Легенда о первой струне
А. Кленов
ЛЕГЕНДА О ПЕРВОЙ СТРУНЕ
В хижине старого мастера было полутемно, но старому мастеру это не мешало.
Он и вслепую мог бы сделать свою работу. Старик сидел, облаченный в новую шкуру, которую ему совсем недавно поднесли благодарные соплеменники - охотники и воины. Он знал их всех: тот высокорослый, но с коротковатыми руками, другой широкоплеч и силен, но плохо видит, третий ловок и увертлив, но ростом мал, четвертый... пятый... Да, старик помнил каждого из тех, кому делал оружие. Не просто лук или копье, а лук по руке и копье по плечу. Если бы не это оружие, которое вот уже тридцать лет делает старый мастер, голод и нашествия враждебных племен положили бы конец существованию малочисленного народа. Сегодня мастер решил испытать новую тетиву, обработанную особым способом. Много дней висела она на солнце и под дождем, на ветру и на морозе. Но когда мастер снял ее, жилка была по-прежнему упруга и свежа. Такая долго будет служить, пока сотрется и лопнет под стрелой.
Мастер уже принялся натягивать тетиву, когда за пологом хижины раздались легкие шаги. Знакомая походка. Старик, предчувствуя встречу, улыбнулся.
Полог отлетел в сторону, солнечный луч на миг осветил хижину, но через мгновенье его заслонила тонкая фигурка. В хижину заглянул двенадцатилетний мальчик. Он подождал, пока глаза привыкнут к полутьме, а потом вошел.
Мальчик был сыном вождя. Он зашел, чтобы молча, как подобает мужчине, посидеть в доме друга и отдать должное его уважаемому труду. Почтительно поздоровавшись со стариком, он отошел и сел в сторонке.
Помолчали.
- Отцу твоему подарок делаю, - первым нарушил тишину мастер, кивнув на свою работу.
- Твоя работа всегда достойна лучших воинов, - взвешивая каждое слово, как взрослый, ответил мальчик. И добавил: - Мне еще рано ходить на охоту, но пустые забавы сверстников мне уже надоели. Старик покачал головой.
- С воинами тебе еще рано, со сверстниками тебе скучно. С кем же ты хочешь быть?
Ты ведь не зверь, чтобы жить в одиночку. Будь таким,как все.
Лишь тогда ты сможешь стать вождем.
- Я не хочу быть вождем. Мастер удивленно поднял голову.
- Ты не хочешь быть таким, как твой отец?
- Я хочу быть мастером, - твердо ответил мальчик. Старик тихо засмеялся.
- Ты думаешь, это легче?
- Я хочу быть мастером, - упрямо повторил мальчик.
- Хотеть мало. Нужно уметь, - серьезно сказал старик. Снова помолчали.
- Глаза мои многому научились в твоей хижине, - произнес мальчик. -
Я хочу научить руки.
Старый мастер с уважением глянул на него.
- Хорошо, когда у воина есть хорошее оружие, - сказал он. - Но еще лучше, когда у воина хороший сын... Ты знаешь, где я храню заготовки.Возьми.
Мальчик вскочил, но, сдержав себя, степенно кивнул старику
и отправился в небольшой чулан.
Когда он вышел оттуда, старый мастер глянул на его руки и удивился:
- Три? Ты взял три тетивы?
- Это мало?
- Это много. Настоящий воин не имеет права ошибаться на охоте.
Настоящий мастер не имеет права ошибаться во время работы.
- Я возьму три тетивы и не сделаю ни одной ошибки, - пообещал мальчик.
Он пришел через несколько дней и протянул мастеру свою работу. Это был странный лук. На древко были натянуты три тетивы. Старый мастер удивленно спросил:
- Ты хочешь, чтобы из твоего оружия можно было поразить сразу несколько целей?
- Да, - ответил мальчик, - я хочу поразить сразу многих. Но этот лук не требует стрел. Я сделал так не для того, чтобы убить.
Он провел пальцами по тетивам. Они мягко запели. И голоса их слились, как сливаются голоса охотников во время их вечерней песни.
- Красиво, - сказал мастер. - Тридцать лет я трудился. Ты трудился несколько дней. Я делал свою работу руками. Ты свою сделал еще и сердцем. Она хороша. Но для чего она?
- А для чего поет птица? - горячо отозвался мальчик. Ему было обидно, что старый мастер не понял его...
Дважды тонкий месяц, походивший на древко лука, наливался светом и дважды после этого таял. А когда он третий раз пошел в рост, на далеком холме зажглись три костра. Это был недобрый знак. Воины чужого племени предлагали одноплеменникам мальчика и старика уйти с насиженных мест. Ну что ж, это было не в первый раз.
