Украинский вопрос и русский консерватизм

[skeptimist]

Довольно любопытный факт возрастания интереса к украинскому вопросу на фоне общей инерции, когда тему возникновения и развития украинского сепаратизма в лучшем случае воспринимают не как общий признак ослабления России и фактор Большой игры против неё, а как частный и незначительный эпизод, имел место в Крыму и Севастополе, где с презентацией сборника «Украинский вопрос в русской патриотической мысли» , выступил руководитель Центра по изучению консерватизма профессор А. Ю. Минаков.

С профессором А.Ю. Минаковым я познакомился на " Бердяевских чтениях", которые проходили 2 сентября 2014 г. в Москве. Правда, мы были с ним не в "украинской" секции, а в философской (в Москве у меня было два доклада: сначала в секции №1 - по философскому наследию Бердяева, а потом в секции №2 - по украинской мифоистории). Но мне удалось подарить ему несколько своих книг. Дали ли они толчок его мысли или он к этому пришёл самостоятельно в результате собственных изысканий, я не знаю. Но в Севастополе, как выяснилось, он искал со мной встречи, будучи в Филиале МГУ. Но я узнал об этом слишком поздно.
Когда я уже был дома, мне позвонили с кафедры и сказали, что он зашёл пообщаться со мной. Но добираться обратно было слишком хлопотно, поэтому с моего разрешения ему дали возможность взять на кафедре те из моих книг, которых у него не было.

Здесь представлено его интервью в Симферополе, которому я предварю несколько тезисов.
1) Приятно и важно, что темой украинства начали интересоваться в РФ. Не потому, что оно такое интересное, но потому, что оно работает по принципу раковой клетки и вируса, имеет системный характер и соответствует мысли: если вы не занимаетесь Украиной, то она займётся вами. И выплывет в каких-то учениях и движениях на Севере (Поморье), на Дальнем Востоке, в Сибири... Но основа, причины возникновения, цели и условия реализации у них одни. А значит, по украинскому "украинству" можно определить и исследовать любое другое.

2) В интервью особо оговаривалась большевистская тема. По ней отмечу, что не стоит путать отношение Ленина к мировой революции, которое, кстати, существенно изменилось после взятия власти большевиками, о чём уже свидетельствовал Брестский мир, с его отношением к национальному вопросу. При этом также следует учесть, что большевики умудрились признать белорусов и украинцев как самостоятельные народы и отвалить им кучу русских земель для солидности, что было принципиально неправильным. Но в целом их отношение к народам как равноправным субъектам государственного строительства я считаю правильным. И нам эта идея ещё пригодится, когда Евразийский союз перерастёт нынешнее пространство.

3) Профессор Минаков полагает, что изучение украинства ещё 10 лет назад было невозможным ("это исключалось"). Но это подходит разве что для современной России, которая забыла, о чём писали её классики и не отслеживали того, что УЖЕ писали украинские историки, включая и тех, кто ориентировался на Россию. Я, например, в Филиале МГУ работал с 2000 г. и с 2002 уже довольно много на эту тему писал. Но, как говорится, не царское это дело - смотреть что там пишут в провинциях и на окраинах, пока жаренный петух не клюнет.
Да и сейчас. Инерция прежнего отношения очень сильна. Более того, понимания ситуации нет там, где могли бы помочь исследованиям. Я уже писал, что моя книга по украинскому проекту и украинской исторической мифологии в РВИО зависла по причине, что это для них уже не актуально.

Ну а теперь, собственно, интервью.

Испытав шок от распада некогда большой и мощной страны, можно опустить руки и горевать, а можно всерьез заняться изучением причин величайшей геополитической катастрофы XX века. Доктор исторических наук, профессор, руководитель Центра по изучению консерватизма Аркадий Минаков занимается этим давно и системно. На днях в Симферополе он презентовал сборник, составителем и редактором которого он является, под общим названием «Украинский вопрос в русской патриотической мысли».

Справедливо считая, что украинский национализм стал причиной не только распада Союза, но и современной беды, накрывшей Украину, Аркадий Минаков ищет его истоки начиная с середины XIX века. Под одной обложкой он впервые собрал произведения представителей русской государственно-патриотической мысли, посвященные украинскому национализму. Катков, Аксаков, Розанов, Тихомиров, Ульянов (который Николай), Бердяев, Меньшиков… Собранные вместе, пишет он в аннотации к книге, их труды представляют беспощадный и объективный анализ «украинства» как изначально антирусского проекта.

На презентации сборника перед крымскими экспертами Аркадий Юрьевич привел поразительные по точности прогнозов цитаты из статей сборника. Наша беседа состоялась сразу после того, как профессор ответил на многочисленные вопросы коллег.

- Аркадий Юрьевич, у вас вышел великолепный сборник. К сожалению, как показала практика, мы оказались совершенно не готовы к такому явлению, как «украинство» - ни чиновники, ни политики, ни научное сообщество. В результате мы имеем то, что имеем… Парадокс, но Украина сейчас выполняет безумно важную роль консолидации Русского мира. Но слишком большую цену мы платим за понимание того, о чем наши лучшие мыслители говорили еще полтора столетия назад. Что подвигло вас выпустить такой сборник именно сейчас?

