармония одномоментно, где рациональное осмысление приходит после, солидаризируясь с энергиями общественных движений.
Ирина Цезарь задумывала акцию "Последний вздох" года два назад, под впечатлением применения американцами пытки водой - waterboarding - против политических инакомыслящих. Осуществлена она была 31 января 2012 - зимой 2012, когда в России развернулся политический активизм, и произведения искусства против политической оппрессии оказались востребованы и зазвучали с новой силой. Хочешь, не хочешь, но русская политическая подоплека привязывается к этому акту сама собой.
Между тем, шокирующий смысл этой акции именно в том, что американская пытка против оппозиционеров была метафорично применена к русским действующим оппозиционерам, многие из которых ратуют за американский путь развития. Так, эта арт-акция вышла за рамки политического активизма "здесь и сейчас". Она вскрыла более глубинные пласты понимания концепции индивидуального противостояния. И, одновременно, эта акция указала на новые концептуальные точки отсчета для оценки в том числе и политической ситуации в России.
Чтобы иметь силу духовного первотолчка, искусство всегда стремилось быть самодостаточным. А значит вмещающим в себя весь мир. Являясь функцией одновременного осмысления всех сфер жизни, всех временных и пространственных точек отсчета, искусство становится самим дыханием человека - таким видением, без которого невозможно прожить. Переплетаясь с экономическими, политическими, социальными нитями, искусство строит новый мир - голографический мир. Этот голографический мир искусства - микрокосм - существует с макрокосмом обыденности, являясь его энергетическим генератором.
Ирина Цезарь о своем проекте "Последний вздох":
Моя акция общего философского масштаба против насилия любого уровня, и любого вида, как физического, так и ментального, как насилия меньшинства над большинством, так и насилия большинства над меньшинством. И именно поэтому акция "Последний вздох" - против подавления свободы личности как в России, так и против подавления свободы личности во всем мире - на Востоке, на Западе и в Америке. Я против мирового господства одной расы, одной нации, и одного класса, что сформулировано в концепции "Золотого миллиарда". Эта концепция является выражением пирамидальной геополитической модели власти, где демократия просто прикрытие жесткой вертикали власти. Представители низших слоев не знают планы более высоких слоев пирамиды, и используется верхушкой как марионетки. О какой свободе и равноправии тут может идти речь? Я глубоко верю, что Россия должна и может выработать совершено новую геополитическую концепцию - голографическое самоуправление. Я не выражаю анти-американских настроений, ведь я сама американка. Так же я поддерживаю глобализацию - создание единой геополитической системы. Но это должна быть система нового типа. Это должна быть голографическая модель. Вселенная заключена целиком в каждой своей точке, и поэтому каждая точка является уникальной. В микрокосме должен быть заключен макрокосм. Это принцип основы квантовой физики, которая наконец-то помогла философам понять реальность, какой она есть на самом деле. Политические системы саморазрушаются, если не придерживаются этого принципа. Если политическая философия и мировые правительства не возьмут этот принцип квантовой физики на вооружение, реализуются пост-гуманистические модели "Матрицы" и "Скай Нэта", потому что тогда на вершине пирамиды окажется вездесущий и всемогучий искусственный интеллект. И это будет означать гибель - "Последний вздох" - человечества.
Может ли давление, оказываемое на человека, будь то в суде, правоохранительных органах, будь то в творческих проектах, положительно влиять на него?
Да, может. Проект парадоксально называется "Последний Вздох", тогда как изображён первый вздох, который делает человек после пытки водой. "Последний Вздох" - это жизнь на грани смерти, когда каждый вздох может стать последним. Когда ты все ставишь на карту, когда идешь до конца, когда отдаешь всего себя, вплоть до того, что рискуешь своей собственной жизнью. Когда ты живешь так, ты не живешь только своими эгоистическими интересами, интересами наживы, успеха, и славы. Жизнь - это слишком большая ценность, и никто не будет рисковать ею просто для барыша. И одна из функций богатства - обезопасить собственную жизнь. Смерть - это своего рода мерило жизни. Во имя чего ты согласишься умереть? Во имя чего ты согласишься подвергнуться пытке? Живешь ли ты так, что согласишься умереть во имя того, для чего ты живешь? Выбранная смерть это манифестация либо крайнего личного провала, либо крайнего личного сопротивления. Выбранная смерть делает людей либо жертвами либо героями, в зависимости от того во имя чего человек соглашается умереть. Медитация о смерти - это в ы м е р и в а н и е своей жизни смертью. Моя акция "Последний вздох" - это медитация, шанс испытать границу между жизнью и смертью, "измерить" свою жизнь смертью.
Если не принимать во внимание причины применения вотербординга в настоящее время, можно ли сравнивать его с ордалием?