В хижине мастера стало тесно, а после ухода воинов - просторнее, чем было. Не осталось ни одной стрелы, ни одного копья.
Когда костры угасли и угасли звезды, воины сошлись. От каждого племени отделилось по одному человеку.Нет, они не встали друг против друга. Они встали рядом и натянули луки. Выстрелил первый - и его стрела проткнула кожу барабанчика, который служил мишенью. Спустил тетиву второй - и глухо лопнула кожа такого же барабанчика, висевшего рядом.
Тогда от племени были выставлены еще два воина. Первый метнул копье, и наконечник его целиком погрузился в твердый ствол дерева, что стояло в пятидесяти шагах. Метнул копье второй, и его бросок оказался столь же сильным.
Два борца вышли навстречу друг другу и сплелись могучими руками. Долго стояли они неподвижно, дрожа от усилий. А потом упали оба, одновременно коснувшись земли.
- Они во всем равны, - сказал вождь пришельцев. - Эти шестеро не
смогли решить нашу судьбу. Пусть будет бой.
- Будет бой, - хором подтвердили воины.
И тогда вперед вышел мальчик. Никто не заметил, как и когда он оказался среди взрослых.
- Не во всем равны воины наших племен, - звонким голосом ска
зал он.
Вождь пришельцев нахмурился.
- Дети - не воины, чтобы участвовать в сражении. А воины - не дети, чтобы слушать речи слабых.
- Сын, - сказал отец мальчика, - в руках твоих игрушка, а мы уже выросли. Иди. Тебя ждут сверстники.
- Хорошо, отец, - отозвался мальчик. - Ты сам учил уважать противника. И я хочу подарить вождю пришельцев свой лук. Я - сын вождя. Он должен принять мой подарок.
- А что мне делать с этим луком без стрел? - насмешливо спросил вождь чужого племени.
- Если умеешь, вот это, - воскликнул мальчик и тихо тронул струны.
Сразу наступила тишина. А мальчик согнул древко, затем разогнул,
и струны словно вздохнули. Резко разогнул и снова согнул - струны вскрикнули.
Воины обеих сторон молчали. Мальчик стал перебирать струны, сгибая и разгибая лук.
Ни земля, ни небо, ни лес, ни горы до сих пор не слышали таких звуков. Так не пела ни одна птица, так не пел ни один человек. Это была песня, хотя в ней не было слов. И без слов было ясно, о чем она:
"Как прекрасна земля! Как прекрасно небо, - пели струны. - Как прекрасен человек! Нужно петь и слушать пение, а не свист стрел..."
Вот о чем была эта песня.
Мальчик закончил играть, и вождь пришельцев протянул руку к необыкновенному луку.
- Дай мне, - попросил он.
Когда лук оказался в его руках, он согнул его, как мальчик, но струны почему-то лишь жалобно зазвенели, а не запели. Еще раз согнул - и снова неудача.
Вождь нахмурился.
- Ты колдун, - угрюмо сказал он.
- Нет, - гордо ответил мальчик. - Я мастер. Ты знаешь, как надо бросить копье, чтобы оно пронзило врага, ты знаешь, как нужно натянуть тетиву, чтобы стрела догнала зверя.
А я знэю, как заставить мое оружие петь.
Смотри! Он взял поющий лук и прислонил его к тому самому сухому дереву,
в котором торчали два копья. И струны снова запели.. Ствол дерева отозвался на их голос.
- У тебя острый глаз, - сказал мальчик. - Так почему же ты не заметил,
что я и в первый раз прислонил мой лук к дереву?
Вождь пришельцев покачал головой.
- Тут нужен не только острый глаз, - сказал он, - но и острый ум.
Ты прав, мальчик, не во всем равны наши племена. Я принимаю твой по
дарок и принимаю твой вызов, хотя ты не воин. Я приду к вам со своей
песней, и мы снова встретимся лицом к лицу.
Он опустил копье наконечником вниз и протянул его мальчику.
- Возьми мое оружие. Твое оказалось сильнее.
И все воины враждебного племени опустили копья наконечниками вниз.
- Твое племя победило, - сказал вождь пришельцев отцу мальчика.
И по знаку своего вождя воины пришельцев повернулись и пошли
в сторону холма, на котором еще ночью горели три костра - знак войны.
Много лет прошло с тех пор. Дивно уже сломались те копья, давно порастерялись те стрелы, которыми угрожали друг другу воины двух враждующих племен. Но по сей день поют тетивы, натянутые на изогнутое древко. Превратились они в певучие струны арфы. И когда поют они, слышится в их пении отзвук старой легенды о мальчике, который умел видеть прекрасное там, где не умели его разглядеть другие. А еще поют они о том, что прекрасное искусство могущественней, чем любое оружие, и бессмертно в веках.