- Главный импульс для работы над ним дала русская Крымская весна. В своё время не случайно наиболее яркие и интересные статьи, посвященные украинскому вопросу, Михаил Никифорович Катков, знаменитый издатель, консервативный журналист середины XIX века, создал в связи с польским восстанием, когда обострилось украинское сепаратистское движение - это ясно, понятно и очевидно. Точно так же, если говорить о некой экзистенциальной составляющей, интерес к вопросам, кто мы такие, что такое Русский мир, куда мы идем, чем болеем, каковы причины кризиса, в котором мы оказались, конечно, был спровоцирован событиями 2014-го и последующих годов. Это то, что лежало в подоснове, в «подкорке», и это главное, что определило интерес к этому сюжету.

Ну а второе - я, конечно, подобрал авторов, в первую очередь консервативного направления, и это понятно: это зона моих научных интересов, я исследователь русского консерватизма, того течения, которое опирается на традицию; это идеология, для которой в высшей степени характерен дух историзма. Консерватизм всегда апеллирует к религиозному, национальному, культурному началу, и многие идеи русских консерваторов оказались удивительно созвучными современности.

- Очень интересно, что вы этой темой занялись именно тогда, когда Украине «болит» (это из украинского языка, мне нравится, как ёмко здесь передается смысл). И, наверное, заниматься той или иной темой нужно, видимо, в какой-то определенный период. Скажем, в СССР тема украинского национализма так и не нашла достойного внимания, несмотря на то, что так или иначе задела самые широкие слои населения. Ни у кого не дошли руки, чтобы изучить эту тему в полном объеме и спрогнозировать, к чему может привести ее развитие.

- А иного и быть не могло!

- Почему?

- Дело в том, что Советский Союз - это проект, реализация которого и привела к расколу единого русского народа. Это факт, который необходимо честно признать. Собственно говоря, когда Владимир Путин недавно говорил об идеях Ленина по национальному вопросу, которые оказались своего рода атомной бомбой под советской государственностью, он явно имел в виду именно большевистскую национальную политику.

Собственно говоря, создание в рамках советской модели государств - или псевдогосударств Украинской Советской Социалистической Республики, Белорусской Советской Социалистической республики, РСФСР - это была политика, направленная на раскол Большого русского народа, традиционно состоящего из трех ветвей - малороссов, белоруссов и великороссов. В итоге Большой русский народ оказался искусственно поделенным сначала условными, а ныне реальными границами.

И сейчас в этих некогда условных границах формируется разные национальные идентичности. То есть советский проект, волей или неволей, невзирая на все идеальные мотивации, которые обычно вспоминаются в этих случаях, и породил грандиозный раскол русской нации, русского народа с пока непредсказуемыми, но очень опасными последствиями. И это очевидно.

Поэтому, собственно, как могут апологеты этого периода сколь-нибудь объективно, заинтересованно и целостно подходить к этому вопросу? Он изначально был ими табуирован!

- Как вы считаете, ноосфера Русского мира в состоянии сейчас осмыслить всю опасность «украинского проекта»? Пришло для этого время?

- Конечно, пришло! И неслучайно эти исследования худо-бедно интенсифицировались. Дело в том, что появление сборника, редактором-составителем которого я являюсь, это не некое уникальное явление: в общем-то, возникают авторские коллективы, центры - скажем, Центр украинистики и белорусистики в МГУ, это очень серьезное объединение. Выпускает очень неплохие сборники, посвященные украинскому вопросу РИСИ - Российский институт стратегических исследований. То есть эта проблематика постепенно начинает выходить на первый план.

Но пока не вышла. Я не случайно говорю об отсутствии академических наработок, научных школ - чтобы они появились, необходимо время. Мы сейчас в стадии их зарождения и становления. Предстоит колоссальная работа.

Ответить на вопросы, что есть Русский мир, каковы его особенности и потребности, какова его история и каковы болезни, причины кризиса - это важнейшая научная, общественная и государственная задача. Есть запрос, и на него будет, конечно же, ответ, но на это требуется время.

- Аркадий Юрьевич, я, может, ошибаюсь, но в вашем кратком изложении содержания сборника вы все-таки смотрели назад, а не вперед. Но куда интереснее осмысление сегодняшнего дня и прогнозы на будущее, чтобы то, что мы видим сегодня на Украине, не повторилось в моей любимой России.

- Я историк, а историк неизбежно смотрит назад, он имеет дело с тем, что было. Но меня оправдывает то обстоятельство… вероятно, вы заметили, что многое из того, о чем я говорил как о написанном много десятилетий назад, звучит и ныне исключительно актуально. Для того, чтобы понять нынешний день, мы должны хорошо знать прошлое. Если мы имеем дело с кризисом, с болезнью, мы должны знать историю болезни.

- Ну что там можно еще в прошлых годах отыскать, если вы уже вынули оттуда самые значимые мысли!..