Медитация о смерти - это каждодневый ритуал героя. Важно понять, что герою не нужен ордалий. Инициации, культы, ритуалы - это как раз для людей, которые не живут героически. Герой совершает свой ордалий индивидуально, и не может и не должен превращать его в культ. Более того, каждый человек в самые тяжелые минуты своей жизни проходит путь героизма. Когда тебе тяжело, это всегда - твой выбор: как относиться к этой границе между жизнью и смертью: как к пытке, или как к мистическому ритуалу, который даст тебе прозрение? Поэтому моя акция может быть прочитана на разных уровнях - на геополитическом, и на глубоко личностном.
Активист "Другой России" Матвей Крылов, участник акции "Последний вздох", также познакомился с правоохранительной системой, но в России. Товарищи Крылова, обвинявшиеся в организации погромов на Манежной площади, получили реальные сроки. По мнению многих правозащитников и активистов, это был несправедливый приговор, прикрывающий настоящие проблемы в обществе. После вынесения приговора друзьям Матвея, он плеснул водой в лицо прокурора и произнес знаменитыми слова: "Не забудем, не простим!»". За этот поступок его пытались осудить на несколько лет, но общественность добилась освобождения Матвея через два месяца. Однако и этот срок за столь невинный поступок явился серьезным испытанием для 20-ти летнего студента.
Матвей Крылов (Скиф_Браток), герой акции Ирины Цезарь "Последний вздох":
Есть такая тема - "Каждому воздастся по делам его". Я облил прокурора - прокурор посадил меня в тюрьму. Спорно, конечно, что за обливание водой адекватным наказанием является тюрьма, но я сейчас не об этом. Еще одна тема - "Око за око, зуб за зуб". За то, что я искупал человека, теперь достаточно агрессивно купали меня. Думаю, что "зуб за зуб" когда-нибудь случится и для прокурора - посадят его, и это будет справедливо.
Любой человек, оказавшийся в тюрьме, погруженный в этот мир, как в аквариум с мутной водой, постоянно представляет в мыслях один единственный день. Это день, когда он выйдет на свободу. Какая будет погода, кто придет его встречать к воротам тюрьмы, будут ли слезы, а, может быть, кто-то принесет шампанское (хоть ты и не пьешь)? Много раз, находясь в общей камере Следственного изолятора №2, больше известного как «Бутырка», я прокручивал в голове этот день. Я мечтал и строил планы, но все произошло не так, как я это представлял. Покинул клетку зала суда, вышел на улицу и начал дышать по-новому. Вот что я запомню на всю жизнь из того дня - небо без решеток и этот первый глоток воздуха на свободе.
…Двое здоровых мужчин туго связывают тебе руки за спиной, это не наручники, ремень впивается в кожу. Заламывая руки, они тащат тебя по коридору, в процессе позволяя себе несколько ударов коленом в область солнечного сплетения. Секундная пауза - ты над аквариумом, сквозь воду и толщу стекла видишь грязный пол и думаешь, что, если ударят о край - это будет красиво. Кровь из сломанного носа (или если вдруг выбьют зубы) будет медленно смешиваться с водой и из ярко-красной станет бледной. Это как будто вынимаешь шприц, а в нем остается немного крови вперемешку с инъекцией - красиво.
Я с детства боялся воды, озер и рек. Но в бассейн ходить приходилось, заставляли. И каждый раз, когда тренер требовал, чтобы я прыгнул и проплыл от края до края, я старался сделать это как можно быстрее. Я закрывал глаза, прыгал и плыл. Потом этот страх пропал, но до сих пор я закрываю глаза, перед тем, как прыгнуть в воду.
…Я успеваю закрыть глаза, и меня окунают в аквариум. Вода не холодная, она никакая, одно ощущение от нее - напоминает кисель. Через толщу воды я слышу крики тех, кто меня топит. На автомате я пытаюсь вытащить голову из воды, но сильные руки возвращают меня обратно так, что я ударяюсь о стеклянные края аквариума. От боли я выдыхаю остатки воздуха и пытаюсь крикнуть, но до поверхности доходят только пузыри.
Мы хотим, чтобы нас поняли, но вместо этого нас заставляют снова и снова слушать. Нам говорят, что мы не должны открывать рот, ведь открыв рот, ты можешь расстаться с жизнью или свободой, захлебнувшись гневом и насилием власти. Я говорю ему - нет, постой, подумай о том, что, возможно, делать этого не стоит. Ведь это сегодня в вас летят помидоры, яйца и вода. Но возможно уже завтра найдутся те, кто будет швырять в вас бомбы, и это буду не я - человек, не скрывающий своего лица. Уже сегодня им стоит задуматься и изменить тактику своего поведения, чтобы завтра не случилось кровопролития. Мирный протест - это и есть последнее предупреждение тех, кто не никогда не будет убивать.