ЛЕГЕНДА О ПЕРВОЙ СТРУНЕ
В хижине старого мастера было полутемно, но старому мастеру это не мешало.
Он и вслепую мог бы сделать свою работу. Старик сидел, облаченный в новую шкуру, которую ему совсем недавно поднесли благодарные соплеменники - охотники и воины. Он знал их всех: тот высокорослый, но с коротковатыми руками, другой широкоплеч и силен, но плохо видит, третий ловок и увертлив, но ростом мал, четвертый... пятый... Да, старик помнил каждого из тех, кому делал оружие. Не просто лук или копье, а лук по руке и копье по плечу. Если бы не это оружие, которое вот уже тридцать лет делает старый мастер, голод и нашествия враждебных племен положили бы конец существованию малочисленного народа. Сегодня мастер решил испытать новую тетиву, обработанную особым способом. Много дней висела она на солнце и под дождем, на ветру и на морозе. Но когда мастер снял ее, жилка была по-прежнему упруга и свежа. Такая долго будет служить, пока сотрется и лопнет под стрелой.
Мастер уже принялся натягивать тетиву, когда за пологом хижины раздались легкие шаги. Знакомая походка. Старик, предчувствуя встречу, улыбнулся.
Полог отлетел в сторону, солнечный луч на миг осветил хижину, но через мгновенье его заслонила тонкая фигурка. В хижину заглянул двенадцатилетний мальчик. Он подождал, пока глаза привыкнут к полутьме, а потом вошел.
Мальчик был сыном вождя. Он зашел, чтобы молча, как подобает мужчине, посидеть в доме друга и отдать должное его уважаемому труду. Почтительно поздоровавшись со стариком, он отошел и сел в сторонке.
Помолчали.
- Отцу твоему подарок делаю, - первым нарушил тишину мастер, кивнув на свою работу.
- Твоя работа всегда достойна лучших воинов, - взвешивая каждое слово, как взрослый, ответил мальчик. И добавил: - Мне еще рано ходить на охоту, но пустые забавы сверстников мне уже надоели. Старик покачал головой.
- С воинами тебе еще рано, со сверстниками тебе скучно. С кем же ты хочешь быть?
Ты ведь не зверь, чтобы жить в одиночку. Будь таким,как все.
Лишь тогда ты сможешь стать вождем.
- Я не хочу быть вождем. Мастер удивленно поднял голову.
- Ты не хочешь быть таким, как твой отец?
- Я хочу быть мастером, - твердо ответил мальчик. Старик тихо засмеялся.
- Ты думаешь, это легче?
- Я хочу быть мастером, - упрямо повторил мальчик.
- Хотеть мало. Нужно уметь, - серьезно сказал старик. Снова помолчали.
- Глаза мои многому научились в твоей хижине, - произнес мальчик. -
Я хочу научить руки.
Старый мастер с уважением глянул на него.
- Хорошо, когда у воина есть хорошее оружие, - сказал он. - Но еще лучше, когда у воина хороший сын... Ты знаешь, где я храню заготовки.Возьми.
Мальчик вскочил, но, сдержав себя, степенно кивнул старику
и отправился в небольшой чулан.
Когда он вышел оттуда, старый мастер глянул на его руки и удивился:
- Три? Ты взял три тетивы?
- Это мало?
- Это много. Настоящий воин не имеет права ошибаться на охоте.
Настоящий мастер не имеет права ошибаться во время работы.
- Я возьму три тетивы и не сделаю ни одной ошибки, - пообещал мальчик.
Он пришел через несколько дней и протянул мастеру свою работу. Это был странный лук. На древко были натянуты три тетивы. Старый мастер удивленно спросил:
- Ты хочешь, чтобы из твоего оружия можно было поразить сразу несколько целей?
- Да, - ответил мальчик, - я хочу поразить сразу многих. Но этот лук не требует стрел. Я сделал так не для того, чтобы убить.
Он провел пальцами по тетивам. Они мягко запели. И голоса их слились, как сливаются голоса охотников во время их вечерней песни.
- Красиво, - сказал мастер. - Тридцать лет я трудился. Ты трудился несколько дней. Я делал свою работу руками. Ты свою сделал еще и сердцем. Она хороша. Но для чего она?
- А для чего поет птица? - горячо отозвался мальчик. Ему было обидно, что старый мастер не понял его...
Дважды тонкий месяц, походивший на древко лука, наливался светом и дважды после этого таял. А когда он третий раз пошел в рост, на далеком холме зажглись три костра. Это был недобрый знак. Воины чужого племени предлагали одноплеменникам мальчика и старика уйти с насиженных мест. Ну что ж, это было не в первый раз.