- Я думаю, что можно собрать десятки таких сборников и они не будут повторением уже сказанного. Можно, например, заняться… ну, скажем, такой темой, как «Украинский вопрос» в церковной сфере. Она тоже исключительно важна. Но я не видел ни одной сколь-нибудь существенной аналитической статьи на этот счет, не говорю уж об антологиях и сборниках. Могу еще привести какие-то тематические блоки, которые нуждаются в исследовании, скажем, посвященные конструированию новых языков или культурных традиций.

Мне кажется, что здесь нужно подходить вот с какой точки зрения - нужно осознать, что парадигма наших гуманитарных дисциплин, призванных отвечать на все эти вопросы, к сожалению, задана извне. Мы во многом игнорируем свою собственную историю, свои собственные исторические особенности - то, что принято называть самобытностью. Наш научный инструментарий создан в результате осмысления иного цивилизационного материала и зачастую не отвечает нашим потребностям.

Нам нужно обратить внимание как раз на патриотическую, государственническую консервативную составляющую русской гуманитарной мысли, нам нужно извлечь эти интеллектуальные сокровища и выработать уже на новой современной основе собственный подход, когда мы исследуем, повторяю, свой собственный мир исходя из своего собственного научного инструментария. Безусловно, он будет пересекаться с тем же западноевропейским, но мы не можем до бесконечно накладывать интеллектуальные, кальки, которые возникли на принципиально ином материале, на наш исторический и социальный опыт.

- Названные вами центры изучения «украинства» тоже изучают прошлое или они исследуют настоящее и пытаются прогнозировать, что будет дальше?

- Изучать прошлое - это мое кредо, и я в данном случае поступаю как профессионал. Другой вопрос - я неоднократно сталкивался с философами, политологами на их поле и вижу, насколько им не хватает знания истории, исторических фактов, насколько бы точнее была бы их собственная политологическая и философская аналитика, если бы они владели историческим материалом!

- Еще 10 лет назад мог ли возникнуть такой остроты интерес к этой теме?

- Нет, это исключалось.

- Есть такой тезис, что весь «украинский проект» - это создание внешних сил. Не думаю, что в середине XIX века это были США: они подключились, наверное, в недавнем прошлом - но все равно это был европейский проект, который закладывал мину под Русский мир, который еще не имел даже своего определения.

- Видите ли, если абстрагироваться от конспирологических изысканий, то, несомненно, было и польское влияние, и австро-венгерское, и германское, и канадское, и американское. Но все же этот проект имел и внутренние корни. Посудите сами: «украинство», едва возникнув, получило определенную поддержку со стороны русских либералов и имперской либеральной бюрократии и так называемого революционного демократического движения. Не будь этой поддержки, украинский проект не имел бы ни малейшей возможности реализоваться.

Были мощные силы внутри страны, прежде всего так называемый революционно-демократический лагерь, либеральный, марксистский, народнический, который был заинтересован в том, чтобы этот проект развивался, поскольку в украинизме был огромный антигосударственный, антиимперский и русофобский заряд. Этот проект отвечал их собственным интересом, украинских сепаратистов они воспринимали как естественных союзников.

- Патриарх Кирилл возглавил общество поддержки русской словесности - и вы сейчас тоже говорите о гуманитарной составляющей в вузах и в школах. Что вы имеете в виду? В каком виде это должно быть? Как не допустить «украинский проект» на территорию России?

- Понятно, что нам нужно формировать мощную русскую национальную идентичность. Нам нужна российская национальная идентичность на основе русской идентичности. Ее должны формировать следующие факторы: изучение русского языка, определенное видение истории, которое дается в школах и в СМИ, и принадлежность к определенной культурной традиции. Если взглянуть на эти вещи непредвзято, то мы увидим, как сейчас деградирует преподавание русского языка, насколько упало его качество - даже собственно в русских регионах. То же можно сказать и о преподавании истории и причастности к культурной традиции. Это я вам как преподаватель вуза говорю, могу засвидетельствовать.

- А я как журналист могу подтвердить, что и в моей профессии это просто катастрофа.

- И я скажу, как историк, что уровень исторического самосознания, уровень преподавания русской истории ужасающий…

- То есть, условно говоря, созданы все условия для «украинизации» России.

- Да, для размывания национальной идентичности с предсказуемыми последствиями. И если представители гуманитарных дисциплин, активные элементы общества, включая Патриарха Кирилла, а главное - государство с определенной гуманитарной и грантовой политикой не будут решать эту проблему, нас будут ждать еще десятки аналогичных «украин».

- Россия под угрозой - можно так сказать?

- Можно. Если не будет решаться эта проблема, внутри русских регионов будет развиваться и крепнуть русский сепаратизм - поморский, казачий, сибирский, ингерманландский…

- Можно ли сказать, что власть в России хочет решать эту проблему, готова ее решать?

- Можно. Такого рода готовность безусловно прослеживается. Но проблема в том, что мы видим пока лишь некий начальный процесс, процесс становления, зарождения интереса и понимания этой проблемы. Мне кажется, что многое здесь делается на ощупь, вслепую, кроме того, существует колоссальная сила инерции. Но в целом уже сейчас вырисовываются контуры здравых идей, здравых проектов. И здесь, конечно, важна прежде всего направляющая государственная воля.

Источник