…Я стучу правой ногой, это сигнал для них - меня выдергивают. На расстоянии метра от меня уже полумрак, там люди, и я знаю, что они смотрят на меня. Они все время на меня смотрели, даже когда я находился под водой. Глубокий вдох, вода и свет одновременно мешают моему зрению, я ничего не вижу. Я зависаю над поверхностью воды и чувствую, как струи воды стекают у меня по спине, мне холодно. На полу подвала лужа грязи, стены в морщинах - старая краска слезает с них, как грим старухи. Холодно, я дышу и ничего не понимаю. Я стою, немного наклонившись, как будто кому-то отдаю дань почтения.
Кто-то, лишь слегка промокнув, готов бежать с заявлениями в прокуратуру с требованием наказать обидчика. Чтобы понять человека в форме, из-за которого я провел в тюрьме два месяца, я решил промокнуть добровольно. Мне понравилось. Обиды и негодования человека в форме я так и не понял.
Дмитрий Гражевич (D_Front), продюсер проекта Ирины Цезарь "Последний вздох":
Я познакомился с Ириной Цезарь случайно, в редакции журнала "Диалог Искусств", и уже через несколько дней решил продюсировать ее проекты.
Ирина Цезарь яркая, насыщенная дерзкими идеями и противоречиями личность. Ее взгляды на современное искусство, как профессионального художника и философа, парой взаимоисключительно блистательны, а для некоторых представителей московской современной арт-среды наивны… Однако то, что Ирине удается задеть за живое сильных мира сего, и то, что ее акции и идеи взбудоражили московский арт-истеблишмент буквально за несколько месяцев, говорит о таланте Ирины Цезарь, который включает сложные этапы эволюции творческого человека - академическое советское образование (ЛГУ), участие в русском нон-конформизме конца 1980-х годов; активную гражданскую позицию в начале 90-х на стороне демократов; докторская степень философских наук, полученная в США; и, наконец, ролевые игры в стиле радикального абсурдизма, которые тестируют ключевые концепции человеческой жизни, фиксируя в определенный момент эмоции личности.
Ролевые игры, которые ставит Ирина Цезарь, с одной стороны лишены постановочной театральности - герою некогда репетировать.., а с другой стороны глубоко абсурдны по замыслу. Ее фото-проекты с известными персонажами современной культуры - арт-критиком Артуром Данто, голливудским режиссером Вадимом Перельманом, директором фонда Энди Уорхола в Нью-Йорке Тимом Хантом, руководителем отдела новейших течений Третьяковской галереи Кириллом Светляковым, арт-куратором Юрием Самодуровым и др. - стали примерами неординарного образного мышления Ирины. В итоге ее работы выставляют и покупают известные галереи и музеи мира, а в ее провокативных проектах соглашаются принять участие не только люди искусства, но и селебрети, бизнесмены, политики.
Новизна арт-акции "Последний вздох", по моему мнению, заключалась в том, что граница между жизнью и искусством была полностью стерта - ведь человек мог действительно задохнуться под водой. Неопределенность жанра проекта была доказана критикой в наш адрес известных искусствоведов. Это не назовешь в чистом виде ни перформансом, ни арт-акцией, ни постановочными фотографиями, как многие думают. Это миксовый результат жесткого арт-действия, фиксация настоящих эмоций участников и замысла художника, сублимация искусства и реальности. Акция произвела шоковый эффект как на участников, так и на зрителей. Некоторые не выдерживали и покидали площадку. Экстремальность акции подтверждало отсутствие «искусственности» и "надуманности" происходящего. Ведь только мы с Ириной знали, что в помещении присутствует врач на непредвиденный случай.
Как и многие, кто видел акцию Ирины Цезарь во время ее проведения в подвале на Чистых Прудах, и потом, на готовых фотографиях, я тоже думал - почему, собственно, "Последний вздох"? Ведь человек после долгого насильственного нахождения под водой, освободившись, делает яростный Первый глоток воздуха.
Но если посмотреть на это с точки зрения насилия любой авторитарной или ультра демократической власти над личностью, идущей против нее и против большинства или меньшинства, которое эту власть поддерживает, то становится ясно, что эта пытка никогда не прекратится. И первый вздох в любой момент может оказаться последним.
Мы можем задумываться о многосложности и многозначности этого проекта, о его метафоричности, а еще о том, что историю создают не только колоны довольных жизнью людей, но и отдельные личности, движение которых всегда направлено против общего, бурлящего "счастьем" течения…
Материал подготовил Андрей Лукин
Специально для "Артпроцесс"
Художественные фотографии - Ирина Цезарь
Репортажные фотографии с проекта (ч/б) - Владимир Куприянов
Ирина Цезарь выражает признательность за помощь в организации акции "Последний вздох": Дмитрию Гражевичу, Петру Войсу, Андрею Митиневу, Виталию Скородумову, Алексею Нестерову, Александру Конышеву, Владимиру Куприянову и всем участникам акции.