Соловей
В общем, так дело было. Жила девка одна, Парашею звали, с отцом да с матерью. Хозяйство у них было не то, чтобы богатое, но крепкое, колодец чистый и в хате прибрано. И все бы хорошо, да пошел отец у них в лес и сгинул. День ждали, месяц, два… Смирились наконец, оплакали и стали думать, как дальше вдвоем жить.
А как тут заживешь если крыша течет, забор покосился, а починить некому? Надо Парашу замуж выдавать. Подумала мать, погадала, к свахе сходила, да присмотрела жениха, доброго да пригожего. Одна беда - не люб он Параше, совсем. А мать и слушать ничего не хочет, пойдешь, мол, и точка.
И так Параше обидно это стало, что побежала она как-то ночью к омуту речному, как меж девками это водится. Сидит на бережку, плачет, с жизнью прощается. Ан глядь - омут-то черным-черен, по краям полоса пенная. Страшно девке стало. А из темноты голос раздался:
- Вышло тебе, Парашенька, попущение в небесной канцелярии: богатство полагается и жених любый.
- Что сделать-то надо? - девка спрашивает, а у самой зуб на зуб не попадает.
- А ничего! Скажи только: согласна заплатить сполна за любовь и богатство обещанные.
Параша не робкого десятка была, а тут похолодела вся. Только рот открыла, как в кустах соловей засвистел:
- Не дури девка, иди домой, душу не губи!
Побежала Параша с берега, как в спину кто толкал, прибежала домой. А дом-то горит, и крыша обвалилась.
-Матушка! - закричала Параша. Смотрит, а мать в толпе стоит.
Обнялись они, мать плачет:
- Слава богу, жива ты, доченька, а с домом как-нибудь уж.
И поняла тут Параша, что большая беда её миновала. Придумала потом, что соловей, что от беды большой их уберег, вроде как, душа папина была. И замуж пошла, за кого мать сказала, не кочевряжилась больше.
А как тут заживешь если крыша течет, забор покосился, а починить некому? Надо Парашу замуж выдавать. Подумала мать, погадала, к свахе сходила, да присмотрела жениха, доброго да пригожего. Одна беда - не люб он Параше, совсем. А мать и слушать ничего не хочет, пойдешь, мол, и точка.
И так Параше обидно это стало, что побежала она как-то ночью к омуту речному, как меж девками это водится. Сидит на бережку, плачет, с жизнью прощается. Ан глядь - омут-то черным-черен, по краям полоса пенная. Страшно девке стало. А из темноты голос раздался:
- Вышло тебе, Парашенька, попущение в небесной канцелярии: богатство полагается и жених любый.
- Что сделать-то надо? - девка спрашивает, а у самой зуб на зуб не попадает.
- А ничего! Скажи только: согласна заплатить сполна за любовь и богатство обещанные.
Параша не робкого десятка была, а тут похолодела вся. Только рот открыла, как в кустах соловей засвистел:
- Не дури девка, иди домой, душу не губи!
Побежала Параша с берега, как в спину кто толкал, прибежала домой. А дом-то горит, и крыша обвалилась.
-Матушка! - закричала Параша. Смотрит, а мать в толпе стоит.
Обнялись они, мать плачет:
- Слава богу, жива ты, доченька, а с домом как-нибудь уж.
И поняла тут Параша, что большая беда её миновала. Придумала потом, что соловей, что от беды большой их уберег, вроде как, душа папина была. И замуж пошла, за кого мать сказала, не кочевряжилась больше.