Девять тысяч окон этого города
знают про все свои правила, тайны, пути.
Добираясь в свете жадного голода
До каждой мирщинки на складках твоей души,
словно просвечивая изнутри
и инфицируя фобией.
Девять тысяч окон этого города,
стали глазами, что смотрят от сейчас и до впредь,
лишенные чувства, усталости, сна,
на твой бьющийся пульс, меж развернутых плечь,
стерпишь ли ты гореть?
так же и не устав?
***
Ничего не хочу, или дело как раз в том,
что хочу и очень, но изумительно лениво,
со трахом, как суеверный боится ночи,
казнившей рыцарство. Греюсь брезгливо
у костерка с ладаном, в одиночестве,
распевая псалмы, дрожа от тени свечи,
вспоминая стихи и пророчества
этой явной, казалось бы, не-любви.