В хижине мастера стало тесно, а после ухода воинов - просторнее, чем было. Не осталось ни одной стрелы, ни одного копья.
Когда костры угасли и угасли звезды, воины сошлись. От каждого племени отделилось по одному человеку.Нет, они не встали друг против друга. Они встали рядом и натянули луки. Выстрелил первый - и его стрела проткнула кожу барабанчика, который служил мишенью. Спустил тетиву второй - и глухо лопнула кожа такого же барабанчика, висевшего рядом.
Тогда от племени были выставлены еще два воина. Первый метнул копье, и наконечник его целиком погрузился в твердый ствол дерева, что стояло в пятидесяти шагах. Метнул копье второй, и его бросок оказался столь же сильным.
Два борца вышли навстречу друг другу и сплелись могучими руками. Долго стояли они неподвижно, дрожа от усилий. А потом упали оба, одновременно коснувшись земли.
- Они во всем равны, - сказал вождь пришельцев. - Эти шестеро не
смогли решить нашу судьбу. Пусть будет бой.
- Будет бой, - хором подтвердили воины.
И тогда вперед вышел мальчик. Никто не заметил, как и когда он оказался среди взрослых.
- Не во всем равны воины наших племен, - звонким голосом ска
зал он.
Вождь пришельцев нахмурился.
- Дети - не воины, чтобы участвовать в сражении. А воины - не дети, чтобы слушать речи слабых.
- Сын, - сказал отец мальчика, - в руках твоих игрушка, а мы уже выросли. Иди. Тебя ждут сверстники.
- Хорошо, отец, - отозвался мальчик. - Ты сам учил уважать противника. И я хочу подарить вождю пришельцев свой лук. Я - сын вождя. Он должен принять мой подарок.
- А что мне делать с этим луком без стрел? - насмешливо спросил вождь чужого племени.
- Если умеешь, вот это, - воскликнул мальчик и тихо тронул струны.
Сразу наступила тишина. А мальчик согнул древко, затем разогнул,
и струны словно вздохнули. Резко разогнул и снова согнул - струны вскрикнули.
Воины обеих сторон молчали. Мальчик стал перебирать струны, сгибая и разгибая лук.
Ни земля, ни небо, ни лес, ни горы до сих пор не слышали таких звуков. Так не пела ни одна птица, так не пел ни один человек. Это была песня, хотя в ней не было слов. И без слов было ясно, о чем она:
"Как прекрасна земля! Как прекрасно небо, - пели струны. - Как прекрасен человек! Нужно петь и слушать пение, а не свист стрел..."
Вот о чем была эта песня.
Мальчик закончил играть, и вождь пришельцев протянул руку к необыкновенному луку.
- Дай мне, - попросил он.
Когда лук оказался в его руках, он согнул его, как мальчик, но струны почему-то лишь жалобно зазвенели, а не запели. Еще раз согнул - и снова неудача.
Вождь нахмурился.
- Ты колдун, - угрюмо сказал он.
- Нет, - гордо ответил мальчик. - Я мастер. Ты знаешь, как надо бросить копье, чтобы оно пронзило врага, ты знаешь, как нужно натянуть тетиву, чтобы стрела догнала зверя.
А я знэю, как заставить мое оружие петь.
Смотри! Он взял поющий лук и прислонил его к тому самому сухому дереву,
в котором торчали два копья. И струны снова запели.. Ствол дерева отозвался на их голос.
- У тебя острый глаз, - сказал мальчик. - Так почему же ты не заметил,
что я и в первый раз прислонил мой лук к дереву?
Вождь пришельцев покачал головой.
- Тут нужен не только острый глаз, - сказал он, - но и острый ум.
Ты прав, мальчик, не во всем равны наши племена. Я принимаю твой по
дарок и принимаю твой вызов, хотя ты не воин. Я приду к вам со своей
песней, и мы снова встретимся лицом к лицу.
Он опустил копье наконечником вниз и протянул его мальчику.
- Возьми мое оружие. Твое оказалось сильнее.
И все воины враждебного племени опустили копья наконечниками вниз.
- Твое племя победило, - сказал вождь пришельцев отцу мальчика.
И по знаку своего вождя воины пришельцев повернулись и пошли
в сторону холма, на котором еще ночью горели три костра - знак войны.
Много лет прошло с тех пор. Дивно уже сломались те копья, давно порастерялись те стрелы, которыми угрожали друг другу воины двух враждующих племен. Но по сей день поют тетивы, натянутые на изогнутое древко. Превратились они в певучие струны арфы. И когда поют они, слышится в их пении отзвук старой легенды о мальчике, который умел видеть прекрасное там, где не умели его разглядеть другие. А еще поют они о том, что прекрасное искусство могущественней, чем любое оружие, и бессмертно в веках.